А чего я хотела? Чего я добивалась? Он просто выдал мне то же холодное выражение лица, что и я ему. Его пальцы пренебрежительно отпустили мое лицо, и я дернула головой, будто нарочно показывая ему свое неудовольствие. Но чем я была недовольна? Что я в тот момент делала? Я не знаю. Мне было страшно, и я не хотела просить помощи.
А вот и я! Вы не представляете, какой этот парень – милашка! – Лина подошла к столу с новой чашкой кофе.
Приятно было познакомиться, я, пожалуй, пойду.
Жак встал со своего места и, одернув пальто, под удивленные взгляд Лины удалился куда-то. Я даже не бросила взгляд на него. Не могла смотреть на его уходящую спину. Просто странно как-то было, что «мой» человек куда-то уходит, без меня, совсем один плетется по улицам без меня.
Софи, все нормально? – я уже не могла сдерживать слезы. – Софи, ты что, плачешь? – Лина положила руку мне на плечо и по телу пробежала волна дрожи.
Лина, я не знаю что делать. Я не хочу, чтобы кто-то узнал… Я не хочу.
Щеки становились мокрыми от непрекращающихся слез. Я смотрела на вид за огромным окном в зале торгового центра и думала: «Надо было оставаться в школе».
========== Глава 24 "Похожие" ==========
<i>Ты повзрослела. И поумнела. И погрустнела.
Обычная лестница из трех ступенек.
© Дмитрий Емец</i>
________________________________
Двадцатое декабря. «Скоро Новый Год». - Подумала я, ступая по заснеженным ступенькам, ведущим в подъезд моего дома. Скоро новый год, а я не чувствую прихода чего-то нового. И вправду. В те наполненные вечным снегом дни я думала о каких-то абсолютно незначительных мелочах. Вроде триместровых оценок или новой коллекции зимней одежды. Даже мой излюбленный фотоаппарат уже с неделю пылился на полке. Такое чувство, будто я заставляю себя думать не о том, о чем надо бы.
Привет, мам. – Сказала я, входя в квартиру.
Я тряхнула светлой головой, и с волос посыпались десятки тающих снежинок. Обувь, пальто, сумка – я напоминала дерево зимой, которое занесло толстым слоем мерзлоты.
Это там такой снегопад сильный? – спросила мама, отряхивая мое пальто от снега, пока я развязывала шнурки на новых сапогах.
Ага, прямо под Новый Год, красиво. – Равнодушно проговорила я.
У нас, кстати, гость, Софи.
В нашем доме редко можно было увидеть чужое лицо, не считая Макса, конечно, поэтому я, наверное, и удивилась. Но мое первое недоумение ни в какое сравнение не идет с тем чувством, что я испытала, увидев сидящим за нашем кухонным столом никого иного, как Жака, с которым мы старательно не общались эти долгие дни.
Я даже рот от изумления открыла, не зная, что именно он уже успел наплести моим родителям.
Привет, дочь. – Папа сидел рядом с Жаком, и они вместе выпивали виски из толстеньких низеньких стаканчиков.
Привет, пап… эм… Привет, Жак.
Привет. – Он улыбнулся и как ни в чем не бывало сделал еще один глоток своего любимого напитка.
Софи, ты почему не говорила, что часто видишься с Жаком? – спросила мама и вместе со мной села за стол.
Да, раньше мы так хорошо общались семьями, сколько тебе тогда было, Жак? – спросил папа.
Семнадцать.
Софи вечно крутилась рядом, когда ты приходил. – Мама начала тихо смеяться, а я, услышав это, неприятно вздрогнула.
Ситуация казалась мне абсурдной. Я, папа, мама и Жак сидим за одним столом, на котором разложены миски с пирожками и какими-то закусками. За окном идет густой декабрьский снег, и я неотрывно смотрю на него, просто потому, что больше смотреть никуда… да и не особо хочется.
Я встретил Софи год назад, когда она возвращалась из школы. Всего в паре улиц отсюда. – «Врун, это было два года назад!» - подумала я, но мысли оставила при себе.
Вы скрывали от нас это так долго? – удивленно спросила мама и подвинула ко мне корзинку с моими любимыми пирожками.
Я чувствовала, как быстро бьется мое сердце, а глаза, запутавшись во всей этой лжи и лицемерии, просто растерялись в пространстве. Стыдно признавать, но в тот момент я просто понадеялась на Жака.
Да, Софи даже заходила ко мне пару раз. – Равнодушный голос, который не выдает ни капли правды. – Вы знали, что она увлекается фотографией?
А вот это было лишним. Я перевела свой взгляд на человека, который притворялся, что ни в жизни со мной не целовался. Он самодовольно улыбался, крутя в руке стакан с виски.
Правда? – папа был удивлен.
Да, я как-то раз даже брал ее с собой на фотосессию. Хотел, чтобы она посмотрела на эту работу изнутри. До выпуска Софи осталось всего ничего, я подумал, это поможет ей определиться.
Правда? Жак, как это мило с твоей стороны. Она немного говорит о своем будущем, так что мы и вправду временами беспокоимся об этом. – Мама засияла пуще прежнего и нежно коснулась плеча Жака.
Я поняла, какой идиоткой была все эти пару минут. Только после слов мамы я осознала, что именно делал Жак. Он, откровенно говоря, втирался в доверие к моим родителям, а, самое главное, у него это до сумасшествия хорошо выходило. Я, признаться, и сама на секунду поверила, что он хороший парень, обыкновенный добряк. Но вспомнив то, как он прижимал меня кровати всем своим телом, я саркастически ухмыльнулась самой себе и взяла с тарелки румяный пирожок.
У нее отличные снимки, хотя я и видел лишь пару из них. Да, безусловно, много погрешностей с технической точки зрения, но я думаю, если она всерьез займется этим, может получиться что-то хорошее.
Софи, ты слышала? – мама, как мне казалась, готова запрыгать на месте от восторга.
Да, мам.
В дверь позвонили, и я тут же подскочила со своего места, желая как можно быстрее покинуть эту атмосферу неловкости, где Жак чувствовал себя, как рыба в воде.
На пороге появился Макс. Светлые волосы так же, как и мои несколько минут назад, были густо обсыпаны снегом. На лице довольная улыбка, и до невозможности безвкусный кожаный портфель в его правой руке. Хотя, возможно, он и не был таким безвкусным. Просто я не люблю самого Макса, а значит, все, что тем или иным образом связано с ним, будет вызывать во мне ни что иное, как раздражение.
Привет. – Сухо кинула я.
Здравствуй, готова учиться?
Нет, я пять минут назад дома оказалась, могу я хотя бы поесть?
Хах, ну давай, беги. – Сказал он и не спеша стал разувать ботинки.
Я оказалась между двух огней, но Макс в тот момент был определенно более ярким и пылающим. Забегая на кухню, не видя ничего перед собой, я случайно врезалась в высоченного мужчину, который тут же издал странный звук, ели сдерживая смех.
Ха-ха. – Процедила я, смотря в лицо Жака, но не отстраняясь от него по привычке.
Меня, как магнитом к нему тянуло. Существует такая теория. Теория о личностном пространстве. Чем больше ты симпатизируешь человеку, тем ближе позволяешь ему к себе приблизиться. В тот момент ни я, ни он не сделали ни шаг, чтобы разомкнуться.
Мне хотелось обнять его, броситься на шею, поцеловать его или хотя бы потрепать по густым черным волосам, но единственное, что мне было позволено на глазах всей семьи эта одна лишняя секунда, прожитая словно случайно после нашего неловко столкновения. И эта секунда прошла.
Я сделала шаг назад и тихо, надеясь что никто не услышит, вздохнула.
Макс. – Мой, так называемый, учитель из-за моей спины протянул Жаку свою руку.
От удивления я слегка отшатнулась, не давая Максу ни на секунду войти в мое личностное пространство. Кому угодно, но не ему.
Стоит заметить, что вместе этих двоих я никогда не видела. Я время от времени сравнивала их в своих мыслях, находя десятки различных противоречий, но я не думала, что их и вправду так много.
Макс, светлый, словно ангел или соседский мальчик-пятиклассник. Голубые глаза, широкая улыбка, оголяющая глаза, ровная протянутая рука. От этой его нарочитой манерности мне становилось дурно. Рядом с ним Жак казался даже слишком взрослым и непринужденным. Он выдавливал из себя счастливое выражение лица и весьма легко пожал Максу руку, не заморачиваясь особым знакомством.
Жак. – Коротко, сухо. Я чувствовала внутреннюю победу.
Я никогда прежде не говорила Жаку о Максе. Он был для меня табу. В счастливом мире, с небезразличным мне человеком, не существовало этой пошлости и глянцевости, и дикой злобы. Он был тем, кто хотел все разрушить, а значит, он был самым большим врагом. Бульдозером для всего, что я так старательно строила.
И хоть они были знакомы лишь пару секунд, я сразу почувствовала, как поменялось настроение Жака. Он смотрел на Макса сверху вниз, не обращал особо внимания, не придавал этому знакомству никакого значения. В его взгляде читалось абсолютное безразличие, скука и неприязнь. Могло показаться, что он о нем все понял сразу. И в выражении его лица я узнавала себя. Как странно, что есть что-то, в чем мы схожи.
Говорят, что такое бывает у близких людей. Они начинают походить друг на друга чертами лица или мыслями, или вкусами. Как будто обмениваясь чем-то незримым друг с другом. Это было нечто вроде негласного договора между двумя людьми. Я была с ним связана, сама того не осознавая.
Видел твою фотографию у Софи. – Процедил Макс.
Да, она сделана у меня в квартире. – Одной фразой он лишил возможности Макса спорить по поводу снимка.
Считаешь нормальным, что маленькая девочка проводит у тебя время?
Ее родители осведомлены, а тебе отчитываться она не должна. – Жак накинул на себя пальто и приблизился к Максу.
Он был выше него, красивее, стройнее… и безусловно умнее. На его фоне Макс был ребенком. Хотя кто знает, объективна ли я в этом плане.
Понятие «моральные нормы» тебе ни о чем не говорит? – язвенно спросил Макс.
У каждого своя мораль.
Жак, ты уже уходишь? – спросила мама, входя вместе с папой в прихожую.
Да, извините. – На лице Жака снова появилась добрая улыбка. – Софи, я позвоню.
Угу. – Я смущенно кивнула.
Стоило Жаку выйти за дверь, как я почувствовала безумное желание прыгать и танцевать. Неожиданная волна счастья окатила меня с ног до головы. Я чувствовала победу, радость, теплоту, а самое главное - отсутствие всякого страха.
========== Глава 25 "Человек, который заставляет меня быть на шаг впереди". ==========
<i>Если мы перестанем делать глупости, значит, мы состарились.
Эрих Мария Ремарк, "Триумфальная арка"</i>
_____________________________
Фотография? – удивленно спросила учительница.
Да.
Уроки уже кончились, и я все-таки решилась отдать классной руководительнице листок, где в графе «будущей профессии» я скромно написала «фотограф».
Софи, милая, ты уже в десятом классе. Следовало бы немного реальней смотреть на мир. – Она поправила очки на переносице и подняла на меня свои глаза.
Я только и могла, что стоять над ней и переминаться с ноги на ногу, не понимая причину такого возмущения.
Я не понимаю, что не так.
Ну, хорошо, ладно, где ты собралась учиться фотографии?
Я пока не думала об этом.
А работать? Работать ты где собралась?
Нигде, я буду работать сама на себя. Принимать заказы, устраивать выставки.
Заказы? Выставки? О, господи… - Она закатила глаза. – Ты хоть понимаешь, что вас, таких вот – желающих, тысячи, а добьются чего-нибудь, дай бог, два-три человека.
Я правда не понимала, я стояла с округленными глазами, вглядываясь в написанное мною в бланке слово. Что в нем такого странного? Разве Я не должна была написать, то чем я искренне хочу заниматься, то что сделало бы меня счастливой? Разве я не должна написать правду, несмотря на любые «но».
Давай так, - учительница встала со своего места и достала из старого шкафа какую-то занюханную книгу. – Напишем пока, что ты хочешь стать искусствоведом. Профессия тоже творческая, глядишь, может, и понравится. И институт в Москве найти несложно, а спрос какой! – она отдала мне книгу советских времен, где большими буквами было написано «Искусствовед».
Но я не хочу быть искусствоведом. Я фотографом буду. – Мои слова начинали казаться мне жутко наивными, но я ничего не могла с собой поделать.
Я пока бланк твой директору отправлять не буду, подумай еще, с родителями поговори. Софи, взрослой пора становиться. Пощелкать всегда успеешь, а зарабатывать на жизнь как будешь?
Василиса Михайловна говорила с добротой. Она была хорошей женщиной, которую я знала не первый год. Она и вправду беспокоилась о моем будущем и, наверное, просто хотела сделать по максимуму много для каждого ученика. Но сейчас мы были словно с разных планет, и на моей определенно меньше людей.
Эм… Хорошо, спасибо, до свидания.
До завтра, Софи.
Я вышла из кабинета и направилась к раздевалке.
Войдя в маленькое темное затхлое помещение, я с трудом отыскала свое пальто и неловко обулась в сапоги. В голове был какой-то странный шум, чувство сожаления и непонятное жжение в груди. Как будто что-то дорогое мне только что втоптали в землю, оклеветали и обидели.
Я вышла из школы. На улице было холодно. Снег медленно падал с неба, накрывая город хоть какой-то приятной чистотой. Знаю, стоит ему перестать идти, как сотни машин сваляют его с грязью, заставят медленно таять, превращая тротуары в одну сплошную слякоть без конца. Но пока он тут, мне не хотелось прятаться по углам автобусов и маршрутных такси.
Рука как-то сама потянулась в карман за мобильным телефоном. Он звонил мне уже пару раз на прошлой неделе, и сейчас мне хотелось отплатить ему тем же. Теперь не было страшно, осталось лишь желание услышать его голос, сказать «привет». Казалось, что должно произойти какое-то чудо, если, идя по одиноким улицам, осыпаемых хлопьями снега, я буду говорить с Жаком.
Да? – спросил мужественный голос, как только гудки прекратились.
Привет… - тихонько сказала я, будто мне не было дозволено с ним говорить.
Софи? Привет, что-то случилось? – его голос был слегка равнодушным, будто он чем-то занят.
Нет-нет, все хорошо. Я тебя не отвлекаю?
Нет, я просто перебираю завалявшиеся снимки. Один журнал хочет сделать интервью со мной, и потому им нужным мои ранние работы.
Ранние?
Да, когда я только начал.
Сколько тебе тогда было?
Хм… Кажется, я был чуть старше тебя. Тогда же я решил, что уеду в Россию.
И чем тебе тут понравилось… - я тяжело вздохнула, вспоминая, как часто я мечтала уехать отсюда.
Не знаю. Я просто захотел. Это было абсолютно детское, необдуманное решение. Но я точно знал, что должен это сделать.
Хах, наверное, твои родители тебя чуть не убили? – я улыбнулась, думая о том, каким в детстве мог быть Жак.
Да, было и такое, но какой смысл вообще жить, если ты уже в шестнадцать думаешь о каких-то там ограничениях, запрещая самому себя заниматься, чем хочется и где хочется.
Как тебе это удается?
Что именно?
Поднимать именно те вопросы, которые в данный момент вызывают у меня больше всего беспокойства.
Я остановилась у какого-то черного железного забора, и устав идти, прижалась к нему спиной, неловко переминая свежий снег под ногами.
Наверное, я чувствую. – Мне показалось, что Жак на той стороне улыбнулся, как он всегда это делает. – Значит, что-то все-таки случилось?
Мелочь, но… Моя учительница не захотела принимать бланк, где я изъявила свое желание быть фотографом. Мол, глупости, детскости и прочее…
Софи, милая, в этом мире будут десятки людей, которые будут пытаться сбить тебя с пути. Большинство из них просто трусы, в свое время совершившие какую-то ошибку. Безусловно, и для них есть шанс красиво прожить эту жизнь, но задумайся, как часто они говорят себе: «А ведь все могло быть по-другому».
Его голос, он был серьезным. Настолько уверенным и сильным, будто сказанные мне слова были плодами долгих размышлений. Они сделали меня чуть более уверенной, я просто смогла улыбнуться и вычеркнуть из головы то, что говорила мне учительница. Сердце забилось сильнее в предвкушении жизни, о которой не буду жалеть, я двинулась вперед по улицам широким уверенным шагом.
Могу я к тебе зайти сейчас? – едва сдерживая счастливый смех, спросила я.
Почему бы и нет.
Хорошо, скоро буду. Ставь чайник.
Обязательно, принцесса.
Я нажала отбой и почти вприпрыжку побежала в сторону его дома. Он придавал мне уверенности, глядя на его лицо, слыша его слова, я понимала, что в мире все возможно. Ведь когда-то я и представить не могла о поцелуях с ним, а теперь не могу представить свою жизнь без них. Он был моим вдохновением, моим поводом быть на шаг впереди остальных.
========== Глава 26 "Ты из тех самых девушек..." ==========
<i>- С какой стати человеку делать то, что его пугает?
– Потому что это единственный способ вырасти как личность
М. Кэбот, "Принцесса Миа"</i>
_______________________________
«Через пять дней Новый Год», - думала я, стоя перед зеркалом в прихожей. На мне был красный свитер крупной вязки, через который слегка просвечивалось мое тело. Никогда не надевала его на улицу, но Жак должен был прийти с минуту на минуту, и отчего-то хотелось быть очень красивой перед ним.
Разворот. Я покрутилась перед зеркалом еще раз и довольно улыбнулась, представляя, как через несколько минут в эти самые двери войдет он. Мне казалось, будто я знаю, какое выражение лица у него будет, и что он скажет, но каждый раз он удивлял меня по-новому, словно ему хотелось меня смутить, или я сама была не против этого…
В дверь позвонили. Я вздохнула и попыталась скрыть счастливое выражение лица. «Пусть думает, что я не жду, будто мне и вовсе все равно». Но стоило мне открыть, как все мои надежды рухнули.
Он стоял, оперевшись на белую стену плечом в ожидании, когда же ему откроют дверь. Глаза его были устремлены в телефон и на склоненное лицо лениво спадали густые черные волосы.
Кхм-кхм.
Он оторвался от мобильника и сунул его в карман джинс. Не сказав ни слова, он прошел в квартиру и закрыл за собой дверь. Я же просто наблюдала за тем, как он кладет сумку на пол, как тяжело дышит после прогулки по морозу, как его глаза изучают меня, прожигая насквозь, заставляя смущаться еще больше.
Он сделал шаг навстречу мне, и я уже могла почувствовать на своей коже легкий холодок, исходивший от его пальто, рук, лица, усыпанных снежинками волос.
Ты такая красивая. – Его пальцы скользнули по моей щеке, а на губах расцвела нежная улыбка.
Мне сразу захотелось прижаться к нему со всей силы и смеяться, как глупый младенец, но единственное, что я могла позволить себе, это кроткое прикосновение рук к его одежде.
Жак спустил руки на мою талию. И не смотря на то, что они были до ужаса холодными, и свитер передавал это легкий мороз, прикосновение показалось до ужаса горячим… нет, не горячим, скорее теплым. Нежным, целомудренным, ласковым.
Мы смотрели друг другу в глаза. Он, склонив голову, а я наоборот закинув ее вверх. В тот момент я думала, что, несмотря на то, что у нас так много извечных проблем, несмотря на разницу в возрасте, на наши ссоры, я самый счастливый человек на планете. И никому не будет так же приятно от простого касания, как это было приятно мне.
Его лицо приблизилось ко мне, и я смогла ощутить горячее дыхание на кончиках губ. Жак прикрыл свои глаза и нежно прикоснулся ко мне носом. Я и сама прикрыла веки, наслаждаясь такой близостью и неосознанно начала искать его губы. Он прижал меня еще крепче к себе, и я смогла почувствовать тающие снежинки, спавшие с его одежды на кожу моих рук. Он поддразнивал лишь слегка касаясь моих губ своими, я слышала, как он тихо усмехается моей реакции в виде дрожащих от желания рук на его одежде.
Сжалившись, он все-таки поцеловал меня. Так легко и тихо, что я сперва не смогла ощутить ничего кроме его холодных губ. Но движения становились все более быстрыми, а объятия крепкими. Поцелуй превращался в глубокий танец, в котором губы Жака непременно пытались как можно шире раскрыть мои. Я лишь смущенно пыталась то отвести голову, то сомкнуть от странных ощущений губы.
Софи, я настолько тебя пугаю? – одна его рука накрыла мою щеку, отчего я тут же открыла изумленные глаза. На меня смотрел слегка усмехающийся Жак.
Нн-нет… - Пробубнила я, отводя от него взгляд. – Просто, я смутилась, не знаю, что делать и… такое ощущение, что еще немного, и я потеряю сознание. – Мои щеки налились красным цветом от собственной откровенности.
И как ты прикажешь мне реагировать на твои слова? – мы соприкоснулись лбами, и по лицу Жака скользнула счастливая улыбка. – Хах, мне будет лестно, если ты от простых поцелуев начнешь терять сознание.
Он снова примкнул ко мне губами, но в этот раз с большей резкостью, так что я больше не смогла сопротивляться. Мои губы податливо раскрылись, и я смогла почувствовать его горячие дыхание на своих зубах. Я неловко повторяла его движения языком, и смущалась каждый раз, когда они случайно соприкасались. Кожа на моем лице становилась все более горячей, а руки, которые обнимали меня в тот момент, медленно начали спускаться еще ниже.
Жак... – Тихо, всхлипывая, прошептала я.
Его пальцы скользнули под мой свитер, и, не прекращая поцелуя, Жак медленно стал водить ими у основания моей спины. Я выгибалась дугой каждый раз, когда его рука поднималась чуть выше, оставляя на коже горячие следы. Сердце, казалось, уже никогда не сможет биться так медленно и тихо, как раньше.
Я жадно глотнула воздух, когда его губы в очередной раз слегка подотпустили меня. Сбивчивое дыхание начинало напоминать стон, от приятного ощущения горячих больших рук Жака на моей спине. Я еще сильнее прижималась к нему всем телом – грудью, животом, бедрами…
Софи, ты что, не дышишь во время поцелуя? - он удивленно вскинул брови. – И не жмись ко мне так сильно. – Его руки вернулись ко мне на талию и слегка отодвинули меня от его тела.
Почему?
Потому что. – Он снова улыбнулся и потрепал меня по светлым волосам.
Мы разомкнули наши объятия, и Жак начал снимать пальто, которое успело уже оттаять. Я нервно отдергивала свитер, чувствуя прошедший на губах поцелуй.
Может, чаю? – спросила я, смущенно улыбаясь.
Нет, вообще-то, я хотел посмотреть твою комнату, если позволишь.
Мою комнату, но зачем? – я удивленно уставилась на Жака.
Я помню ее еще заваленной игрушками так, что ступить некуда было.
Так и быть, проходи.
Я театрально почти впрыгнула в свою комнату, которая находилась ближе всех к входной двери и почти всегда была незапертой. Жак медленно, будто ему было неловко, переступил порог и оказался в ней.
Было странно на него смотреть. Высокий мужчина в моей комнате. С интересом оглядывается и улыбается самому себе. Его пальцы провели по спинке моей кровати и рабочему столу в углу. Пол уже не был усыпан куклами и машинками, а на полке лежали лишь ручки и всяческие книги.
Фотографии? Ты повесила их в рамках? – изумленно спросил он, вглядываясь в галерею над моей кроватью.
Да, просто это те, что мне больше всего нравятся, и когда я на них смотрю, у меня появляется вдохновение.
Правда? – он перевел на меня взгляд.
Да… А тебя что вдохновляет?
Хм… Хороший вопрос. Не знаю, мне нравится хорошая музыка, книги… девушки. – Я заметила, как по его лицу скользнула самодовольная улыбка.
И какие тебе нравятся? – я присела на кровать и неотрывно продолжала смотреть на его лицо, даже если он был увлечен чем-то другим.
Книги?
Девушки…
Для тебя не станет новостью, что мужчинам нравятся красивые женщины. Однако помимо внешней привлекательности есть кое-что еще, что сводит меня с ума.
И что же? – я боялась услышать что-то такое, чего была лишена.
Возвышенность. Я не говорю о гордыне или высокомерии. Я говорю о желаниях, целях и стремлениях. Больше всего меня раздражают люди приземистые, с этаким гвоздем в голове. Они строят вокруг себя границы, будучи умными и талантливыми. Они губят себя и свою жизнь, просто считая что-то невозможным. – Я на секунду замолчала от его слов, не зная что сказать, не имея слов на эту тему.
Ты говоришь не о девушках, а о людях… о людях в целом.
Я не могу спать с женщиной, которая раздражает меня, как человек.
А я?
Что ты?
Я… У меня есть эти гвозди в голове? – мне было как-то неловко спрашивать такое, будто я пытаюсь утвердиться в его симпатии.
Хм… - Жак оторвался от фотографий и сел рядом со мной на кровать. – Ты удивилась, когда учительница назвала твой выбор необдуманным?
Да…
Тебе и в голову не могло прийти, что фотография дело неприбыльное, или то, что твоя цель сложна для исполнения?
Да, мне просто нравится этим заниматься, вот и все.
Вот и все. Этого достаточно. – Он приблизил мою голову к себе и легонько поцеловал меня в самую макушку, тяжело при этом вздыхая.
Мы замерли в таком положении буквально на одну минуту, не думая ни о чем другом.
А зачем ты хотел поговорить сегодня с моей мамой? – спросила я и посмотрела на Жака.
Точно… Я и забыл, что пришел сюда для разговора с твоими родителями. – Он коварно улыбнулся, и я тут же вспомнила наш поцелуй. – Тридцать первого декабря у меня намечается фотосессия за городом. Там соберется большая команда, настоящие профессионалы, думаю, тебе будет интересно посмотреть. Вечером я бы отвез тебя обратно домой.
Мое сердце забилось чаще. Канун Нового Года, загород, Жак, я, фотосессия. Глаза налились счастливым блеском, и думать о чем-то другом я больше попросту не могла. С той секунды я начала молиться лишь об одном: «Надеюсь, мама с папой будут не против».
========== Глава 27 "Нет хуже пытки, чем..." ==========
_________________
После вечера многочасовых уговоров мама с папой все-таки согласились. Безусловно, они потребовали красочный фотоотчет того дня, что я ждала с таким невыносимо сладким предвкушением.
Счастливая и сгорающая от нетерпения, я с самого утра поехала на одну небольшую улочку близ центра, чтобы найти там новогодний подарок для Жака. Мне хотелось подарить ему что-то особенное. Что-то красивое, но несущее при этом какой-то смысл. Подарок должен был быть глубоким, как и сам Жак.
Выйдя из дверей одного антикварного магазинчика, я тут же забежала в другой. Помещение было маленьким и загроможденным кучей странных предметов. Высокие полки с бесконечными компасами, потертыми глобусами и игрушками, принадлежавшими когда-то обыкновенным детям. Я с замиранием сердца ходила от одного предмета к другому, проводя кончиками пальцев по обширным пыльным доскам и оставляя на них едва видные следы.
Ищите что-то конкретное? – из-под прилавка вылез пожилой мужчина в круглых очках и с седыми, почти белыми, волосами.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 40 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |