Вернулись тогда. Он написал самые свои лучшие стихи и прожил еще 4 года.
В 1994-м он ушел. Это произошло прямо на даче, в Переделкино. Мы жили в доме рядом с родительским на одном участке. Рано утром в окно постучала Ксеня: «Иди скорей, Робе плохо!»
Он сидел в кресле с полуприкрытыми глазами, давление 80/40, без сил, ему трудно было даже пошевелить рукой. Вызвали «Скорую». Сердце все время останавливалось. Мы положили его на пол, и я долго делала ему массаж сердца и искусственное дыхание, пока не приехали врачи: Леня Рошаль и наш друг Володя Панченко. Обстановка была слишком деловая, я не собиралась отпускать отца просто так. Додержала его. Потом ему вставили в сонную артерию катетр и понесли на носилках в машину. Испуганные дети – одному восемь, другому пять, втянув голову в плечи, во все глаза смотрели на деда, которого торжественно проносили мимо по дорожке, ведущей к калитке. Они стояли рядом, как два воробушка, и что-то, наверное, уже понимали. Отца довезли до Склифа, сделали операцию – оказался еще и разрыв пищевода. А в реанимации стало останавливаться сердце. Рошаль вышел к нам и сказал, что мы можем зайти. Папа лежал весь в трубках, был еще под наркозом.
«Робонька, мы здесь, – сказала мама, – мы с тобой».
По его щеке потекла слеза, наверное, он нас услышал.
Мы еще хотели с ним побыть, но нас выгнали, у него снова остановилось сердце. Останавливалось семь раз, на восьмой уже не завелось. Устало.
К нам вышел плачущий Рошаль.
«Всё».
Потом долгий туманный период начала жизни без него. Приспосабливались кто как мог. Мама каждый день много лет ходила к нему на могилу. В любую погоду. Навещала. Скучала без него. Наверное, что-то рассказывала. Подолгу оставалась около черного гранитного камня. Курила. Я боялась за ее психику.
Ксеня занялась его стихами. Слава богу, подключила маму. Стала собирать книгу, редактировать, нашла, наверное, правильный способ общения с отцом – через его последние стихи. И вскоре они выпустили его лучший сборник «Последние стихи».
А я рыдала. Никак не могла взять себя в руки. Любая его песня по телевизору, его свитер, пепельница или его чашка вызывали во мне выплеск горя. Рыдала по ночам, как маленький детеныш, оставшийся один. С годами острота прошла, а чувство несправедливости – почему так рано ушел? – осталось.
Тихо летят паутинные нити.
Солнце горит на оконном стекле.
Что-то я делал не так;
извините:
жил я впервые на этой земле.
Я ее только теперь ощущаю.
К ней припадаю.
И ею клянусь…
И по-другому прожить обещаю.
Если вернусь…
Но ведь я не вернусь.[11 - Рождественский Р. Удостоверение личности. – М.: Эстепона, 2002. – с.557.]
Жизнь наша, уже в новом, осиротевшем качестве, кое-как продолжалась. Мы учились жить воспоминаниями, хотя знали, чувствовали, что Роба все равно с нами, просто перешел в другое качество, что ли. Издавались его книжки, пелись его песни. Он был с нами. Мама продолжала ежедневно ходить на кладбище, Ксенька перебралась жить наверх, в его кабинет, охраняя каждую его вещь как цербер.
Папино поздравление маме на годовщину свадьбы – 41 год вместе. Последний год
Лидка, мама, папа, я, Ксения и Бонька
На даче
Ксеня у руля
Еще одна красавица
Вечно за работой
Девяностые были необычные.
Мы обосновались в Переделкино, уехав из московского дома у почтамта на Тверской, где в нашем длинном узком дворе, в ста метрах от Моссовета, уверенно обосновались проститутки, которые выстраивались в шеренгу, как старшеклассницы перед физруком. Они стояли чуть ли не по росту в свете фар от тачки очередного подвыпившего и жаждущего утех клиента. «Вот эта!» – И выпив глоток спирта «Роял», девчушка в дырявых колготках в сеточку, мини-юбке и блузке с люрексом бесстрашно впархивала в чужую машину и скрывалась за поворотом. Остальные садились, как старушки, на лавку у подъезда и ждали своего очередного прынца, желательно на белой иномарке. Иногда раздавались взрывы хохота, всхлипы и причитания: «Ой, да ты чё!!!» Иногда их гоняли со двора, иногда милиционеры сами интересовались товаром, воровато договариваясь с мамками и похотливо похохатывая. Я всегда боязливо шла гулять с собакой мимо девок, сторонясь и опуская глаза – другого пути не было, как сквозь строй. Уже и узнавать кого-то научилась по одежке, которая менялась редко, была как спецформа для каждой: нелепая, оголяющая, но обязательно где-нибудь поблескивающая. Я уже и не думала, что наш проститучий двор когда-нибудь освободят от захватчиц, но в один прекрасный день на въезд поставили шлагбаум – было такое шлагбаумно-приватизаторское время, все вокруг хапали, – и девочки исчезли в один миг: клиентам просто некуда было подъезжать.
Уехали и мы – сдали осиротевшую квартиру какому-то интеллигентному, почти обрусевшему французу, сдали со всеми воспоминаниями, привидениями великих, скелетами в шкафах, роялем и валютным видом на Кремль.
В Переделкино, на огороженном от остального мира и леса участке, жизнь шла более размеренно и патриархально, иногда приостанавливаясь. Дни медленно перетекали из вторника в среду, из лета в осень, из дождя в снег. К нам все так же приходили гости, но уже не так многочисленно и нежданно, как раньше. На дни рождения теперь уже дарили продукты – 200 г сыра, а что, очень хороший подарок, или связку из нескольких рулонов туалетной бумаги. Мы бегали на Неясную поляну рядом с пастернаковским домом воровать кукурузу и прятались в высоких стеблях, когда мимо проезжала машина. Потом варили и поджаривали – праздник! Однажды нам подарили небольшую пачку жирных сливок с долгим сроком действия, мы еле додержали их до Ксенькиного юбилея – 25 лет. Холодильник, несмотря ни на какой юбилей, пустовал. Внизу девственного холодильника, соскучившегося по продуктам, лежали черная в язвах картошка, яйца, подарочный сыр, подарочные сливки и много загодя скопленного майонеза. Продуктовый набор на четвертной сестринский юбилей. Ксенька сделала бисквит, пропитала его коньяком и вареньем с лимонной кислотой и взбила драгоценные сливки. Торт украсили фотографиями за неимением ничего съедобного. На горячее и придумывать было нечего – запекли в духовке горшочки с замороженными польскими овощами, вырезали все картофельные язвы и остатки клубней сварили с чесноком и запекли с майонезом, зеленью и сыром. В последний момент я метнулась на участок и нарвала папоротника, который только-только пустил стрелки, отварила его, обжарила с сухарями и приготовила салат. Получилось необычно – нечто похожее на грибы. Мы с тех пор стали есть папоротник прямо с грядки в мае. Стол был восхитительный! Гости чавкали и просили добавки. А крестная, которая работала тогда в министерстве, подарила полкило творога, завернутого в какие-то секретные министерские документы.
Ксенька на самом деле родилась поваром. Так бывает. Научиться тому, что делает она, нельзя. С этим надо родиться. А вся эта ее профессиональная журналистика высокого полета, киномания, литературоведчество и фотографирование – это так, роли второго плана, за что она тоже заслуживает отдельной высокой премии. А та, что заслуживает «Оскар» – кулинария, стопроцентно. Сестра как-то по-особому чувствует вкус, и чтобы придать блюду неповторимость, не просто как Лидка добавляет везде сахарку, а составляет уникальные смеси трав с разными маслами, черной солью и еще с чем-то неведомым, и любая повседневная еда становится божественной. Из всех поездок она обязательно привозит чемодан специй и особые милые глупости для кухни: термометр для шоколада, скажем, или шприц для маринада. И ничего вроде этому гурманству в детстве не способствовало. И вообще, я горжусь, что приложила руку к ее появлению на свет. Ну, не в прямом смысле, конечно. Когда мама узнала, что беременна, первым делом обратилась ко мне:
– У тебя может быть братик или сестра. Как ты к этому отнесешься?
– Мне надо подумать, – сказала я. – До утра.
Утром сказала по-взрослому, даже по-мужски: «Давай оставим».
А за окном – Калининский проспект! Начало 70-х
Ксеня у елки. 1976 г.
Папино поздравление Ксене с днем рождения
Школа молодой мамы
Я и стала ее второй мамой, когда наша общая и любимая улетала с папой в разные страны – меняла пеленки, кормила, гуляла, лечила, вызывая Леню Рошаля, если что-то было не так. Могла отпроситься из школы, мотивируя тем, что пора кормить ребенка, а она без меня плохо ест или придет врач делать прививку – будет без меня плакать. Один раз Ксенька действительно напугала – сожрала картинку из кожи, которая висела у нее над кроваткой. Из Южной Америки, написанная яркими свинцовыми красками. Ксенька тогда еще и говорить не умела, просто побледнела, обмякла, затошнила. Бегом оттащила ее в детскую поликлинику, которая, к счастью, была во дворе, и через орущих теток «Ты куда без очереди?» вбросила сестру среди бумаг на рабочий стол нашей старенькой горбатенькой врачихи, которая, всплеснув руками, бросилась ее выхаживать.
Промыли, спасли.
А так тоже ходила в сад, ела мои сырники, читала с 4 лет взрослые газеты, сидя на горшке. Сырники, кстати, очень любит до сих пор, детство вспоминает.
Мои сырники
Творог отжать, если в нем есть сыворотка, добавить 2–3 яйца, 2–3 ст.л. сахара, изюм по желанию, некоторые не любят. Творог тщательно перемешать с мукой и сделать сырники. Жарить на среднем огне. Подавать со сметаной или вареньем. Или со сметаной и вареньем.
Вам понадобятся:
400 г сухого творога,
2–3 яйца,
2–3 ст. ложки сахара,
примерно 2–3 ст.л. муки,
растительное масло для жарки,
если нравится,
изюм.
А еще мы обожали сырный суп, который в 90-е годы готовили, пожалуй, чаще всего из-за того, что продукты для него почти всегда были в холодильнике – плавленый сыр «Дружба» или финский «Виола» не были большим дефицитом и продавались всегда свободно. Этот суп имел вариации на тему – зависело от конкретного дня и результатов охоты в продовольственных. Мог быть на курином бульоне или воде, с добавлением бульонного кубика или без, с грибами, если лето, сосисками, если зимой. Основа – картошка-морковка-корешки и сырок.
Сырный суп
Чтобы суп получился вкуснее, нужен хороший наваристый куриный бульон. Из бульона вынуть курицу, грудки нарезать кубиками. В процеженный бульон положить нарезанную кубиками картошку, морковку и лук. Добавить нарезанный кубиками плавленый сливочный сырок. Как только сырок растворится и сварятся овощи, в бульон добавьте нарезанную отварную курицу, нашинкованные укроп и петрушку и кусочек сливочного масла.
Вам понадобятся:
2 л воды или куриного бульона,
1 луковица (нашинковать),
2 морковки,
3 картошки,
укроп,
петрушка,
50 г сливочного масла,
приправы по вкусу.
Суп очень простой и экономный – туда можно положить все, что угодно из холодильника: сыр скрасит любой сомнительный продукт не в плане свежести, а в плане сочетаемости с остальными составляющими. Всегда получается вкусно.
В четвертом классе Ксене и остальным по домоводству задали на дом задание – сделать борщ. А чтобы понять, как оценить, попросили родителей написать честный отзыв. Ксеня долго пыхтела, чистила, резала, варила, солила. Сделала, наконец. А тут, как водится, пришли гости. Борща хватило на всех, очень хороший получился. Когда Ксенька принесла назавтра отзыв из дома, учительница тихо сказала: «ёёё…», просто произнесла эту долгую букву, и всё, ничего такого. После хвалебных слов в адрес повара и борща стояли подписи: Посол СССР во Франции Ю. Воронцов, народный артист СССР И. Кобзон, народная артистка СССР Т. Лиознова, народный артист РСФСР М. Таривердиев. Бумажку эту с автографами носили потом к директору.
Ксеня всегда или с камерой, или с собачкой
Как-то незаметно я передала ей инициативу, вернее, кухонную страсть. Стала снимать, времени ни на что не оставалось, и за штурвал встала Ксеня. Так и рулит до сих пор. С ней сложно: она не дает воровать со сковородки, из духовки, из холодильника. Для нее очень важен процесс приготовления – чтобы никто не мешал, не раздражал, не вертелся под ногами и не помогал. И не дай бог что-то стырить из-под рук – она за недоделанный кексик пасть порвет только из-за того, что он еще не до конца украшен, а тот же кексик, чуть присыпанный пудрой и через минуту стоящий на столе среди десятка таких же – вот, пожалуйста, ну съешь еще один, ну домой детям забери!
Молоденькая и хорошенькая
Кофейные колобки, Ксеня называет их не по-нашему «капкейки»
Духовку нагреть до 180 градусов. Выложить на противень бумажные формочки для капкейков. Масло растопить и держать теплым (я топлю в микроволновке). Взбить на небольшой скорости яйца до посветления, добавить растворимый кофе, увеличить скорость миксера и медленно влить теплое масло. Снова уменьшить скорость, добавить молоко, ваниль, соль. В отдельной миске перемешать муку, сахар и разрыхлитель, добавить в тесто, мешать насадкой «весло» 10–20 секунд или лопаткой – тоже только до тех пор, пока следов муки почти не останется, вылить в формы, заполняя их тестом до середины, печь без конвекции минут 20–25, через 10 минут развернуть противень, чтобы все пропеклось.
Они готовы, когда пружинят под рукой. Пусть 5 минут остынут, потом проткнуть каждый вилкой несколько раз и налить в дырки кофе. По рецепту надо лить кофейный сироп, но я не люблю такое сладкое.
Когда они полностью остынут, сделать ганаш (мелко нарубить шоколад, чуть растопить его в микроволновке, довести до кипения сливки с кофе, постепенно лить в шоколад, размешивать до гладкости) и залить верх каждого капкейка.
На 22–24 капкейка вам понадобятся:
170 г сливочного масла,
4 больших яйца (она так и сказала мне: «больших яйца»),
2 ст.л. растворимого кофе,
1 чашка молока, ваниль (можно обойтись),
1/4 ч.л. соли,
почти 2 чашки муки,
1 чашка сахара,
2 ч.л. разрыхлителя плюс для пропитки 1чашка эспрессо или готового к употреблению растворимого кофе.
Еще ганаш – 1 чашка нарубленного шоколада,
1 чашка или чуть больше густых сливок,
1,5 ст.л. растворимого кофе.
Курник для Евтушенко
Папа с Евтушенко в 50-х…
…и в 80-х
Евтушенко бывал у нас и по-дружески, и по-соседски. Он жил на соседней улице, в пяти минутах ходьбы, и появлялся чаще просто так, совсем без дела. Всегда какой-то разноцветный, крадущийся, размахивающий руками, будто пытающийся всех разом отогнать или обнять, по настроению. Читающий стихи, свои и чужие. Ревнующий и сильно, если внимание оказывалось кому-то другому, а не ему. Вероятно, ему казалось, что в этом мире больше никого, кроме него, нет, кто соответствовал бы таким высоким стандартам. Они часто с папой устраивали своеобразные дуэли – один начинал читать, скажем, Бориса Корнилова или Васильева, другой подхватывал. И так до того неловкого момента, когда строчка кем-то забывалась. Если отец читал свои стихи и они кому-то из присутствующих нравились, Евтуху становилось физически больно, чужого успеха он не выносил. Обычно ретировался. Просто вставал и уходил, очень по-детски. В зрелом возрасте была отмазка, что пора укладывать детей. Был со странностями, не как все, интересным и штучным. Вел себя по-разному, по-евтушенковски. Иногда провоцировал, брал на «слабо».
– Вот ты ж испугаешься, не пустишь Робу ради хохмы залезть на крышу Театра на Таганке и прокричать оттуда что-нибудь антисоветское? – однажды спросил у мамы.
– Конечно, не пущу, – спокойно и просто ответила она.
Спора даже и не получилось. Другой раз поспорил, что выпьет придуманный им коктейль – пиво с кефиром. Выпил. Получился, как выяснилось, прекрасный очистительный рецепт. Больше на рожон со своими придумками не лез.
А вообще с ним всегда было о чем поговорить: он заинтересованно смотрел на тебя своими щучьими глазами, скорее даже всматривался, и было понятно, что ответы на все вопросы ему уже давно известны. Ну, может, не совсем на все. Хотя иногда было ощущение, что он врет, только не знает, кому и о чем.
Они были знакомы с Литинститута, мама с папой и Евтушенко – Евтух, как его называли, учился на курсе младше. Он был очень беспокойный, влюбчивый, смотрел вслед каждой, один никогда не ходил. Хвастался, что лишился девственности в 15 лет. Демонстрировал вовсю эксклюзивность и экстравагантность, безумно кокетничал и старался понравиться всем и сразу, одевался во все крикливое, яркенькое, несочетаемое, украшая собой серую и будничную толпу. Носил кислотные галстуки, заканчивающиеся между ног, и имел их целую коллекцию. Попытался ухаживать за мамой, но когда та ему отказала, переключился на Лидку. И тоже получил отказ. Во всяком случае, много лет спустя, бывая у нас дома, всегда жарко обнимал Лидку и говорил, будто с обидой: «Это единственная женщина, которая мне отказала!»
«Ну, не единственная, положим», – обычно говорила Алла, моя мама.
А мама Евтушенко, Зинаида Ермолаевна, Аллу очень любила и всегда пеняла Жене – «вот если б ты женился на Алене, то давно бы стал лауреатом Ленинской премии!» А как же, верх успеха.
Все его жены перебывали за нашим столом – первых я, конечно, не помню. Ни инопланетную, трепетную, манерную Беллу – так-то знала, конечно, но в качестве его действующей жены – нет, слишком мала была. Ее называли самой красивой поэтессой. По-моему, обидно. Но помню рассказы, что ей пришлось сделать аборт и вскоре они расстались. И он переживал потом очень, что она не сможет родить. Смогла. Уже от другого. Он успокоился, перестал себя грызть.
О Гале тоже знаю – жене его близкого друга, красивой и своенравной, с очень непростой судьбой. Он сошелся с ней, потом они взяли ребенка из детдома, Петю. Об этом у нас в семье говорили. Мучилась Галя все время из-за евтушенковской гульбы. В конце концов они расстались.
Иностранку-жену, англичанку, по-моему, Джан, он долго не показывал и когда мама спросила у кого-то из видевших ее, как она выглядит, сказали, что похожа на «пьяную латышку». Была ему под стать, активная, энергичная, вся какая-то экстремальная, драчливая. Ему тоже доставалось. Он отлично фотографировал, принес однажды нам свои снимки, помню, где во все фото огромный беременный живот обнаженной Джан и рядом голенький мальчишка, их сын. Потом уже видела ее и у нас, и когда приходили к Евтуху на дачу – у них тогда было много детей, икон, картин авангардистов и собак: шум, крик, лай, суета. И тоже не удержалась иностранка, появилась Маша.
Она из Петрозаводска, простая русская красавица, с косой была вроде, подошла к Евтушенко взять автограф для своей мамы, да так с хозяином автографа и осталась. Родила ему двух парней. Когда папа заболел, приходила иногда с Женей, иногда без делать уколы, как сестра милосердия. Приходила с биксом – железной коробочкой, в которой лежали походные шприцы и иголки, ставила их на газ и ждала, пока вскипят. Еще приходила. И еще. Сколько надо было, столько и приходила, откладывая свои дела.
Чаще почему-то он бывал у нас один: то ли у жен дела были по дому, то ли хотел от них отдохнуть. В один из тех редких случаев, когда он предупредил о своем приходе, я решила его удивить, приготовить что-то эдакое. Пельменями не удивить, сам сибиряк. Шашлыком – вряд ли, обычное какое-то, дачное кушанье. Обязательно на столе должны были быть баклажаны в любых проявлениях – любимый евтушенковский овощ. А на горячую закуску я сделала курник, шикарная еда, очень всем рекомендую! И делается не так уж и сложно.
Курник
Курник я делала для гостей очень часто. Почему именно курник, а не простые пироги или, скажем, кулебяку, знаю точно. Именно тогда, в конце семидесятых, папа раздобыл у букиниста «Подарок молодым хозяйкам» Молоховец, и я зачитывалась этой научной фантастикой, переводя на современный лад меры веса, изучая старинные рецепты, плавно перейдя потом на книги Гиляровского и Пыляева. Эти уважаемые авторы уговорили меня, что курник – еда простая и в готовке быстрая, а также вкуса удивительного, и я, дурочка, повелась. Хотя на самом деле был у нас на столе он часто, может, из-за обилия блинов, которые пекла Лидка и которые надо было куда-то пристраивать, когда уже невозможно было есть просто так; может, из-за подросткового стремления удивить; может, из-за того, что, один раз сделав, поняла, что это очень вкусно, и необычно и, в общем, не так уж и сложно. Курник всегда делала классический, горкой, в виде шапки, большой и украшенный звездами, цветами и узорами из теста.
Блинчики, именно блинчики, а не блины для курника Лидка всегда делала из воды, молоко никогда не использовала, и они получались намного нежнее и невесомее обычных. Видимо, изначально такой рецепт на воде был по нашей бедности, но потом только так и делали, вкусней оказалось.
Сначала готовим тесто, ему надо будет еще полежать в холодильнике. Смешиваем размягченное сливочное масло, сметану, молоко и взбитое яйцо. Постепенно добавляем соду и муку, замешиваем мягкое тесто. Клейковина у муки разных марок сильно отличается, поэтому количество муки может быть чуть меньше или чуть больше. Накрываем его и ставим минут на 40 в холодильник.
Для начинки берем кило-полтора отварного куриного филе (можно брать мясо и с печеной курицы, и отварной), полкило грибов, лучше, конечно, белых, но можно и шампиньоны, одну луковицу, 200 г отварного риса, зелень, я беру кинзу и укроп, 2 крутых яйца, соль и перец.
На самом деле я использовала курник в те не очень разнообразные в гастрономическом плане времена как еще одну возможность преподнести обычные продукты в необычном виде и использовать остатки, которые лежали в холодильнике. У меня был курник и с гречкой вместо риса, и с ветчиной вместо курицы, и с рыбой – неизменными оставались слои жареных грибов с луком.
Но пока делаем классический вариант. У нас уже есть для курника курица из бульона, которую разбираем на мелкие кусочки, и блины, которые вы напекли еще вчера, а сегодня они уже холодные и их никто не хочет. Жарим нарезанные шампиньоны с луком (если белые – сначала отвариваем) на разогретой сковороде со сливочным маслом. Рис смешиваем с мелко нарезанной зеленью и мелко рубленными вареными яйцами. Все это лежит в отдельных плошках. Делаем соус бешамель: 500 мл молока, 50 г сливочного масла, 50 г муки, щепотку мускатного ореха, соль, перец. Жарим на масле муку, добавляя в нее небольшими порциями молоко и все время мешаем, чтобы не было комков. Доводим до консистенции сметаны или пожиже. И вмешиваем в наши начинки, чтобы при нарезке курника слои не рассыпались.
Теперь собираем курник – это, так сказать, художественная часть. Из трети теста делаем лепешку и застилаем ею дно сковородки и стенки по окружности. Сверху начинаем наслаивать пирог. Сначала на тесто идет блинчик. Первый слой обычно рис с яйцом и зелень – кладем треть от всего объема. Сверху блинчики. Потом слой курицы – треть. Снова блинчики. И теперь грибной слой. Так чередуем блинчики и начинку, пока все не закончится. И, наконец, раскатываем почти все оставшееся тесто и накрываем им курник. В середине делаем красивую дыру, чтоб выходил пар. Из маленького кусочка теста лепим косички, полоски, цветочки, звездочки, людишек – в общем, все, что душе угодно, и украшаем пирог, зная меру. Смазываем эту красоту желтком и отправляем на полтора часа в предварительно разогретую до 180 градусов духовку.
Для блинчиков понадобятся:
1 яйцо,
З50 мл воды,
5 ст.л. с горкой муки,
соль и сахар по вкусу.
Для теста понадобятся:
400 г муки,
100 г сливочного масла,
1 яйцо,
1/4 стакана молока,
3 ст.л. сметаны,
по щепотке соли и соды.
Для начинки понадобятся:
1–1,5 кг отварного куриного филе (можно брать мясо печеной курицы или отварной),
0,5 кг грибов, лучше, конечно, белых, но можно и шампиньоны,
1 луковица (почистить, нашинковать),
200 г отварного риса (отварить),
нашинкованная зелень
(я беру кинзу и укроп),
2 сваренных и мелко порубленных яйца,
соль и перец.
Для соуса бешамель понадобятся:
500 мл молока,
50 г сливочного масла,
50 г муки,
по щепотке мускатного ореха,
соли,
перца.
На десерт я сделала желе, но не простое, а мозаику. Наварила желе разного цвета – желтое, молочное, шоколадное, красное и зеленое. Когда желе застыло, смоченным в холодной воде ножом нарезала все это на мелкие кубики и залила прозрачным желе. Когда застыло в прозрачных креманках, получилось очень даже красиво, праздничный такой необычный вариант. Евгений Александрович очень оценил и долго потом о нем вспоминал, вероятно, начав ассоциировать меня с этим желе, и вместо «здрассьте» говорил мне: «Старуха, до сих пор помню твое желе!»
Я ж говорю, у него память – капкан!
Подпись в нашей семейной «Книге отзывов»
У нас на даче. 90-е
Петрозаводск. Открытие мемориальной доски на доме, где в 50-х г. отец жил
У нас на даче, 99 год
Рождественский Новый год
Без комментариев!
Новый год мы всегда справляли в семье. Выйти куда-то на Новый год в люди и бросить в этот вечер семью считалось предательством. Семью я предавала два раза. Один раз на Новый год со студенческой компанией мы ушли в ЦДРИ, другой – в ЦДЛ. Там всегда собирался московский бомонд: бальные платья, декольте, сигары, бабочки. Заказывать столик надо было за пару месяцев по большому блату. Программа была всегда очень веселая и для будничной Москвы необычная, с западным привкусом: капустники, концерт, мюзик-холл и иностранный фильм. В один из тех Новых годов нам показали «Робинзона Крузо» с Челентано в главной роли. Но праздник был испорчен, потому что, выходя из зрительного зала, я не заметила, что какого-то писателя вырвало, и наступила прям… на бывший праздничный ужин. В общем, мы быстро с Димкой сбежали домой досматривать «Огонек».
А дома как: оливье обязательно, без него никуда, но у нашего семейного отличительная черта – вместо курятины, или дичи, или, не дай бог, колбасы мы кладем селедку! Семья у нас такая, все время на солененькое тянет. Селедка всегда в каком-нибудь виде обязательно присутствует на столе – или сама по себе с картошечкой, или под шубой, или в виде форшмака, или в оливье. Холодец варим – настоящая мужская еда, папа очень любил. На горячее обычно был гусь или утка с яблоком или апельсином в попе, на худой конец венгерская курица. Как она шикарно тогда продавалась и была лучшей – с перевязанными резинками ножками и кружевными папильотками на каждой тщательно вымытой лапке, в какой-то красно-синей радостной упаковке, вся такая праздничная даже еще в сыром виде – в общем, редкость по тем временам, обычно в магазинах попадались синие советские.
Десерт новогодний – круглые маленькие эклеры с грецкий орех, выложенные пирамидкой в виде елки и украшенные сеткой из карамели, тоже диковина. Потом стала делать такую пирамиду и просто для гостей, а не только на Новый год.
Домашний Новогодний тортик. 90-е
Ёлка из эклеров
В небольшой кастрюльке вскипятить воду с солью и маслом. Снять кастрюлю с огня и всыпать муку, постоянно помешивая деревянной ложкой. Тесто должно превратиться в плотный однородный ком и через несколько минут начать отходить от стенок кастрюльки. Оставить остывать на 5–10 минут. Потом добавить по одному яйца, постоянно взбивая тесто. Яйца обязательно нужно вбивать по одному и следующее добавлять только после того, как предыдущее полностью соединилось с тестом. Можно взбивать миксером.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |