Она хмуро, с легким недоверием смотрела на мое бестолковое лицо. После минутного молчания она все-таки закатила глаза и состроила не совсем правдоподобную, но все же улыбку.
«Щелк» - любимый такой притягательный звук раздался в динамиках телефона.
Надеюсь, ты никуда это не выложишь. – Сказала подруга и устало уронила голову на парту.
Нет, вообще не собиралась. Что с тобой такое? – я склонила голову к лицу Лины, устеленному рыжими кудрявыми локонами.
Не знаю… Все так сложно. Знаешь Давида из одиннадцатого?
Давид был одним из тех парней, которые неотъемлемо пользовались популярностью у девушек и женщин всех возрастов. Высокий, худой, обаятельный, умеет подмигивать одним глазом, так чтобы это не выглядило нервным тиком.
Ага. – Кивнула я.
Предложил встретиться…
А ты?
Согласилась. – Голос Лины звучал все так же безжизненно и как-то равнодушно.
Ого, вау, Лина, да ты сорвала банк, хах. – Я потрепала подругу по волосам, надеясь встретить радостный ответ, однако она и головы не подняла. – Почему ты не рада?
Не знаю, я этого не хочу… Не хочу я с ним гулять. Его предложение не вызвало во мне бурю эмоций, я просто ответила: «Да», и до самого конца думала, что позже меня это будет радовать. Однако, встреча уже сегодня, а я готова приковать себя к скале гвоздями, лишь бы никуда с ним не идти.
Лина… - я положила руку подруге на плечо.
Меня не осчастливило приглашение на свидание с, возможно, одним из самых лучших парней в моей жизни, но… но когда я слышу голос Сергея Владимировича, у меня внутри все замирает. Даже если он на другом конце коридора, и вокруг бегают младшеклассники, создавая суету и неразбериху звуков, я буду его слышать. Это удивительно: какие мелочи, связанные с ним, могут заставить меня улыбаться, ты меня понимаешь?
Понимала ли я? Конечно… Я и сама такая. Случайное поглаживание по голове, соприкосновение пальцев, часы, проведенные за тем столом на кухне – все это было словно плед с подогревом для моего сердца. Он рядом – и мне хорошо, он далеко – и я скучаю. По-другому и быть не могло, это стало закономерностью, правилом моей собственной жизни, аксиомой.
Почему ты просто не попытаешься? – аккуратно спросила я.
Софи, а смысл? Какой в этом смысл, Софи? Такая глупость… ведь ничего не выйдет. Абсолютно ничего не выйдет.
Почему ничего?
Просто представь, как люди смотреть будут, что мои родители скажут? Да даже если мы и будем вместе, то представь, какими усилиями нам будет даваться это тепло. – Я видела, что зрачки ее глаз подрагивают, а нижняя губа трясется от напора чувств. – Софи, я не хочу обжиматься с ним по углам, я его любви хочу, а люди нам этого не дадут, просто не разрешат.
========== Глава 17 "Новый мир" ==========
- Долго еще? – запинаясь от волнения, поинтересовалась я у сидящего на водительском месте Жака.
Минут пять, уже подъезжаем.
Мы въехали на территорию Moscow city. Крупного района с многоэтажными зеркальными постройками. Они отбрасывали от солнца ярчайшие лучи света, ослепляя все вокруг. Я с замиранием сердца смотрела на множества мостов и широких дорог. На секунду мне показалось, будто я и не в Москве вовсе. Это больше напоминало Нью-Йорк. Искрящийся Нью-Йорк.
Машина резко свернула за угол и заехала в подземную парковку одного из многоэтажных домов. Вокруг стало темно, и только наши лица попеременно освещались желтым светом фонарей, висящих на стенах по бокам.
Жак припарковал машину. Я повесила свою сумку себе на плечо и вышла из нее, стараясь не хлопать дверью. Однако, несмотря на это, шум разлетелся по огромному помещению с бетонными стенами, еще раз напоминая мне о том, как же здесь тихо.
Вокруг стояли десятки иномарок. Некоторые из них я видела только в фильмах. Такие машины будто говорят тебе: «Меня водит очень важный человек». Хотелось прикоснуться к этому или хотя бы на часик поменяться с таким человеком жизнями.
Приехали. – Сообщил мне Жак, после чего щелкнул кнопкой на ключе машины.
Черный мерседес два раза мигнул и погас, сообщая нам о том, что он закрыт, и его отсюда никто не украдет, пусть это и маловероятно, даже при ином положении дел.
Я никогда тут не была…
На подземной стоянке? – выгнув бровь, удостоверился Жак. На его губах появилась смешливая улыбка. Он снова издевался надо мной.
Нет, я имею в виду этот район.
Глупое место. – Не успела договорить я, возразил Жак. – Здесь нечего делать.
Но мы же тут.
Мы тут по работе. Кстати, я вижу, ты в предвкушении.
Я оглядела себя. На мне была незамысловатая одежда, которую я выбрала еще тогда этим утром. На плече висела черная кожаная спортивная сумка с логотипом в уголке, а в левой руке был крепко зажат маленький цифровой фотоаппарат.
Я слабо ощущала себя в тот момент. Голова была затуманена от радостного восхищения. Я готовилась увидеть мир, доселе закрытый от меня. Мир дорогой одежды, красивых девушек, вспышек фотокамер и прочего в этом духе. Меня интересовал этот мир не столько с внешней стороны, сколько с изнаночной. Процесс. Действие.
Да, решила, что надо одеться попроще… Мы ведь по работе. – Я слабо улыбнулась, стараясь выглядеть взрослой девушкой, а не старшеклассницей, прыгающей от восторга при виде ламборджини.
Хах… - он подошел ближе ко мне, отчего ноги буквально впечатались в твердый пол. Его глаза изучали мое лицо. Он улыбнулся и вновь выгнул бровь, так что мое сердце пропустило волнительный удар. – А ты нравишься мне все больше.
«Нравишься». Если бы на всю жизнь человеку выделялось какое-то ограниченное количество счастья, которое он может получить, я бы умерла в ту же секунду. Сердце забилось пуще прежнего, и было откровенно наплевать, что именно он там имел ввиду. «Нравлюсь… Я ему нравлюсь».
Ладно, пошли уже. Мы и так опаздываем.
Он резко отвернулся от меня и пошел в сторону лифта в конце помещения. Я словно завороженная смотрела на его спину, скрытую под пальто и думала только о том, что это будет определенно самый лучший день в моей жизни.
Я улыбнулась сама себе и вприпрыжку побежала за Жаком, уже не боясь показаться такой маленькой. Радостные эмоции приятно грели что-то внутри меня, а я лишь старалась не потерять это чувство.
***
Лифт остановился, и мы вошли в крупное помещение. Моему взору открылись десятки-десятки окон. Они освещали помещение ярким светом. Мы были на 62 этаже одной из самых высоких башен центра. С такой вышины можно было увидеть всю Москву. Я так и осталась стоять у лифта, неспособная сделать дальше и шагу.
В зале было множество столов и стульев. Похоже, это был какой-то модный дорогой ресторан. В центре стоял отделанный светлым деревом бар, и в небольших отверстиях по бокам от него были посажены настоящие березы. Стволы деревьев, черные бархатные стулья, изящные формы столов, огромные окна, светлый ламинат – все это могло бы показаться вам странным, однако, уверяю, что в тот момент я вряд ли могла придумать нечто более элегантное и стильное, чем это.
Я проследовала за Жаком, который прошел в другой конец зала, где уже стояла всевозможная аппаратура. Несколько парней с какими-то устройствами ходили по помещению и что-то измеряли. Они попровляли штатив, установленный напротив одного из окна, старались правильно поставить специальный отражающий зонт.
Сбоку всей происходящий суеты я заметила несколько высоких девушек – моделей, как я сразу поняла. Каждая сидела на своем стуле и в полной тишине наблюдала за происходящим. Я выделила одну из них – светловолосую девушку, с холоднейшим выражением лица. По ее ногам струилось длинное черное платье с небольшим вырезом и декоративными элементами на прозрачном подоле. Она выглядела дорого, шикарно.
Жак подошел к ней и, наклонившись, поцеловал ее в щеку. Она слегка улыбнулась, однако, это не придало ей ни каплю теплоты.
Софи, чего стоишь? Иди сюда. – Обратившись ко мне, Жак кивнул на одно из кресел в стороне.
Это кто? – спросила у Жака одна из девушек. У нее были короткие рыжие, прям как у Лины, волосы.
Все четыре девушки перевели на меня удивленные большие глаза. Светловолосая знакомая Жака едва заметно ухмыльнулась.
Может одна из моделей? – она тихо засмеялась, не скрывая сарказма.
Где Аня? Пусть поправит им макияж! – холодно и громко говорил Жак. – Выглядят так, словно всю ночь по барам шатались. Или я не прав? – он обратился ко всем девушкам, отчего те только удрученно опустили свои взгляды и возражать больше не намеривались.
Я с опаской подошла чуть ближе. Жак снова был в рабочем режиме… пугающем меня состоянии. Он быстро перемещался по помещению, оглядывая аппаратуру, задавая помощникам какие-то вопросы и параллельно снимая свое пальто.
Мне хотелось спросить у него что-то, но я решила быть терпеливой и молча села на тот стул, что он мне показал. Он находился сзади, чуть по диагонали от штатива. С этого места мне было бы удобно наблюдать за работой фотографа.
Марина, будешь первой! – кинул Жак светловолосой, после чего встал у штатива. – Так, начинаем. Где Аня, черт возьми?! Я их синяки замазывать буду?
Он громко обращался ко всем работникам. Модели смущенно опускали головы, а один из молодых парней убежал куда-то из зала, в поисках той самой Ани.
Шли минуты. Солнце в скором времени должно было садиться. В комнате становилось темнее. Я с замиранием сердца наблюдала за тем, как Жак делает пробные кадры Марины, стоящей у окна. Она сменяла свои позы после нескольких щелчков или по команде Жака.
Я тут! – из лифта вышла женщина.
Она была маленького роста с большим ярко выраженным бюстом и коричневыми вьющимися до плеч волосами. На вид ей было лет тридцать, может, тридцать пять. Я бы не сказала, что она была эталоном красоты. Слегка пухловатая, глазки маленькие, губы не очень полные. Однако, при помощи косметики и одежды это было не так заметно. Мужчины, стоящие в зале, тут же оторвали взгляд от моделей и перевели его на эту необычную особу.
Жааак! – вскрикнула она и обняла знакомого мне фотографа. – Красив, как всегда! Ну, чем помочь?
Посмотри на их лица. Через пару минут закат, а у меня четыре девушки с бадуна. – Жак обречено закатил глаза и иронично усмехнулся, кивая на моделей.
А мне ты что прикажешь делать? Я сейчас, конечно, все подкорректирую, но ни одна тональная основа не выведет из них эту пошлость, пьяность и любовь к гулянкам. Вы думаете, вы незаменимые, что ли?! – крикнула она в сторону моделей.
В те минуты я наблюдала ту изнаночную сторону, что так желала увидеть. В этом мире с моделями обращались не как с принцессами. Они были «мясом». Их раскладывали. Приводили в порядок, лишь только для того, чтобы те хорошо смотрелись на обложках и экранах. Всем было плевать, как они себя там чувствуют. Если твой срок годности истек – ты уходишь. Если ты испортился – ты уходишь.
Аня быстро подправила Марине макияж, после чего направилась к остальным девушкам. Жак же наконец смог начать фотосъемку.
Я наблюдала, как вспышка ярко мелькает перед моими глазами. Жак фотографировал девушку с самых разных ракурсов, полностью отдавая себя этому процессу. В его глазах читалась страсть, увлечение, серьезность, но в то же время полная самоотдача и холодность.
Солнце медленно начинало садиться. Закат окрашивал чистое небо в оранжевый свет. Из этих огромных окон я могла наблюдать за каждой складочкой уходящего дня, который оставлял за собой темное звездное небо, блистающее не менее ярко, чем само солнце.
Наконец, в помещении стало темно. В какой-то момент стало тихо. Мне показалось, будто на смену чему-то одному пришло совсем новое. Оно медленно прокралось к нам, создавая совсем другую атмосферу и порождая удивленную тишину.
Все хорошо, меняйте освещение.
Я услышала, как суетятся помощники, настраивая лампы. Жак, в свою очередь, тяжело вздохнул и присел рядом со мной за соседний стул. Мы оба молчали и в полном забытье наблюдали за чистым вечерним небом, склонившимся над многоэтажным домом.
Тебе, наверное, скучно? – более привычным, нежным для меня голосом, спросил Жак.
Что? Нет, конечно! Я в восторге! Ты так восторженно делаешь свою работу… я… завидую тебе. – Стоило мне это сказать, как из груди вырвался счастливый смех, и я мигом забыла холод Жака, или безалаберность моделей.
Он ничего не ответил, только нежно улыбнулся и посмотрел в мои глаза. Я читала в его взгляде доброту, заботу, как мне показалось, гордость. Мы не смели ничего друг другу более сказать. Где-то в стороне шумела аппаратура, говорили девушки, шерстила кисточка для макияжа, а между нами была полная тишина.
Жак, не познакомишь со своей спутницей? – к нам подошла Аня и с добрым выражением лица поглядела на меня.
Аня, это Софи. Софи, это Аня. – Он перевел свой взгляд на Аню, на лице заиграла хитроватая, может, даже слегка нагловатая улыбка.
Жак, ты невыносим! Где подробности? Где эмоции? – Аня недовольно уперлась руками в бока и перевела свой взгляд на меня. – Приятно познакомиться, я визажист, частенько работаю с Жаком.
Да, мне тоже приятно. – Я улыбнулась новой знакомой. – Я… Эм… Я.
В тот момент из головы исчезли все слова и фразы, произнесенные мной когда-либо. Я совершенно не знала, как обозначить отношения между мной и Жаком. «Я шестнадцатилетняя девочка, которая призналась ему в любви и тащится от того, как он ее дразнит».
Она моя подруга. Софи увлекается фотографией, так что я подумал, что ей будет полезно посмотреть на процесс. – Спонтанно ответил Жак и снова закатил глаза.
Не знала, что у тебя есть такие молоденькие подруги.
Я разносторонен в своем общении.
Ого, может, ты скажешь, что тебе и девушки помладше тоже нравятся? – Аня театрально прикрыла рот рукой и тихонько захихикала.
Нет, но везде свои исключения.
Жак перевел свой взгляд на меня и едва заметно подмигнул. Аня удивленно вскинула брови от такого ответа, а я так и осталась сидеть, стараясь не уронить челюсть на пол. Уже какой раз за день, я теряла саму себя, не зная, куда деваться от пугающих, нахлынувших на меня эмоций.
========== глава 18 "Впервые". ==========
Время неумолимо бежало вперед. Я уже который час наблюдала за тем, как сменяются краски на лицах моделей, и как в один миг они освещаются ярким лучом вспышки. Жак ни на секунду не прерывал съемку. Каждый, кто был на площадке, занимался каким бы то ни было делом. Марина, Аня, парень по имени Женя – все они были частью большого дела, командой.
Несмотря на весь блеск, которым искрился мир глянцевых обложек, внутри он оказался совсем другим. Будучи девушкой далекой от идеальных пропорций, я с замиранием сердца смотрела на моделей. И кто бы мог подумать, что эти ни много, ни мало самые почитаемые девушки мира оказались простыми, как белое полотно.
Они находили увеселение в высшем обществе, часто отдыхали в самых дорогих местах Москвы, не жалея здоровья и сил на танцы до утра. Стоило им осознать свой талант и величину в этом мире, как они тут же превращались в тусовщиц, не знающих границ.
На сегодня закончили. – Сказал Жак.
Все модели облегченно вздохнули и расслаблено откинулись на свои стулья, только лишь одна Марина встала со своего места и подошла к фотографу. Я наблюдала за ней с самого начала съемки. Ехидная улыбка, соблазнительная походка, вздернутые брови – она была самой что ни на есть хищницей. Не сложно было догадаться, что ее отношения с Жаком не ограничивались рамками «фотограф и модель». Начиная с того непринужденного поцелуя в щеку и заканчивая их взглядами друг на друга.
Ты сегодня занят? – кокетливо спросила Марина, кладя свою руку на широкое плечо Жака.
Я заметила его взгляд – холодный, равнодушный, отсутствующий. Он медленно повернул голову в сторону Марины и провел глазами по ее выразительному телу.
Я должен подвезти Софи домой. – Его плечо раздраженно дрогнуло под пальцами модели.
А после? Мы могли бы сходить куда-то… Как раньше. – Она говорила соблазнительным низким голосом над самым его ухом, однако я все равно слышала каждое слово, так будто Марина сама этого хотела.
Мне это неинтересно.
Только не говори, что это все из-за этой девочки.
Она посмотрела на меня и слегка повела бровью, показывая мне все свое презрение и злобу.
Жак, я могу доехать сама, здесь недалеко метро, все нормально. – Нервно затороторил мой голос.
Мне отчего-то стало так неловко. Все мое нутро дребезжало и тряслось. Я неловко поднялась со стула и развернувшись к собеседникам спиной, начала собирать свою сумку, лежащую рядом. Руки притворно искали что-то в карманах, проводя тыльной стороной ладони по моим влажным щекам… так будто невзначай, будто я и не плачу вовсе.
За весь вечер я так мало думала о Жаке. Я все больше смотрела на аппаратуру или пейзаж, или на других девушек… сердце забывало учащенно биться, или я забывала о сердце в порыве совсем новых для меня ощущений. И вот теперь, когда съемка закончилось, чувства вернулись ко мне с неимоверной силой, напоминая о том, как все непросто и как все негладко.
Неожиданно на мое плечо легла знакомая тяжелая рука.
Всем спасибо, повторная съемка через пару дней. Женя, фотографии отправь Илье. Аня, увидимся. – Брошенные работникам слова эхом отдались в моих ушах.
Он прижал меня к себе за мое хрупкое плечо и подобрал ту самую сумку, что я так усердно теребила. Не позволяя остальным увидеть мое заплаканное лицо, Жак вывел меня из зала ресторана, освещенного яркими прожекторами и желтоватыми светильниками.
Мы подошли ближе к лифту, я чувствовала стук своего сердца и с ужасом думала о том, чтобы поднять на него свое лицо, по которому размазались остатки туши. «Он, наверняка, зол или раздражен», - думала я. Это был один из лучших вечеров в моей жизни, а я так небрежно позволила испортить его нахлынувшим эмоциям - слабоватая благодарность взрослому человеку, позволившему мне – простому ребенку, посмотреть на его работу изнутри.
Зайдя в лифт, Жак нажал на кнопку парковки, и мы остались одни за крепкими дверями, в маленьком зеркальном пространстве, где было бесполезно прятать друг от друга что-либо.
Что с тобой? – он развернул меня к себе лицом и слегка наклонился.
Все нормально, – бубнила я, отводя заплаканные глаза в сторону, подальше от его проницательного острого и безумно красивого взгляда.
Я почему-то думала, что он будет настаивать, выпытывать из меня причину моего расстройства, однако, этого не произошло. Он отошел от меня в другой угол, и равнодушно уставился на дисплей лифта, показывающий на каком мы сейчас этаже.
Я опустошенным взглядом изучала пол. «Как я могла забыть, что он не влюблен в меня? Ему нет причины успокаивать меня… он может вполне подвезти меня домой, а после встретиться с Мариной. У нас никто никому ничего не должен».
Лифт остановился и, стоило его дверям открыться, как Жак тут же вышел и направился в сторону своей машины не оглядываясь, не дожидаясь меня.
Я медленно поплелась за ним, смотря за тем, как он кладет мою сумку на заднее сиденье, после чего и сам садится в машину. Я видела его лицо – уставшее, измученное. Он так и остался сидеть там, даже не заведя свой Мерседес.
Я села на соседнее кресло и молча, смотрела на свои руки, лежащие на коленях. Мы почему-то просто молчали. Он не доставал ключи, я не расстилалась в извинениях. Видимо, это был один из тех случаев, когда недомолвок стало слишком уж много, когда оба человека просто устали скрывать свои чувства. Я знала, что мои вызваны любовью к Жаку, а его могли быть вызваны только моей надоедливостью, как мне казалось.
Все ведь из-за Марины, хах? – спросил он, отводя лицо в сторону окна.
Нет, прости, все нормально. Наверное, просто перенервничала, правда. – Я слышала, как мои слова глухо сталкиваются с тишиной, родившейся в холодной машине между двумя такими разными людьми.
Она – никто. – Тут же ответил он холодным голосом.
Ты целовал ее.
Я много кого целую.
Он вновь развернулся ко мне лицом. Я увидела его блестящие глаза и улыбку, что казалось усталой. Он был таким красивым. В машине было светло, и на его черные смольные волосы падало всего лишь несколько желтоватых теней огней парковки.
Прости… Я такая идиотка. – Мой голос начал тихонько срываться. – Ты так старался, привел меня сюда, был добр, а я просто из-за какой-то глупости…
Из моих глаз вновь потекли слезы, я спрятала свое лицо в ладонях и боялась услышать от него хоть какой-то ответ. Сердце учащенно билось, а вся кожа леденела и покрывалась испугавшимися мурашками.
Нежные пальцы неожиданно коснулись моих запястий. Сбоку послышался скрип кожаной обивки, что-то схватило меня за руки и аккуратно развело их в стороны. Я с опаской открыла покрасневшие глаза и увидела его лицо, нависающее надо мной всего в паре сантиметров. Он уперся коленом в бок моего кресла и стоял, склонившийся надо мной. Я была буквально прижата к спинке своего места всем телом Жака. Он изучал мое лицо, а я могла только смущенно отводить с глаза, замечая самые незначительные в тот момент детали – его пальцы на моей руке, его ресницы, пуговица пиджака, ремень на джинсах.
Чувства этой девушки не стоят и одной сотой части того, что испытываешь ко мне ты. – Он шептал эти слова мне на ухо, отчего я только сильнее вжималась в кожу и краснела, сильно жмуря свои глаза.
Жак… - тихо шептала я, чувствуя, как дрожат колени, как предательски с ресниц слетают слезы. – Не хочу, чтобы ты мне нравился… не хочу.
Несколько всхлипов сорвались с моих губ, и я бессильно опустила голову, дрожа в плечах и проклиная все те дни, что провела с ним. В груди ужасно щемило, а руками, что он так крепко, но нежно держал меня, мне хотелось оттолкнуть его. Навсегда оттолкнуть.
Чай, кофе, стол, дом, забор, дневные лучи, охрана, дворик, скамья, пальто, ботинки, виски, стакан, осколки, объятия, простыни, рубашка, руки, фотография, спина, штатив, зонт, белый, рамка работа, компьютер, экран, машина… Как много слов с ним связано, как жаль, что их нельзя просто вычеркнуть, стереть из всех словарей мира, лишь бы не вспоминать о нем, произнося каждое вслух.
Я посмотрела на него и наткнулась на сожалеющий взгляд. Я видела, он сомневался, мучился, терзался. Как редко можно встретить у него это ребяческое выражение лица.
Потом он только медленно закрыл глаза и вновь обрел спокойствие. Жак приблизился ко мне, и мы столкнулись лбами. Кожа наших лиц нежно соприкасалась друг сдругом и я, поддавшись безмолвному моменту просто закрыла свои глаза, забыв о слезах и чувствуя лишь громкий топот сердца.
Влажное прикосновение губ на моей щеке, пальцы, скользнувшие по линиям шеи, сбившиеся дыхание, что я чувствовала на своих губах. Места, где он касался, начинали медленно гореть от стыда и смущения, он водил губами по всему моему лицу, задерживаясь на глазах, скулах, лбу и подбородке.
Я расслабилась и теперь сама подавалась все ближе к нему, желая ощутить всего его каждой частичкой тела. Мы были словно магниты, тянущиеся друг к другу из всех сил.
Я люблю тебя. – Тихо прошептала я, хватаясь свободной рукой за ткань рубашки на его груди.
Он чуть подался вперед, и губы, что я не видела в тот момент, коснулись моего рта сначала немного неуверенно, будто спрашивая разрешения, а потом все чаще, сокращая любые интервалы и преграды. Он не ответил мне.
Его руки страстно водили вдоль моей шеи, переходя то на спину, то на талию, прижимая меня к себе с большей силой. Я неловко отвечала на поцелуй, стесняясь разжимать губы в такт ему. Он был порывистым резким, но безумно искренним. Его язык случайно касался кончиков моих губ, отчего я вздрагивала под напором его рук. В такие моменты он прижимал меня еще сильнее, будто прося повторить то, что делает он.
Приоткрой свой рот. – Между поцелуями тихо шептал он.
Нет… не могу.
Я попробовала отвести свое лицо в сторону, но его рука нежно обхватила мой подбородок и слегка надавила. Я хотела что-то сказать, как вдруг его губы накрыли меня повторным поцелуем, более не давая мне закрыться. Его влажный язык сплетался с моим, и я могла лишь только отвечать, чувствуя, как все во мне горит и путается. Он водил им по моим зубам, небу и временами прикусывал нижнюю губу, что вызывало в моей груди сдавленный отклик. Я всхлипывала каждый раз, когда он сильнее придавливал меня своим тело к креслу. Казалось, будто в машине стало до невозможности жарко, и всего через пару секунд я свалюсь в обморок в полном забытье, пока его губы также красиво нежно и страстно будут доставлять мне удовольствие.
Он еще раз провел кончиком своего языка по линии моего рта, и из груди вырвался тихий сдавленный стон.
Жак отстранился от меня, но все так же продолжал держать руки на прежнем месте. Я удивленно смотрела на его лицо. Он улыбнулся той самой доброй улыбкой и еще раз нежно прикоснулся губами к моему лбу.
Я ошарашенная, забывшая напрочь любое слово, сидела на кресле, пока он перебирался к себе, застегивал ремень и заводил машину. Мы все так же молчали, вот только теперь мотор машины глухо рычал, а из проигрывателя доносились слабые звуки музыки. Казалось, будто всего минуту назад ничего и не было. Мы оба молчали, и каждый думал о чем-то своем.
Я… я… - мой голос слегка подрагивал от удивления, а коленка тряслась ему в такт.
Можешь застонать от одного лишь поцелуя? – перебил меня он, издавая легкий смешок.
Нет.
Вообще-то да. Очень мило. – Все так же беззаботно говорил он.
Я тебе хотя бы нравлюсь? – Мой вопрос прозвучал серьезно. Я смотрела в его глаза и ожидала узнать четкий ответ.
Мне не хотелось убегать, не хотелось ждать. Сейчас должно было все решиться. Я не намерена больше надеяться на какое-то чудо и смотреть, как он дразнит меня, словно маленького котенка. Было ли мне страшно? Нет, появилась какая-то полная апатичность к происходящему. После той страсти в душе, как ни странно, остался один лишь холод.
Я бы никогда не стал с тобой играть. Только не с тобой.
========== Глава 19 "Сгущаются тучи" ==========
Secret Garden – Awakening
Всем хорошего настроения:)
________________________________
«Это значит, что я тебе нравлюсь?»
«Да».
Удивительно, я думала, что после этого моя жизнь кардинально изменится. На земле случится апокалипсис или всемирный потоп, но никак не обычный день с тучными облаками на пасмурном небе.
Стоя на переходе в ожидании зеленого света, я достала небольшой мамин фотоаппарат и сделала снимок многолетнего дерева на другой стороне дороги. Пожилой мужчина, стоявший рядом с ним, улыбнулся и слегка выпятил грудь, будто он и есть главный объект снимка. Я не сдержала улыбки и сделала фотографию.
Наконец, зазвучал сигнал, и можно было переходить дорогу. Проходя мимо доброго дедули, я еще раз слегка улыбнулась и кивнула ему в благодарность за такое позирование, он ответил мне тем же, и мы разминулись.
Вот так вот. Мелочи продолжали встречаться, а деревья оставались деревьями. Мир не лопается от того, что ваша любовь с кем-то оказалась взаимной. Лопаетесь вы. Именно в вас что-то меняется, и дело не в пейзаже, который, несмотря на плохую погоду, стал казаться чуть ярче.
В тот вечер он признался мне в своих чувствах… как бы странно это не звучало. К сожалению или к счастью, это была не любовь, а симпатия, но и она вызывала во мне бурю эмоций, буквально раздирая приятным чувством мою кожу изнутри. Мы в тишине доехали до моего дома и сухо попрощались. Вот только ночью мне не спалось, я вспоминала поцелуй и смущенно утыкалась головой в подушку каждый раз, когда в ушах эхом отдавался мой же стон.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 42 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |