Published by Simon & Schuster 81 страница

Часть 6 ОБРАЗ ДЕМОКРАТИИ

Признаюсь, что в Америке я вижу больше, чем Америку. Я нахожу здесь воплощение демократии.

Алексис де Токвиаь

Глава 16 Эгоцентричный человек

Поскольку считается, что Общественное Мнение С это первичный двигатель демократии, то можно было бы ожи­дать, что этой теме посвящено множество трудов. Однако это не так. Написаны отличные книги об управлении и партиях, то есть о механизмах, которые теоретически фик­сируют общественные мнения, после того как они уже сформировались. Однако источники общественного мне­ния, как и процессы, в результате которых оно формируется, освещены достаточно плохо. Существование силы, называе­мой Общественным Мнением, в основном принимается как само собой разумеющееся. Американских политологов ин­тересовало или то, как заставить правительство выражать общую волю, или то, как помешать общей воле подрывать цели, ради которых, по их мнению, существует правительст­во. Эти политологические традиции требовали либо приру­чать общественное мнение, либо подчиняться ему. Так, редактор ряда серьезных учебников на эту тему пишет, что Зсамая сложная и самая важная задача правительства состоит в том, как преобразовать силу индивидуального мнения в публичное действиеИ1.

Но существует еще более важная проблема: как проверить наши частные представления о политической сфере? Как я попытаюсь показать ниже, существует перспектива радикаль­ного улучшения ситуации путем развития уже действующих

Предисловие Харта Альберта Бушнелла к книге: Lowell A.L. Public Opinion and Popular government. New York [usw.]: Longmans, Green & Co., 1913.

принципов. Но это развитие будет зависеть от нашей способ­ности применять знание о том, как наши мнения складывают­ся в систему, чтобы контролировать наши мнения, когда они уже образовали такую систему. Ведь случайное мнение, будучи продуктом частичного контакта, традиции и личных интере­сов, не может по определению благожелательно относиться к методу политического мышления, основанному на точном измерении, анализе и сравнении. Те качества сознания, кото­рые определяют, что будет казаться интересным, важным, знакомым, личным и волнующим, как раз прежде всего и разрушаются под воздействием реалистичного мнения. Таким образом, если в сообществе в целом не присутствует постоянно растущее убеждение в том, что предрассудок и интуиция не достаточны, то выработка реалистичного мнения, требующая времени, денег, вложения труда, сознательных усилий, терпе­ния и спокойствия, не найдет достаточной поддержки. Это убеждение возрастает по мере роста самокритики. Оно позво­ляет нам распознавать нелепости, презирать самих себя, если мы их используем, и быть начеку, чтобы их обнаружить. Без укоренившейся привычки анализировать мнение в процессе разговора, чтения или принятия решений большинство из нас вряд ли почувствуют необходимость более четких представле­ний, вряд ли заинтересуются ими и, наконец, вряд ли смогут предупредить манипулирование новой техникой политическо­го мышления.

Однако демократические системы, если судить по старей­шим и мощнейшим из них, сделали из общественного мнения тайну. Они превратились в опытнейших организаторов мне­ния, которые достаточно глубоко проникли в эту тайну, чтобы добиться в день выборов необходимого большинства голосов. Тем не менее политологи относились к этим организаторам как к недотепам или как к досадной помехе, но не как к носителям практических знаний о способах создания и управ­ления общественным мнением. Люди, которые озвучивали идеи демократии, пусть и не принимая участия в их развитии, а также студенты, ораторы, издатели склонны расценивать Общественное Мнение так, как представители других общест­венных групп смотрят на зловещие силы, которые, по их мнению, вершат судьбами Земли.

Почти в каждой политической теории заключен элемент непостижимого, который в период расцвета этой теории остается неисследованным. За внешними теоретическими формами стоит Судьба, или Ангелы-Хранители, или Избран­ные, или Божественная Монархия, или Посланник Небес, или Высокородные. Ангелы, бесы и цари как более триви­альные сущности из демократического мышления исчезли. Но потребность верить в существование направляющих ме­тафизических сил осталась. Наши современники восприня­ли ее от тех мыслителей XVIII века, которые спроектировали форму демократии. Образ бога, которому они поклонялись, был бледен и неясен, но они поклонялись ему со всем жаром своих сердец, и в учении о народном суверенитете они нашли ответ на волновавший их вопрос о надежной основе нового социального порядка. Тайна в этом учении присут­ствовала, и только враги народа касались ее своими грубыми руками.

Они не приоткрыли завесу над этой тайной, так как были политиками-практиками, посвятившими жизнь тяжелой борьбе. Они сами испытывали стремление к демократии, намного более сильное и глубокое, чем к любой другой теории управления. Утверждение человеческого достоинства их занимало в той же мере, что и борьба с предрассудками. Их волновало не столько то, имел ли Джон Смит четкие взгляды на какую-либо актуальную общественную проблему, сколько то, что Джон Смит, чьи предки были низкого рода, не должен отныне пресмыкаться перед другими людьми. Вид пролетария, гордого собой, доставлял блаженство тем, Зкому посчастливилось жить на заре новой жизниИ1. Но любой аналитик стремится принизить это достоинство, отрицает,

Дата добавления: 2015-08-28