Понятийная структура эллинской философии оказалась единственным средством, способным оформить религиозный опыт христианства и придать ему общезначимость в пределах тогдашней культурной ойкумены. Так из «ограничения» веры при помощи понятийного аппарата возникли христианские теология, космология и антропология. Вместе с тем ни одно понятие греч. философии не было способно с полной адекватностью выразить реалии религиозного сознания. Поскольку Писание выступало как источник истины и конечная объяснительная инстанция, христианское теоретизирование формировалось как экзегеза священного текста, т.е. как религиозная герменевтика, заимствовавшая антич. аллегорическую методику через Филона Александрийского. Наиболее высокий, метафизический вид экзегезы требовал осмысления важнейших парадигм греч. философии, в ходе которого кристаллизовались два основных типа теологизирования — апофатический («отрицательный») и катафатический («положительный»). Платоновское запредельное первоначало, стоящее выше бытия и категориальных различий, было идеальной объяснительной моделью для христианских представлений о непостижимости Бога. Но и традиционная апофатика, таившая в себе отказ от всякой попытки объяснить отношение Бога к миру и человеку, должна была получить противовес в виде катафатической теологии, содержательно гораздо более широкой (в ее сферу входят тринитарное учение, христология, космология, антропология и т.д.) и использующей помимо платонических перипатетические и стоические элементы. Эти взаимодополняющие типы теологизирования никогда не выступали в совершенно «чистом» виде, хотя один из них мог предпочитаться сообразно уровню учения и особенностям регионально-языкового менталитета.
Ранняя П., к которой принадлежат апостольские отцы и апологеты, по преимуществу катафатична и космологична. Ей импонировало стоическое учение о мировом разуме-логосе, позволявшее объяснить мироустроительные и провиденциальные функции Бога-Творца, раскрывающиеся в Христе-Логосе и божественной премудрости-Софии. Уже у апологетов встречаются первые апофатические высказывания (Бог непостижим и трансцендентен) в сочетании с катафатическим использованием платонических и перипатетических элементов (Логос присутствует в Боге-Отце как разумная потенция, получающая энергичное выражение в акте творения). Ориген, создавший первую систему филос. теологии, во многом сходную с неоплатонизмом, определил дальнейшие пути развития П. Возвышенное монотеистическое благочестие и глубина платонизма как нельзя лучше отвечали возросшим метафизическим потребностям зрелой П. и задачам тринитарной полемики, которая вывела онтологическую проблематику на первый план.
Формула Никейского собора («единство в трех Лицах») требовала отказа от схематически-рационалистического субординационизма (учения о неравно-сущности Лиц-ипостасей), которого придерживались апологеты, Тертуллиан, Ориген и которое пропагандировал Арий. Поскольку в апофатической проекции бытие Божье выше категориальных различий, вопрос решался в катафатической плоскости: трансцендентное единство нужно было представить как «явленное» в трех различных ипостасях.
Этическая проблематика со времен апологетов развивалась на фоне господствовавших полемических настроений. Если на Востоке доминировали традиционная моралистика и (со времен Оригена) переосмысленная в христианском духе традиционная же проблема обоснования моральной автономии при помощи теодицеи, то атмосфера зап. теоретизирования определялась персоналистической и волюнтаристической перспективой, особенно характерной для Августина: соотношение индивидуально-человеческой и Высшей воли. Учение Августина о спасении благодатью, даруемой не на основании заслуг, противоречило господствовавшей традиции и не было востребовано позднейшим католицизмом, но оказалось созвучным индивидуалистическому протестантскому сознанию. Вместе с тем необычное даже для П. внимание к индивидуальной психологии нашло выражение в моральной аналитике «Исповеди» Августина.
Космологическая тематика, намеченная уже апологетами, подчинена обоснованию креационистской модели мироздания (в противоположность стоическому пантеизму, а позже — неоплатоническому эманатизму): мир сотворен «из ничего» по переизбытку божественной любви (в отличие от гностического учения о «злом» демиурге); тварная материя не является злом или небытием.
Основные теоретические достижения П. стали достоянием средневековой зап. и византийской теологии; при этом нужно учитывать, что в силу ряда причин вост. П. более плавно эволюционировала к своим византийским формам, чем зап. — к схоластитке. Значительная часть энергии П. была затрачена на полемическую разработку теологической догматики и оформление традиции, которую последующая эпоха получила в относительно «готовом» виде. Поэтому схоластика (в первую очередь зап.) могла уделять гораздо большее внимание чисто филос. стороне предмета: эта «вторичная рефлексия» вкупе с решительной сменой методологических ориентиров позволяла ей постепенно освобождаться от ограничений конфессионального философствования. Вместе с тем некоторые теологические проблемы обрели вторую жизнь в эпоху Реформации.
Современными наследниками П. являются католическая мысль, определяющая себя как «религиозное пользование разумом» (Э. Жильсон), и связанное с вост. традицией православное богословие.
Patrologia syriaca. Paris, 1894—1926. Vol. 1— 3; Corpus scriptorum christianorum orientalium. Paris, 1903; Patrologia orientalis. Paris, 1903; Texte und Untersuchungen zur Geschichte der altchristlichen Literatur. Bd 1 — 15. Leipzig, 1882—1897; Patristische Texte und Studien. Berlin; New York, 1960.
Гарнак А. Сущность христианства. СПб., 1907; Болотов ВВ. Лекции по истории древней церкви. Т. 1—4. СПб., 1907—1917 (М., 1994); Флоровский Г.В. Восточные отцы IV века. Париж, 1931 (М., 1992); Он же. Восточные отцы V— VIII веков. Париж, 1933 (М., 1992); Майоров Г.Г. Формирование средневековой философии. Латинская патристика. М., 1979; Зенъковский В.В. Основы христианской философии. М., 1992; Бычков В.В. Aesthetica patrum. Эстетика отцов церкви. М., 1995.
А.А. Столяров
ПАЦИФИЗМ РЕЛИГИОЗНЫЙ (лат. pacificus — умиротворяющий) — религиозная доктрина, отрицающая насилие и войны как способ разрешения социальных и межличностных конфликтов. В европейской культуре истоки П.р. выступают уже в Ветхом Завете, в котором содержатся заповедь десятисловия Моисея «Не убий» (Исх 20,16; Исх 32,19) и упоминание времени, когда люди перекуют «мечи на орала, и копии свои — на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будет более учиться воевать» (Исх 2,4). Миролюбивые мотивы отчетливо выражены в Новом Завете: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф 5,9). Поэтому некоторые «отцы церкви» (Климент Александрийский, Ориген и др.) оценивали войну как несовместимую с учением Христа. После превращения христианства в государственную религию Римской империи (4 в.) церковь принимает доктрину справедливой («священной») войны, которая последовательно разрабатывается Августином (5 в.), Фомой Аквинским (13 в.), Ф. Суаресом (16—17 вв.) и повсеместно применяется в средневековой Европе.
Идеологов ранней буржуазии отличает двойственное отношение к вооруженным конфликтам. Они осуждали их как препятствие для развития промышленности и торговли (фритредеры), но оправдывали, если войны велись против «тиранов», ради новых рынков сбыта, источников сырья и т.п. Эта амбивалентность проявлялась и в позиции основоположников протестантизма. Так, М. Лютер признавал «роль меча» для обеспечения гражданского порядка, а Ж. Кальвин установил террористическое правление в Женеве. К вооруженному насилию призывали и лидеры плебейского крыла Реформации (Т. Мюнцер, Иоанн Лейденский). Идеи П.р. впервые были высказаны христианскими гуманистами и противниками ранней протестантской ортодоксии (Эразм Роттердамский, С. Франк, С. Кастеллион, М. Сервет), осуждавшими войны как проявление варварства и жестокости.
Ряд гонимых протестантских сект, возникших в 16 в. (швейц. и чеш. братья, гуттерское братство, менониты и др.), апеллируя к этике Евангелия, категорически отказывались участвовать в любой деятельности, связанной с войной. Еще более решительную позицию защищали возникшие век спустя квакеры (Англия), или «друзья». В каждом человеке, утверждали они, незримо присутствует божественная субстанция («Внутренний Свет», «живой Бог», «Слово»), поэтому убийство любого человека, а тем более война — это не что иное, как «богоубийство», которое не может быть оправдано никакими «человеческими» (политическими, юридическими, гуманистическими и т.п.) соображениями. Аналогичные размежевания совершались и в России, где начиная с 17 в. возникали сектантские образования (духоборцы, некоторые разновидности молокан, позже толстовцы, пятидесятники, адвентисты-реформисты и др.), противопоставлявшие себя православной доктрине «священной войны» за «веру, царя и Отечество».
До 20 в. последователи П.р. постоянно подвергались репрессиям со стороны как светских властей, так и церковных лидеров. Решающий поворот обозначило наступление ядерной эры. Если раньше религиозные пацифисты отвергали всякую войну как «богоубийственную», то ядерная война могла рассматриваться как самоубийственная для человеческого рода в целом. Тем самым П.р. получал возможность стать фрагментом светской социальной мысли, обрести аргументы, основанные на научных расчетах. Начиная с 1950-х гг. на Западе возникает массовое движение т.н. ядерного пацифизма, объявляющего святотатством войну с применением средств массового уничтожения — ядерного, химического, биологического, лазерного оружия. Ныне эту позицию разделяют практически все крупнейшие христианские церкви. Сторонники «ядерного пацифизма», как правило, признают справедливость применения обычного оружия для национальной самообороны, однако программы, подобные квакерской, по-прежнему остаются активным ферментом современного антивоенного движения, ее конечным идеалом.
Вместе с тем в 20 в. возросла роль религиозного фактора в национально-этнических конфликтах. Сами по себе они вызываются конкретными социально-экономическими, геополитическими факторами и могут быть предметом заинтересованных переговоров и возможных компромиссов. Однако их сакрализация неизбежно рождает фанатизм соперничающих сторон и сводит до минимума шансы на разумную договоренность. Примерами могут служить противостояние иудаистского, христианского и исламского «миров» на Ближнем Востоке, конфронтация мусульман и индуистов в Кашмире, суннитов и шиитов в исламе, терроризм «араб. фундаменталистов», учащающиеся призывы к джихаду на Сев. Кавказе и т.д. При всей своей социологической наивности П.р. служит влиятельным фактором и залогом выживания человечества, прообразом торжества гуманных цивилизованных отношений между народами.
Митрохин Л.Н. Христианство и борьба за мир (религиозный пацифизм на Западе: истоки и социальная роль) // Вопросы философии. 1984. № 11; Митрохин Л.Н. К вопросу об истоках и роли современного пацифизма на Западе // Вопрос всех вопросов. М., 1985.
Л.Н. Митрохин
«ПЕРЕОЦЕНКА ВСЕХ ЦЕННОСТЕЙ» — выдвинутое Ф. Ницше требование ультрарадикальной критики всех ценностей, в т.ч. христианства, с тем чтобы превратить их в ценности с противоположным содержанием (отбросить любовь к ближнему и заместить ее любовью к дальнему, и т.п.). Ценности рассматривались Ницше как «пунктуации человеческой воли», изменение которых изменяет само человеческое существование. Кн. «Воля к власти», изданная уже после смерти Ницше, снабжена подзаголовком «Попытка переоценки всех ценностей»; наиболее резкая критика ценностей, отстаиваемых христианством, содержится в работе «Антихрист. Проклятие христианству» (1895), к которой и относился первоначальный подзаголовок.
ПЕРИПАТЕТИКИ (от греч. peripatos — прогулка) — др.-греч. философы, участники аристотелевского Ликея (с 335/334 до н.э., расцвет при Деметрии Фалерском, 317—307 до н.э.). Преемник Аристотеля по руководству школой (схоларх) — Феофраст (Теофраст), автор многих сочинений. В «Метафизике» (фрагменты) Феофраст ограничивает телеологизм Аристотеля в пользу случайности, отмечает противоречивость учителя в его концепции неподвижного перводвигателя, отстаивает учение Аристотеля о вечности мира во времени, выступая против стоиков с их периодическими космическими пожарами, о Боге как само-себя-мыслящем мышлении. Феофраст — автор первой проблемной систематической истории философии — «Мнения физиков». Как автор «Об истории растений» и «О причине растений» (обе работы сохранились), Феофраст — «отец ботаники». Он описал 550 видов растений, «причины растений» — влияние среды и наследственность. Феофраст — эмпирик: «чувство и различие созерцает, и начала исследует», «началом доказательств является чувство» (Климент Александрийский). Феофраст первым стал отличать огонь от земли, воды и воздуха: огонь самостоятельно, без горючего материала не существует, В «Характерах» (сохранились) описано 30 типов людей с преобладанием к.-л. отрицательной черты: подлость, бесстыдство, бессовестность, льстивость, крохоборство, болтливость, угодничество и др. Комедиограф Менандр — ученик Феофраста. Совпадение названий ряда сохранившихся трудов Аристотеля и несохранившихся Феофраста («Физика», восемь книг; «Аналитика первая», «Аналитика вторая», «Топика») породили гипотезу, что автор этих трудов — Феофраст.
Перипатетик Дикеарх определил окружность Земли в 300 тыс. стадий (52 тыс. км). Идеальное гос-во должно сочетать в себе элементы монархии, аристократии и демократии (предвосхищение Полибия). Человечество прошло «три века»: «золотой» (век праздности и мира), пастушеский и земледельческий. Все состоит из четырех стихий. Душа как преходящая гармония этих стихий в человеческом теле смертна.
Перипатетик Аристоксен (известные через Диогена Лаэртского, Порфирия и Ямвлиха труды: «Жизнь Пифагора», «Пифагорейский образ жизни», «Пифагорейские мнения» и др.) — теоретик музыки. Мужественная музыка воспитательна, женственная расслабляющая музыка ведет к утрате свободы. Духа нет. Сила чувства — от строения тела.
Перипатетик Евдем Родосский — автор трудов по истории математики.
Третий схоларх Стратон (годы схолархата — 287— 268 до н.э.) писал на метафизические, этические, политические и психологические темы. Но главное у него — физика (прозвище «Физик»). Стратон отвергает телеологию Аристотеля, целевые причины. Все объяснимо естественными и действующими причинами. Все сущее произведено природой как самодостаточной и самопроизвольной силой, не имеющей божественности, жизни, сознания и личности. Главная естественная причина — сила тяжести, именно она упорядочивает космос (вертикальность земли, воды, воздуха и огня). Стратон отверг пятую сущность (квинтэссенцию) Аристотеля (небесные тела). Признав пустоту, не принял атомизм. Атомы — «Демокритовы грезы». Скорость падающего тела возрастает с расстоянием. Мирового разума (активный интеллект Аристотеля) не существует. Время — мера не только движения (Аристотель), но и покоя. Душа смертна. Знание — движение души, берущее начало в органах чувств.
Ликон (годы схолархата — 268—225 до н.э.) — практический этик, по его мнению, высшая цель жизни — «истинная радость души». Пятый схоларх, этик Аристон Кеосский, различил высокомерие и гордость — «величие души».
Фрагменты: Die Schule des Aristoteles. Texte und Komm. Bd 1-10. Basel; Stuttgart, 1967-1969.
A.H. Чанышев
ПЕРСОНАЛИЗМ — теистическая тенденция в философии, в которой личность и ее духовные ценности признаются высшим смыслом земной цивилизации. К П. относятся учения Ф. Якоби, А. Олкотта, Ш. Ренувье, Л. Прата и др. Концепцию этического П. разрабатывал М. Шелер в кн. «Формализм в этике и материальная этика ценностей» (1921). Этический П. Шелера, «критический П.» Штерна и «теологическая этика» Тиллике послужили основой персоналистской тенденции в нем. философии. На первом плане здесь — проблематика задатков и способностей индивида, глубинных сфер индивидуальной жизни человека; «личностный метод» объявляется универсальным средством познания не только человека, но и всей реальности.
В России П. ведет начало от Ф.М. Достоевского, который в своих глубоко философичных художественных произведениях поставил ряд нравственно-психологических и религиозно-философских проблем: свобода и ответственность человека, власть и насилие, смирение, страдание и др. Идеи П. развивали Н. Бердяев, Л. Шестов и отчасти Н. Лосский, С. Булгаков. Учение о человеке Бердяева получило название эсхатологического П. Он различал в человеке личность и индивида: индивид — это неделимая часть вещественного природного мира, подчиненная его закономерностям; личность — это подобие Бога, ее сущность не выводится из природного мира. Личность приобретает и сохраняет черты подобия Бога, если идет по пути всегда трагичного творчества, но только на этом пути она сохраняет свое человеческое призвание и перед ней открывается возможность общения с Богом. Эсхатологический характер истории обещает человеку-личности, прошедшему через последний Суд, качественно новое, иное бытие. Шестов, развивая идеи П., говорит о неизбежном одиночестве и трагизме личности, противопоставившей себя людям, миру, необходимости; только в абсолютном одиночестве личности открывается ее персональная истина и персональный бог; жизнь творческой личности — это осознание неизбежности смерти, постоянное ожидание смерти.
Последовательные персоналистские учения в современной зап. мысли разрабатываются амер. и фр. философами. Амер. П. возник в кон. 19 в. Его основатель — П. Боун, главные представители — Дж. Хау-исон, Р. Флюэллинг, Э. Брайтмен, У. Хоккинг. Понятие личности трактуется ими как неповторимая, уникальная субъективность, история человечества — как процесс развития личностного начала, которое достигается путем единения с Богом. В центре амер. П. — религиозно-этическая проблематика; основное внимание в нем уделяется вопросам свободы и нравственного воспитания. Моральное самосовершенствование граждан должно привести к общественной гармонии.
П. во Франции сформировался в нач. 1930-х гг. Его основоположник — Э. Мунье; печатный орган — жур. «Эспри» («Esprit», основан в октябре 1932); главные представители — Д. де Ружмон, П.Л. Ландсберг, М. Недонсель, Ж. Лакруа, Г. Мадинье. В кризисные 1930-е гг. левокатолические сторонники фр. П. выступили с идеей создания филос. учения о человеческой личности как главнейшей заботе человеческой цивилизации. Концепция личности складывалась в ходе осмысления гуманистической традиции в истории философии, идущей от Сократа, Августина и Платона через Г.В. Лейбница, И. Канта, Мальбранша, Ж.Ж. Руссо, Мен де Бирана и С. Кьеркегора к М. Шелеру, М. Буберу, А. Бергсону, Бердяеву, Лосскому, Ж. Маритену, К. Ясперсу, Г. Марселю; большое значение придавалось концепциям человека, разрабатываемым экзистенциализмом и марксизмом. Сторонники личностной философии перетолковали многие проблемы христианской концепции человека, стремясь ослабить свойственный ей догматизм и ввести в нее новое содержание, соответствующее требованиям современности.
Личность в персоналистской трактовке выступает как единство трех основных характеристик: экстериоризации, интериоризации и трансценденции. Экстериоризация — это осуществление личности вовне; интериоризация — внутренняя сосредоточенность личности, ее духовный мир; и экстериоризация, и интериоризация, находясь в глубинной взаимосвязи, увлечены движением трансцендирования, нацеленным на высшие, божественные, ценности — истину, красоту, благо. Одной из центральных идей в понимании личности является мысль о вовлеченном существовании, означающем активный диалог христиан с современностью, вовлечение верующих в социальные движения на стороне прогрессивных сил; религиозное миропонимание призвано играть роль конструктивного фактора в преобразовании мира на гуманистических основах. Персоналисты акцентируют воспитательную функцию личностной философии, видя в ней педагогику, нацеленную на пробуждение личностного начала в человеке. Большое значение в этой связи отводится проблеме личностного общения, в котором сторонники П. видят цель и назначение человеческого существования. Персоналистская концепция коммуникации близка к этическому учению Шелера и феноменологической этике Э. Левинаса. В ней утверждается действенный характер личностного общения, когда каждый индивид «имеет цель в себе и в то же время во всех», а встреча Я и Ты в Мы создает особый опыт — коммуникацию душ, осуществляемую «по ту сторону слов и систем».
Персоналистская философия широко опирается на искусство и эстетику: в эстетической концепции в значительной степени конкретизируется смысл понятий: «личность», «творчество», «коммуникация», «сообщество», «культура». Социальная концепция «личностной философии» строится на основе критического анализа капиталистической и социалистической общественных систем, в ней разрабатывается проект новой цивилизации как третьего пути между социализмом и капитализмом, где изживаются недостатки этих систем и основой общественной организации является примат личности и ее духовных ценностей.
Учение католических философов, группирующихся вокруг «Эспри», в послевоенное время проделало значительную эволюцию. Ж.М. Доменак, бывший директором жур. в 1957—1977 гг., стремился к соединению идей П. с идеологией реформизма, с 1977 в жур. превалирует ориентация на учения о постиндустриальном обществе.
Идеи фр. П. получили широкое распространение. Под их влиянием сложились персоналистски ориентированные концепции в Италии, Швейцарии, в Скандинавском регионе, Лат. Америке, они стали теоретической основой различных направлений социальной теологии, способствовали переориентации официальной доктрины современного католицизма. Многие положения П. входят в мировоззренческий багаж нынешнего главы римско-католической церкви Папы Иоанна Павла II. С 1980-х гг. во Франции наблюдается оживление идей П.: создаются ассоциации и объединения («За новую жизнь», «Продолжение», «Актуальность персонализма»), ставящие своей целью возродить подлинный П., каким видел его Мунье, продолжить начатые им исследования и развернуть широкую работу по внедрению идей П. во все сферы общественной и индивидуальной жизни людей.
Бердяев Н.Н. О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии. Париж, 1939: Он же. Опыт эсхатологической метафизики (Творчество и объективация). Париж, 1947; Мунье Э. Что такое персонализм? М., 1994; Он же. Надежда отчаявшихся. М., 1995; Он же. Манифест персонализма. М., 1999; Lacroix J. Marxisme, existentialisme, personnalisme. Paris, 1955; Mounier E. Oeuvres Vol. 1—IV. Paris, 1961 — 1962.
Вдовина И.С. Эстетика французского персонализма. М., 1981; Она же. Французский персонализм. М., 1990.
И.С. Вдовина
ПЕРСПЕКТИВИЗМ (от лат. perspicio — смотреть сквозь) — воззрение, согласно которому результаты познания самым существенным образом зависят от личной позиции, т.зр. познающего субъекта, так что об объективном знании, свободном от влияния такой позиции, можно говорить только при совпадении субъектов. Г.В. Лейбниц, разделявший это воззрение, приводил следующую аналогию: подобно тому как один и тот же город, наблюдаемый с разных сторон, предстает перед нами перспективно очень разным, так и в силу наличия бесконечного множества простых субстанций, каждая из которых видит мир в своей перспективе, имеется столь же много различных миров, которые являются, однако, не чем иным, как перспективно разными представлениями об одном-единственном мире. К представителям П. относились также Ф. Ницше, В. Дильтей, X. Ортега-и-Гасет и др.
ПЕРФЕКЦИОНИЗМ (от фр. perfection) — убеждение в том, что совершенствование, как собственное, так и др. людей, является той целью, к которой должен стремиться человек. Предполагается, что искомое совершенство включает прежде всего добродетели, а также развитие присущих человеку талантов и дарований. Представители П. иногда считают, что совершенствование человека является не только его нравственной задачей, но и смыслом человеческой истории. К сторонникам П. можно отнести Г.В. Лейбница, А.Э.К. Шефтсбери, М.А. Кондорсе, X. Вольфа, И. Канта и др. О совершенствовании человека говорят также концепции, развивающие идею сверхчеловека (Ф. Ницше, К. Маркс, В.И. Ленин, А. Гитлер и др.), однако при этом предлагаются такие средства для достижения данной цели, с которыми ортодоксальные перфекционисты никогда бы не согласились.
ПЕССИМИЗМ (от лат. pessimum — наихудший) — один из двух основных видов восприятия мира, выражающий негативное, подозрительное, недоверчивое отношение к нему; противостоит оптимизму. В обыденном понимании — подавленное настроение, склонность видеть и подчеркивать отрицательные стороны действительности, ощущение безысходности и бесцельности жизни, слишком болезненная реакция на неудачи. В филос. понимании пессимистическое мировоззрение указывает на преобладание в мире страданий и тщетную борьбу добра со злом, на торжество несправедливости, на бессмысленность человеческой жизни и исторического процесса. В филос. размышление пессимистические мотивы впервые переходят из некоторых религиозных мировоззрений. Так, буддизм, утверждая, что «жизнь есть страдания», хотя и указывает путь избавления от них и достижения нирваны, но признает природу мира ложной и иллюзорной, а наше существование — бесцельным вращением в круге постоянных перерождений.
Учитывая всю сложность и многомерность антич. мироощущения, можно обнаружить в нем ярко выраженные пессимистические черты, ставшие основным содержанием греч. трагедии. Софоклу принадлежит мысль, которую можно считать классической формулировкой принципа пессимизма: «Первое благо — совсем не рождаться, второе — родившись, умереть поскорей». Пессимистические мотивы присущи взглядам Гесиода, сожалевшего, что счастливый «золотой век» остался в далеком прошлом, и Гераклита, презиравшего толпу и учившего о непостоянстве текучего мира, который периодически сгорает в космическом огне. У стоиков, несмотря на героическое стремление к добродетельной жизни согласно логосу, сама жизнь и ее блага считаются безразличными, и мудрец не может рассчитывать ни на земное счастье, ни на посмертное воздаяние.
В некоторых религиозных доктринах (гностицизм, манихейство) пессимистические моменты состоят в признании зла онтологическим началом, не уступающим по силе добру. Глубоким П. отличается ветхозаветная кн. Екклезиаста, наполненная переживаниями суетности повседневной жизни, тщетности человеческих усилий найти счастье в труде, семье, мудрости. Христианская философия, хотя в главном своем положении о воскресении Богочеловека носит ярко оптимистический характер, проникнута трагическими переживаниями греховности человека, по вине которого «мир во зле лежит».
В новоевропейской мысли кроме торжества рационального научного знания можно увидеть и др. интеллектуальные движения, опиравшиеся на иррациональные основания. Так, пессимистические мотивы под влиянием гностицизма звучат в рассуждениях нем. мистиков (И. Экхард, Я. Бёмё), а также в философии близкого к романтизму Ф.В.И. Шеллинга о «темной стороне Бога» и зловещей «бездне» в душе человека. Однако рационализм тоже не был односторонне оптимистичен: поздний И. Кант писал о «радикальном зле» в человеческой природе, которое выражается в неспособности индивида противостоять чувственному началу и поступать согласно велениям разума. Философия жизни отвергла оптимистические настроения Нового времени. Наиболее последовательно принцип П. проводит А. Шопенгауэр, распространяя его на свою метафизику. Наш мир и люди в нем есть порождения слепой ненасытной воли, которая ради своей забавы обрекает человека на страдания. Поэтому «наше бытие таково, что лучше бы его совсем не было» «судьба жестока, а люди жалки». Ф. Ницше резко критикует христианскую культуру, полагая, что современный европеец выродился в «домашнее животное» и ближайшие два столетия станут торжеством нигилизма. Ницшеанский пафос «переоценки ценностей» оказал влияние на культурологический П. Согласно О. Шпенглеру, живая «органическая» культура, подвергнутая «неорганическому» промышленному расширению, превращается в мертвую цивилизацию; такая судьба вскоре постигнет Европу.
20 век с его мировыми войнами и революциями дал богатую пищу для пессимистических настроений. Философия экзистенциализма подчеркивает, что ощущения страха, тревоги, отчаяния, покинутости стали основными умонастроениями эпохи. В мире «овеществления» человек теряет способность вникать в глубинные смыслы бытия, убеждается в абсурдности действительности (А. Камю), а все уникальные всплески гениальности душатся господствующей массовой культурой (X. Ортега-и-Гасет).
Сегодня, несмотря на общее оптимистическое благодушие, связанное с построением гуманистического открытого общества, ряд филос. направлений (традиционализм, постмодернизм) пессимистически оценивают будущее зап. культуры, считая, что в условиях бурного развития материальной стороны цивилизации в ущерб духовной человек теряет свободу и свое предназначение.
ПЕТРОВ Василий Викторович (р. 1949) — специалист в области философии языка, логики, филос. науки. Доктор филос. наук, проф. Окончил технологический факультет Тюменского индустриального ин-та (1971), аспирантуру кафедры философии Новосибирского государственного ун-та (1974). В 1974—1980 — научный сотрудник, ученый секретарь Ин-та истории, филологии и философии Сибирского отделения АН СССР, в 1980—1986 — советник Государственного комитета СССР по науке и технике; в 1986—1991 — проф. АОН. С 1991 — зав. кафедрой логики Московского государственного лингвистического ун-та. Докторская диссертация — «Структуры значения: логико-методологический анализ» (1983). Основные научные результаты в области философии языка достигнуты в обосновании и анализе особенностей новой когнитивной парадигмы в изучении языка. Осуществляя приложение концепций когнитивной науки к исследованию проблем формализации естественного языка, П. предполагает модифицированные версии логики предикатов и логики действий. В области филос. науки П. предлагает идею разделения семантической референции научных терминов и референций, использующих эти термины в научной практике, и на этой основе — описание механизма преемственности научного знания. Обосновывая два подхода к анализу метафор (семантический и когнитивный), П. исследует природу и механизм функционирования метафор в научном познании.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 149 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |