Е. И. Холостова, доктор исторических и философских наук, про­фессор; 4 страница

С переходом человечества к родовому строю темп исто­рического развития резко увеличился, что прежде всего выразилось в интенсивном развитии производительных сил.

Если история стадного общества исчисляется милли­онами лет, то родового строя — всего несколькими тыся­челетиями. Есть серьезные основания считать, что собствен­но первый социальный строй, называемый социологами эга­литарным, начинается с родовой организации, так как это время "человека разумного", а стадный период — лишь пре­дыстория человечества, связанная с существованием пред-людей.

Примерно десять тысяч лет назад, в эпоху неолита, произошла так называемая неолитическая революция — появилось земледелие и скотоводство. Неолитическая ре­волюция выразилась в переходе присваивающей, непроиз­водящей экономики (собирательство, охота) к производя­щей — земледелие, скотоводство.

Переход к производящему хозяйству был вызван суро­вой необходимостью. Предполагают, что очередной экологи­ческий кризис привел к резкому сокращению числа диких животных. Для того чтобы выжить, человечеству пришлось шагнуть выше еще на одну ступеньку развития. Возникли более сложные и многообразные системы обмена, что при­вело к укреплению социальных связей. В отличие от воззре­ний XIX в., выяснилось, что становление производящего хозяйства произошло в комплексной земледельческо-ското-водческой форме лишь в оседлых обществах, а скотовод­ство обособилось довольно поздно — только ко II тыс. до н.э. Сейчас принято считать первым крупным общественным раз­делением труда, взятым во всемирно-историческом мас­штабе, выделение земледельческо-скотоводческих племен из низших охотников и собирателей.

Неолитическая революция оказала огромное влияние на развитие семьи. Появление земледелия и скотоводства резко усилило общественное значение мужского труда. Неолитическая революция привела к кризису и в дальней­шем к разложению материнского рода. От матриархата че­ловечество шагнуло к патриархату. Род стал отцовским, патриархальным. Переход к отцовскому роду занял около 52 четырех тысячелетий. Патриархальные общественные от­ношения возобладали примерно к VI тыс. до н. э. Появление производящей экономики вызвало гигант-ский рост обще­ственного богатства. Эти громадные сдвиги в общественном развитии привели к разложению первобытного группового брака. Материнский род не был связан с индивидуальным браком. Основой существования пары могли быть лишь лич­ные симпатии и влечение, т. е. свободный выбор. Партнеры по паре были одновременно участниками группового бра­ка. Образование пары не фиксировалось обществом и не влекло за собой никаких прав и обязанностей по отноше­нию друг к другу. Такую пару не связывали совместное про­живание, собственность, дети, домашнее хозяйство, она воспроизводилась только по обоюдному желанию.

§ 3. Моногамия

Непосредственным следствием перехода от материнс­кого рода к отцовскому было разложение дуально-родовой брачной системы, переход от группового брака к индиви­дуальному. В обществе стали накапливаться богатства. Ин­дивидуальна семья была более приспособленной группой для обладания собственностью.

Если в стадный период основным противоречием была борьба биологического и социального начал, то на этапе зрелой родовой организации стали противостоять друг другу родовые и семейные интересы. Победа семейных отноше­ний привела к возникновению отцовского рода, который в отличие от материнского без индивидуальной семьи суще­ствовать не может. Парная семья становилась впервые в истории социально-экономическим союзом. На первых по­рах брак оставался союзом двух равных в экономическом и социальном отношении сторон. Как свидетельствуют этно­графические данные, парный брак был еще тесно связан с групповыми формами брачных отношений. Один мужчинамог быть связан не с одной женщиной, а с несколькими одно­временно, т. е. иметь несколько жен, а одна женщина могла состоять в браке с несколькими мужчинами.

Последние исследования установили, что переходная семья между родовой и соседской была гетерогенной. Гете­рогенная община состояла из нескольких семейных, или до­мовых, общин. Каждая домовая община жила в отдельном длинном доме, вела свое обособленное хозяйство. Домовая община — большая патриархальная семья, возглавляемая старшим мужчиной. В составе домовой общины были три-четыре поколения родственников и рабы. Численность до­мовой общины составляла до 200—300 человек. Гетероген­ность выражалась в наличии двух форм собственности — общественной и обособленной. Домовая община состояла из малых семей, которые стремились выделиться и владеть собственностью. Противоречие между домовой общиной и малой семьей окончательно расшатало общинные порядки. Это привело к распаду патриархальной семьи.

В борьбе общественных и частнособственнических на­чал победа оказалась за малой индивидуальной семьей. По­явилась общественная потребность в социальном отце.

Мужчина почувствовал необходимость знать своих де­тей, чтобы передать собственность по наследству. С введе­нием института наследования собственности детьми впер­вые появилась возможность строго моногамной семьи. Мо­ногамия — единобрачие.

С точки зрения материалистического, понимания исто­рии основной предпосылкой появления моногамной семьи было появление частной собственности. Моногамия явилась первой формой семьи, в основе которой лежали экономи­ческие условия, а именно победа частной собственности над первоначальной общей собственностью. Признавая прогрес­сивную сущность смены первобытного коммунизма классо­вым обществом, ее историческую неизбежность, марксист­ская социология вскрывает антигуманную направленность нарождающихся классовых антагонистических отношений. Ф. Энгельс увидел наряду с возникновением классовых ан­тагонизмов антагонизм между полами. Появившаяся в исто­рии противоположность классов совпадает с развитием ан­тагонизма между мужем и женой при единобрачии, и пер­вое классовое угнетение совпадает с порабощением женс­кого пола мужским. Единобрачие было великим историчес­ким прогрессом, но вместе с тем оно открывает наряду с рабством и частным богатством ту продолжающуюся до сих пор эпоху, когда всякий прогресс в то же время означает и относительный регресс, когда благосостояние и развитие одних осуществляется ценой страданий и подавления дру­гих^[67].

Помимо экономической предпосылки возникновения моногамии значительную роль сыграл исторический уровень развития самой человеческой личности, которая начала под­ниматься над родом.

Роль субъективного фактора в становлении моногамии рассматривает Ф. Энгельс, считая, что переход к едино­брачию совершился главным образом благодаря женщинам. Ф. Энгельсу принадлежит очень тонкое наблюдение, касаю­щееся нравственного прогресса: с развитием новых эконо­мических отношений, с разложением древнего коммунизма унаследованные издревле отношения между полами утра­чивали свой наивный первобытный характер и должны были казаться женщинам унизительными и тягостными. Поэтому женщины должны были добиваться как избавления права на целомудрие, на временный или постоянный брак лишь с одним мужчиной^[68]. С возникновением моногамной индивиду­альной семьи ведение домашнего хозяйства утратило свой общественный характер. Оно перестало касаться общества, стало частным занятием. Женщина была устранена от учас­тия в общественном производстве, стала служанкой, рабы­ней мужа. Началась история женского рабства. На этот раз исторический прогресс потребовал великой жертвы — 'жен­щины надолго утратили свободу личности.

Процесс перехода от группового брака к моногамии по­лучил своеобразное отражение в религиозных, мифологи­ческих воззрениях.

Первой религиозной формой мышления был тотемизм, который являлся фантастическим отражением в сознании людей складывающихся родовых отношений. Тотемизм до­вольно точно отражает социальную картину жизни мате­ринского рода. Показательно, что древнейшие легенды, восходящие к матриархату, изображают демиургом жен­щину. Эти мифы донесли до нас отражение реальной влас­ти матерей-родоначальниц.

У всех народов земли древние сказания возвеличивают всесильных матерей — владычиц земельных кладовых (Хо­зяйка Медной горы), богинь плодородия, хранительниц воды и, наконец, правительниц мира. Не случайно в этих древ­нейших мифах духи мужского пола отсутствуют.

Некоторые народы, которые до наших дней остались на уровне первобытного развития, до сих пор сохраняют в своих верованиях культ женщины. Например, индейцы пу­эбло утверждают, что вначале везде была вода, а потом мать камня создала зверей, а затем девушку, от которой пошел человеческий род. Полинезийцы верят, что Великая Матерь Вселенной породила небо и все существующее. Ту­земцы острова Борнео уверены, что первоначально суще­ствовал хаос, из которого вышла богиня, создавшая небо и землю. Народ йоруба в Нигерии и сейчас верит, что богиня Одудаа сотворила мир. Религиозная фольклористика Китая, Индии, Египта доносит представление о женщине — со­здательнице Вселенной. Смена материнского рода патриар­хальным, которая привела к резким изменениям в положе­нии женщины, с удивительной точностью воспроизводится в религиозных представлениях. Мифы показывают посте­пенное ослабление, а затем отрицание роли женщины.

Б образной форме фольклорные сказания изображают ги­бель матриархата. Духи приобретают мужские черты. Из­вестны мифы, рассказывающие о расправе бога с богиней и создании из ее тела неба и земли. Например, ирокезский бог Ениторио (добрый разум) сделал солнце из головы сво­ей матери, а месяц — из ее туловища. Согласно ацтекско­му мифу, двое богов схватили богиню земли и, разорвав ее на две части, создали небо и землю^[69].

С возникновением стратифицированного общества, сме­нившего эгалитарное, — общества социального неравен­ства, моногамной семьи — религия услужливо подтвержда­ет и закрепляет униженное положение женщины. С этого времени все религиозные направления несут печать жено­ненавистничества. В связи с появлением моногамии оформ­ляются моральные требования, запрещающие прелюбоде­яние. Возникает новое понятие внебрачных отношений. До возникновения моногамии в условиях группового брака тре­бование "не пожелай жены ближнего своего" было неле­пым, оно не имело реального социального основания. За­поведь "не прелюбодействуй" появилась с возникновением моногамии, она ограждала мужа от возможного нарушения супружеской верности его женой, т. е. от посягательства на частную собственность. Религия объявила это моральное требование божественным промыслом, божественной запо­ведью. Религия, мораль веками освящали социальное нера­венство женщины, требуя от нее послушания, покорнос­ти, воспитывая в ней рабские черты.

С другой стороны, история моногамной семьи связана с нравственным прогрессом человечества. Возникновение мо­ногамии было необходимой предпосылкой появления инди­видуальной половой любви. Появляются новые представле­ния о нравственности и ценности отношений пары, связан­ные с любовью. Любовь считается предметом поэзии и ли­тературы. Однако любовь можно изучить как социологи^ ческую категорию. Становление человеческого рода прям^ связано с очеловечением сексуальности.

Романтическая любовь — результат длительного источ рического развития, она органически связана с процессор формирования человеческой личности, ее индивидуальнос­ти. В отличие от примитивного полового влечения романа тическая любовь предполагает сложившуюся личность, вс^ проявления которой глубоко индивидуальны. Отличитель­ное свойство любви — индивидуальность этого чувства, Любовь — индивидуальное половое чувство.

Моногамия, послужившая основой появления любви, не стала ее формой. Диалектика истории заключалась в том, что любовь редко была супружеской, т. е. связанной с бра­ком, скорее это было исключением. Любовные отношения чаще всего имели место вне официального общества.

Мировая художественная литература и искусство от­разили трагизм этой исторической коллизии. Поскольку мо­ногамию вызвала к жизни частная собственность, основная ее функция заключалась в охране семейного богатства. С начала возникновения моногамии отсутствовала свобода вступления в брак и выбора супруга. Браки заключались или общиной, или родителями вступающих в брак сторон. При этом решающую роль играли интересы дома, а не лич­ные чувства и желания. Для элитарных слоев браки стано­вились часто политическим актом либо средством увели­чения богатства и могущества. Брак приобретает характер династический и строго сословный. Моногамия в течение ряда веков существовала в патриархальной форме при абсолютном господстве хозяина, отца, мужа над женой и детьми.

Моногамия оказалась устойчивой формой семьи. Дли­тельность существования не могла не привести к ее транс­формации. Под влиянием урбанизации, индустриализации, интеллектуализации труда ведущей тенденцией развития 58 стала демократизация внутрисемейных отношений. В тече­ние XX в. произошел всемирно-исторический переход от патриархальных семейных устоев к эгалитарным, демокра­тическим. Закономерные сдвиги в развитии общества при­вели к исторической смене преобладающей некогда патри­архальной сельской многодетной семьи городской, малодет-ной, состоящей из одной брачной пары, преимущественно с равноправными отношениями членов семьи. Жесткая, ав­торитарная структура семьи, основанная на власти отца, хозяина над женой и детьми, сменяется демократическими отношениями между супругами, родителями и детьми. Гу­манизация внутрисемейных отношений непосредственно свя­зана с процессом эмансипации женщин и детей. Фактичес­кая эмансипация женской личности могла быть обеспечена только широким включением женщин в систему обществен­ного труда, осуществившимся в течение XX столетия.

Во всем цивилизованном мире самым распространен­ным типом семьи стала нуклеарная семья, состоящая из одной брачной пары. За последние десятилетия произошло резкое сокращение среднего размера семьи. Массовая се­мья стала малодетной.

Процесс демократизации общественной жизни оказал непосредственное влияние на развитие семейных отноше­ний в сторону быстрого разрушения патриархальных усто­ев. В прошлые эпохи люди воспринимали брак как нечто само собой разумеющееся, стабильное и необходимое. Вне­брачные отношения были резко противопоставлены семье. Брак и семья были слиты, единобрачие понималось как по­жизненное состояние. В современных условиях моногамия все больше утрачивает свой пожизненный характер, заме­няясь правом и возможностью вступить в повторные браки.

Эволюция отношений между полами привела к сравни­тельно распространенному числу браков, свободных от сек­суальных обязательств, росту добрачных и внебрачных свя­зей. Новые нравственно-этические установки получили на­звание сексуальной революции. Эти явления можно рас­сматривать как определенную деградацию общечеловёчес-* ких нравственных ценностей. Вероятно, это некая побочная линия, сопутствующая движению семейных отношений от патриархальной скованности к истинному равноправию. Рас­пущенность и аморализм процветают в условиях опреде­ленного нравственного вакуума, когда патриархальные цен­ности не могут больше соответствовать потребностям со­временной семьи. Не следует драматизировать эти безра­достные изменения, так как, по общему признанию пред­ставителей мировой социологической науки, институт бра­ка сохранился и развивается, а супружеские отношения приобретают все более личностный характер, становятся самоценными. Это, безусловно, прогрессивная тенденция, за которой угадывается будущее семьи как союза, обеспе­чивающего свободное развитие личности.

Все цивилизованные народы переживают сегодня дес­табилизацию брака. Этот объективный процесс касается миллионов людей. Кардинальные сдвиги в содержании и характере внутрисемейных отношений, распад патриар­хальных семейных связей выдвинули на первый план про­блему развода.

Сегодня развод считается важным средством разрешения противоречий современного брака. Развод стал структурным элементом современных брачно-семейных отношений.

Структурные и функциональные изменения института семьи привели к ломке традиционных отношений "родите­ли — дети". Семья перестала быть основной средой включе­ния молодого поколения в профессиональную и культур­ную традицию. Всеобщим явлением становится уменьше­ние роли семейного воспитания, резкое возрастание соци­ализирующей функции общественных институтов — детс­ких воспитательных учреждений, школ, вузов, средств массовой информации. Изменение функциональных роди­тельских ролей связано с преобладанием материнских кон­тактов с ребенком. Внутрисемейная феминизация воспита­ния резко снизила воспитательную роль отца в семье. С другой стороны, в демократических семейных союзах вос­питательная роль отца возрастает. При этом демократиза­ция внутрисемейных отношений тесно связана с демокра­тизацией воспитания детей. Изменения, выразившиеся в резком возрастании продолжительности жизни в комбина­ции с низкой рождаемостью, сократили время совместного проживания детей и родителей. Сто лет назад муж и жена в среднем всего 1,5 года жили без детей, а сейчас — около 20 лет. Современные супруги тратят только 18% брачной жизни против 54% в прошлом на воспитание детей. Появи­лась новая тенденция — рост автономии поколений. С одной стороны, ушли в прошлое установки родителей, ставящие интересы детей выше своих собственных, с другой — час­то дети не испытывают никаких обязанностей перед роди­телями, несмотря на то что они дали им жизнь и подгото­вили к самостоятельности.

Тенденция к усилению автономии поколений в значи­тельной мере связана с технологической революцией, ко­торая привела к устареванию трудовой культуры старше­го поколения.

Дети получают бесспорное преимущество перед отца­ми, обладая более современной технологической культу­рой. Они оказываются более приспособленными к новым ус­ловиям общественного труда, чем их отцы. Меняется тра­диционное профессиональное соотношение отцов и детей, что в свою очередь ослабляет внутрисемейные контакты и усиливает солидарность в поколенческих группах.

Разрушение патриархальных внутрисемейных связей привело к усложнению межличностных отношений между супругами, родителями и детьми. На смену патриархаль­ной монолитности семьи, которая держалась на страхе, на­силии, бесправии, приходят товарищеские отношения меж­ду членами семьи. Супруги, которые считают свой брак сча­стливым, имеют высокую оценку по индексу "супружеско­го товарищества" и низкую по индексу "супружеской на­пряженности". Новым явлением стало широкое распрост­ранение неполных семей. Это не традиционная семья вдо-i вых, а в основном родители без партнеров. В подавляющем большинстве неполная семья состоит из работающей мате­ри с детьми. Неполные семьи составляют вполне жизнеспо­собную форму. Вместе с тем неполным семьям нужна боль­шая помощь со стороны общества. Распространенность не­полных семей привела к такому тяжелому явлению, как> безотцовщина и женское одиночество, которые в свою оче­редь способствуют росту подростковой преступности.

Современные изменения семьи по своим историческим последствиям грандиозны, они сравнимы с результатами¹ научно-технической революции.

Развитие моногамии в современную эпоху осуществля­ется через кризис и разрушение патриархальных функций и структур, при этом институт брака сохраняется и его дальнейшее функционирование обеспечивается усилением демократической тенденции в области семейных отношений.

Вопросы для самоконтроля

1. Объясните, в чем заключается значение промискуи-
тета в процессе социогенеза.

2. Опишите черты дуально-родового брака.

3. Как повлияла неолитическая революция на переход от материнского рода к отцовскому.

4. Назовите исторические предпосылки смены группо­вого брака моногамией.

5. Функциональные и структурные изменения в совре­менном моногамном браке.

Литература

1. Дьяконов И. М. Пути истории. М., 1994.

2. Заболотных В. А. Эхо тысячелетий. СПб., 1994.

3. Заболотных В. А. Пути человечества. СПб., 1998.

4. История первобытного общества. М., 1986.

5. Семенов Ю. И. Происхождение брака и семьи. М., 1974.

6. Хрисанова Е. Я., Перевозчиков И. В. Антропология. М, 1991.

7. Шахнович М.И. Первобытная история и философия. Л., 1971.

8. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собствен­ности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21.

Глава III. Утопические теории семьи

§ 1. Утопический идеал семьи в платоновской традиции

В истории социологической науки особое место зани­мают утопические конструкции общественного развития как специфическая форма общественной мысли. Само слова "утопия" было придумано Т. Мором в начале XVI в. и в дословном переводе оно означает "место, которого нет", "нигде". Казалось бы, на этом можно поставить точку, ис­ключив утопические идеи из научного обихода как искажа­ющие истину и объективный ход истории. Однако роль уто­пических теорий об обществе нельзя свести только к нега­тивной стороне этого явления. Основная черта социальной утопии заключается в наличии идеала общественного уст­ройства, отражающего высокие цели, мечтания о соци­альной справедливости. Идеал от греческого слова idea — идея, что означает первообраз. Стремление к выработке идеала, образа будущего играет особую роль в социологии семьи.

Вся история утопизма отмечена печатью трагизма и обреченности вследствие объективной исторической невоз­можности осуществления самых смелых и гуманных замыс­лов спасения человечества от социального угнетения и не­справедливости.

Представителей социальной утопии мало занимали экономические и политические предпосылки будущего. В центре их внимания были вопросы нравственности, этики, гармонического развития личности, межличностных отно­шений.

В обширной научной литературе, посвященной изуче­нию утопического наследия, оказался почти неосвещенным вопрос об утопических концепциях семьи. Между тем воп­рос о перспективе развития семейных отношений находил­ся в центре внимания утопистов. Нет ни одной утопической конструкции, которая не включала бы изображения брач­ных отношений в идеальном обществе. Наряду с прогнозом развития системы управления, форм собственности уто­писты важное место отводят рассуждениям о формах бра­ка и бытового устройства будущего общества. Как прави­ло, утопические построения отличаются исключительной детализацией изображаемого быта. Утопические мыслите­ли многое сделали для формирования идеала семьи буду­щего. Эти позитивные моменты их учений строились на кри­тике современных им семейно-бытовых отношений, на от­рицании существующей половой морали, основанной на по­рабощении человека человеком. Центральным пунктом уто­пического идеала семьи явилась идея равенства между по­лами, ставшая впоследствии вполне реальным демократи­ческим требованием. Эта коллизия показательна. Часто ре­ализация утопической идеи ограничена лишь исторически. В ряде случаев социальная утопия верно прогнозирует дей­ствительную тенденцию исторического развития.

Утопические конструкции семьи будущего отличаются большим разнообразием, что приводит к необходимости их систематизации.

Мыслители утопического толка застали устойчивую форму моногамной семьи. Критикуя отношения между по­лами, основанные на насилии, несправедливости, ханже­стве, лицемерии, многие из них все беды человеческие объясняли моногамными отношениями в семье. Вместе с тем оценка утопистами моногамии как исторической формы брака различна. Если взять это за критерий, можно выделить три основных направления социального утопизма.

1. Резкое отрицание моногамии как формы брака, не­совместимой с социальной справедливостью и человечес­ким счастьем.

2. Требование безусловного соблюдения моногамии, без которой немыслимы общественная нравственность и соци­альный порядок в совершенном обществе.

3. Признание свободы выбора в области отношений меж­ду полами, свободного союза, свободных людей при отсут­ствии общественного вмешательства в личную жизнь.

Первое направление идейными корнями восходит к од­ному из учителей человечества — великому греческому мыслителю IV в. до н. э. Платону, идеи которого питали многих Мыслителей-утопистов. Эта историческая связь не­случайна. Нередко, изучая истоки социальных утопий, не­дооценивают непосредственное воздействие эпохи Ренес­санса на современные культурные и идейные процессы. Воз­рождение часто связывают только с появлением новых на­правлений в искусстве и литературе. Между тем возрож­дались многие античные социальные идеи, среди которых особую роль играл неоплатонизм. Социальные утопии пер­воначально возникали в русле нарождающейся новой идео­логии буржуазии, провозглашая идеи свободы личности, веру в безграничные возможности человека. Идеал гармо­нической, раскрепощенной творческой личности порожден новым мировоззрением эпохи Возрождения. Своими учени­ями мыслители утопического направления внесли огром­ный вклад в культурное развитие человечества.

Ренессансные социальные утопии XVI—XVII вв. осо­бенно тесно связаны с платоновской традицией идеальной семьи будущего.

В идеальном государстве Платона во имя упрочения общего счастья личное, единичное должно подчиниться общему, целому. Для процветания государства граждане должны подавить свой эгоизм, индивидуальные желания. Во имя этой цели Платон полностью подчиняет личную жизнь людей общественным нуждам, государству. По отно­шению к государству все равны. Чтобы обеспечить равен­ство, необходимо отказаться от имущества, личного хо­зяйства, семьи, личных радостей. Свой дом, жена, дети рождают эгоизм, противопоставлены обществу.

Образцовое государство Платона было военным лаге­рем, для которого характерно исчезновение моногамной семьи; ее заменяет скоропроходящее соединение мужчин и женщин для рождения детей, так называемая общность жен: "Все жены этих мужей должны быть общими, а от­дельно пусть ни одна ни с кем не сожительствует, и дети тоже должны быть общими, и пусть отец не знает, какой ребенок его, а ребенок — кто его отец...

Раз у них и женщина и трапезы будут общими, и никто не будет иметь этого в частном владении, раз они везде будут общаться, встречаясь в гимназиях и вообще одина­ково воспитываясь, у них по необходимости врожденной возникает стремление соединяться друг с другом"^[70].

Особую заботу должно проявлять государство о каче­стве потомства; для этого лучшие мужчины должны со­единяться с лучшими женщинами, а худшие — с худшими. "Потомство лучших должно воспитываться, а потомство худших — нет, раз наше небольшое стадо должно быть самым отборным. Но что это так делается, никто не дол­жен знать, кроме самих правителей, чтобы не вносить ни малейшего разлада в отряд стражей... Все рождающееся потомство сразу же поступает в распоряжение особо для того поставленных должностных лиц, все равно — муж­чин или женщин или тех и других, ведь занят*ие должнос­тей одинаково и для женщин, и для мужчин"^[71].

Брачные союзы ежегодно возобновляются по жребию так, чтобы каждый мужчина мог иметь одну за другой от 15 до 20 жен, и то же самое каждая женщина. По мнению Платона, индивидуальная семья ввиду интимности ее при­вязанностей является причиной множества беспокойств и самых мучительных огорчений, связанных с состоянием здо­ровья супругов, детей, болезнью, смертью близких. Обще­

ственная семья освободит человека от всех этих пережива-; ний, не сняв тем не менее удовольствия от общения полови Только в общественной семье можно соединить все обще-! ственные и личные добродетели. Только такое обществен­ное устройство Платон считает справедливым. Господство справедливости сплачивает разнородные части государства в гармоническое целое. Общность жен и детей основана на общности имуществ. Созданная Платоном утопическая сис­тема оказала влияние на множество философских школ: стоиков, эпикурейцев, есеев (школа, из которой по преда­нию вышел Христос). Известно, что есеи — предшествен­ники христианства — призывали к равенству, основанному на общности имуществ. Социальная утопия получила раз­витие в учении раннего христианства об общечеловеческом равенстве, братстве и потребительском коммунизме. Идеи социального равенства носят общечеловеческий характер. Так, на рубеже V и VI вв. широкое народное движение маздакитов в Иране развивалось под влиянием учения Маз-дака. Маздакиты выступали за восстановление первоначаль­ного равенства людей, случайно нарушенного победой зла над добром, что в свою очередь привело к появлению ни­щеты, зависти, лживости. Маздакиты призывали к обоб­ществлению собственности, установлению свободного бра­ка среди членов общины.

У всех народов идея социального равенства содержит­ся в фольклорных источниках, в разного рода социально-религиозных учениях, ересях и т. д. В период европейского феодализма социально-утопические мотивы развивались в ересях вальденсов, катаров, беггардов, апольстольских бра­тьев, лоллардов, таборитов, анабаптистов и других сект^[72].

Идея общности имуществ особенно распространилась в период первых буржуазных революций. Вождь крестьянс­кой войны в Германии Томас Мюнцер в религиозной форме проповедовал уничтожение частной собственности и обоб­ществление имуществ. Через несколько лет после гибели Мюнцера была основана Мюнцерская коммуна в Вестфалии во главе с Яном Матисом и Иоанном Лейденским. Эта общи­на просуществовала больше года. Революционеры конфис­ковали церковно-монастырское имущество, отменили дол­ги и ввели уравнительное распределение. Коммуна была разгромлена феодальным войском.

Дата добавления: 2015-08-28