Почему слаб?
Я позволил кому-то быть рядом со мной, и теперь этот человек чуть не плачет, - он коснулся рукой моих волос, и я без лишних слов подалась ей на встречу.
Я не буду плакать. Я за тобой пойду, если надо.
Нет, ты не пойдешь, - он едва заметно покачал головой, продолжая всматриваться в мои глаза.
Пойду…
Нет, я бы и рад, но ведь ты такая же, как и я, - по лицу Жака скользнула печальная улыбка, - вечно куда-то торопишься, спешишь. Для тебя не существует слова "нет". И, если очень повезет, мы первое время действительно будем спешить в одном направлении, но потом… Потом наши пути разойдутся, Софи. Ты пойдешь налево, я направо, и все.
Не хочу это слушать, - злобно буркнула я, отводя от него свои глаза. - Это из той же серии: «Ты будешь счастлива и без меня», да?
Нет, я уже не уверен, будешь ли. Все эти месяцы ты так упорно и нежно доказывала мне обратное, что даже не уверен, смогу ли быть счастливым без тебя я сам.
Наши лбы легонько коснулись друг друга и я горько закусила от обиды губу. Его слова не были признанием в любви, но они словно говорили: «Не уходи, мне будет без тебя плохо». Жаль, но это ненадолго. Я еще раз удостоверилась в том, что все может кончиться в любой момент. И так странно было понимать это в тот миг, когда мы так близко, когда я чувствовала его дыхание на своей коже, когда я слышала, как бьется в ночной тишине его сердце.
Я коснулась его щеки своей маленькой ладонью и медленно подняла его лицо на себя. Оно было усталым, горьким, но улыбающимся. Мы приблизились друг к другу, и Жак первый коснулся моих губ своими. Я невольно прижалась к нему сильнее.
Он продолжал поцелуй, его руки резко подхватили меня и переместили на деревянную кровать. Я ошарашено наблюдала за тем, как Жак нависал надо мной, предотвращая любые мои попытки возмутиться.
Зубами Жак слегка оттянул мою губу, после чего жадно ворвался в мой рот, сплетая свой язык с моим. Я незаметно для себя начала извиваться под его руками, блуждавшими по моей талии сверху вниз. Из-за закрытого рта вырывались тихие звуки, похожие на стоны и слегка смешившие Жака.
Его ладонь нежно спустилась к моему бедру, и одним пальцем зацепив край лоснящегося платья, задрала его на мою талию. Я удивленно распахнула глаза, и мои губы замерли перед напором Жака.
Я… - мой голос слегка подрагивал от волнения и незнания.
Просто доверься мне, - прошептал он над самым моим ухом.
Как ни странно, от его слов я спокойно выдохнула, и все мое тело будто расслабилось. Жак еще с минуту смотрел на мое лицо, нежно поглаживая светлые, распавшиеся по покрывалу волосы. Затем его рука продолжила медленно поглаживать кожу моих бедер, а губы Жака вернулись к начатому.
Наш поцелуй уже не был таким страстным. Скорее доверительным, успокаивающим. От таких нежных касаний губами хотелось зарыться под теплое одеяло и таять, и таять, и таять, словно плитка молочного шоколада.
Я обхватила его шею своими цепкими ладонями, пока его рука все ближе и ближе придвигалась к внутренней части моего бедра. Жак то нежно и кротко целовал мои губы, то страстно проводил влажные дорожки от шеи к ключицам.
Неожиданно его рука легла поверх ткани моего белья, и я, ошарашенная, удивленная и до ужаса смущенная, попыталась сдвинуть колени, но Жак передвинулся так, чтобы сидеть между них, оставляя меня совершенно беспомощной.
Он выпрямился. Я чувствовала, как краснеет мое лицо, а выдохи начинают напоминать сдавленные стоны.
Свободной рукой Жак схватил меня за кисть и положил мою ладонь себе на грудь. Я почувствовала, как сильно бьется его сердце и облегченно вздохнула.
Его пальцы сделали еще пару движений снизу меня, и я неловко выгнулась им на встречу, тяжело вдыхая воздух ртом. Не желая оставаться в стороне, я притянула Жака к себе за ворот рубашки и начала водить руками по его груди и напряженному мускулистому торсу. Зубы сжимались в ровную линию от приятных ощущений, что он доставлял мне губами близ моей шеи и пальцами рук, которые теперь постепенно смещались под ткань кружево к самым интимным местам, заставляя меня смущенно дрожать всем телом.
Жак ритмично начал двигать своим телом, и его бедра отрывисто терлись о мою кожу ног. Через грубую ткань джинсов я почувствовала твердую выпуклость. Заметив мое смущение, Жак грубо переместил мою руку ниже, заставляя почувствовать его. Чуть помедлив, я пару раз провела рукой по ширинке, отчего Жак тяжело втянул воздух и слегка улыбнулся.
А потом… Потом на меня просто что-то нашло. Я оглянулась и поняла, что нахожусь в чужом доме, в чужой комнате. Нас, два извивающихся тела, освещает старая тусклая желтоватая лампа, и где-то в углу тихо продолжает скрипеть шкатулка.
Мне стало страшно. В один миг я буквально протрезвела. «Что я делаю?» - звучало в голове. Последние капли шампанского покинули мою кровь, и я резко толкнула Жака в грудь, отчего он тут же отпрянул и выпрямился, вставая на колени.
Он ошарашено смотрел на меня, пока я подгибаю по себя колени и неловко пытаюсь натянуть платье в обратно положение.
Софи, милая, что с тобой? – озабоченным голосом спросил Жак, протягивая к моему лицу ладонь.
Я, видимо, как-то слишком резко отвернулась от него. Его взгляд помрачнел, и он молчаливо опустил голову, пока я продолжала сидеть с подрагивающими коленками и измятым платьем. Через секунду он все-таки придвинулся ко мне и с серьезным видом помог натянуть бретельки обратно. Я вздрагивала каждый раз, когда он случайно касался моей кожи, и намеренно отводила глаза.
Посмотри на меня, - резко произнес он, коснувшись рукой моего подбородка.
Я повернула свое лицо к нему, но глаза невольно продолжали метаться из стороны в сторону. Было неловко и ужасно стыдно перед ним или даже перед собой.
Я понял, не бойся, - тихо, почти беззвучно прошептал он, закрывая глаза, - мы будем двигаться постепенно, хорошо?
Жак, я…
Прости. Я не должен был. Ты только не отворачивайся от меня, хорошо? – он вновь открыл глаза, и мне стало стыдно. Они были наполнены каким-то искренним чувством доброты, заставляющим меня глупо улыбаться.
Я кивнула, и он притянул меня к себе. Мы так и остались, двое прижимавшихся друг к другу людей. Запыхавшиеся и очень разные, мы уснули, совершенно позабыв о том, где мы и кто мы. Да и не имеет все это значения, если тебе тепло и уютно под руками другого человека. Хотя бы на одну ночь я решила забыть любые имена и цифры. Хотя бы на одну ночь я хотела поверить, что он действительно любит меня.
______________________________________________________
Ну, это просто очень много. Действительно, много. Надеюсь, вам понравится. В этот раз я действительно много времени уделила редактуре:3
Ну, пора вернуться к вопросам, хах.
Сюжетные линии. Достаточно ли различных боковых линий в романе? Иных конфликтов, помимо отношений между Софи и Жаком? Стоит ли увеличить их количество?
========== Глава 32 "После метели". ==========
<i><i>Я всё ещё пытаюсь понять, почему всё развалилось. Я полагаю, самая простая причина в том, что наши желания отличались. Отношения никогда не бывают как в кино, где бывает длинная прощальная речь и кто-то выглядывает из окошка такси, как только музыка нарастает. Нет, в настоящей жизни конец похож на фиаско.
"Город Хищниц"</i>
_______________________________
Я проснулась от ярких солнечных лучей, слепивших мои глаза. Руки невольно потерли заспанное лицо, и я попыталась потянуться всем телом. На талии ощущалась приятная тяжесть. Я недоуменно повернула голову и увидела его.
Закрытые веки с длинными ресницами, умиротворенное выражение лица. «Спит, как ребенок». - Подумала я, не сдерживая счастливой улыбки. «Так вот, что значит просыпаться с любимым человеком».
Его рука лежала на мне, было очень жарко. Но это была приятная жара. Она исходила не от солнца, не от летней погоды и не калориферов. Она исходила от тела другого человека. Я чувствовала себя частью чего-то. Чего-то родного и близкого.
Я аккуратно перевернулась к нему всем телом. Пальцы, едва касаясь, гладили его по волосам. Они были мягкими, густыми и черными, словно вороны.
Спустя секунду он тяжело вздохнул и чуть видно приоткрыл веки. Взгляд казался туманным, и я не смогла сдержаться от тихого смешка. Он улыбнулся мне в ответ и медленно привстал с кровати.
Мы заснули в одежде, на моем лице чувствовались остатки косметики, а волосы явно напоминали птичье гнездо. Руки начали неловко приглаживать прическу и потирать глаза. Не хотелось, чтобы он увидел меня такой. Хотелось оставаться в его глазах принцессой.
Но мои страхи были напрасны. Он повернул ко мне голову и все с той же нежностью посмотрел на мое лицо. Так же, как и вчера, когда я вышла к нему, непохожая сама на себя.
Как спалось? – спросил он.
Как никогда, - тихо ответила я, заправляя выбившуюся прядь за ухо.
Да, согласен.
Он еще миг вглядывался в мое лицо, а после поднялся и стал застегивать расшатавшиеся пуговицы на рубашке. Я с замиранием сердца наблюдала за первыми минутами этого солнечного утра. Старая спальня, скрипящая кровать и Жак под лучами яркого света. Все напоминало отрывок из какого-то фильма, где у героев наконец-то все наладилось. Они счастливы, молоды, влюблены и немножко сумасбродны.
Надо ехать, твои родители наверняка с ума сходят.
Угу, - неохотно кивнула я и сползла с кровати.
Мы с Жаком вышли из комнаты. В доме было тихо. Спустившись по лестнице, мы увидели разгромленный в пух и прах первый этаж. Разбросанные бутылки, разложенный на полу твистер, неубранный стол, заваленный кусками тортов бар, и Юра, лежащий на полу в углу комнаты в объятиях одной из моделей.
Увидев это, Жак лишь не удивленно выгнул бровь и вместе со мной прошел в прихожую к входной двери.
Мы не будем ни с кем прощаться? – шепотом спросила я, пока Жак помогал мне надеть пуховик.
Нет, они, вероятно, все еще спят. На часах только одиннадцать.
Надев сапоги, мы вышли из дома, в лицо неприятно ударил утренний мороз, заставивший меня поморщиться. Я застегнула куртку до самого горла и согнула голову так, чтобы сильный ветер не бил в лицо.
Это от того, что ты не выспалась.
Ты о чем? – еле-еле пробурчала я, пока мы шли к машине.
Ты вся дрожишь.
Добравшись до мерседеса, Жак галантно открыл передо мной заднюю дверь, объясняя тем, что по дороге смогу вздремнуть. Я неохотно заползла туда и сняв ботинки, как всегда делала в детстве, с ногами взобралась на кресло.
Машина тронулась. Я в последний раз посмотрела на дом, засыпаемый теперь лишь легким едва видным снегом в лучах утреннего солнца. «В этом доме так много всего произошло». - Думала я, пока машина сворачивала за угол. Удивительно, какое огромное значение порой имеют для нас совершенно незнакомые места. Ты можешь провести в этом месте всего один вечер, но этот вечер будет намного более значимым, чем все года, прожитые в собственном доме.
***
Мы позвонили в дверь моей квартиры. Жак все-таки уговорил проводить меня до самой квартиры, несмотря на все мои протесты. Отчего-то было неловко теперь появляться в его компании перед моими родителями. В голове отрывочно крутились воспоминания прошлой ночи, заставлявшие меня смущенно отводить лицо в сторону от Жака. Его руки, тем или иным образом касавшиеся меня, теперь казались еще более красивыми.
Софи! – на пороге открывшейся двери показалась мама, обнявшая меня в ту же секунду. – С Новым Годом! Как вы?
Привет, мам, - отвечая на объятия, радостно сказала я.
Здравствуйте, - с улыбкой Жак пожал руку вышедшему отцу.
Жак, не хочешь зайти к нам? Мы как раз пили чай, - предложила мама.
Нет, извините, я должен работать сегодня. Зашел, чтобы просто проводить Софи.
Я вскинула на Жака недоумевающий взгляд. Несмотря на всю странность этой посиделки, я хотела бы, чтобы он остался. Но, судя по его тону и выражению лица, он действительно должен был ехать.
Даже первого января работаешь? – спросил мой папа.
Вынужден. Так что я лучше пойду. Софи, - он нежно потрепал меня по голове, - скоро увидимся. До свидания.
Жак кивнул моим родителям и ушел, махнув мне на прощание рукой. Я еще секунду смотрела ему вслед, слыша вдалеке его размеренные шаги по лестнице подъезда, а после, словно очнувшись, зашла в квартиру, хлопнув за собой тяжелой дверью.
Как прошел твой Новый Год? – заинтересованно спросила мама.
Отлично… Жак подарил мне фотокамеру, - радостно отвечала я, снимая сапоги и куртку.
Добрый день, Софи.
Неожиданно для меня, из кухни показалось лицо Макса.
Макс зашел к нам сегодня, поздравить с наступившим, - сказал папа, уходя на кухню.
Привет, Макс… Неожиданно.
Для меня тоже. Я пришел отдать тебе подарок, а тебя нет.
Софи, помой руки и иди к столу, выпей хотя бы чаю. Макс ждет тебя уже полчаса.
Я молча прошла в ванную. Где-то внутри было плохое предчувствие. Приятное утреннее настроение как рукой сняло.
На кухонном столе стояло несколько тарелок со сладостями. Всевозможные шоколадки, пирожки и прочее, приготовленное мамой, по-видимому, на Новый Год. Макс сидел у окна и мирно пил чай, пока мои родители рассказывали о том, как вчера вечером их навещали дяди, тети, бабушки и дедушки.
Я села на свое место и сделала глоток крепкого горячего чая. От резкой смены температур по телу пробежали мурашки, и я приятно вздохнула.
Вот, держи, - Макс с улыбкой на лице достал из своей сумки какую-то книгу и протянул мне.
Фотография для начинающих? Это учебник? – я взяла толстую книгу в руки и пролистала первые страницы, наполненные красочными снимками.
Да, что-то вроде этого. Я же репетитор, я должен дарить книги, - он издал смешок и сделал еще один глоток чая.
Спасибо большое, у меня еще ни одной книги по фотографии не было.
Ты говоришь, Жак подарил тебе камеру? – переспросил папа.
Да, профессиональную, представляете? Я уже успела сделать несколько снимков моделей, которые присутствовали на фотосъемке.
Это такой дорогой подарок… Ты поблагодарила его? – удостоверилась мама, озабоченно прикладывая руку к лицу.
Да, конечно, хотя мне было слегка неловко.
Знаете, я, наверное, пойду. Моя миссия выполнена, а я хотел бы еще кое-куда зайти по дороге домой, - мой репетитор поставил чашку на стол и встал из-за него, поднимая с пола свою кожаную сумку.
Конечно-конечно, спасибо большое, Макс. Софи, проводи Максима, - суетливо произнесла моя мама.
Я вышла в коридор вслед за Максом и с минуту стояла, подперев стену, пока он завязывал шнурки на своих коричневых сапогах.
Так значит, ты оставалась там на ночь? – как бы невзначай, даже не поднимая головы, спросил он.
Да, так вышло.
Максим поднялся с корточек и, надев свою куртку-аляску, приблизился ко мне. Я удивленно всматривалась в его голубые глаза, пока он стоял и подбирал нужные слова для чего-то.
Ты… Ты как вообще? Все хорошо? – наконец произнес он.
Я только кивнула на его слова, и к своему удивлению не почувствовала никакой злобы. Даже наоборот, его вопрос мне показался приятным, чутким и заботливым. Он нежно коснулся моего плеча и улыбнулся, не говоря ничего более на эту тему.
Макс, спасибо, - сказала я, когда тот уже собирался нажать на ручку двери.
За что?
За то, что держишь это в тайне, - я опустила глаза, зная, что он поймет, о чем я.
Просто, - он слегка замялся, - просто я как представлю, что они узнают… Ты ведь плакать будешь, и сделать ничего совершенно тоже нельзя будет. Поэтому я буду молчать до тех пор, пока тебе от этого не плохо, ладно? – впервые его голос звучал так уверенно и серьезно. Человеку с таким голосом хотелось доверять.
Я чуть видно улыбнулась и кивнула ему в ответ. Он вышел из квартиры, и я смогла облегченно вздохнуть. Казалось, будто все начинает налаживаться. До сих пор не могу понять, чем я заслужила произошедшее после. Почему человек влюбленный и готовый на все ради своей любви, обречен в конце остаться один?
_________
Вот на такой ноте заканчивается эта глава.
Можно сказать, что сейчас в романе случился переломный момент. Его можно поделить на две части. До 32 главы и после. В общем, надеюсь, что пока вам все нравится,так как я этой работой питаюсь и дышу:3
Вам бы хотелось, чтобы героиня осталась с Жаком? И возможно ли для нее и него счастье друг без друга?
========== Глава 33 "Звонки". ==========
<i>Все мы жертвы… Вот в чём суть.
"Ворон"</i>
___________________________
Дни пробегали быстро. Совершенно свободная от учебы во время каникул, я привыкла вставать в самую рань, чтобы застать рассвет. Сначала я неумело фотографировала вид восходящего солнца с балкона в гостиной, затем выходила во двор и делала снимки на детской площадке, а после уже и не ленилась проезжать несколько остановок в одиноких автобусах, чтобы найти тот самый вид.
Фотокамера, подаренная мне Жаком, стала словно частью меня самой. Ее объектив идеально ложился в левую ладонь, а характерный щелчок стал таким же привычным, как и моргание моих собственных глаз.
Днем пятого января я вышла из дома. На мне была все та же куртка и потертые сапоги. Жак написал мне тем утром и попросил прийти. И говорить не стоит, как рада я была. Чем-то особенным казалось приглашение, полученное лично от него. Чем-то пьянящим и сводящим с ума.
Три стука в тяжелую высокую дверь, и она открылась. Жак выглядел сонным, будто только-только из кровати. Белая майка, синяки под глазами и чашка горячего кофе в левой руке.
Доброе утро, Соня, - пропела я, заходя в его квартиру.
Не понимаю, как ты можешь быть такой бодрой. Сейчас только…
Только два часа дня? – выгнув бровь, спросила я.
Именно, два часа дня. Ужасная рань. Но если бы мы не встретились сегодня, то, вероятно, пришлось бы ждать окончания твоих каникул.
Жак устало почесал затылок и, дождавшись, пока я сниму с себя верхнюю одежду, прошел на кухню.
Так много работы? – спросила я, несмотря на то, что знала ответ.
На кухне был включен свет. Из-за пасмурных облаков едва ли проглядывалось дневное солнце. Теперь улицы уже не были завалены толстыми сугробами. За считанные дни они подтаяли и смешались с городской грязью, напоминая безжизненные валуны.
Да. Я, наверное, единственный человек, которому приходится работать в начале января, - Жак с тяжелым вздохом сел на свое место за столом и скучающе посмотрел на вид за окном.
Если тебя это утешит, я тоже занималась делами, - я села на соседний стул и достала из своей сумки большую зеленую папку, наполненную свеженапечатанными снимками.
Все твое? – он отставил чашку в сторону и придвинул открытую папку чуть ближе к себе.
Да, я старалась делать все снимки на рассвете. Вот смотри, - я достала лучшую фотографию из тех, что у меня были, - это на чистых прудах. Что думаешь?
Жак взял из моих рук, красочную фотографию формата А4 и на секунду замер. Он внимательно всматривался в нее, подперев голову рукой. Его глаза в тот момент приняли такой рабочий вид, который я могла увидеть у него лишь во время фотосъемки.
Хорошо, очень хорошо. Горизонт и правило третей соблюдены правильно, настройки подобраны хорошо, как вижу, снимала ты не на авто режиме, верно?
Да, правда, перед этим пришлось изрядно покопаться в книге по поводу всяких мелких деталей. Я еще не совсем правильно подбираю баланс белого, но все же…
Что за книга? – мужчина поднял на меня свои глаза и опустил фотографию на стол.
Макс подарил. Что-то вроде учебника, написано сложновато, так что некоторые вещи я перечитываю по три-четыре раза.
Макс – это твой репетитор?
Да, вы виделись один раз.
Тебе не обязательно читать все эти книги, я могу сам тебя всему научить, - его голос казался серьезным, даже немного грубым.
Ты устаешь на работе, представь, что с тобой случится, если я каждый день буду приходить к тебе с все новыми вопросами.
Просто сомневаюсь, что простой студент мог подобрать хорошую книгу по делу совершенно ему незнакомому, - губы Жака изогнулись в самодовольной ухмылке.
Макс не студент, он работает.
Но не фотографом, верно?
Верно…
Где-то глубоко внутри меня застыло чувство обиды. Его двойственность была в том, что мне не хотелось спорить с Жаком, но и слышать оскорбления в сторону Макса казалось чем-то неправильным.
Мы оба молчали. Тоскливую тишину прервал громкий, дребезжащий звонок телефона Жака, раздававшегося из его кармана.
Погоди секунду, - он лениво достал телефон, но заметно посерьезнел, увидев на дисплее имя контакта. - Oui? Qu'arrive-t-il?
«Французский», - сразу подумала. Как красиво этот язык слетал с его губ. Мне было жаль, что он сразу ушел в другую комнату, будто я могла понять, о чем он говорил. Хотя, несмотря на всю элегантность и нежность звуков этого языка, днем пятого числа он казался мне предзнаменованием чего-то плохого. Будто в сером дневном тумане затаилось что-то нехорошее и оно обязательно говорило по-французски.
Через минуту в комнате вновь появился Жак. Его брови были сдвинуты, а лицо приняло вид слегка отстраненный и озабоченный более прежнего.
Тебе лучше уйти, - мягко сказал он, не глядя в мои глаза.
Почему? Все в порядке?
Ха? – его рот был приоткрыт, а зрачки словно затуманились, как улицы за окном. - Да… да, просто появились кое-какие дела, извини.
Нет, я понимаю.
Я кивнула в знак своих слов и медленно поднялась со стула, собирая все снимки обратно в папку. Жак проводил меня до дверей, но на прощание и пальцем не коснулся. Казалось, будто он слегка потерян. Озирался по сторонам, лениво опирался на стену, всячески избегая моего взгляда. Я помахала ему рукой и уверила в том, что работа – это важно, что увидимся в другой раз, и я ничуть не обижена.
Однако он врал, и я об этом знала. В тот день у него не было работы.
***
Я лежала на кровати. Лампа тускло освещала помещение и отражалась в окне моей комнаты, за которым уже давно стемнело. Мои пальцы то и дело нажимали на кнопку телефона, в надежде увидеть там хоть какое-нибудь сообщение. Но раз за разом они видели всего лишь три вещи: дату, время и пять процентов оставшейся зарядки.
В дверь постучали. Собрав волю в кулак, я развернула голову в сторону вошедшей мамы.
Кушать будешь? – спросила она.
Нет, потом, лень.
Ты вообще сегодня кушала?
Да, утром и когда домой пришла, - поняв, что разговор неважный, я вновь уронила тяжелую голову на подушку.
Ты куда-то выходила?
Угу.
К Жаку?
Да, снимки показывала.
С каких-то пор стало не так страшно говорить родителям о Жаке. Они знали, что я часто хожу к нему, но не были особо против. Им все казалось, что это из-за фотографии. Не могу сказать, что они в корне заблуждались, однако полной правды им лучше все-таки не знать.
Ты его там не беспокоишь? Он же работает…
Нет-нет, он не против, - махнув рукой над головой ответила я.
Ты ведь знаешь, мы какое-то время общались с его отцом.
Угу.
Очень приятный мужчина, высокий, статный. Правда, мне всегда казалось, что как отец, он очень строг. Жак, будучи еще семнадцатилетним подростком, в присутствии своего папы даже улыбнуться не смел.
Я ничего про его отца не слышала, - разговор начинал принимать интересный оборот, и я подняла голову.
Ты совсем маленькой была, а Жак, я думаю, и сейчас на эту тему говорить много не будет. Он немного скрытный, тебе не кажется?
Нет, думаю, это просто такая черта его характера.
Ты неплохо его знаешь, верно? – мама легонько коснулась моих волос, и по лицу ее проскользнула теплая улыбка, которую встретишь только у матерей.
Уже второй раз за этот день телефонный звонок пугал меня. На дисплее моего телефона отразилось имя лучшей подруги, и я с улыбкой посмотрела на маму, прося ее оставить меня одну. Стоило двери закрыться, как я нажала зеленую кнопку, приготовясь слушать неконтролируемый поток информации от Лины.
Софи…
Так обычно и бывает. Во всех тревожных звонках не существуют слов, вроде обыденных «алло» или же «привет». Люди сразу начинают говорить о том, что их беспокоит.
Лина? Все нормально? У тебя дрожит голос.
Я была напугана и из лежачего положения незамедлительно перешла в сидячее. Кончики пальцев похолодели, а в глотке застрял томящийся комок.
Давид, он, он… - на той стороне послышались тяжелые всхлипы, слова было невозможно разобрать.
Лина, что случилось? Что с Давидом?
А потом просто БАМ, и все. Я, как оглушенная, сидела на своей кровати, еле-еле удерживая телефон в онемевшей руке. Одиннадцать букв, пять слогов и жирный черный крест на душе близкого мне человека.
Дыхание сбилось, сердце перестало стучать. Я судорожно подбирала слова, спрашивала, куда мне приехать. Параллельно свободной рукой я уже собирала сумку, в ухо отдавались раздирающие голову слезы и крики Лины.
Казалось бы, что может быть хуже? Чье горе сложнее пережить, чем свое собственное? После каких слов ты напрочь забываешь, что у тебя было сегодня днем, вчера или же неделю назад? Как можно потерять всякий рассудок и желание здраво мыслить за одну долю секунды?
Что может быть хуже, чем слово «изнасиловал» из уст лучшей подруги?
______________________________
Вот на такой ноте и закончим эту главу, пожалуй. Извиняюсь за двухдневный застой. Я вернулась. Спасибо всем за комментарии, не успела еще ответить на многие ввиду плохого интернета, исправлюсь:3
Ну, какие предположения по поводу звонка Жаку?)
========== Глава 34 "Холодные, тоскливые люди". ==========
<i>Так мало пройдено дорог, так много сделано ошибок.
С. Есенин</i>
_________________________
Как она? – спросила мать Лины, когда я вошла на кухню.
Не знаю, молчит, - коротко ответила я и села за круглый стол в центре комнаты.
Прошло несколько дней после того тревожного звонка. Я каждый день приходила в дом этой семьи и наблюдала за тем, как медленно затухает жизнь моей лучшей подруги. Она перестала есть и мало говорила, глаза стали напоминать сухие белые прорези, а рыжие волосы уже не могли блистать былой красотой.
Я помню, как приехала тогда к ней. Она сидела на автобусной остановке ночью, одна. Слезы, одна за другой, стекали по ее щекам, а руки отдавали дрожью. Я не знала, что сказать. Села рядом и осталась с ней. Мы где-то с полчаса провели в незнакомом районе под громкое мяуканье дворовой кошки. Потом сели в автобус и поехали к ней домой. С тех пор Лина молчит. Ни слез, ни просьб, ни мольбы. Прежняя Лина в миг перестала существовать.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 36 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |