Сонька. Продолжение легенды 5 страница

— Неужели запамятовали? — так же искренне поинтересовалась воровка. — Вспомните ресторан возле «Англетера», где мы с вами невзначай столкнулись.

— Как вас зовут, сударыня?

— Меня зовут Софья.

— Вы, Софья, желаете получить с меня двести рублей?

— Именно так.

— А вы уверены, что именно такая сумма действительно была вами утеряна?

— Вы не желаете, князь, платить?

— Пока что я желаю кое-что уточнить.

— Мы можем проделать это в полицейском участке. Вас устраивает подобная перспектива?

— Шантаж?

— Всего лишь предложение. Не думаю, что из-за столь незначительной суммы вам стоит попадать в скандальную газетную хронику.

Последовала довольно длинная пауза, Сонька терпеливо ждала.

— Итак, двести рублей? — наконец переспросил Брянский.

— Да, именно столько пропало из моего бумажника.

— Хорошо, — решительно заявил князь. — Сегодня в шестнадцать часов я жду вас у себя дома.

Сонька с улыбкой вышла из кабинки, покинула вестибюль, направилась к пролетке.

Когда уселась рядом с Михелиной и пролетка тронулась, она стала вдруг серьезной и едва ли не напряженной.

— В четыре пополудни я у князя. А через полчаса должна появиться ты. Главное, не опаздывай.

— Но мне надо предупредить его!

— Не надо. Скажешь, пригласила дочка, Анастасия.

— Воры нас прикроют?

— Они всегда будут нас прикрывать.

Воровка, статная и элегантная, обнаружила изящный звонок на воротах и нажала его решительно, требовательно. Оглянувшись, она увидела на другой стороне Фонтанки повозку с Артуром и Улюкаем.

По ту сторону ворот послышались тяжелые неторопливые шаги, и чей-то недовольный голос прокричал:

— Чего желаете?

— К князю Брянскому, — ответила Сонька.

— Как доложить?

— Госпожа Софья.

— Извольте подождать.

Шаги удалились, женщина взглянула на наручные часики — они показывали ровно четыре. Она опять посмотрела на повозку с ворами, нетерпеливо вздохнула, стала ждать.

Вскоре во дворе снова послышались шаги, загремел засов на массивной калитке, она приоткрылась, и привратник Семен, наглый и самоуверенный, сдержанно поклонился.

— Милости просим, барин ждут.

Сонька пересекла пустой двор, обратила внимание на присутствие здесь прислуги, сторожей, угольщика с тачкой, мужиков, выбивающих от пыли ковры, увидела на высоком крыльце сухопарого дворецкого, поджидающего ее, поднялась по ступенькам.

Бросив на него взгляд, воровка от неожиданности едва не споткнулась: Никанор был невероятно похож на штабс-капитана Горелова, утонувшего несколько лет назад под Одессой. Отличался лишь длинными, до плеч, волосами и изучающим спокойным взглядом.

Никанор, не говоря ни слова, проводил гостью в длинный коридор, затем они завернули направо, прошагали через несколько гулких и пустынных залов и вышли неожиданно в небольшую, похожую на антикварную лавку, комнату.

Дворецкий откланялся, попятился к выходу и исчез.

Князь Брянский сидел в глубоком кресле, внимательно смотрел на посетительницу, молча неспешным жестом указал ей на второе кресло, стоявшее напротив.

Она уселась, так же молча смотрела на князя.

— Слушаю вас, — проскрипел он наконец.

— В телефонной беседе я все вам сообщила, — спокойно ответила воровка.

— Можете мне напомнить суть беседы? — Брянский усмехался.

— Вы желаете поиграть со мной?

— Я желаю понять, кто вы такая.

— Вам это интересно?

— Весьма. У меня осталось много вопросов после нашей встречи… У вас имеются при себе какие-нибудь документы? Паспорт, например?

— Да, паспорт у меня при себе. Но предъявлять вам его я не собираюсь.

— Причина? Боитесь, что я заявлю на вас в полицию? — Он неожиданно улыбнулся, показав желтые крепкие зубы. — А я ведь действительно могу сейчас вызвать околоточного, и вас отведут в участок. — Брянский торжествующе смотрел на посетительницу. — Вас не пугает подобная перспектива?

— Меня пугают ваше бесчестие и глупость, — с насмешкой ответила Сонька.

— Глупость? — поднял брови князь. — Грубовато, сударыня. Но вы меня заинтриговали. Чем же я глуп?

— Хотя бы тем, что обманом завлекли меня в свой дом и пытаетесь извлечь из этого выгоду.

— Никакой выгоды я не ищу, сударыня. Просто я стараюсь вывести аферистку на чистую воду.

— Аферистку?

— Именно, аферистку. Ведь никаких денег вы не теряли, а двести рублей решили получить самым легким и нечестным путем. Вы даже пытались шантажировать некую девицу, с которой у меня был разговор. — Александр вытянул вперед руку, потребовал: — Паспорт, пожалуйста.

Сонька улыбалась.

— Двести рублей, пожалуйста.

— Я велю слуге силой извлечь его из сумки.

Сонька бросила взгляд на ручные часики, времени прошло достаточно, а дочка не появлялась.

— Я буду кричать, — заявила она, продолжая улыбаться, — обвиню вас в намерении изнасиловать, и у вас будет проблем не меньше, нежели у меня.

— Вас — изнасиловать?!

— Именно.

— Любопытно… Хорошо, кричите, — развел руками князь. — Все равно никто не услышит. Комнат много, прислуги мало — кричите. — Он подался вперед, лицо его перекосило. — Я ведь, мадам, за двести рублей и придушить могу, и тоже никто не узнает!

И в это время раздался звонок.

Князь напрягся, повернулся к Никанору.

— В чем дело?.. Кто это?

— Не могу знать, барин, — ответил тот. — Сейчас доложу.

Дворецкий ушел, князь поднялся и встал за спиной Соньки, произнеся жестко и решительно:

— Денег я вам не дам. Поэтому извольте пойти вон.

Женщина, продолжая сидеть, отрицательно покачала головой.

— По вашей вине у меня пропали большие деньги, и я не уйду отсюда, пока вы их мне не вернете.

Снова послышались шаги Никанора, и он с поклоном сообщил:

— Мадемуазель Анна, князь.

— Анна? — нахмурился тот. — Кто ее звал?

— Сказали, ваша дочь…

— Почему я об этом не знаю?

— Не смею знать, барин.

— Хорошо, приглашай.

— Вашу дочь?

— Мадемуазель Анну пригласи, болван!

Дворецкий ушел, князь достал из сейфа-ящика в столе сторублевую купюру, протянул Соньке.

— Берите, и не дай бог, наши дороги когда-нибудь еще пересекутся.

Женщина с улыбкой смотрела на деньги, но не брала.

— Двести.

— Ни единой копейки больше, берите!

— Двести.

Издали послышался звук приближающихся шагов.

Князь и воровка не сводили глаз друг с друга.

— Пошла вон, — шепотом произнес Брянский.

— Деньги.

Он быстро вынул из сейфа еще одну сторублевую купюру, сунул обе бумажки женщине.

— Мразь.

Сонька взяла деньги, сунула их в сумочку, и в это время в комнату вошла Михелина в сопровождении дворецкого.

Девушка с удивлением посмотрела вначале на Соньку, затем на князя.

— Я не вовремя?

— Нет-нет, — быстро ответил Брянский. — Мы закончили, — и кивнул слуге: — Проводи даму, Никанор.

— Я вспомнила вас, — улыбнулась Михелина матери.

— Я вас тоже, — такой же улыбкой ответила та.

— Вы уходите?

— Да, — ответил вместо посетительницы князь. — Мадам торопится.

Сонька бросила сначала насмешливый взгляд на князя, затем на дочку.

— Вы, мадемуазель, все-таки очаровательны. Но опасайтесь данного господина. Ко всему прочему он еще и скряга. — И пошла, сопровождаемая дворецким.

Михелина вопросительно посмотрела на князя.

— Почему она здесь?

— У нее были претензии ко мне.

— Относительно денег?

— Оставим это. Пустое. — Князь не мог скрыть раздражения и досады по поводу случившегося. — Я удивлен вашим визитом, Анна. Вас пригласила Анастасия?

От подобного заявления Михелина даже отступила на шаг.

— Вы не рады мне?

— Рад… Безусловно рад. Но о визитах все-таки следует ставить в известность меня.

— Я могу уйти, князь.

Гостья повернулась, Брянский придержал ее за локоть.

— Простите меня… Визит этой дамы окончательно вывел меня из равновесия.

— Князь… Дорогой князь… — Михелина с нежным сочувствием посмотрела на него. — Я все вижу и понимаю. И действительно могу уйти без всякой обиды. Позвольте мне сделать это?

— Нет-нет. — Князь взял ее руку, поднес к губам. — Вы как никогда кстати. Вы обязаны остаться. Я приму валерианы, и все уладится. Я даже не буду сердиться на Анастасию.

— Хорошо. — Девушка коснулась склоненной лысеющей головы. — Как скажете, князь… — Она оглянулась в сторону соседней комнаты. — Может, позвать Анастасию?

— Потом, — попросил Александр. — Вначале мне следует успокоиться, иначе я натворю глупостей. Я бываю несдержанным. Пожалуйста, никого. Только вы и я…

Сонька, следуя бесконечными коридорами и чувствуя спиной размеренные гулкие шаги дворецкого, вдруг остановилась, приложила ладонь к виску.

— Что-то мне худо.

Никанор, держась на расстоянии, сухо поинтересовался:

— Может, подать воды?

— Будьте любезны.

Дворецкий склонил голову и неспешно удалился.

Сонька быстро огляделась и тут же стремительно бросилась в другую сторону.

Она пробежала несколько комнат, оказалась возле узкой дубовой лестницы, ведущей куда-то наверх, и стала подниматься по ней.

Когда Сонька оказалась наверху, перед нею открылся вид на анфиладу комнат, на стенах которых висели старые картины, а в углах стояли монументальные бронзовые скульптуры.

Никанор вернулся в комнату со стаканом воды, огляделся, но женщины нигде не было. Он заглянул в другие комнаты и быстро направился к выходу.

Во дворе он озабоченно спросил привратника:

— Семен! Здесь барыня не выходила?

— Которая? — не понял тот.

— Которая к князю приходила.

— Так их две приходило… Молодая или старая?

— Старая!

— Не, не выходила. Не видал!

— А может, все-таки выходила?

— Не выходили — ни старая, ни молодая.

Никанор, едва не уронив стакан с водой, поспешил в дом.

Воровка тем временем на цыпочках проследовала дальше и вдруг обнаружила, что одна из комнат позволяет прекрасно просматривать нижние этажи, в том числе ту самую комнату, где недавно она беседовала с князем и где теперь находилась ее дочь.

Сонька замерла у стены, наблюдая за происходящим внизу.

Князь сидел напротив Михелины, по-прежнему держал в руках ее ладонь и что-то говорил — слова на таком расстоянии разобрать было сложно.

Затем в комнату торопливо вошел дворецкий и о чем-то доложил князю. Сонька снова удивилась схожестью Никанора и покойного пьяницы штабс-капитана.

До слуха донесся раздраженный голос хозяина:

— Как это — не выходила?

— Не заметил никто! Попросила воды и пропала!

— Что значит «не заметил»? Ищите!

Брянский в раздражении поднялся.

— Осмотреть весь дом!.. Каждый уголок!.. И немедленно сюда полицию!

Сонька собралась было уходить и неожиданно почувствовала на себе чей-то взгляд.

Она вздрогнула.

На нее молча, с испугом, в упор смотрела девочка — Анастасия.

В молчании стороны внимательно изучали друг друга.

По дому разносилась истеричная брань князя.

— Не могла же она раствориться, черт возьми! Ищи в доме!

Ни воровка, ни девочка не двигались.

Первой не выдержала Сонька. Улыбнувшись, она поманила к себе ребенка.

Анастасия не тронулась, отрицательно качая головой.

Воровка снова улыбнулась и шагнула к ней.

Девочка отступила, не сводя глаз с незнакомой женщины.

Сонька бросила взгляд вниз и поспешно на цыпочках, чтобы не скрипеть половицами, направилась к лестнице.

Оглянулась — девочка следовала за ней.

— Не смейте идти за мной! — шепотом приказала воровка.

Анастасия не отставала.

Сонька остановилась, пытаясь быстро оценить ситуацию, и начала спускаться, но девочка вдруг догнала ее, вцепилась ей в платье и злым шепотом предупредила:

— Я закричу.

Воровка остолбенела.

— Зачем?

— Чтобы вас задержали.

— Хотите, чтобы ваш отец сдал меня в полицию?

— Да, хочу.

— А что я вам сделала?

От этого вопроса девочка на секунду растерялась.

— Вы прячетесь.

Шаги раздавались со всех сторон — Соньку усиленно искали. Она вдруг прижала девочку к стенке.

— Не смейте, мне больно! — прошептала та.

— Я вам ничего не сделаю, — так же шепотом ответила женщина. — Вы ведь не знаете, зачем я здесь!

Девочка снова оттолкнула ее.

— Не хватайте же меня! Я буду кричать!

— Ваш отец жестокий, безжалостный человек.

— Не смейте мне это говорить!

Женщина не сводила с девочки глаз, затем неожиданно расплакалась и присела на корточки.

— Что с вами? — нахмурилась та.

— Вы ведь знакомы с Анной?

— С Анной? Вы откуда ее знаете?

Сонька печально усмехнулась.

— Я ее мама.

— Вы мама Анны?! — Глаза у девочки округлились.

— Да, это так.

Анастасия все еще не могла осмыслить услышанное.

— А что вы здесь делаете?

— Я пришла защитить честь моей дочери.

— От кого?

Сонька помолчала, не решаясь произнести дальнейшую фразу, но все-таки осмелилась.

— От вашего отца, Анастасия.

Девочка от неожиданности даже отступила на шаг.

— Он намерен что-то сделать с ней?

— Конечно. Для этого он пригласил ее.

— Так идите и защищайте! — едва ли не воскликнула Анастасия. — Я не стану задерживать вас.

Воровка легонько прикрыла ей рот ладошкой.

— Не надо так шуметь… Я должна вывести отсюда дочку так, чтобы никто не заметил. Иначе князь вызовет полицию и меня отправят в участок как злоумышленницу.

Девочка ошеломленно смотрела на неожиданную гостью.

Голоса и шаги приближались. Анастасия вдруг взяла Соньку за руку и решительно потащила наверх.

— Следуйте за мной.

Они бесшумно поднимались все выше и наконец уперлись в крохотную дверцу, которую девочка открыла ключом.

— Оставайтесь здесь и ничего не бойтесь. Они вас не найдут.

Комнатка была совсем маленькая, располагалась под стеклянной крышей, и над головой ворковали голуби и мягко шелестели ветки деревьев.

— Это мое любимое место. О нем не подозревает даже папа. — Девочка прислушалась. — Я изнутри заперлась.

Никанор, еще несколько слуг в сопровождении трех полицейских бродили по гулким бесконечным коридорам и залам, поднимались по этажам, заглядывали во все комнаты, выкрикивали деревянными суровыми голосами:

— Эй, кто-нибудь есть?

— Мадам, выходите!

— Сударыня, вы где?

— Мадам, в доме полиция! Сейчас же покажитесь, если вы в доме!

Князь шел следом за ними, на всякий случай проверял комнаты, осматривал закоулки и беззвучно ругался.

Вернувшись к Михелине, он тяжело сел в кресло.

Девушка сочувственно посмотрела на расстроенного князя и предположила:

— Возможно, слуги просто не заметили, как она ушла. Деньги получила, какой смысл ей здесь прятаться?

Брянский внимательно посмотрел на нее, затем, словно осознав происшедшее, кивнул.

— Да, странно… Но думаю, вы правы. — И крикнул: — Хватит чертей гонять! Никанор! Полицейским благодарность, слугам отказать в выплате недельного жалованья!

— Слушаюсь, барин, — ответил тот.

Князь озабоченно наморщил лоб и неожиданно спросил:

— А почему я не вижу Анастасию? Такой бедлам в доме, а она даже не показывается. К тому же к ней пришла гостья!

Дворецкий пожал плечами.

— Видимо, занята уроками.

— Вели ей сейчас же быть здесь!

— Слушаюсь.

Никанор ушел, Александр мрачно постоял посреди зала, раскачиваясь с носка на пятку, и сказал Михелине:

— Учитывая мое свинское состояние, я бы просил вас сегодня пообщаться исключительно с моей дочерью.

Михелина благодарно улыбнулась, склонила головку.

— Мне она интересна.

— Надеюсь, не больше, чем я?

— Это разный интерес, князь.

Он в некоторой задумчивости машинально приложился к ее руке, предупредил:

— Я на минуту.

Оставив Михелину в зале, князь вышел во двор, поманил к себе старшего по чину полицейского.

— Значит, в доме посторонних не обнаружено?

— Ни души, ваша светлость.

— Странно… А вызови-ка, братец, ко мне побыстрее агента.

— Может, я пригожусь по такой причине, князь? — не понял тот.

— Сказал — агента. Пусть покараулит за воротами. — Брянский задумчиво потер подбородок и направился в дом.

Глава третья

Черный человек

Сонька сидела на мягком пуфике возле диванчика, внимательно слушала рассказ девочки.

— Мамочка болела совсем недолго, умерла сразу, вдруг. И я осталась одна…

— С папой, — подсказала воровка.

— Да, с папой… Но все равно одна. Отец живет своей жизнью и часто просто забывает обо мне. Вначале сильно пил, и я боялась по ночам оставаться одна. Он ходил по всем комнатам, кричал и плакал… Разогнал почти всю прислугу. Жадный стал… временами жестокий… стал бить меня. — Девочка вытерла ладошкой повлажневшие глаза, попыталась усмехнуться. — Простите… — Вытащила из кармана платочек, высморкалась. — Вам, наверно, неинтересно?

— Почему же? — возразила Сонька. — У меня ведь тоже дочь.

— Ну да, — согласилась Анастасия и снова виновато усмехнулась. — Потерпите, я ведь ни с кем здесь не разговариваю. Здесь все чужие… А с вами… с вами, наверно, потому, что, возможно, больше не увижу вас.

— Кто знает?

— Да, кто знает… — согласилась по-взрослому Анастасия. Помолчала, нежно улыбнулась. — Мне понравилась ваша Анна. С нею я бы хотела дружить.

— Она также нравится и князю.

— Это плохо. Он ведь хочет от нее одного… Вы знаете, чего он хочет?

Женщина прикрыла глаза, кивнула.

— Знаю. Потому я здесь.

— Вы должны запретить ей у нас бывать!

— Конечно запрещу. Но тогда ты больше ее не увидишь!

В глазах девочки промелькнул испуг, после чего она твердо заявила:

— Увижу. Я давно хочу сбежать от отца.

— Это сложно и не нужно, — заметила воровка. — Бродячая жизнь не для вас.

Анастасия подумала, по-взрослому вздохнула.

— Наверное… Но Анна все равно не должна сюда больше приходить! Объясните это ей!

Сонька усмехнулась.

— Я-то объясню. Но вначале мне надо выбраться отсюда.

Глаза девочки вдруг загорелись.

— Я знаю, как это сделать!.. Я сама часто так выскальзываю из дома, и никто не замечает! — Она встала на стул, дотянулась до небольшого окна на стеклянной крыше, открыла его. — Смотрите сюда!

Сонька влезла на второй стул, дотянулась до окна, увидела покатую крышу и металлическую пожарную лестницу на ней, спускающуюся почти до самой земли.

Во дворе на проволоке бегали мощные собаки.

— Вы поняли? — Глаза девочки продолжали гореть азартом. — Все просто. Главное — не бояться. А крыша хоть и стеклянная, но крепкая. Она даже вас выдержит!

— Для чего эта лестница?

— Для мытья крыши… — Девочке явно нравилась ее затея, поэтому она продолжила: — С лестницы на землю, и сразу к забору! А под забором выемка! Нырнул — и уже на улице!.. Главное здесь, чтоб собаки не покусали…

— Злые?

— Злые?

— На чужих — очень. Меня же они знают.

Внизу, едва ли не рядом с их потайной комнатой, послышался негромкий голос Никанора:

— Мадемуазель Анастасия!.. Вы здесь?.. Князь велит немедля явиться к нему!.. К вам пожаловала гостья!.. Ответьте же, мадемуазель!

Девочка приложила палец к губам, показывая, чтоб Сонька вела себя тихо, и, когда голос слуги удалился, прошептала:

— Вы будьте здесь, а я отлучусь. Иначе папа вечером поставит меня на соль. — Анастасия подняла подол платья, показала красные в язвочках коленки. — Он всегда так делает, когда в дурном расположении. — Вдруг светло улыбнулась. — Там ждет меня ваша дочь… мадемуазель Анна.

Княжна свойски подмигнула гостье, выскользнула за дверь, затем с обратной стороны заперла на замок, и шажки ее удалились.

На улице уже темнело.

Сонька посидела какое-то время в раздумье, затем влезла на стул, стала изучать крышу и стальную лестницу, спускающуюся к земле.

Михелина и Анастасия встретились спокойно и достойно, как надлежало девушкам из хорошего общества — поклонились друг другу, протянули для приветствия руки.

— Я рада вас видеть, — сказала Анастасия.

— Я вас также, — улыбнулась гостья.

— Папенька, мы можем побыть с Анной вдвоем? — повернулась девочка к князю.

Тот усмехнулся, снисходительно пожал плечами.

— Анна сегодня твоя гостья. В вашем распоряжении полчаса. Затем ты обязана сесть за инструмент.

— Я помню, папенька. — Анастасия взяла гостью за руку, повела в глубь анфилады, объяснила: — Я не люблю много пространства. Люблю, когда тесно и уютно.

Во дворе залаяли собаки, мужской голос злобно прикрикнул на них, и они постепенно успокоились.

Девочки оказались в небольшой комнате с опущенными шторами, здесь стояли изящное инкрустированное пианино, несколько низких тряпичных кресел в виде разных зверей, такой же низкий стол и широкий мягкий диван, на полу валялись разного вида игрушки. Но главное — все стены были увешаны большими листами ярких картин.

Анастасия с ходу прыгнула на диван, показала гостье на одно из кресел.

— Садись…

— Здорово. — Михелина пошла вдоль стен, рассматривая рисунки. — Это все ты?

Девочка рассмеялась наивности вопроса, глаза ее горели.

— Конечно я!.. Нравится?

— Очень.

— Папе тоже нравится, но не все…

— А это кто? — кивнула воровка на портрет молодого красивого господина.

— Это?.. Это мой любимый кузен. Князь Андрей. Он очень красивый.

— Да, красивый, — согласилась Михелина. — Здорово здесь у тебя.

— Я здесь люблю бывать, когда мне плохо.

Гостья села в кресло напротив.

— Тебе часто бывает плохо?

— Часто. Почти всегда. А сегодня зато хорошо. — Девочка вдруг что-то вспомнила, сползла с дивана, подсела к Михелине, прошептала: — Я познакомилась с твоей мамой.

— С какой мамой? — удивилась та.

— С твоей!.. Я ее спрятала.

— Как… спрятала? Где?

— В моей тайной комнате. — Анастасия удивленно смотрела на Михелину. — Ты разве не знаешь, что она тоже здесь?

Михелина судорожно сглотнула.

— Я думала, она ушла.

— Не ушла. Здесь.

— Я хочу ее увидеть.

— Пока нельзя. Папенька может заметить.

— А если он обнаружит ее?

— В той комнате не обнаружит! — Анастасия придвинулась еще ближе. — Но тебе больше приходить к нам нельзя.

— Почему?

— Твоя мама все расскажет.

— Из-за твоего папы не приходить?

— Да.

Михелина внимательно посмотрела на девочку.

— Ты его боишься?

— Немного, — кивнула та. — Он бывает несправедливым. Ему кажется, будто я слишком много знаю о его сокровищах.

— О сокровищах? — сдвинула брови гостья, а потом с улыбкой спросила: — Какие у него могут быть сокровища, кроме тебя?

Анастасия усмехнулась, снисходительно взглянула на новую подружку.

— Для него я никакое не сокровище… — Придвинулась максимально близко к Михелине, жарко прошептала: — У него другое… Папа очень богатый человек. Он владеет камнями, каких нет ни у кого в Петербурге.

— Бриллиантами?

— И бриллиантами тоже… А после того, как купил один камень, совсем сошел с ума!

— Я заметила… он странный.

— Это теперь. До этого он был лучше… Даже со мной находил время заниматься. Теперь же всех подозревает! — Девочка в страхе оглянулась, прошептала в самое ухо: — Я удивляюсь, как он впустил вас в дом.

— Но ведь раньше он приглашал к себе девушек?

— Это было давно. Теперь всех боится, никому не верит. И это все из-за этого бриллианта.

— А ты видела его? — так же шепотом спросила Михелина.

— Бриллиант?.. Только один раз. Папа был как-то сильно нетрезвый, и, видимо, ему надо было с кем-то поделиться своей тайной. Он затащил меня в Алмазную комнату…

— Там он хранит сокровища? — прервала ее девушка.

— Да, — кивнула та. — И жуткий этот бриллиант тоже… Знаешь, как он называет его?.. Сейчас припомню. — Девочка задумалась, затем вспомнила. — Вот… Черный Могол!

— Черный Могол?.. Интересное имя… — удивилась гостья. — А почему он жуткий?

— Так папа сказал. Говорит, от него бывают разные беды. Потому я должна молчать и никому о нем не говорить. А вот тебе сказала.

— Надо камень убрать из дома.

— Я тоже так считаю. Но для папы он самый главный в его сокровищах. Он всю жизнь мечтал о таком.

— Какой он из себя?

— Черный-черный. И большой… Как наперсток. Это он принес в наш дом несчастья. Мама умерла так быстро, внезапно…

— Надо от него избавиться, — через паузу повторила Михелина.

— Конечно надо. Но это невозможно. Папа прячет его так, что даже я не смогу найти. Он боится, что его украдут какие-нибудь злоумышленники.

— Но ведь он в Алмазной комнате?!

— Ну и что из этого?.. Ключи от сейфа все равно папа держит в тайне от всех… — Девочка вдруг всплеснула руками, потащила гостью за собой. — Вот мы дурочки!.. Совсем забыли о твоей маме! Пошли!

Они миновали торопливо, с оглядкой множество комнат, достигли той самой узкой лесенки, поднялись наверх. Анастасия вначале предупредительно постучала в дверь, затем пару раз провернула ключ и резко перешагнула порог.

Здесь никого не было. Посередине комнаты, как раз под окном в стеклянной крыше, стоял стул.

— Ушла, — виновато и разочарованно развела руками Анастасия и показала на потолок. — Через крышу… Как ее собаки не порвали?

Где-то внизу послышался голос Никанора:

— Мадемуазель Анастасия!.. Вас и вашу гостью ждет князь! Мадемуазель Анастасия!

— Пошли. — Анастасия открыла дверь. — Только насчет бриллианта папе ни слова. Обещаешь?

— Обещаю.

Неожиданно девочка вынула из ящика стола маленькое золотое колечко, протянула Михелине.

— Возьми.

— Зачем? — не поняла та.

— Это колечко подарила мне мама. Оно будет защищать тебя. Ты теперь моя самая близкая подруга! — Девочка крепко обняла гостью, и они стали спускаться по лестнице вниз.

— Иде-ем! — весело прокричала Анастасия.

Князь, вальяжно развалившись, сидел в кресле перед сервировочным столиком, на котором стояли ополовиненная бутылка дорогого вина и два фужера.

Он был уже достаточно подшофе. Увидев вошедших в комнату дочку и ее подружку, пренебрежительным жестом указал Анастасии на одну из дверей.

— Ступай к себе, Анастасия. У меня к мадемуазель Анне будет разговор.

Смущенная таким отношением, девочка послушно склонила голову, негромко бросила Михелине:

— Надеюсь, до встречи.

— Я так же надеюсь.

Анастасия ушла, гостья опустилась в кресло напротив князя, сложила между коленей ладони, приготовилась слушать.

Брянский кивком показал ей на пустой фужер, она отрицательно повела головой. Он налил себе, сделал небольшой глоток, с усмешкой посмотрел на девушку.

— Счел возможным слегка выпить, надеюсь, вы меня простите.

— Видимо, у вас есть на то причина, — тоже усмехнулась она.

— Благодарю за понимание. — Александр снова глотнул вина. — О чем вы секретничали с Анастасией?

— Смотрела ее живопись.

— Живопись? — фыркнул князь. — Это пока что не живопись — мазня. Жаловалась?

— На вас?

— Больше не на кого.

— Нет. Говорили о чем угодно, только не о вас.

— Врете. В ее душе накопилось достаточно, чтобы излиться кому-то.

— Если вы так считаете, зачем спрашиваете? — Михелина, слегка откинувшись назад, с иронией посмотрела на Брянского.

Он тоже не сводил с нее глаз.

— Она меня ненавидит.

— Вам виднее.

— То, что она меня не воспринимает, понятно. Но хотелось бы знать, до какой степени не воспринимает.

Этажом выше стояла Анастасия. Прижавшись к стене, она внимательно слушала разговор.

— Посадите девочку напротив себя, поговорите, и она вам все скажет, — посоветовала гостья.

Брянский хотел было выпить, но по какой-то причине передумал, уставился на девушку, высоко задрав подбородок.

— Знаете, вы все больше мне нравитесь.

— Благодарю.

— Вы действительно не по возрасту умны.

— Воспитание.

— Видимо, да. Можно узнать, кто вас воспитывал?

— Мама.

— Мама… Мама… — пробормотал Александр. — Это хорошо. Мама не может плохо воспитать. — Он стал медленно, с удовольствием пить вино.

Михелина насмешливо изучала немолодое и красное от выпитого вина лицо хозяина и от неожиданно резкого взмаха его головы вздрогнула.

— Как вы отнесетесь к тому, если я предложу вам поселиться в моем доме? — вдруг изрек он.

Брови Михелины в изумлении встали «домиком», приложив ладонь ко рту, она вдруг рассмеялась.

— Шутите, князь?

— Смешно?

— В общем, да… А в каком качестве я буду здесь?

— В каком пожелаете. Можно сразу в двух!.. — Князь, покачиваясь вперед-назад, внимательно изучал ее. — Как, скажем, подруга моей дочери. И второе — как моя юная спутница. — Он дотянулся до ее ноги, положил ладонь на колено.

Дата добавления: 2015-08-29