|
То, во что мы превращаем большинство впечатлений, получаемых нами из невидимого мира, С это своего рода пантомима, разыгрываемая в мечтах. Относительно событий, которые разворачиваются вне нашего поля зрения, мы осознанно принимаем какие-то решения очень редко, и поэтому мнение каждого человека о том, что он мог бы предпринять, выражено
James W. Some Problems of Philosophy. P 227. ЗНо в большинстве экстремальных ситуаций мы не можем принимать решения по отдельности (fractional), независимо от других. Действовать по отдельности мы можем в редких случаяхИ (перев. мой. С Т. Б.). В стилистически более изысканном русском переводе этого высказывания идея отдельности ЗстертаИ в силу отсутствия в нем анафорической связи двух фрагментов высказывания и в силу замены понятия ЗотдельностиИ на понятие ЗдробностиИ, что наводит на мысль о пошаговом решении проблемы: ЗНо в превратностях нашей судьбы в большинстве случаев мы не имеем к нашим услугам страхового общества, и разрешение трудных положений вышеописанным дробным способом невозможно. Да и действуем мы таким способом лишь в редких случаяхИ (См. Джеймс У. Проблемы философии. М: Республика, 2000. С. 149-150). - Прим. пер.
довольно слабо. Весьма редко при этом встают вопросы практического порядка, и поэтому у нас нет навыка принимать решение. Это было бы еще очевиднее, если большая часть достигающей нас информации не содержала бы в себе намек на то, как нужно отнестись к новостям. Этот намек нам совершенно необходим, и если мы не находим его в новостях, то обращаемся к редакционным статьям или к надежному консультанту. Если мы чувствуем себя вовлеченными в ситуацию, мечты причиняют нам дискомфорт до тех пор, пока мы не осознаем нашу позицию, то есть до тех пор, пока факты не будут сформулированы так, что в ответ мы можем сказать ЗДАИ или ЗНЕТИ.
Когда группа людей в полном составе говорит ЗДАИ, то у каждого члена этой группы могут быть самые разные основания для такой реакции. Обычно такие основания существуют, поскольку картины мира в сознании людей, как мы уже отмечали выше, различаются тонкими внутренними деталями. Но все эти тонкости кроются у них в сознании. Они выходят на поверхность посредством символических фраз, которые несут в себе какую-то особую эмоцию, после того как большая часть присущего им смысла уже утрачена. Иерархия (или С при наличии соперничества С две иерархии) ассоциирует символы с определенным действием, ответом ЗДАИ или ЗНЕТИ, отношением pro или contra. Тогда Смит, выступающий против Лиги, и Джонс, выступающий против Статьи X, и Браун, выступающий против Вильсона и всех его инициатив, С каждый, имея свои собственные причины, и все вместе, действуя во имя примерно одной и той же символической фразы, отдают свой голос против демократов, голосуя за республиканцев. Так выражается общая воля.
Итак, должен был быть предоставлен конкретный выбор. Этот выбор должен был быть связан с индивидуальным мнением путем переноса (transfer) интересов с помощью символов. Профессиональные политики усвоили это задолго до философов демократии. Поэтому они создали такие формы, как фракционное совещание, комитет по выдвижению депутатов и организационный комитет для формулирования определенного выбора. Каждый, кто хочет добиться чего-то такого, что требует кооперации большого числа людей, следует их примеру. Иногда это делается достаточно грубо, как, например, это произошло, когда мирная конференция ограничила себя Советом Десяти, а Совет Десяти впоследствии был преобразован в Большую Тройку или Большую Четверку, написавшую договор. К нему могли присоединиться или не присоединиться как менее важные (minor) союзники, бывшие членами Совета, так и враги1. Существенным обстоятельством здесь является то, что небольшое число руководителей предоставляет ситуацию выбора более широкой группе.
Оскорбления в адрес организационного комитета (steering committee) привели к различным нововведениям, таким, как законодательная инициатива, референдум и прямые первичные выборы. Но эти предложения только затемнили необходимость механизма, усложнив выборы, или, как очень точно заметил однажды Герберт Уэллс, отборы. Ведь никакое масштабное голосование не может сделать очевидной необходимость сформулировать проблему (будь то какая-то мера или кандидат), по поводу которой избиратели могут сказать ЗДАИ или ЗНЕТИ. На самом деле, не существует такой вещи, как Зпрямое законодательствоИ. Что же происходит там, где считается, что оно существует? Гражданин идет на выборы, получает бюллетень, в котором перечислено несколько мер (почти всегда в сокращенной форме). И если он вообще как-то высказывается, то говорит ЗДАИ или ЗНЕТИ. Ему может прийти в голову самая лучшая в мире поправка. Но своим бюллетенем он говорит либо ЗДАИ, либо ЗНЕТИ. Называя это законодательной деятельностью, вы совершаете насилие над языком. Я, конечно, не согласен, что у этого процесса, как бы вы его ни называли, не существует преимуществ. Но неизбежная простота любого массового решения С очень важное обстоятельство
ЗСовет ДесятиИ, состоявший из представителей США, Англии, Франции, Италии, Японии С по два человека от каждой страны, позднее был преобразован в ЗБольшую ТройкуИ, членами которой являлись президент США Вильсон, премьер-министр Англии Ллойд Джордж и президент Франции Клемансо. В состав ЗБольшой ЧетверкиИ входили представители Англии, Франции, США и Италии. С Прим. науч. ред.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |