– Помнишь девушку, что застрелили наверху? – спросила я.
– Ну, помню.
– Сколько тебе заплатил Ник?
– Чего? – разозлился мент, рука его, лежавшая на столе, медленно заскользила к краю, и взгляд опять изменился, теперь в нем было беспокойство. Резким движением я перехватила его руку, прижав запястье к столу.
– Сиди тихо, – сказал Тони, приставив пистолет к его затылку, голос его прозвучал очень громко, потому что к тому моменту в рюмочной повисла тишина. Мужики за столами замерли с растерянными лицами.
– Надеюсь, ты не левша, – сказала я. – Значит, деньги брал правой рукой.
Я схватила нож и рубанула им по его жирным волосатым пальцам.
– Сука! – завизжал он, таращась на свою обезображенную ладонь.
– Знаешь, почему я тебя не пристрелила? Тебя ж героем сделают.
Он все еще тихонько поскуливал, безвольной тушей осев на стуле.
– Уходим, – сказал Антон, потом повернулся к публике: – Спокойно, продолжайте выпивать.
Мы быстро покинули рюмочную, свернули в переулок, где стояла машина. Антон достал сумку, схватил меня за руку и поволок в сторону реки.
– Вы точно спятили, – сказал он отчаянно. И больше не проронил ни слова.
К дому мы подошли через полтора часа. Он выглядел необитаемым, но кто знает, что таилось за его стенами.
– Рискнем? – спросил Антон.
– Придется, – кивнула я и потребовала: – Дайте мне пистолет.
– Нет, – покачал он головой.
– Антон, вам не надо идти. Что, если там милицейская засада? Не люди Дена, не мои бывшие друзья… – Он упрямо тряхнул головой. – Антон, вам не надо идти, – повторила я дрогнувшим голосом, злясь на себя за это.
– Прекратите командовать, – отрезал он. – Идем вместе, через калитку. Держитесь за моей спиной. И, пожалуйста, без фокусов. С вами никаких нервов не хватит, – добавил он ворчливо.
Я открыла калитку, и он вошел первым. Особо осторожничать теперь смысла не было. Если в доме засада, они нас увидят, вокруг дома ни одного дерева, никакого естественного укрытия, только лужайки с зеленой травой. Ник предпочитал держать в поле зрения возможных гостей. Мы направились к черному ходу. Я долго возилась, не могла попасть ключом в замок. Распахнула дверь. Мне казалось, что я непременно почувствую опасность, но сейчас не ощущала ничего, ни страха, ни беспокойства, только кровь стучала в висках, а руки противно дрожали. Антон скользнул в коридор, выждав полминуты, вошла и я, закрыла дверь, стояла, тяжело дыша и прислушиваясь. Антон двигался бесшумно, теперь я его не видела и сразу запаниковала. Потом раздались шаги и его голос.
– Никого, – сказал он, возвращаясь ко мне.
– Значит, они о нем не знают, – вслух подумала я.
– Похоже на то, – пожал он плечами.
Вдвоем мы прошлись по всему дому. Непохоже, что без нас кто-то сюда наведывался. Антон заглянул в спальню Ника и замер перед фотографиями, потом взял фломастер и перечеркнул ту, на которой был краснолицый. Я невольно поежилась. Он повернулся ко мне и спросил:
– Что дальше?
– Мне надо дождаться Долгих, – ответила я, избегая его взгляда.
Он смотрел очень долго, потом отвернулся и кивнул:
– Разумеется.
– Уезжайте, – сказала я. – Пожалуйста.
– Не болтайте чепухи, – отмахнулся он и прошелся по комнате. – Что будем делать до его возвращения? Может, пока убьем еще кого-нибудь?
Я резко повернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Меня душили слезы, чтобы справиться с ними, я легла на диван, зарылась лицом в подушку. Минут через десять появился Антон, подошел и сел рядом, сцепив руки замком и держа их на коленях. Плечи его были опущены, он смотрел в стену.
– Извините меня, – сказал тихо. – Я не должен был этого говорить. Я… я… – повторил он и замолчал, а мне больше всего на свете хотелось прижаться к нему, почувствовать его тепло, но я боялась, что он оттолкнет меня. Антон повернулся и взял меня за руку, очень осторожно и даже робко, но жест этот получился слишком интимным, и это сразу же почувствовали мы оба. Тони посмотрел испуганно, пальцы его дрожали. – Юля, – сказал он, я видела, как он мучительно пытается побороть неловкость. И испугалась, что он отпустит мою руку и то хрупкое чувство, которое возникло между нами, исчезнет.
Я села, не выпуская его руки. «Что-нибудь надо спросить, – настойчиво билось в мозгу. – Какую-нибудь глупость… не хочет ли он чаю… да-да, это подойдет». Вместо этого я потянула Антона за руку, а когда его лицо оказалось совсем близко, зажмурилась и поцеловала его. И испуганно отстранилась.
Мы со страхом смотрели друг на друга, он дотронулся рукой до моей щеки, а потом взял мое лицо в свои ладони. Я чувствовала боль, мучительную сладость желания и грусть и, чтобы избавиться от всего этого, обняла его. Теперь он стал целовать меня, я откинулась на спину, увлекая его за собой. Он приподнялся на локте и спросил:
– Вы этого хотите, Юля? Вы действительно этого хотите?
– Да, – ответила я, закрывая глаза. – Очень хочу.
– Нам лучше перебраться в подвал, – сказал Антон. – Там безопаснее.
Сидя на кухне, мы уничтожали консервы из запасов Ника, методично работая вилками. Я согласно кивнула.
– Вы как себя чувствуете? – вдруг задал он вопрос.
– Нормально, – пожала я плечами.
«То, что произошло несколько часов назад, не сделало нас ближе», – с горечью думала я. Проснувшись после недолгого забытья, мы опять сбились на «вы», которое стало таким привычным, и избегали касаться друг друга. Мне было стыдно за свою слабость, за то, что я не могла справиться с желанием принадлежать ему, глупым бабьим желанием короткого счастья, но вместо него я чувствовала нестерпимую боль, понимая: он был со мной, потому что видел мой страх. Хотел помочь, успокоить, просто быть рядом, ведь людям свойственна жалость к смертникам, он уверен: отдалась ему, как отдалась бы любому мужчине в таких обстоятельствах. Что может быть мучительнее этой жалости… Я видела, как он избегает моего взгляда. Хотя вряд ли Антон обвинял меня в том, что я заставила его изменить Машке, я и сама не испытывала угрызений совести. Она бы все поняла, но теперь находиться с ним в одной комнате, видеть его было невыносимо.
– Перенесу вещи в подвал, – сказала я, поднимаясь, он проводил меня тревожным взглядом.
Я собрала вещи, взяла ноутбук и перетащила все в убежище, хотела остаться там, но вернулась на кухню. Антон стоял возле окна, прижимаясь к стене, и смотрел сквозь щели жалюзи на улицу. Услышав мои шаги, сказал, не поворачиваясь:
– Они пришли.
– Сколько их? – замерев, спросила я.
– Вижу четверых.
– Идемте в подвал, быстрее, – шепнула я. Потом бросилась к столу, собрала посуду. – Возьмите чайник, – сказала спокойно. – Он горячий, они поймут.
Мы быстро спустились вниз, я первой сошла по ступенькам в убежище, Антон за мной, повернул рычаг, и лаз над нашей головой закрылся, потом вспыхнул свет.
– Наверное, лучше его выключить, – прошептала я. – Они могут обратить внимание на счетчик в холле.
– Холодильник работает, – ответил Антон, прошел к стеллажу, взял автомат и сел напротив лестницы, положив автомат на колени. Я замерла возле стены, прислушиваясь. Наверху было тихо.
– Может, все-таки выключить свет? – спросила я.
Он кивнул:
– Хорошо.
Я щелкнула выключателем и сразу пожалела об этом. Темнота обволакивала, приобретая густоту, а еще странную власть над разумом. Мне стало трудно дышать, я поняла, почему Антон не хотел выключать свет. Я стояла не шевелясь и вдруг почувствовала руку на своем запястье, он притянул меня к себе, а когда я села рядом, обнял за плечи и тихонько шепнул на ухо:
– Они нас не найдут.
Я теснее прижалась к нему, боясь, что мешаю и он рассердится, но он уткнулся лицом в мои волосы и осторожно гладил мою руку. Так мы сидели, пока над головой я не услышала шаги. Темнота теперь не казалась густо-чернильной, сквозь нее проступали контуры предметов, а я смотрела на рычаг, ожидая, повернется он или нет. Шаги над головой стихли, наступила долгая тишина, в которой отчетливо было слышно биение сердец, моего и Антона.
– Они обыщут дом и уйдут, – шепнул он, желая меня успокоить. «Или захотят подстраховаться и взорвут его к чертовой матери, – подумала я. – И мы обретем в подвале свою могилу. Нику бы это показалось забавным». Но эта мысль совсем не испугала меня, и тех, кто был там, наверху, я не боялась. Если бы рядом не было Тони, я, наверное, даже была бы рада встрече с ними, мой бег в никуда закончился бы легкой смертью.
Время шло, и напряжение понемногу спадало. Антон вытянул ноги, сердце его стучало ровно, я пыталась отгадать, о чем он думает сейчас, пока не поняла, что его мысли вряд ли меня порадуют. Антон посмотрел на свои часы с подсветкой.
– Прошло полтора часа, – сказал спокойно. – Я думаю, они ушли.
– А если кого-то оставили здесь? – предположила я.
– Что ж, мы об этом скоро узнаем. Юля, возьмите вещи и деньги, ждем еще минут пятнадцать и выходим.
Я поднялась, на ощупь положила в сумку ноутбук, деньги, оружие, закинула ее за плечи, взяла пистолет.
– Я готова.
– На счет три, – сказал Антон и надавил на рычаг.
Люк начал сдвигаться, а он в два прыжка поднялся по лестнице. Я за ним. Ничего не произошло, мы стояли в пустом подвале и подслеповато щурились. Антон сделал мне знак молчать и очень осторожно пошел к двери. Я прислушалась к тишине и вдруг уловила какой-то шум, а потом отчетливые шаги. Мы оба замерли, находясь в нескольких метрах от лестницы, отсюда хорошо был виден холл, и сердце мое совершило стремительный скачок вниз, потому что там, впереди, я видела Макса, он шел из кухни, а следом за ним Ден.
– Ты же убедил, что в доме никого нет, – сказал Макс. – Никаких следов крови, вообще ничего. Их здесь не было. Оставить кого-нибудь на всякий случай?
– Она умная девочка и сюда больше не сунется. Ты уверен, что эти типы не схватили ее?
– Ден, мы приехали сюда буквально через пару минут после того, как они здесь появились. В доме было тихо, и мы решили выждать. Парни Долгих обыскивали дом довольно долго. Потом загрузились в машины и уехали. Никого с ними не было, поверь мне. Птичка упорхнула, – добавил Макс, распахивая входную дверь и шагнув на крыльцо.
Ден вдруг повернулся, точно почувствовав мой взгляд, но смотрел куда-то себе под ноги, потом закрыл глаза и отчетливо произнес:
– Слава богу, – и скрылся за дверью.
– У нас практически нет шансов, – сказал Антон, сидя перед ноутбуком.
Мы находились в квартире, которую три дня назад он снял по объявлению в газете, воспользовавшись новым паспортом. Точнее, он снял три квартиры в разных районах города. Хозяевам заплатил за год вперед, объяснив, что приехал с Севера, где был на заработках, хочет купить квартиру, но пока подыщет, пока сделает ремонт… в общем, договорились. Хозяева посмотрели паспорт, получили деньги и выдали ему ключи. Ничего ценного в квартирах не было. Старенькая мебель, битая посуда, ни телевизоров, ни холодильников. Впрочем, нам они были без надобности. Каждую ночь мы переходили с одной квартиры на другую, нигде долго не задерживаясь. Те, кто нас ищет, объявлениями в газетах тоже заинтересуются, обзвонят хозяев и, узнав, что квартиру на днях сдали, безусловно, решат ее проверить. Так что они в конце концов появятся. Это только вопрос времени. Вот его-то у нас и не было.
Долгих вернулся в город. В понедельник он уже был в своем офисе. Тут и начались проблемы. Дом, в котором он жил, хорошо охранялся, внизу консьерж, к нему без звонка нас не пустят. Жил Долгих на третьем этаже, подняться по стене немыслимо, к тому же квартира на сигнализации. Даже если мы войдем в дом, каким-то образом обманув консьержа, дверь Долгих нам не откроет, а почувствовав неладное, успеет вызвать милицию. Гараж, где он ставил машину, находился тут же, в подвальной части дома. Шофер, появляясь к 8.30, входил в дом через центральный подъезд, Долгих спускался в гараж и садился в машину, так что зацепить его на улице не было никакой возможности. Допустим, машину можно расстрелять из автомата, когда она выезжает из гаража, но стекла тонированные и пуленепробиваемые, как утверждал Антон, значит, Долгих мог легко выйти из передряги живым, а вот наша песенка будет спета. Прямо напротив дома вневедомственная охрана, они будут на месте через пару минут.
Стрелять по дороге можно с той же вероятностью попадания в цель. Мы даже не будем знать, находится Долгих в машине или нет. Два дня назад к консьержу в доме прибавились охранники, которые сменялись каждые восемь часов. Можно было попытаться проникнуть в гараж, когда оттуда выезжает кто-то из жильцов дома, и дождаться Долгих там, но гараж маленький, всего на десять машин, спрятаться там невозможно, к тому же охрана его наверняка проверит. До работы Долгих каждый раз следовал новым маршрутом. В офисе тоже подземный гараж за крепкими воротами, причем у Долгих отдельный, оттуда на лифте можно сразу подняться на второй этаж, где находится его кабинет. В гараже, конечно, охрана. Все эти дни Долгих никуда из офиса не уезжал. Как долго он будет жить в таком режиме, неизвестно. Наверное, осторожность понемногу притупится, или просто возникнет необходимость куда-то отправиться. Вопрос: когда это произойдет и сможем ли мы этим воспользоваться?
– Дом отпадает, – сказала я. – В квартиру мы не войдем. Остается офис.
Антон кивнул, щелкнул мышью, и на мониторе появился план офиса.
– Мимо охраны с оружием не пройти, – сказал Антон.
– Там нет никакой техники на входе, – не согласилась я. – Это же офис, а не аэропорт. Стоят двое охранников, и еще один следит за мониторами. Каждый день мимо проходит большое количество людей. Только работников несколько десятков, прибавьте курьеров, посетителей наконец.
– Хорошо, – пожал плечами Антон. – Допустим, мы вошли и пронесли оружие.
– Вдвоем мы будем выглядеть подозрительно, – возразила я. – А вот женщина вряд ли привлечет к себе внимание охраны.
– Это после трех убийств, в которых вы засветились? Не смешите меня. Допустим, мы пройдем, – после паузы продолжил он. – В приемной секретарша, наверняка есть еще охрана, нас не пустят в кабинет. Можно, конечно, начать стрелять, но они ведь тоже сложа руки сидеть не будут, а Долгих за это время… Может, записаться к нему на прием? – сказал Антон. – А что? В роли какого-нибудь просителя. Вам идти нельзя, – заметил он строго, обратив внимание на мою усмешку. – Неужто вы думаете, что вас не узнают? И не надейтесь на свой маскарад. – Последнее замечание, надо полагать, относилось к тому, что я опять попыталась изменить свою внешность, перекрасила волосы и подстриглась. И вообще купила свои любимые джинсы, кроссовки и всякую «бутафорскую» одежду для перевоплощений.
– Меня – да, а если придет толстая тетка в очках?
– Обмотаетесь поролоном? – хмыкнул Антон. – Смех, да и только. Он ведь занимается благотворительностью, значит, проситель – самое то. Какой-нибудь начинающий литератор или тренер спортшколы. Как вам такая мысль?
– Туда пойду я, – бросила я хмуро. – И не спорьте. Это мое личное дело.
– Вам непременно надо убить его своими руками? – съязвил Антон. – Или на меня вы просто не надеетесь? – Я оставила без внимания этот вопрос. – Хорошо, вы толстая тетка, а я проситель, вы стреляете, я вас прикрываю. Один шанс из сотни, что мы его убьем. Ситуации могут возникнуть самые непредвиденные. О путях отхода можно не думать, одной головной болью меньше.
– Вам-то зачем?.. – начала я, но он перебил меня:
– Заткнитесь. Давайте придумывать предлог для встречи с господином Долгих. Чтобы нам в ней не отказали, предлог должен быть убедительным, а главное, правдоподобным.
– Пожалуй, я знаю причину, по которой он захочет со мной встретиться, – сказала я.
– Да? – спросил Антон с сомнением.
– Да. У меня есть дискета с отсканированными документами, вы звоните ему и сообщаете электронный адрес почты, куда ему следует заглянуть. – Антон внимательно смотрел на меня, ожидая, что я скажу еще. – После этого вы называете сумму, которую хотели бы получить за документы. Я думаю, он согласится заплатить, заинтересуется уж точно.
– Допустим, – кивнул он. – Что дальше?
– Вы скажете, что за деньгами придет ваш человек, в офис, это Долгих должно успокоить. Как только посланец, получив деньги, благополучно покинет офис, вы принесете документы и отдадите пакет охране внизу.
– Он не согласится, потребует гарантий, что его не обманут.
– А вы ответите, что и у вас тоже должны быть гарантии, что ваш человек покинет офис с деньгами.
– Мой человек – это, конечно, вы?
– Конечно.
– Юля, вы не пронесете оружие. Вас обыщут и его найдут.
– Сомневаюсь. Зачем им меня обыскивать? Ведь я приду, чтобы получить деньги, и, с их точки зрения, буду думать лишь о том, как побыстрее смыться с ними. Сумму назначим небольшую, поразмышляв, он решит рискнуть. Ему нужны эти бумаги, можете мне поверить.
– Юля, вы оттуда не выйдете, – сказал Антон. – Для вас его смерть настолько важна, что…
– Да, именно так.
Он устало потер глаза и вздохнул:
– Хорошо.
Я встала и вышла из комнаты, переоделась в ванной, очки, мешковатый костюм, туфли на низком каблуке, которые специально прикупила, взглянула на себя в зеркало и улыбнулась. Потом пошла к Антону. Он все еще сидел за компьютером, поднял голову, услышав, как скрипнула дверь, и растерянно замер.
– Как, по-вашему, охрана узнает меня?
– Невероятно, – покачал он головой. – У вас просто дар перевоплощения.
Я усмехнулась:
– Долгих, конечно, узнает, изменить голос вряд ли у меня получится, но это уже не будет иметь значения. Идемте звонить.
Через десять минут мы покинули квартиру, телефон был возле супермаркета, туда мы и направились. От мобильных телефонов давно пришлось избавиться, по ним слишком легко определить местонахождение человека. Антон набрал номер и через мгновение сказал:
– Здравствуйте. Могу я поговорить с Вадимом Георгиевичем? Это очень важно, да, я понимаю. – Антон говорил спокойно, я слышала голос секретаря в трубке, она просила его представиться. – Мое имя ему ничего не скажет, и все же передайте, пожалуйста, Вадиму Георгиевичу, что речь идет о документах, которые он давно ищет. Не беспокойтесь, он поймет. Да, я подожду.
Я придвинулась ближе, ждать пришлось минуту, не меньше, наконец Долгих сказал:
– Слушаю.
– Вадим Георгиевич, загляните через полчаса в электронный почтовый ящик. – Антон продиктовал адрес. – Я вам перезвоню, – и повесил трубку.
– Интернет-кафе здесь рядом, – сказала я, поворачиваясь к нему спиной.
Устроившись за компьютером, я отправила письмо по названному Антоном адресу, это был тот самый адрес, который я когда-то оставляла Елене. Звонить второй раз от супермаркета мы не рискнули, поспешили удалиться на приличное расстояние. Когда увидели городской телефон, прошел примерно час после нашего предыдущего звонка.
– Какое время ему назначить? – спросил Антон.
– Не имеет значения.
Он опять набрал номер, на этот раз секретарша сразу соединила его с Долгих.
– Вадим Георгиевич.
– Да.
– Что скажете?
– Нечто подобное я уже получал. Меня интересуют подлинники. Они у вас?
– Разумеется. В противном случае я не стал бы вас беспокоить.
– Чего вы хотите?
– Денег, конечно, – усмехнулся Антон. – Эти документы попали ко мне случайно. Мне не нужны неприятности, я просто хочу немного заработать.
– Вот как. Допустим, я соглашусь. Как вы намерены передать их мне?
– Это очень просто. От меня придет девушка в ваш офис, вы отдадите ей деньги. Как только она окажется в безопасности, курьер принесет пакет и оставит его охране внизу.
Долгих рассмеялся:
– Почему бы не сделать проще? Мы встретимся, вы передадите мне документы, я вам – деньги.
Теперь засмеялся Антон:
– Вадим Георгиевич, я ведь знаю, с кем имею дело. Весьма вероятно, что при личной встрече я получу не деньги, а пулю в лоб. Поэтому девушка придет в ваш офис, где множество свидетелей, их присутствие избавит вас от мыслей разделаться с ней.
– А где гарантия, что я получу бумаги, когда ваша подружка уйдет с моими деньгами?
– Вам придется поверить на слово. Подумайте, какой смысл мне вас обманывать. Мне эти бумаги не нужны.
– Сомневаюсь, что они у вас есть. Я ведь говорил, что уже получал подобное послание.
– И документы непременно оказались бы у вас, не будь мой друг убит. Я бы мог передать вам один документ, чтобы вы убедились в их наличии. Но, уверен, вы постараетесь воспользоваться этим, чтобы меня выследить. Я заинтересован в том, чтобы сделка прошла как можно быстрее, и сразу после этого намерен покинуть город. Если вы не согласны с моими условиями, что ж… придется попытать счастья в другом месте. Есть люди, которые не откажутся купить их у меня.
– О какой сумме идет речь?
– Сущий пустяк для вас, пятьдесят тысяч долларов. А мне эти деньги необходимы, чтобы уехать. Завтра в 16.00 моя девушка приедет к вам, и вы передадите ей деньги.
– Передайте трубку вашей девушке, – вдруг сказал Долгих. – Я уверен, она сейчас рядом с вами.
Антон хмуро посмотрел на меня, я взяла трубку и тут же услышала голос Долгих:
– Почему же пятьдесят тысяч, Юля? Я бы заплатил и больше. Приходите завтра в 16.00, я вас жду.
– Он все понял, – буркнул Антон, повесил трубку и повернулся ко мне. – Он все прекрасно понял. Вам нельзя идти.
– Понял или нет, это ничего не меняет.
– Не болтайте чепухи, – разозлился он. – В лучшем случае вы получите пакет с деньгами из рук охранника внизу. К Долгих вас никто не пустит. А когда вы выйдете из офиса, вас схватят, вот и все.
– А в худшем?
– Вывернут наизнанку еще в офисе и пристрелят, под тем предлогом, что вы хотели совершить покушение. Я уверен, Долгих в любом случае вы не увидите.
– И все-таки я попытаюсь, – упрямо сказала я.
Мы вернулись в квартиру, Антон, не обращая на меня внимания, вновь сел за компьютер. Я бродила по комнате, зная, что действую ему на нервы, но ничего не могла с собой поделать.
– Идите сюда, – вдруг позвал он ворчливо. Я подошла и села рядом. – Это гараж, – ткнул он пальцем в схему на мониторе. – Вот здесь комната охраны, их двое, если верить вашему Нику. В трех метрах от этой комнаты лестница, по ней можно подняться на второй этаж. Вся штука в том, чтобы охрана открыла дверь, она выходит вот сюда в переулок. Если дверь они откроют, мы поднимаемся по лестнице и входим в кабинет Долгих. Оружие должно быть с глушителями, чтобы выстрелов не услышали, необходимо уложиться в минуту, не больше. Главное, чтобы Вадим Георгиевич в тот момент оказался в своем кабинете. Идти надо утром, как только он появится на работе. Они будут ждать нас в 16.00, а мы, к примеру, нагрянем в 9.30. Проблема в том, как заставить охрану открыть дверь.
– В переулке есть жилые дома? – спросила я.
– Сейчас посмотрю, – кивнул Антон и через некоторое время сообщил: – Нет. Переулок маленький, три дома, причем выход в него есть только из офиса Долгих.
– По-моему, это очень удачно, – улыбнулась я, мне очень хотелось, чтобы он улыбнулся в ответ.
– Да? – поднял Антон брови.
– Там можно припарковаться?
– Наверное.
– Предположим, кто-то оставил в переулке машину. Человек вернулся, ему стало плохо, он стучит в единственную дверь.
– Охрана, прежде чем открыть, должна сообщить о происшествии, если они не раззявы, конечно. И вы забываете о мониторах в холле. Нас увидят. Я ведь уже сказал: действовать надо очень быстро. От этой лестницы до кабинета Долгих ближе, чем от центральной, которой придется воспользоваться охране. Только это и дает нам шанс. На самом деле, мы будем бежать наперегонки, и кто-то из них успеет сообщить Долгих о том, что происходит. Уложимся в три минуты – есть шанс, нет, значит…
– Мне не нравится этот план, – нахмурилась я. – Вернемся к первому варианту. Я иду в 16.00, как договорились. Будем надеяться, мне не передадут деньги внизу, и я смогу до него добраться.
– Начнете стрелять на входе? Вы даже до лифта не дойдете.
– Мне везет.
– Глупости. Я знаю, почему вы предпочитаете этот вариант. Вы всерьез думаете, что я пущу вас одну? Буду стоять где-нибудь поблизости и ждать, когда вас оттуда вытащат в мешке санитары?
– Антон, – нахмурилась я.
– Мы идем вместе, – отрезал он. – И прекратите тратить время на глупую болтовню. Давайте идею, как заставить охрану открыть дверь.
– Предположим, если в дверь постучите вы с просьбой о помощи, они вам не откроют, а если юная девушка, чьей бабушке неожиданно стало плохо? Бабушка будет сидеть возле машины…
– Юная девушка попросит вызвать «Скорую»? – улыбнулся Антон. – Сейчас даже у бабушек есть с собой мобильные.
– Девушка попросит воды, запить таблетку. Она насмерть перепугана и бросается к людям за помощью.
– Роль бабушки предстоит сыграть мне? – засмеялся Антон.
– Девушка из вас получилась бы странная…
– Что ж, – подумав немного, кивнул он. – Может, это и выгорит…
– Главное, чтобы они открыли дверь, – вздохнула я.
К вечеру мы закончили все приготовления.
– Ляжем спать пораньше, – предложила я.
– Где ключи от квартиры? – задал вопрос Антон.
– Зачем они вам?
– Хочу избавить себя от неприятного сюрприза.
– Вы меня еще к батарее привяжите.
– Это, кстати, идея.
Я расстелила постель, а он вдруг сказал:
– Я лягу с вами. – И тут же покраснел: – В смысле… я…
– Я поняла. Вы что, собираетесь всю ночь меня сторожить?
– Собираюсь, – буркнул он. – Хорошо, я устроюсь в кресле.
– Бросьте, Антон, – покачала я головой. – Вам надо как следует выспаться. Ложитесь на диване, места хватит обоим.
– Я выйду, чтобы вы могли переодеться, – сказал он, как будто чего-то испугавшись, а я подумала, что мысль оказаться рядом со мной в постели для него непереносима. Я понимала: если попрошу его быть со мной в эту ночь, он не откажет, но я знала, что никогда не решусь на это, потому что его поступок будет продиктован жалостью, а его жалости я боялась не меньше, чем смерти.
Я быстро разделась и легла, выключив свет, услышала, как он идет из ванной. Постучал в дверь, я сказала: «Входите», глотнув воздуха, чтобы унять дрожь. Тони вошел. Было темно, лишь постель светилась белым островком.
– Я справа, – сказала я. – Может, включить свет?
– Нет, не надо.
Он торопливо разделся, сунул пистолет под подушку и лег. Я боялась пошевелиться, а еще боялась, что он услышит, как стучит мое сердце. Он лежал на спине, глядя в потолок. Это было мучением, пыткой, ведь стоило только протянуть руку… но никакие силы не заставят меня сделать это. Я прислушивалась к его дыханию, ожидая, когда он уснет. Тони вдруг осторожно поднялся и сел в кресло. Я слышала, как он ищет сигареты в кармане джинсов, не выдержала и спросила:
– Не спится?
– Простите, что разбудил вас, – виновато ответил он.
Я включила ночник и увидела, что он сидит совсем рядом, щурясь от света, протянула к нему руку и сжала его ладонь; Тони вскинул голову, чтобы видеть мое лицо, а я опустила глаза и спросила:
– Вы боитесь?
– Вы о том, что будет завтра? Нет, – покачал он головой. – Не боюсь. Я только молю бога, чтобы умереть первым и не увидеть, как вас убьют. – Наклонился и осторожно поцеловал мою ладонь.
Он сидел в надломленной, усталой позе, и глаза его были печальными. Он так и не выпустил моей руки, я потупилась под его мягким взглядом, испытывая отчаяние; что-то мучило меня, требовало решения, а я так плохо понимала себя, свои чувства и не хотела обидеть его.
– Юля, – позвал он. – Я знаю, сейчас не время и не место, но… завтра мы все равно… я хочу вам сказать… мне это очень важно… я люблю вас, – быстро проговорил он. – Я очень вас люблю. Впрочем, вы, конечно, догадывались… – Он встретился со мной взглядом и растерянно замолчал, должно быть, в то мгновение моя физиономия выглядела на редкость глупо. – О, господи, – покачал он головой, – не заставляйте меня думать, что я все эти годы любил безмозглую дуру, которая дальше своего носа не видит.
– Вы это серьезно? Но…
– Значит, вы действительно дура, – без усмешки кивнул он, потом сжал мою ладонь и улыбнулся. – Я бы ни за что не решился сказать, поверьте, просто теперь… теперь неважно, как вы к этому отнесетесь. Вам неприятно слушать меня? Извините.
– Вовсе нет, – бестолково сказала я. – Говорите на здоровье. Антон… Я плохо соображаю, не сердитесь.
– Я не умею на вас сердиться. Иногда следовало бы, но как-то не получается. Может, потому, что вы никогда не принимали меня всерьез? И я, в общем-то, ни на что не надеялся.
– Но… – начала я, злясь на себя за это дурацкое «но», за то, что в голову ничего умнее не приходит.
– Мне кажется, я влюбился в вас сразу, как только увидел. Помните ту ночь, когда мы встретились в ресторане? Ни у кого нет таких глаз, вот что я подумал тогда. Наверное, мне стоило как-то… сказать вам, что ли… но я, если честно, вас побаивался, очень сомневаясь, что такая девушка может быть моей. Я вообще никогда не умел вести себя с женщинами. Тут еще Борька и Маша… Я совсем запутался. Потом уже поздно было что-то менять. И я стал себя уговаривать, что все равно бы ничего не вышло, что вы… в общем, я просто радовался, что могу видеть вас. Мне кажется, я привык и даже иногда был счастлив. А потом… впрочем, вы все знаете… Зря я начал этот разговор, у вас такое лицо, будто вы видите бездомного кота и понятия не имеете, что с ним делать.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |