М.л. существует около полувека. Многие ее проблемы пока не решены или недостаточно исследованы. Тем не менее уже к настоящему времени М.л. нашла большое число приложений, интересных в теоретическом или практическом отношении. Прежде всего открытие М.л. заставило по-новому взглянуть на саму науку логику, ее предмет и используемые ею методы. Оно с особой выразительностью подчеркнуло тот факт, что классическая двузначная логика не является единственно мыслимой и возможной и что современная логика слагается из множества внутренне разнородных логических систем.
Многозначные системы более богаты, чем двузначная логика: в первых имеются функции, невыразимые во второй. Так, если в двузначной логике имеются только четыре разные функции от одного аргумента, то в трехзначной логике их уже, соответственно, двадцать семь. Это послужило основой попыток определить в рамках М.л. такие понятия, которые, будучи взяты сами по себе, не кажутся достаточно ясными и которые неопределимы в двузначной логике. Речь идет прежде всего о модальных понятиях «необходимо», «возможно», «случайно» и т.п.
Зиновьев А.А. Философские проблемы многозначной логики. М., 1960; Аристотель. Об истолковании // Соч. М., 1978. Т. 2; Карпенко А.С. Многозначные логики. М., 1997; Rosser J.B., Turquette A.R. Many-Valued Logics. Amsterdam, 1958; Modern Uses of Multiple-Valued Logic. Dordrecht, 1977.
А.А. Ивин
МНОГОЗНАЧНОСТИ ПРИНЦИП — положение, в соответствии с которым всякое высказывание имеет одно (и только одно) из трех или более истинностных значений. М.п. лежит в основе многозначной логики и противопоставляется лежащему в фундаменте классической логики принципу двузначности. Согласно последнему, всякое высказывание является либо истинным, либо ложным, т.е. принимает одно из двух возможных истинностных значений — «истинно» и «ложно». М.п. говорит, что высказывание имеет одно из п значений истинности, где п больше двух и может быть как конечным, так и бесконечным.
Первыми логическими системами, опирающимися на М.п., были трехзначная логика Я. Лукасевича (1920) и я-значная логика Э. Поста (1921), в которой высказываниям приписывались значения из конечного множества натуральных чисел 1, 2,... п, где п больше единицы и конечно.
Введение в логику многозначных систем с особой остротой поставило проблему содержательно ясной интерпретации формальных логических построений. Как только допускается более двух значений истинности, встает вопрос: что, собственно, означают промежуточные между истиной и ложью значения? Если истина понимается как соответствие мысли действительному положению дел, то существуют ли вообще высказывания, не являющиеся ни соответствующими действительности, ни не соответствующими ей? Введение промежуточных значений истинности изменяет смысл самих понятий истины и лжи. Поэтому нужно не просто говорить о придании смысла промежуточным значениям истинности, но и о переистолковании данных двух понятий. Истина и ложь, как они понимаются в классической двузначной логике, несовместимы с допускаемыми М.п. дополнительными значениями истинности.
Несмотря на большое число предложенных многозначных систем и предпринятых попыток их содержательного обоснования, идея, что логика, предполагающая более двух значений истинности, не является «формальным упражнением», все еще не кажется бесспорной.
Обычно предполагается, что в случае допущения более двух значений истинности крайними значениями являются «явная истина» и «явная ложь», а промежуточные значения представляют постепенно убывающие градации истины и постепенно возрастающие градации лжи. В предельном случае трехзначной логики промежуточное между «истинно» и «ложно» значение истолковывается как некоторая «неопределенность» («возможность», «проблематичность» и т.п.), равноотстоящая от обоих, достаточно ясных и определенных полюсов.
Имеется и др. возможный подход к обоснованию многозначной логики и лежащего в ее основе М.п. Можно считать, что между истиной и ложью нет никаких промежуточных значений и что многозначная логика имеет дело не с «расщеплением» истины на систему выделенных значений и лжи — на систему невыделенных, а с некоторыми дополнительными характеристиками высказываний, отличными от их истинностных значений. В этом случае нет необходимости настаивать на том, что наряду с истиной и ложью имеются иные истинностные значения. Всякое высказывание является либо истинным, либо ложным, но многозначная логика, в отличие от двузначной, стремится учесть не только это обстоятельство, но и особенности той области, в которой истинно высказывание, метод, с помощью которого устанавливается его истинность, и т.д.
Изучение логических систем, опирающихся на М.п., и сопоставление их с классической двузначной логикой показало, что ни двузначности принцип, ни М.п., лежащие в основе отдельных логических систем, не составляют фундамента логики. Двузначность и многозначность — всего лишь отдельные характеристики определенных логических систем, не раскрывающие всего своеобразия последних, а иногда даже не схватывающие существенных их черт. Логика в целом не является ни двузначной, ни многозначной.
МНОГОЗНАЧНОСТЬ — характеристика выражения, имеющего в разных контекстах разное значение. Напр., слово «закон» может означать как регулярность, имеющую место в природе или обществе, так и утверждение о такой регулярности, сформулированное в языке науки. С М. связана одна из основных трудностей понимания говорящими друг друга. Подавляющее большинство слов обычного языка многозначно. Так, словарь современного рус. литературного языка указывает семнадцать разных значений глагола «стоять»; слово «жизнь» имеет более тридцати значений и т.д. Между одними значениями трудно найти ч.-л. общее, между другими трудно провести различие.
М. как естественная и неотъемлемая черта обычного языка, в принципе, не является недостатком. Но она таит в себе потенциальную возможность логической ошибки. В процессе общения всегда предполагается, что в конкретном рассуждении смысл входящих в него слов не меняется. Если речь идет, допустим, о новом как незнакомом, пока не будет оставлена данная тема, слово «новый» должно обозначать «незнакомый», а не «следующий» или «современный». Логическая ошибка, связанная с подменой значения слова, называется эквивокацией. Допускается она, напр., в рассуждении: «В грамматике достаточно знать только имена существительные, т.к. «глагол», «наречие», «прилагательное» и т.д. — все это существительные».
Многозначными могут быть не только отдельные слова, но и части фраз, и целые фразы. Напр., высказывание «Часть программы полностью не была выполнена» может означать, что эта часть оказалась полностью невыполненной, но может означать, что она была выполнена не полностью.
М. — одна из характерных черт языка философии, в частности философии науки. В социальной философии К. Маркса многозначны такие ключевые ее понятия, как «труд», «отчуждение», «диктатура пролетариата», «общественно-экономическая формация», «коммунизм» и др.; в философии М. Хайдеггера многозначны понятия «бытие», «время», «здесь-бытие» как нерасчлененная целостность субъективного и объективного и др.; в концепции развития науки Т. Куна центральное понятие «парадигма» употребляется, как показали его критики, более чем в десяти разных значениях. М. филос. понятий, сопряженная со всегда присущими им неясностью и неточностью, во многом объясняет, почему оригинальной филос. теории непременно сопутствуют, подобно художественному произведению, многообразные и нередко конфликтующие друг с другом истолкования.
МОДА — система групповых предпочтений, воплощающих в себе не только вкус, но и определенный, общий для многих способ поведения. «Мода по своему усмотрению управляет лишь теми вещами, которые в равной степени могут быть такими или иными. Фактически ее составляющей является эмпирическая общность, оглядка на других, сравнение, а вместе с тем и перенесение себя на общую точку зрения» (Х.Г. Гадамер). Будучи социальным по своей сути явлением, М. создает общественную зависимость, от которой трудно уклониться. В частности, И. Кант считал, что лучше быть модным дураком, чем идти против М., хотя и глупо принимать М. чересчур всерьез. Сходное убеждение выражал А.С. Пушкин: «Быть можно умным человеком и думать о красе ногтей. К чему бесплодно спорить с веком? Обычай — деспот средь людей».
Как и вкус, М. не сводится к правилам и понятиям, а представляет собой систему образов, на основе которых выносятся оценочные суждения. Вкус и М. постоянно взаимодействуют. «Хороший вкус характеризуется тем, — пишет Гадамер, — что умеет приспособиться к вкусовому направлению, представленному модой, или же умеет приспособить требования моды к собственному хорошему вкусу. Тем самым в понятии вкуса заложено умение и в моде соблюдать умеренность, и обладатель хорошего вкуса не следует вслепую за меняющимися требованиями моды, но имеет относительно их собственное суждение. Он придерживается своего «стиля», т.е. согласовывает требования моды с неким целым, которое учитывает индивидуальный вкус и принимает только то, что подходит к этому целому с учетом того, как они сочетаются».
Назначение М. — различать и разграничивать людей, поэтому М. — понятие прежде всего индивидуалистических обществ. Коллективистические общества, выдвигающие на первый план равенство людей, их неразличимость, стремятся унифицировать не только мысли, чувства и поступки своих индивидов, но их вкусы и даже внешний вид (см.: Индивидуалистическое общество и коллективистическое общество).
В средневековом, умеренно коллективистическом обществе сохранялись имущественные различия и важные различия в статусе. В силу этого единообразие вкусов и стандартизация М. не проявлялись в нем с той отчетливостью, с какой они позднее выступали в жизни социалистического, тоталитарного общества. Строгая иерархия тканей, мехов, цвета одежды и т.п., утверждавшаяся в Средние века, служила различению сословий и поддержанию в каждом из них чувства собственного достоинства в соответствии с положением и саном. Чтобы богатые сословия не злоупотребляли дорогой одеждой, высказывалось предположение закрепить различия сословий в одежде не обычаем, а законодательным актом: отличительный знак на одежде сделал бы ненужным различия в самой одежде, так что представители всех сословий могли бы одеваться примерно одинаково.
В социалистических обществах императивы вкуса и М. существовали в чрезвычайно ослабленной форме. В своих мечтаниях некоторые социалисты-утописты шли еще дальше: они хотели, чтобы не только вкусы и одежда всех людей были одинаковыми, но чтобы даже их лица не имели существенных различий. В частности, Л.М. Дешан, описывая будущее социалистическое общество, высказывал пожелание, чтобы «почти все лица имели бы почти один и тот же вид». Социалист, описанный Ф.М. Достоевским, говорил, что в будущее общество «даже красивые очень лицом мужчины и женщины не должны быть допускаемы». Реальные социалистические общества воздерживались от такой далеко идущей унификации своих индивидов, хотя коммунизм и стремился к единообразию их тел, достигаемому благодаря физкультуре и здоровому образу жизни, а национал-социализм — даже к сходству их лиц, являющемуся естественным результатом борьбы за «расовую чистоту». В тоталитарном обществе не было сословий, различие которых должна была бы подчеркивать М.; кроме того, большинство его членов были чрезвычайно бедны, и им было не до М. Сама атмосфера тоталитарного общества отвращала от М., расценивавшейся как «буржуазное понятие».
Не только коллективистические общества, но и коллективистические сообщества (армия, церковь, тоталитарные политические партии и т.п.) явственно тяготеют к единообразию в одежде. Корпоративная психология, господствующая в таких сообществах, диктует их членам не только исполнительность и полную лояльность сообществу, но и внешнее сходство, и в первую очередь сходство в одежде.
Феномен М. проявляется почти во всех областях социальной жизни. Особое значение придает ему филос. герменевтика, считающая М. одной из важных сфер проявления вкуса, представляющего собой «общественный феномен первого ранга» (Гадамер). Аргумент к М. является частным случаем аргумента к вкусу и находит приложение не только в повседневной жизни и искусстве, но даже в науке.
Дешан Л.М. Истина, или Достоверная система. Баку, 1930; Кант И. Соч. М., 1966. Т. 6; Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984; Гадамер Х.Г. Истина и метод. М., 1988; Хейзинга Й. Осень Средневековья. М., 1988; Зиновьев А.А. Зияющие высоты. М., 1994. Кн. 2.
И. П. Никитина
МОДАЛЬНАЯ ЛОГИКА — раздел логики, в котором исследуются логические связи модальных высказываний, т.е. высказываний, включающих модальности. Мл. слагается из ряда направлений, каждое из которых занимается модальными высказываниями определенного типа.
В современной М.л. изучаются следующие основные группы модальных понятий:
• логические модальности (абсолютные: «логически необходимо», «логически случайно», «логически возможно», «логически невозможно»; сравнительные: «логически влечет», «есть логическое следствие»);
• физические (онтологические, каузальные) модальности (абсолютные: «физически необходимо», «физически случайно», «физически возможно», «физически невозможно»; сравнительные: «есть причина», «есть следствие», «не является ни причиной, ни следствием»);
• эпистемические (теоретико-познавательные) модальности (относящиеся к знанию: «доказуемо», «опровержимо», «неразрешимо»; относящиеся к убеждению: «убежден», «сомневается», «отвергает», «допускает»; связанные с истинностной характеристикой, абсолютные: «истинно», «ложно», «неопределенно» и сравнительные: «более вероятно», «менее вероятно», «равно вероятно»);
• деонтические (нормативные) модальности («обязательно», «разрешено», «запрещено»);
• аксиологические (оценочные) модальности (абсолютные: «хорошо», «аксиологически безразлично», «плохо»; сравнительные: «лучше», «равноценно», «хуже»);
• временные (абсолютные: «было», «есть», «будет»; сравнительные: «раньше», «одновременно», «позже»).
Логические модальности изучались еще Аристотелем и средневековыми логиками. Детальное исследова-ние др. типов модальностей началось только в 1950-е гг., хотя первые упоминания о них относятся еще к поздней античности и Средним векам (см.: Деонтическая логика, Времени логика, Изменения логика, Оценок логика, Причинности логика, Эпистемическая логика).
Модальные понятия разных типов имеют общие формальные свойства. Так, независимо от того, к какой группе относятся эти понятия, они определяются друг через друга по одной и той же схеме. Нечто возможно, если противоположное не является необходимым; разрешено, если противоположное не обязательно; допустимо, если нет убеждения в противоположном, и т.п. Случайно то, что не является ни необходимым, ни невозможным; безразлично то, что не обязательно и не запрещено; неразрешимо то, что недоказуемо и неопровержимо, и т.п.
Сравнительные модальные понятия разных групп также определяются по одной и той же схеме: «первое лучше второго» равносильно «второе хуже первого», «первое раньше второго» равносильно «второе позже первого», «первое причина второго» равносильно «второе следствие первого» и т.п.
В каждой ветви М.л. доказуема своя версия принципа модальной непротиворечивости, являющегося модальным аналогом противоречия закона: высказывание не может быть и логически необходимым, и логически невозможным; действие не может быть и обязательным, и запрещенным; объект не может быть и хорошим, и плохим, и т.д.
В каждой ветви М.л. есть также своя версия при н -ципа модальной пол ноты, являющегося модальным аналогом закона исключенного третьего. В теории физических модальностей принцип полноты утверждает, что всякое событие является или необходимым, или случайным, или невозможным; в деонтической логике — что всякое действие или обязательно, или нормативно безразлично, или запрещено; в логике оценок — что всякий объект является или хорошим, или оценочно безразличным, или плохим, и т.д.
Модальные понятия, относящиеся к разным группам, имеют разное содержание. При сопоставлении таких понятий (напр., «необходимо», «доказуемо», «убежден», «обязательно», «хорошо», «всегда») складывается впечатление, что они не имеют ничего общего. Однако М.л. показывает, что это не так. Модальные понятия разных групп выполняют одну и ту же функцию: они уточняют устанавливаемую в высказывании связь, конкретизируют ее. Правила их употребления определяются только этой функцией и не зависят от содержания высказываний. Поэтому данные правила являются едиными для всех групп и имеют чисто формальный характер.
В последние десятилетия М.л. бурно разрастается, включая в свою орбиту все новые группы модальных понятий. Существенно усовершенствованы способы ее обоснования. Это придало М.л. новый динамизм и поставило ее в центр современных логических исследований.
Ивин А.А. Модальная логика и теория импликации // Теория логического вывода. М., 1973; Фейс Р. Модальная логика. М., 1975; Вригт Г.Х. фон. Логико-философские исследования. Избр. труды. М., 1986.
А.А. Ивин
МОДАЛЬНОСТЬ (от лат. modus — мера, способ) — оценка связи, устанавливаемой в высказывании, данная с той или иной т.зр. Модальная оценка выражается с помощью модальных понятий: «необходимо», «возможно», «случайно», «доказуемо», «опровержимо», «обязательно», «разрешено», «хорошо» и т.п.
О предмете S можно просто сказать, что он имеет свойство Р. Но можно, помимо того, уточнить, является ли связь S и Р необходимой или же она случайна, доказано ли, что S есть Р, или это только предполагается, хорошо ли, что S есть Р, или нет, и т.п. Результатами таких уточнений будут модальные высказывания разных типов. Общая их форма: M(S есть Р) или M(S не есть Р), где М — некоторое модальное понятие. Напр., из немодального высказывания «Аргон — инертный газ» можно образовать модальные высказывания «Возможно, что аргон — инертный газ», «Предполагается, что аргон — инертный газ», и т.п. Модальной оценке могут быть подвергнуты не только связи предметов и признаков, но и связи др. типов («Необходимо, что если есть причина, то есть следствие», «Хорошо, что если есть причина, то есть следствие» и т.п.). Одно и то же высказывание может стать объектом нескольких последовательных модальных оценок с одной или разных т.зр. («Хорошо, что доказано, что аргон — инертный газ»).
Логические связи модальных высказываний являются объектом исследования модальной логики.
МОДАЛЬНЫЕ КАТЕГОРИИ (от лат. modus — мера, способ) — понятия, с помощью которых с той или иной позиции конкретизируется характер связей и отношений объектов. Модальная конкретизация осуществляется чаще всего путем использования понятий «необходимо», «возможно», «доказуемо», «опровержимо», «обязательно», «разрешено», «хорошо», «плохо» и т.п.
Наиболее употребительными являются следующие группы М.к.: логические (абсолютные: «логически необходимо», «логически случайно», «логически возможно», «логически невозможно»; сравнительные: «логически влечет», «есть логическое следствие»); онтологические (каузальные) (абсолютные: «необходимо», «случайно», «невозможно», «возможно»; сравнительные: «есть причина», «есть следствие», «не является ни причиной, ни следствием»); теоретико-познавательные (эпистемические) (относящиеся к знанию: «доказуемо», «опровержимо», «неразрешимо»; относящиеся к убеждению: «убежден», «сомневается», «отвергает», «допускает»; связанные с истинностной характеристикой, абсолютные: «истинно», «ложно», «неопределенно»; сравнительные: «вероятнее», «менее вероятно», «равновероятно»); деонтические (нормативные) («обязательно», «нормативно безразлично», «запрещено», «разрешено»); аксиологические (оценочные) (абсолютные: «хорошо», «аксиологически безразлично», «плохо»; сравнительные: «лучше», «равноценно», «хуже»); временийе (абсолютные: «было», «есть», «будет»; сравнительные: «раньше», «одновременно», «позже»), М.к. разных групп имеют общие формальные свойства. Так, независимо оттого, к какой группе относятся эти понятия, они определяются друг через друга по одной и той же схеме, напр.: нечто возможно, если противоположное не является необходимым; разрешено, если противоположное не обязательно; допускается, если нет убеждения в противоположном. Случайно то, что не является ни необходимым, ни невозможным. Безразлично то, что не обязательно и не запрещено. Неразрешимо то, что недоказуемо и неопровержимо, и т.п.
Подобным же образом сравнительные М.к. разных групп определяются по одной и той же схеме: «первое лучше второго» равносильно «второе хуже первого», «первое раньше второго» равносильно «второе позже первого», «первое причина второго» равносильно «второе следствие первого» и т.д.
М.к., относящиеся к разным группам, имеют разное содержание. При сопоставлении таких понятий (напр., «необходимо», «доказуемо», «убежден», «обязательно», «хорошо», «всегда») складывается впечатление, что они не имеют ничего общего. Однако это не так. Они выполняют одну и ту же функцию: уточняют устанавливаемую в высказывании связь, конкретизируют ее. Правила их употребления определяются только этой функцией и не зависят от содержания высказывания. Поэтому данные правила являются едиными для всех групп понятий и имеют чисто формальный характер.
Логические М.к. изучались еще Аристотелем и средневековыми логиками. Детальное исследование др. групп М.к. началось в 1950-е гг., хотя первые упоминания о них относятся еще к поздней античности и Средним векам (см.: Времени логика, Изменения логика, Эпистемическая логика, Причинности логика).
МОДЕРНИЗАЦИЯ — процесс перехода от традиционного общества, которое отождествляется гл.обр. с социальными отношениями патриархально-феодального типа, к современному обществу индустриального капиталистического типа. М. — целостное обновление общества. Теории М. появились в 1950-х гг., когда обществоведы анализировали те преобрзования, которые происходили в доиндустриальных, аграрных и иных, напр. колониальных и зависимых, обществах. Движение коммунитарных типов социальности к капиталистическим экономическим и политическим системам привело к идеализации Запада с его научно-техническими и технологическими достижениями, демократическими и культурными традициями. Основные признаки М.: рост возможностей использования современной технологии в ключевых отраслях материального производства, расширение форм потребления, создание социальных, политических и культурных условий для развития нового производства. М. вместе с тем не только захватывает производственную деятельность, но выражается также в новых типах духовности.
Поначалу концепция М. касалась в основном развивающихся стран. Однако позже она стала выдвигаться в качестве универсальной модели, предназначенной для истолкования в едином ключе всех крупных событий современной политической истории. М. существует в виде двух основных моделей: вестернизации и догоняющей модели. Вестернизация (от англ. western — западный) предполагает внедрение в культурную ткань разных стран структур, технологий и образа жизни зап. обществ. В основном такого рода преобразование происходило в форме колонизации. Догоняющая модель предполагает приблизить отсталые в экономическом отношении страны к развитым. С помощью индустриализации изменяется жизнь ряда стран, при этом М. воспринимается как исторический процесс, рационально направленный на радикальное преобразование структуры современного мира. Предполагается, что мировая тенденция индустриальной цивилизации одинаково проявляется в Европе, в Америке и в Азии, в демократических и тоталитарных гос-вах. Классическую теорию М. критикуют с двух позиций. Утверждается, что М. может вести к «посттрадиционному обществу», т.е. к обществу переходного типа, вышедшему из «традиционного» состояния, но не ставшему «модернизированым». С др. стороны, вводится понятие «постмодернизация»: общество постоянно развивается, и трудно определить критерии М.; во многих обществах традиции и инновации существуют одновременно и возникает тенденция объединения основ современного и традиционного общества.
Ориентация на новацию не исключает опоры на традицию, которая сама оказывается предпосылкой М. Организация светской жизни не исключает роли мифа и религии в духовной сфере, проповедь индивидуализма не противоречит сохранению определенных форм коллективности. Демократический характер власти не устраняет авторитарности, попыток «управлять демократией». Наращивание производительности совмещается с ограничениями пределов роста. Использование науки не мешает признанию др. форм ценностной организации общества. Япония, Индонезия и др. страны показали возможности такой постмодернизации. Вместе с тем М. признает главной закономерностью общественного развития постоянное изменение и усложнение социальных, политических, экономических и культурных структур и их функций в соответствии с требованием рационального и эффективного функционирования общества.
Современные буржуазные теории общественного развития. М., 1984; Модернизация в России и конфликт ценностей. М., 1994; Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. Новосибирск, 1998.
МОДЕРНИЗМ (фр. modernisme, от moderne — современный, англ. modernism) — неоднозначное понятие, использующееся в науке в нескольких смыслах. В наиболее широком из них оно употребляется в зап. эстетике и искусствознании 20 в. для обозначения большого круга явлений культуры и искусства авангардно-модернизаторского характера, возникших под влиянием НТП в техногенной цивилизации втор. пол. 19 — пер. пол. 20 в. (или даже несколько шире), начиная с символизма и импрессионизма и кончая всеми новейшими направлениями в искусстве, культуре и гуманитарной мысли 20 в., включая все авангардные движения, вплоть до его антипода — постмодернизма. Среди главных теоретиков-предтеч М. часто называют Г.Э. Лес-синга, И. Канта, романтиков; к непосредственным теоретическим лидерам относят Ф. Ницше, З. Фрейда, А. Бергсона и многих «неклассических» философов и мыслителей 20 в., в частности экзистенциалистов и структуралистов. В качестве основных особенностей М. указывают на эстетическую стратегию автономии искусства, принципиальную независимость от к.-л. внехудожественных контекстов (социального, политического, религиозного и т.п.); на предельное затушевывание или полный отказ от миметического принципа (см.: Мимесис) в искусстве; акцент на художественной форме (тенденция, достигшая логического предела в формализме любого толка — и художественном, и исследовательском), понимаемой в качестве сущностной основы произведения искусства и отождествляемой с его содержанием, и в результате этого — на абсолютизацию визуальной (или аудио) репрезентации произведения в качестве принципиально нового кванта бытия, самобытного и самодостаточного.
В российско-советской эстетике и искусствознании понятие М. чаще всего (начиная с А. Бенуа) применяли для обозначения всего комплекса авангардно-модернистских явлений с позиции предвзято негативной оценки. В основном это позиция консервативной линии в традиционной культуре по отношению ко всему новаторскому; в советской науке она определялась в первую очередь партийно-классовыми идеологическими установками. М. являлся объектом не столько научного анализа, сколько всеобъемлющей, часто огульной критики. Критиковали М. за отход от традиционной (в рамках традиции 19 в. прежде всего) культуры — за антиреализм, эстетство, отказ от социально-политической ангажированности, за смыкание с мистикой, за абсолютизацию художественно-выразительных средств, за апелляцию к иррациональной сфере, алогизм, абсурдность и парадоксальность, за пессимизм и апокалиптику, за формализм, за стирание границ между искусством и жизнью и т.п.
Более строгим представляется суженное значение термина «М.» как одного из трех главных этапов развития искусства 20 в.: авангарда, М. и постмодернизма. Типологически и феноменологически М., наряду с главными своими особенностями, перечисленными в первом (широком) семантическом модусе, наследует многие достижения и находки собственно авангарда, но отказывается от его бунтарского, эпатажного, скандалезного манифестаторства. М. — это как бы академизировавшийся авангард; он утверждает многие из авангардных новаторских художественно-эстетических находок уже в качестве как бы само собой разумеющейся классики. Для М. кубизм, абстракционизм, экспрессионизм, сюрреализм, конструктивизм, додекафония, литература Дж. Джойса — это классика, органично продолжившая многовековую историю мирового искусства. Хронологически апогей М. приходится приблизительно на поздние 1940-е — 1970-е гг., т.е. частично перекрывает и поздний авангард, и ранний постмодернизм, являя собой как бы некое посредующее звено между ними.
Если авангард во многом довел до логического предела (часто до абсурда) автономизацию средств и способов художественного выражения традиционных искусств, как правило, еще в их рамках (живописи, музыки, скульптуры, литературы) и только наметил некие принципиально новые поисковые ходы арт-презентации (редимейдс Дюшана, пространственные коллажи, фотомонтажи и т.п.), то М. в основном разрабатывал именно эти нетрадиционные для классического искусства стратегии арт-продуцирования. Начиная с поп-арта, кинетизма, минимализма, всевозможных акций, инсталляций, концептуального искусства, энвайронментов художники М. выводят арт-объекты за рамки собственно искусства в традиционном понимании, разрушают границы между искусством и окружающей действительностью, часто активно вовлекают реципиента в процесс творчества-созерцания-участия в произведениях — арт-проектах. Создатели модернистских объектов и концептуальных пространств или акций, как правило, отказываются от традиционной для искусства эстетической (= художественной) значимости и констатируют только их самобытное и уникальное бытие в момент презентации-рецепции. Парадоксы, абсурдные ходы, алогичные сочетания вроде бы несочетаемых элементов и т.п. приемы и методы сборки на основе коллажа-монтажа часто из далеких от традиционных для искусства материалов (обычно бывших в употреблении вещей и их фрагментов, отслуживших машин, механизмов, приборов индустриальной цивилизации, реже — заново созданных неких технологических неутилитарных симулякров, не имеющих реальных прообразов и к.-л. функционального назначения), должны активизировать восприятие реципиента и рассчитаны на очень широкую и субъективную смысловую полисемию. С М. в сфере художественной культуры начинает формироваться энвайронментальная эстетика, и в нем заключены основные истоки посткультуры; в ряде своих арт-направлений М. с 1960—1970-х гг. перетекает в постмодернизм.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |