Вместо ответа он осторожно снял с нее платок, и Лили на миг потеряла дар речи. Под ними лежал какой-то город — миллионы маленьких огней создавали непередаваемую паутину света. И везде мерцали неоновые лампы и гирлянды на елках.
Смотреть вниз было страшно, но и оторвать взгляд от этой картины было невозможно. Тем более что сильные руки крепко держали ее. Теплое дыхание согревало щеку, Скорпиус положил голову на ее плечо. Он улыбался, она чувствовала его улыбку.
Фестрал летел над городом, под самыми облаками, а Лили вдруг поняла, что ей не страшно. Страх ушел, как по волшебству. Хотя, почему как: разве любовь — это не волшебство?
Believe that magic works
Don’t be afraid
Afraid of being hurt
No, don’t let
This magic die
Oh, the answer’s there
Yeah, just look in her eyes
And don’t believe that magic can die…
Часть 2.
«Хогвартс-экспресс» в сгущавшемся сумраке рождественского вечера приближался к вокзалу «Кингс-Кросс», постепенно замедляя ход. В освещенных проходах уже толпились студенты-старшекурсники с клетками и корзинами, весело переговариваясь, застегивая теплые куртки и натягивая шапки до глаз.
За окном падал крупный, пушистый снег, покрывая город пеленой и легкой дымкой, смазывая фонарики и огни гирлянд. Ветер становился все сильнее, кидая хлопья прямо в лицо людям, спешащим по рождественским улицам.
Пока коридоры наполнялись студентами, а поезд тормозил у платформы девять и три четверти, в одном из купе последнего вагона стояла темнота и тишина. Лишь белый кот сидел в свободном углу дивана и мотал хвостом, наблюдая за белой совой в клетке на багажной полке. Только мерное дыхание четырех спящих подростков нарушало тишину купе.
Дверь резко открылась, разрезая темноту:
— Вы идете?— Роза замерла на пороге, оглядев спящих. Джеймс растянулся на одном из сидений, положив голову на колени Ксении. Скорпиус откинулся на спинку, прижав к себе Лили. Никто не пошевелился.— Подъем!
— Ай!— вскрикнул Джеймс, вскакивая, потому что испугавшийся крика Розы Ерш вцепился в его ногу, спасаясь бегством. Ребята зашевелились.
— Уизли, будильник из тебя посредственный,— еще в полудреме протянул Скорпиус, потягиваясь, а потом зарываясь лицом в рыжие волосы Лили. Та пошевелилась и открыла глаза, понимая, что поезд остановился.
Роза была уже полностью одета, а за ее спиной маячил Хьюго.
— Малфой, прости, что разбудила тебя, но знаешь, не думаю, что ты мечтаешь остаться в поезде, когда его отгонят на запасные пути,— фыркнула девушка, зажигая свет в купе и наблюдая, как Джеймс шнурует ботинки.— Твоих родителей бы занесло снегом прежде, чем ты бы добрался до них…
— О, Уизли, ты заботишься о моих родителях? Перепила вчера сливочного пива?— Скорпиус поднялся и подал Лили ее куртку.
— Скор, уймись,— мягко попросила девушка, подмигнув Розе.
— Ладно, мы ждем вас на платформе,— Роза вышла из купе, надеясь, что до Рождества они попадут домой.
Через две минуты четверо друзей вышли из вагона на уже полупустую платформу, Скорпиус все это время сражался с Ершом, пытаясь на ходу запихнуть свободолюбивого и напуганного кота в корзину.
— Привет, дядя Гарри,— Роза подошла к мужчине и поцеловала его в щеку, отметив, что он перестал быть болезненно худым, и взгляд его уже не попадал под категорию мучительно-тоскливого. Он улыбался, пожимая руку Хьюго и следя, как его дети вываливаются из вагона. Платформу огласил визг кота и чертыханье Малфоя:
— Или ты лезешь в корзину, или я свяжу тебя узлом, лохматый зубастик!
Лили рассмеялась и забрала кота у слизеринца. Ершик сразу же успокоился, но зашипел в сторону Скорпиуса. Джеймс усмехнулся, пожимая руку Малфоя. Ксения пристально посмотрела на Гарри Поттера, а потом повернулась к кузену:
— Трансгрессируем?
Малфой кивнул.
— Вас никто не встречает?— Лили оглянулась к отцу, он ей понимающе улыбнулся.
— У нас сегодня прием в поместье, так что им некогда,— Скорпиус легко коснулся губами щеки гриффиндорки и отстранился.— Увидимся…
Он подтолкнул девушку в сторону ожидающего их с Джеймсом отца. Гарри кивнул слизеринцу. Через пару мгновений ни Малфоя, ни Ксении на платформе уже не было.
— Привет, папочка,— Лили обняла и чмокнула отца, сбив с его волос снег. Потом подняла глаза и замерла.
Отец, видимо, поймав ее взгляд, усмехнулся:
— Да, это Гермиона нашла какое-то заклинание,— Гарри запустил руку в волосы, ставшие опять черными, как смоль, только виски все еще серебрились, словно паутина на осенней земле.
— А где Гермиона?— Джеймс подхватил корзину с Ершом и клетку с Бэгом, когда они направились к барьеру платформы, где пожилой волшебник пропускал последних студентов и их родителей.
— Они с Алом готовят рождественский ужин,— Гарри взял сумки у Розы и Лили, пока девушки проходили через барьер.
— Что ж, мясной пирог с шоколадом и кремом украсит наш стол,— ухмыльнулся Джеймс, следуя за сестрами.
У вокзала их ждала министерская машина, за рулем сидел веселый водитель-волшебник, который выскочил и стал помогать укладывать вещи детей в багажник. Гарри сел впереди, а четверо ребят — на широкое заднее сиденье.
— Нам далеко ехать?— спросил Джеймс, сладко зевая.
— Нет, за минут пять домчимся,— пообещал водитель, надвигая на глаза кепку.— Домчим с ветерком.
— Как бал?— Гарри обернулся к детям, с улыбкой глядя на них. По лицу Джеймса было понятно: он еле держал глаза открытыми, но улыбался блаженно и мечтательно. Лили чуть хмурилась, покусывая губу, и Гарри даже мог сказать, о чем дочь думает — о новом доме и новой семье, потому что на платформе, рядом со Скорпиусом Малфоем, она выглядела по-другому: счастливой и довольной.
— Все было замечательно,— Роза хлопнула кузена по спине, когда Джеймс пытался устроиться на ее плече поспать.
— Ага,— Джеймс просто наклонился в другую сторону и склонил голову к Лили.— Наша Роза закадрила Манчилли и учила его вальсировать…
Роза одарила кузена убийственным взглядом, а Гарри постарался сдержать удивленное выражение лица. Роза и Теодик Манчилли? Рождественский сюрприз… Хотя, почему нет? Тео — это не Снейп…
— А Хьюго прослушал трактат о размножении песочных нарглов в исполнении Виолы Линч,— промычал Джеймс, не открывая сонных глаз.
— Джим, ты, очевидно, не выспался: с каких пор ты стал тем, что мы зовем «Шелли и Кэтлин»?— Роза ткнула кузена в бок.— Лучше бы о себе рассказал…
— Думаю, Хагрид до сих пор прикладывает к синяку мясо дракона, чтобы залечить тот «фонарь», что оставила ель, которую ты, Джеймс, сдернул с постамента, пытаясь на нее залезть,— Лили попыталась не засмеяться, но не выдержала — и начала хохотать.
Даже Хьюго засмеялся, а Гарри лишь покачал головой, отворачиваясь и невольно заражаясь всеобщим весельем — смеялся даже Джеймс. Мужчина чувствовал приятное тепло от этого смеха, от того, что сегодня вся его новая семья будет дома.
Машина свернула с шоссе и притормозила у ограды, за которым возвышался красивый кирпичный дом с покатой крышей. Во дворе стояли три высокие ели, на которых мигали гирлянды, три нелепых снеговика прижались к крыльцу. В окнах первого этажа — а их было три — горел свет.
— Приехали!!!— из входной двери вылетел Альбус, на ходу завязывая шарф поверх красного джемпера. Он побежал по дорожке к калитке, где Гарри выгружал вещи ребят.
Лили подхватила брата и обняла, улыбаясь.
— Привет, Ал,— Джеймс потрепал брата по голове.— Лил, своего кота бери сама, он у тебя сегодня бешеный…
— Я возьму!— Альбус схватил клетку с Ершиком и потащил к крыльцу вслед за Хьюго.— А я вчера весь день делал подарки,— признался мальчик идущей рядом сестре.— Гермиона мне помогала, но ее подарок я ей не показал… Я резал лимон для пирога…
Лили с Джеймсом переглянулись над головой брата, а потом зашли в небольшую прихожую, где их уже встречала Гермиона.
— Привет, мам,— Хьюго поцеловал ее в щеку, скинул кроссовки и прошел дальше, с гостиную. Его за руку схватил Ал:
— Пойдем, я покажу тебе твою комнату, она рядом с моей.
Джеймс ухмыльнулся и пробормотал:
— Удачи тебе, Хью,— а потом проследовал в гостиную, где тут же развалился на диване.— Экскурсию откладываем до тех пор, пока я не высплюсь…
Подошел отец и одним толчком поднял Джеймса на ноги.
— Ладно-ладно, я сделаю вид, что мне безумно интересно, где тут кладовка и чердак,— ухмыльнулся парень, потирая глаза. Потом он увидел, как по лестнице сбегают три кота, и застонал:— Нет, а я-то понадеялся, что эти существа исчезли из моей жизни…
Лили присела рядом со своими питомцами, потом выпустила из корзинки Ерша, и четверо котов устремились на кухню.
— Гарри, тебе пришло письмо,— Гермиона протянула мужчине конверт, мягко погладила его по руке, поймав взгляд зеленых глаз, в очередной раз за эти месяцы поразившись их чистому, спокойному выражению.— Я покажу детям комнаты.
Он кивнул, позволяя Гермионе, как и всегда, взять все в свои руки, а сам пошел в небольшой кабинет, счастливым обладателем которого он стал.
Гермиона поднялась на второй этаж. Роза, Лили и Джеймс последовали за ней. Где-то еще выше был слышен возбужденный голос Альбуса.
— Здесь у нас будут жить девочки,— женщина указала на двери в спальни.— Первая — для Розы, вторая — для Лили, в конце коридора комната для гостей.
Джеймс нахмурился, вдруг понимая, что…
— На третьем этаже комнаты для мальчиков,— с улыбкой объявила Гермиона, заглушая притворный стон Джеймса, закатившего глаза.
— Ну, я же просил…— как-то по-детски захныкал Джим, с неохотой продолжая подъем по лестнице.
Гермиона проводила взглядом парня, а потом повернулась к Розе и Лили. Она успела поймать на себе долгий и немного злой взгляд дочери Гарри, но не подала вида, понимая, что если и могли возникнуть проблемы с детьми, то они воплотились в лице Лили.
Девушки разошлись по своим спальням, куда уже были принесены все их вещи, а Гермиона спустилась вниз и зашла в кабинет Гарри. Помещение было небольшим, обитым темными панелями, с массивным столом и креслом, с книгами на полках, что занимали всю правую стену. Гарри стоял у окна, о чем-то думая.
Он оглянулся, услышав, как Гермиона вошла. Он мягко ей улыбнулся — только ей он дарил такую нежную, беззащитную улыбку — и обнял одной рукой, когда она подошла и встала рядом.
— Она привыкнет,— сказал Гарри, понимая то, что хотела сказать ему Гермиона.— Просто мы должны дать ей время.
Она кивнула, прижавшись щекой к его плечу.
За окном падал снег, в вечернем сумраке светились фонарики на елках.
— Папа!— в кабинет ворвался Альбус, неся что-то в руках.— Смотрите: Роза привезла мне значок!
Гермиона улыбнулась и взяла из рук мальчика значок с надписью «будущее Хогвартса».
— Пристегни, пожалуйста,— Ал выпятил грудь, позволяя Гермионе прикрепить значок на его свитер, и гордо посмотрел на отца.
— Замечательно,— Гарри потрепал сына по голове.— А где остальные?
— Джеймс завалился спать, а Хьюго раскладывает вещи…— Альбус забрался в кресло Гарри и стал мотать ногами, недостающими до пола.— А Роза влюбилась…
Гермиона подняла брови, оглянувшись на Гарри, — они оба уже привыкли к странным заявлениям Ала, который иногда бессознательно проникал в сознание других людей, даже не замечая этого, и поэтому знал часто больше, чем другие.
— Альбус, я же тебя просил, чтобы ты не разбалтывал чужие секреты,— Гарри взял сына на руки, и втроем они вышли в гостиную, в углу которой стояла еще не наряженная елка.
— А это секрет?— изумился Альбус, сползая на пол.— Я не знал… А когда мы будем наряжать елку?
— Я позову девочек, а вы пока достаньте шары.
Гарри проследил, как Гермиона поднималась по лестнице — он понял, что она хочет поговорить с Розой. А, может, и с Лили. Он давно научился легко ее понимать.
— Пойдем сначала проверим, что вы там наготовили,— Гарри увлек сына на кухню.
А Гермиона, тихо постучавшись, вошла в комнату своей дочери. Роза уже разложила вещи и теперь сидела на постели. Когда вошла мама, она подняла голову и улыбнулась.
— Ну, как?— Гермиона села рядом с дочерью.
— Мне нравится,— пожала плечами Роза.— Но ведь дом делают домом не комнаты и пространства, правда? Мне кажется, что здесь нам всем будет хорошо. Даже дяде Гарри…
— Почему даже?
— Потому что он стал другим,— девушка улыбнулась.— И ты стала другой.
Гермиона смутилась под пристальным взглядом дочери.
— Я скучаю по папе,— прошептала Роза и обняла мать.— Но я знаю, что ничего уже не изменить. Да я и не хочу…
— Я тоже скучаю по папе. И Гарри по нему скучает,— Гермиона прижала к себе дочь.
— Но ты не грусти, мам,— Роза отстранилась, поправляя волосы и улыбаясь.— Кто, кроме тебя, сможет позаботиться о дяде Гарри и Альбусе? Я рада, что ты счастлива. Ведь это главное, правда?
Гермиона прикрыла глаза, в которых скопились слезы, и погладила дочь по голове. Ее взрослая, все понимающая девочка.
— Альбус сказал, что ты влюбилась,— Гермиона справилась с собой и взглянула на дочь. Та залилась румянцем, пряча взгляд.
— Ал такой же болтун, как и Джим,— фыркнула девушка.
— Это тот человек без счастливых воспоминаний?
Роза кивнула, комкая в руках край джемпера.
— У него есть счастливые воспоминания.
— Свои? Или ты их создала?— подмигнула девушке Гермиона, радуясь за дочь. Роза усмехнулась, пожав плечами.— Почему ты не пригласила его к нам?
— Я пригласила. Но он поехал к себе домой, к своей матери. Он не видел ее много лет.
— Как его зовут?
Роза с каким-то вызовом взглянула на мать:
— Тео. Теодик Манчилли.
Гермиона онемела от неожиданности.
— Я знаю, мам, что он странный, что он сын Северуса Снейпа, что он…
— Роза,— Гермиона погладила дочь по плечу.— Он хороший молодой человек, он, как и любой другой, достоин любви. Его отец был одинок и несчастен, поэтому он стал таким, каким мы его знали. Я рада, что с его сыном этого не произойдет. Ведь у вас все взаимно, да?
Роза кивнула, чуть смущаясь, но улыбаясь открыто и искренне.
— Он поехал к своей маме, с которой поссорился очень давно. А еще я убедила его, что он… Что он достоин носить фамилию Снейп,— на одном дыхании выдала девушка, а потом посмотрела на мать, ища поддержки.— Я знаю, как для него это важно! Но ведь это будет трудно, да? Трудно доказать, что он сын профессора Снейпа…
— Трудно, но не невозможно,— Гермиона усмехнулась.— Не забывай, что твоя мама — заместитель начальника Отдела магического правопорядка, а твой дядя Гарри — старший преподаватель Академии Мракоборцев.
— Правда? Дядя Гарри принял предложение?!
Гермиона кивнула, разделяя радость дочери, потому что считала, что Гарри не сможет без работы, а вернуться в Отдел он категорически отказывался, тем более его возглавить.
— Так что не переживай: раз Тео так важно носить фамилию отца, он обязательно получит это право,— Гермиона поднялась.— Альбус ждал вас, чтобы нарядить елку, так что спускайся вниз. А я пойду к Лили…
Роза кивнула, долго смотрела на мать, улыбаясь:
— Все будет хорошо, мам, ей просто сейчас тяжело. Ты же знаешь, что она любит тебя…
Гермиона кивнула и вышла. Значит, она была права, решив, что Лили все еще не смирилась.
Лили сидела на подоконнике, обняв колени, и смотрела на улицу. Она обернулась, когда услышала стук.
— Можно?
Девушка кивнула, спустила ноги и в ожидании посмотрела на Гермиону.
— Помощь нужна?— женщина кивнула на еще не разложенные вещи. Лили покачала головой, чуть улыбнувшись.— Альбус зовет наряжать елку…
— Да,— кивнула девушка,— мы всегда делали это всей семьей в рождественский вечер.
Гермиона поймала испытывающий взгляд Лили, но глаз не отвела. В молчании проходили мгновения.
— Лили, я знаю, что ты скучаешь по маме и что тебе трудно принять то, что я и твой отец…
Лили спрыгнула с подоконника и сделала шаг к кровати.
— Все нормально. Мамы нет. Вы имеете право…
— Лили,— Гермиона заставила девушку посмотреть ей в глаза, взяв ее за плечи.— Я никогда не займу место твоей мамы, да я и не хочу этого. Она — твоя мама, и я знаю это. Ты любишь ее и будешь всегда любить, и это правильно. И твой папа тоже всегда будет ее любить. А я буду любить Рона. Но это прошлое, пойми.
Лили смотрела на Гермиону, но ничего не говорила.
— И твой папа всегда будет любить тебя.
Девушка вздрогнула, чуть отстранилась.
— Я никогда не займу твое место или место Джинни в его сердце. Да мне этого и не надо… Я просто хочу, чтобы вы все были счастливыми. Твой папа заслужил это, ты же знаешь…
Лили кивнула, отводя взгляд.
— Мертвые не чувствуют, им все равно… любить надо живых,— проговорила девушка тихо. Потом посмотрела на Гермиону:— Прости, я знаю, что не права… Просто… мне нужно время. Я действительно рада, что рядом с отцом есть ты. Я же вижу,— Лили чуть отошла, обхватив себя руками,— вижу, что ему с тобой легче… Но ведь совсем недавно была мама, а теперь ее нет… Я тоскую без нее, а папа…
— Лил,— Гермиона обняла девушку, поглаживая по голове.— Отец тоже тоскует по ней, только не показывает вам этого. Мужчины не плачут. Ты же знаешь своего отца: он сильный, он хочет быть сильным и непобедимым, каким все его видят… Я уверена, что если ты захочешь поговорить с ним об этом…
— Я не буду,— покачала головой Лили, отстраняясь и вытирая слезу со щеки.— Я не хочу напоминать ему об этом. Просто… это очень трудно. Первое Рождество без мамы…
— Все образуется,— уверенно произнесла Гермиона.— Поверь…
Лили кивнула.
— Идем, Альбус, наверное, уже все шары повесил без нас.
Они вместе вышли из комнаты, но на лестнице Лили остановилась:
— Гермиона, я действительно рада, что отец не один.
Женщина улыбнулась, потрепав Лили по плечу.
— Ну, скорее же!— встретил их нетерпеливый крик Ала, который скакал вокруг елки и открытых коробок с шарами. Гарри в это время доставал мишуру, а Роза разворачивала ангела для верхушки. Джеймс сонно развалился на диване, одним глазом приглядывая за котом, который сидел у камина и собирался, кажется, устроиться на коленях парня. Хьюго жевал бутерброд, сидя на ковре, и читал газету.
Гарри быстро скользнул взглядом по лицу Лили, потом посмотрел на Гермиону, которая успокаивающе ему улыбнулась, подошла и потрепала по волосам. Он накрыл ее руку своей большой, теплой ладонью, ловя взгляд, который дарил ему свет и надежду. Дети переглянулись, пряча понимающие усмешки, только Альбус прыгал вокруг елки и пел, иногда запинаясь, немного знакомую, но подправленную кем-то песню:
«И Ала-героя домой отвели,
Туда, где резвится он в малые лета,
С ним рядом в кровати Липучка лежит,
К подушке приклеилась чудо-конфета…».
Часть 3.
— Дедушка, отгадай, в чем разница между совой и фениксом?— Альбус хитро улыбнулся, сидя на бочке и болтая в воздухе ногами. Он поднял голову, когда темный человек, стоявший рядом, хмыкнул. Он всегда так хмыкал — будто все знает, но никому не расскажет.
— Не подсказывайте, Северус, я сам догадаюсь,— Дамблдор тоже сидел на бочке. Он приложил к губе палец, выражая глубокую задумчивость.— Так-так, здесь, наверное, какая-то заковырка, какой-то подтекст, и ответ не лежит на поверхности… Ну, то, что феникс — дух огня, а сова — дух воздуха, это не то…
Альбус рассмеялся и покачал головой.
— Так…— глаза Дамблдора весело сверкнули.— Нужно смотреть в корень проблемы, да? Итак, сова разносит почту, а феникс нет…
— Сдаешься?!— с радостью подпрыгнул на своей бочке Ал, свалился, но тут же вскочил и подошел к Дамблдору. Старый волшебник кивнул, доставая из бочки, на которой сидел, лимонную дольку.— Ага, сдаешься! Смотри: все просто!— мальчик вынул из-за спины коробку с надписью «Сладкие птицы».— Сова всегда мятная, а феникс — лимонный.
Раздалось раздраженное фырканье Снейпа.
— Правда, однажды мне попался феникс апельсиновый, но, мне кажется, это просто по ошибке, правда, дедушка?— Альбус вернулся к своей бочке.— А дядя Северус знал ответ…
— Северус, что же вы стоите, садитесь,— Дамблдор махнул рукой, и рядом появилась еще одна такая же бочка. Снейп лишь криво усмехнулся:
— Благодарю,— но не двинулся с места.
— Дядя Северус, может, ты не хочешь сидеть на этой бочке? Тогда давай поменяемся,— предложил Альбус, спрыгивая и подбегая к свободному месту.— У меня бочка удобнее и лучше.
Снейп посмотрел сначала на одну бочку, потом на другую, которые отличались лишь тем, что на сидении Альбуса значилось «Шоколадные лягушки», а на новой бочке — «Друбблс».
Альбус с разбегу заскочил на бочку «Друбблс» и встал, чтобы быть на уровне глаз стоящего Снейпа.
— Дядя Северус, ты какой-то не праздничный, а ведь сейчас Рождество!— мальчик оглянулся на Дамблдора, который развернул очередную лимонную дольку и отправил в рот, подмигнув Альбусу.— Вот у дедушки на кончике шляпы — елочная игрушка. У меня — рождественская улыбка, смотри,— Ал осклабился, показывая Снейпу ряд недавно выросших коренных зубок.— А ты неправильный, хмурый… Надо…
Альбус огляделся и увидел свисающую сверху зеленую мишуру. Он дернул, — мишура послушно осталась в руках — а потом нахмурился, потому что Снейп стоял слишком далеко и Ал не мог дотянуться.
— Дядя Северус, пододвинься,— попросил мальчик, но Снейп лишь поднял надменно брови и сложил руки на груди. Альбус не растерялся — сполз с бочки, пододвинул ее вплотную к мужчине и снова забрался наверх, нежно обвив вокруг шеи и плеч Снейпа мишуру. Тот скосил глаза, но промолчал.— Вот теперь мы все рождественские, можно вручать подарки, правда, дедушка?
Дамблдор кивнул, глаза его мерцали, улыбка пряталась в бороде, когда он смотрел на украшенного мишурой Снейпа.
— Что бы ты хотел получить на Рождество, Ал?— Дамблдор проследил, как мальчик сползал с бочки.
— Очки, как у тебя,— тут же ответил Альбус, подходя к старому волшебнику. Дамблдор снял со своего крючковатого носа очки и протянул Алу. Мальчик улыбнулся, убрал свои в карман пижамы и водрузил подарок Директора на свой маленький нос, задорно улыбаясь.
— Смотри, дядя Северус! Похож я на дедушку?— Альбус повернулся к Снейпу.— Похож?
Мужчина промолчал, лишь криво усмехнулся. На лице Дамблдора уже сияли новые очки-половинки.
— Теперь я буду дарить подарки, ладно?— мальчик порылся в карманах пижамы и извлек оттуда пару шерстяных, ярко-желтых, покрытых узором из конфет, носков.— Это тебе, дедушка, носи и не болей.
Дамблдор расплылся в радостной улыбке, тут же скинув туфли и натянув желтые носки.
— Спасибо, Альбус, давно мечтал о таком подарке.
— А я знал,— ухмыльнулся Ал и снова водрузил себя на бочку возле Снейпа.— Я не знал, что ты хочешь на Рождество, дядя Северус, поэтому я решил подарить тебе радость.— Снейп нахмурился, видимо, предвкушая.— Твоего сына любит наша Роза. Она его спасла. И он станет Снейпом, Гермиона так считает. Она думала о том, что обязательно добьется, чтобы твой сын стал… как его там… ну… Тео… ну, да, Тео Снейпом…
Северус сморгнул, потом развернулся на каблуках и вскоре растворился среди белых стен. Альбус обернулся к Дамблдору — тот мягко улыбался.
— Ты не хочешь посмотреть другие свои подарки?
— А уже пора?— подпрыгнул мальчик, оживляясь. Дамблдор кивнул.
— Иди.
— С Рождеством, дедушка Альбус!— Ал обнял старого волшебника, прижавшись на мгновение.
— И тебя, тезка. Иди…
Альбус кивнул и открыл глаза, сразу же садясь на постели. Хмурый свет рождественского утра вызвал улыбку на лице мальчика. Он увидел в ногах кровати гору свертков. Он соскочил на пол и тут же начал разворачивать подарки.
Метла для начинающих звезд квиддича. От папы и Гермионы. Здорово, можно будет разгоняться и влетать в сугроб!
Набор для юного мага-художника с шестью зелеными карандашами, красками и книгой-инструкцией для оживления рисунков. От Тедди и Мари. Ура, а то ведь портрет дяди Северуса он никогда не допишет без зеленых карандашей!
Книга «Приключения садового гнома» от дедушки Артура и сладости от остальных Уизли. Класс, вечером папа обязательно почитает ему о гномах, не каждый же раз ему сидеть у камина с Гермионой, блаженно улыбаясь! А столько сладостей! Дедушка Альбус свалился бы с бочки от зависти!
Зеленый шарф с вышитой эмблемой Хогвартса от Розы и Лили. Ал сразу же намотал его на шею поверх пижамной рубашки.
Сборник с картинками «Двадцать способов вырасти озорником» от Джеймса. Ал нахмурился — он мог бы привести двадцать семь способов, они с дедушкой Альбусом недавно считали…
Очки-половинки в самом маленьком свертке с эмблемой Хогвартса! Очки-половинки!!!
Ал тут же вскочил, посадил на нос новые очки и пару раз подпрыгнул на кровати. Затем улыбнулся, обняв Липучку Джо, нашел тапки, надел их и пошаркал из комнаты.
Альбус всегда просыпался раньше всех в доме. Ему это нравилось — сколько всего интересного можно найти в спящем доме, когда никто за тобой не следит.
Он остановился возле плотно закрытой двери Джеймса, улыбнулся и тихо вошел. Брат спал, по привычке скинув на пол одеяло и поджав колени к животу. Альбус осмотрел комнату, потом улыбнулся и вышел. Через пару минут он вернулся, держа в руках волшебные краски.
Джеймс спал крепко, но пару раз заворочался, когда мягкий пальчик Ала касался его лба, но не проснулся.
— С Рождеством, Джим!— прошептал мальчик и выскользнул из комнаты.— Это двадцать третий способ стать озорником…
Альбус спустился вниз, в гостиную, заглянул в спальню папы и Гермионы. Непонятно, как им не тесно вдвоем? Ал считал, что это неудобно…
Мальчик хотел уже пойти на кухню, — часы тихо пробили восемь часов — когда в дверь позвонили. Альбус слышал, как в комнате папы кто-то проснулся, но сам пошел в холл и выглянул в окошко. На крыльце, постепенно заметаемые снегом, стояли друг Джеймса и красивая девушка-блондинка.
Ал потянулся открывать, когда сзади возник отец с сонными глазами.
— Это друг Джима,— улыбнулся Альбус, пропуская Гарри к дверям.
— С Рождеством!— улыбнулась красивая девушка, когда они с другом Джима вошли в холл, стараясь отряхнуться.
— И вас,— чуть удивленно произнес Гарри, надевая очки и пропуская гостей внутрь.— Проходите.
— Я Альбус,— Ал улыбнулся красивой девушке, взял ее за холодную руку и потянул в комнату.
— Я знаю. Меня зовут Ксения,— девушка сняла мантию и отдала ее Скорпиусу.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |