важное задание. Ты ведь до войны на байдарках плавал?
- Так точно. Было дело.
- Вот! Нам как раз такой человек и нужен. Хотим тебя с
ребятами забросить в дальний тыл к немцам. Смотри сюда:
выбросим тебя здесь, на Старой Торопе. Пойдешь на байдах по
Торопе, затем поднимешься по Жижице вверх и зайдешь в озеро
Жакто. Отсюда идет канал в озеро Двинье. И вот из этого
дальнего залива будешь пробиваться в Едрицкий ручей до Куньи. В
городке Кунья тебя будет ждать связной, он поможет перейти
через линию фронта. Явка надежная, законсервирована два года
назад.
- А моя легенда?
- Легенда такая: идешь проверять путь "из варяг в греки".
Недавно пацаны из "Гитлерюгенд" прошли на деревянных лодках от
Торопы до Куньи, это старый участок известного пути "из варяг в
греки", вернее, из грек в варяги. Пропаганда Геббельса
раструбила об этом по всему миру как доказательство того, что
древние германцы еще раньше, чем славяне, прошли эту дорогу и
поэтому все юго-восточные земли надо считать исконно арийскими.
Кстати, не забыл, как называют водники непромокаемый мешок для
вещей?
- Герма, товарищ генерал.
- Вот. Теперь Геббельс утверждает, что этот мешок первый
изобрел и смастерил германский вождь Германарих в 4 веке, в его
честь поэтому и назвали так... Мы должны развенчать этот миф!
Официальная легенда такая: ты сотрудник немецкого еженедельника
"Вохеншау", идешь по личному заданию Гиммлера проверить этот
факт. Никаких препятствий быть не должно, это не в их
интересах. Прикрытие у тебя надежное, Андрей Ростовцев,
известный в штабе Гитлера, как Макс Отто фон Штирлиц. Если
будет проверка, вали все на Штирлица, он вывернется.
Будете идти как обычная диверсионная группа, подрывая
мосты, склады, поджигая леса, обрывая телефонную связь между
селами. Срывайте все мероприятия гитлеровцев! Всячески
отвлекайте внимание на себя. На связь выйдешь в деревне Ямище,
в магазине...
Близкий разрыв авиабомбы тряхнул перекрытие блиндажа.
Посыпалась земля. Генерал смахнул песок с карты, заглянул в
кружку и стукнул кулаком по столу:
- И мост этот чертов раздолбите, сынки! К Герою
представлю! По нему эшелоны идут каждый час, с топливом, с
боеприпасами, с техникой! Вот он где у меня сидит, вот где!
Рвали мы этот мост, не один раз - стоит, проклятый. Ночью
бомбим, горит, а утром - целехонький...
- Надо утром бомбить, - посоветовал лейтенант.
Генерал задумался.
- А кого с собой брать? - спросил разведчик.
- Понимаешь, сынок, в этом-то все и дело. Есть у нас
мнение, что в штабе работает предатель. Он хитер и осторожен. И
когда он узнает, что в тыл к немцам идет спецгруппа для
выполнения особого задания, он обязательно попытается туда
попасть и помешать. Мы на это и рассчитываем. Не знаю я,
матерый ли это враг, или молодой перевербованный уклонист, но
ты должен его вычислить и обезвредить. Пойдут в разведку 9, а
вернутся максимум 8. Ясно?
- Так точно.
- Вот. А мы за это время от него отдохнем. Не скрою,
наступление планируется на этом, именно на этом участке фронта.
С лейтенантом Дещеревским знаком?
- Плавали, знаем. Но с ним везде ходят жена и двое детей?
- Зато у него есть байдарка. Правда, он не знает
немецкого. Зато ты знаешь его в совершенстве. Зато ты не умеешь
плавать. Зато он умеет. Хотел я тебе дать Свистунова, но он
идет рвать мосты на Южном Буге.
- А Дуб?
- У Дуба экзамены в разведшколе. Если не сдаст, на второй
год останется.
- А где ж я байдарку возьму, товарищ генерал? У меня своей
нет...
- И у меня своей нету! - отрезал генерал. - У меня
снарядов нет, у меня медикаментов нет! У меня по 50 грамм
спирта на человека! А тебе - байдарку сразу подавай... Ладно,
дам я тебе один адресок. Явка - напротив кинотеатра
"Энтузиаст", в субботу, в 11 часов утра. Пароль: "У вас
продается байдарка "Таймень"? Отзыв: "Таймень" уже продали,
есть старый "Салют". Запомнил?
- Так точно. И сколько стоит старый "Салют"?
- Для сотрудников НКВД скидка. За 80 буханок хлеба
отдадут. Денег у меня нет, займи у кого-нибудь. Может, отдавать
и не придется... Спальники и палатку сошьете из парашютов.
Байдарки после выполнения задания не бросать, а скрытно перейти
с ними линию фронта.
- Разрешите идти готовиться, товарищ генерал?
- Погоди. Ты хоть понимаешь, сынок, на какое дело идешь?
Сдюжишь?
- Сдюжу.
- Ступай. И помни: на этом участке фронта будет
наступление армии.
1. Мост
...Стучат колеса теплушки. Эшелон идет на северо-запад. В
теплушке темно, но тепло. Сидят разведчики, негромко звучит
гитара, разведчики задушевно поют песни о любви, о Родине, о
природе У приоткрытой двери теплушки сидит лейтенант Янин, с
бородой, одетый, как и все, в штормовку защитного цвета,
прожженную, простреленную, побывавшую не в одном деле. В свете
серых сумерек он торопливо пишет письмо домой:
"Здравствуйте мои дорогие мама и папа! Извините, что не
приеду в Воронеж помочь посадить картошку. Меня срочно послали
сами знаете куда. Вернусь через недельку. По дешевке купил
байду, на заклейку аж литр клея ушел. Байдарка старая, как мои
носки, но вы не переживайте, я ее купил не за свои деньги, а
взял у Ирены Зверевой, мы с ней учились вместе в разведшколе,
только она специализировалась по ядерной разведке. Это, так
сказать, наше совместное отродье. Поэтому и пришлось взять ее
(Ирену) с собой, что она боится, как я утону и байдарку ей не
верну. А она с собой еще взяла сына Сережу, ему 9 лет. Меня
назначили политруком отряда и досрочно присвоили звание
капитана. Еще в диверсионной группе шесть человек: семья
Дещеревских с детями Олей 7 лет, Олегом 6 лет и боевой подругой
Наташей. Наташа хорошо ориентируется на незнакомой местности,
часто бывала в дальних рейдах.
Да, предложилась помочь донести байдарку до вагона девушка
Аня, тут поезд поехал, она и осталась, не выбрасывать же ее на
ходу с поезда! Она учится в том же разведучилище и по той же
специальности, как у меня. Кличка у нее - "Малышь". Говорит,
что владеет приемами рукопашного боя и хорошо стреляет из лука.
Проверим. Нам придется бесшумно снимать часовых. А взрывдело им
преподавали и, кажется, пересдач у нее не было.
Народ попался душевный, можно сказать, с огоньком. Так что
не волнуйтесь, у меня все хорошо, скоро погоним немца назад. До
скорого свидания, ваш сын Леонид. 26 апреля
Стучат колеса теплушки... Поезд идет на северо-запад.
Беспросветная ночь поглотила полмира и в этой черной половине
мерцают пунктиры пулеметных трасс и гремят взрывы.
Линия фронта, приехали.... Выбросились в 3 часа ночи.
Нагло, прямо у станции. Тихо в городке. Даже огней нет,
светомаскировка, все спят и чувствуют себя в безопасности.
Напрасно.
Аккуратно и без шума сняли часовых. Недавно прошел слабый
дождик, освежил низкую апрельскую траву. На мокрой траве хорошо
видны следы. Учтем...
Оставили часть людей и груза под повалившимся забором у
станции и пошли прямо по железнодорожным путям, по гравию, не
оставляя следов. Спецгруз несли Алексей и Леонид, сзади шла
Лена с детьми, они несли сухпай на 10 дней, боеприпасы, ножи.
Навстречу засветили фары легковой машины. Она проехала
мимо к ресторану за пьяными офицерами. Грязные маскхалаты
разведчиков не привлекли внимания. Показалась стрелка. В
домике обходчика горел свет, но на звук шагов никто, к счастью,
не вышел. Перепились, подумал Леонид, пряча острый, как бритва,
нож. Двинулись дальше. Показался ярко освещенный переезд через
железку. Выждали минуту.
За переездом железка раздваивалась. Какой же путь ведет к
мосту через Торопу? Ошибиться было нельзя.
Внезапно кто-то пробежал по темной улице вдоль железки, то
ли случайный партизан за водкой, то ли беглец из концлагеря.
Откуда-то справа к переезду заковыляли двое солдат. Рискну,
подумал Леонид и пряча нож в рукаве, вышел к шлагбауму.
- Halt! Aisweiskontrol! Ihre papierе, bitte.
- Warum auswais? Ich gehe in das Laden auf schnaps,
ferstehn? Warum ich solle zaigen meine papiere in das Laden?
- Aber das ist Bahn zu der Brucke! Verboten!
- Ah, so... naturlich, das ist haben meine Frau lugen. Da
ich ferstehe, warum... Danke.
- Ha-ha-ha! Komm, Dumkopf.
- Aufwiedersehe...
Леонид вытер капли холодного пота со лба и нырнул в
темноту, под насыпь.
- Ну, что? - материализовался, как привидение, Алексей.
- Вот эта дорога на мост, левая. Пошли.
Действительно, минут через пять показался мост. Охрана
спала. Тихо...
- Ох, не нравится мне эта тишина.
Уже заложили взрывчатку под опоры моста, но что-то
насторожило разведчика. Под мостом не было реки. Была огромная
лужа стоячей воды, и все.
- Это не тот мост! Я все понял! Это ложный мост, который
наши бомбят по ночам! Вон, всюду рельсы разбросаны. А настоящий
- впереди!
И разведчики снова ушли в темноту. Глубокая темень изредка
нарушалась короткой оранжевой вспышкой пулеметной очереди из
редкого чернеющего перелеска и взлетала, мерцая, трехцветная
немецкая ракета. Постреливали так, для порядка.
Опасаясь скрытого патруля, сошли с насыпи и зашагали по
тропе вдоль железки. Алексей ушел куда-то вбок искать более
безопасную дорогу и скоро вернулся, хлюпая водой в сапоге.
Навстречу тихо шел по железке, медленно набирая скорость,
товарный состав. На Великие Луки, в тыл.
Леонид по профессиональной привычке стал считать груз: 15
цистерн... платформы с зенитками... теплушки, снова 20
цистерн, вагоны... Что в вагонах?... Так, офицерский вагон, с
пулеметом сзади. Жаль, немного опоздали. Раньше надо было
найти этот мост через Торопу. Упустили! Ладно, хрен с ним. На
наш век эшелонов хватит... Снова пошел поезд. Пассажирский, на
фронт.
Посидели у насыпи, поджидая Лену с детьми. Потом все
вместе двинулись к невидимому берегу. Запахло сыростью. Еле
различимо, как Млечный Путь, замерцала река.
- Вот он, мост, ребята! Мы нашли этот чертов мост! На
высоком правом берегу в соснах сбросили рюкзаки. Оставили Лену
с детьми стряпать. Быстро вернулись на станцию, забрали груз и
все вместе двинулись по проверенной дороге к мосту. Леонид
посмотрел на часы: 4.55. Светает...
Запели соловьи в перелеске.
- Что улыбаешься, капитан?
- Да я загадал перед рассветом, что если соловья услышу,
то... в общем, хорошая примета перед боем.
У небольшого костерка все обогрелись и позавтракали.
Осмотрели окрестности моста, где ползком, где - бегом. Оба
берега были изрыты окопами боевого охранения.
Спустились к реке и вскрыли рюкзаки со спецгрузом. Путая
стрингер со стингером, шпангоут со шмайсером и кильсон с
клиренсом, бывалый танкист с комсомолкой Аней собирали
потрескавшийся от старости "Салют". Гроб с веслами, мрачно
подумал политрук.
За считанные часы два изящных корабля были собраны и
спущены на воду под самым носом у немцев. Уже были загружены в
трюмы боезапас, сухпай и НЗ, уже заворачивали взрыватели в
противотанковые мины и капитан Янин готовился окурком запалить
бикфордов шнур, как ему в голову пришла идея.
- Ребятки, может, сэкономим взрывчатки?
- Поясни.
- Слышите, наши бомбовозы летят? Запалим костры, обозначим
место, и хрен с ним, мостом этим. Наши не промахнутся.
Так и сделали. Только расселись по местам, из-под низких
серых облаков вынырнул, грозно сверкая свежевыкрашенной
фанерой, Як-истребитель, прикрытие тяжелых бомбардировщиков.
- Все, ребята, уходим, - сказал политрук и оттолкнул байду
от чужого берега. В 8.45, раньше, чем самолеты стали заходить
на цель, две защитного цвета байдарки быстро ушли по течению и
скрылись за поворотом реки.
Капитан Янин развернул листок бумаги, на котором он
записывал самую важную секретную информацию и который ни при
каких обстоятельствах не мог достаться врагу. Там было
записано:
"Первая байда: 1. Алексей Дещеревский, капитан
2. Лена, завхоз, начпрод, связная
3. подпольщица Оля
4. подпольщик Олег
5. Наташа, разведчица, санитарка
Вторая байда: 1. Леонид Янин, капитан, политрук
2. связная Ирена
3. диверсант Серега
4. комсомолка Аня
Перед - нос. Зад - корма."
2. За линией фронта
Чудна Торопа при тихой погоде, когда вольно и неторопливо
несет она темные воды свои. Но в тот день погода была гнусная.
С утра накрапывал холодный дождик. Капитан Янин сидел в
середине байды и ничего не делал, только замерзал. Доверил
рулевое весло Ирене и коченел без движения, страдая за свою
доброту. Но вставать и делать физзарядку в байдарке нельзя, это
может привлечь внимание. Прошел еще час и политрук понял, что
пора вскрывать НЗ. Там, вместе с симпатичным кусочком сала
хранилась фляжка с вином. Тут он вдруг сообразил, что не
помнит, куда, в какой рюкзак положили НЗ и судороги прошли по
его телу.
Разведчики, слаженно махая веслами, быстро вошли в рабочий
ритм, сделали большую петлю вокруг Старой Торопы и в 10.00
подошли к железнодорожному мосту на южных подступах к городу.
По этому мосту шли вражеские эшелоны на Смоленщину.
Заминировать мост было сложно, подступы были открыты и,
несомненно, хорошо пристреляны, поэтому разведка тщательно
зарисовала основные ориентиры, отметила и пересчитала охрану
моста. Сильно выручили комсомолки, которые под видом беженцев
пошли в деревню "купить картошки". Дождик кончился.
После моста окоченевший политрук взял в руки рулевое весло
и стал греться. Можно сказать, кровью добыл себе право грести.
Внезапно за байдарками увязалась какая-то подозрительная
моторка. В это время проходили небольшое озеро с рыболовами, но
моторка преследовала разведчиков, не останавливаясь.
"Может, это хвост?" - подумал Леонид. Через полчаса
осторожно оглянулся. Хвост, если это был хвост, отстал.
Опять пошли по Торопе. Нашли хорошее место для лагеря, на
высоком берегу с удобной позицией для обстрела. В 17.00 сквозь
облака пробилось солнце. Политрук отыскал, наконец, свою
родную фляжку и повеселел. Экономно, по 50 грамм разлил на
троих по кружкам, себе, Ане и Наташе. - Ну, давайте, девчата...
За победу!
Дещеревские и Ирена пить отказались. Отказались пить за
победу. Это легко объяснить, подумал политрук. Может, в штабе
предатель работал не в одиночку. Может, это была группа? Надо
присмотреться...
В своем списке напротив Дещеревских и Ирены поставил
крест. Спать решил отдельно ото всех, отшучиваясь, что
девятерым в один ряд будет тесно, разложил свой спальник у
задней стенки палатки.
Глупо погибнуть из-за собственной неосторожности, дать
тайному вражескому агенту возможность перерезать ночью мое
горло. Ничего, ребята, я потерплю пока на этом свете.
Я потерплю пока на этом свете.
Из дневника капитана Янина: "...28 апреля. Спал плохо, как
в карауле, замерз, скатился в какую-то яму. В 8.00 Дещеревский
уже прокукарекал. Торопится плыть по Торопе. Почему? Быстро
позавтракали, собрали лагерь. Осмотрел место ночевки, нашел
веревочку от рюкзака. Кто-то специально оставляет следы? Кто?
Олька потеряла в кустах свою анораку. Преступная растерянность,
это может навести на наш след. По законам военного времени
заслуживает самого сурового наказания. Впрочем, она искренне
раскаивалась, даже плакала. 9.30 - уплыв."
На землю сошла весна и покрыла чистым зеленым бархатом
опаленные войной берега Торопы. Перед неутомимыми байдарками то
и дело взлетали утки, парили над лесом одинокие журавли,
выводили любовные рулады лягушки и соловьи. Но разведчик не
имеет права расслабляться, даже находясь в глубоком тылу. Вот,
например, проходя на хорошей скорости один поворот, экипаж
"Салюта" стал хвататься за низкий корявый сук, чуть не
перевернув при этом лодку. Хорошо хоть, "Таймень" это не видел,
потому что позорно отстал, а то б он обхохотался.
11.30. Перекус на месте старой партизанской стоянки.
Скорее всего, это район действий 3-й партизанской бригады.
Неплохо было б связаться с партизанами. Потом вспомнили, что у
них тоже нет средств радиосвязи и решили не связываться.
Стоянка была неплохая, с горкой валунов для баньки, с
лавками и столиком на чистеньком лугу. Раздали паек. И вовремя.
У некоторых уже начались колбасные ломки. Они более сильные и
продолжительнее, чем, например, наркотические или тортовые. В
мирное время организм привыкает к постоянному потреблению
колбасы и требует увеличения дозы. Люди буквально сходят с ума,
им всюду мерещится колбаса, ее запах, они заходят в
коммерческий магазин и долго смотрят на прилавок...
На фронте солдат выручает тушенка. Сырные ломки тоже
приводят к психическим сдвигам в организме, но их ослабляют,
прикладывая к лицу походный носок.
Паек состоял из двух кусочков хлеба, кусочка сыра,
колбаски и трех трофейных конфеток в красивой, но невкусной
обертке. Подкрепившись, отряд двинулся дальше.
Скоро неширокая Торопа впала в Западную Двину. Правый
берег был залит весенним разливом, где-то здесь была пойма
Жижицы, хрен поймешь, где. Отряд свернул вправо и, обходя
низкие корявые деревца на мелководье, вошел в лабиринт сухой
прошлогодней травы. Берегов Жижицы было не видать. Местами -
мель, а где-то весло уходит в воду целиком. Течения тоже не
чувствовалось. Стали обходить этот огромный разлив справа,
перешли влево и окончательно заплутали. Ирена настойчиво
требовала, чтобы "Салют" шел за байдой Дещеревского. "Боится
остаться одна, без резидента? - размышлял Леонид. - Или не
хочет терять связного? Или решила заманить на мель?"...
Слава богу, в кустиках заметили спрятавшегося дезертира,
на вопрос, где протекает река Жижица, он подробно объяснить не
сумел, только махнул рукой - "там!" и опять скорчился над
поплавком.
Пошли в том направлении и действительно, появилось
встречное течение. В 13.00 вошли в русло неширокой, метров
15-20, Жижицы и сразу почувствовали огромное облегчение, но
ненадолго - встречное течение быстро изматывало истощенных
людей. Тревожно было еще и от того, что брезент левого борта
"Салюта" разорвался и прореха на глазах увеличивалась.
Причалили к левому берегу на обед. Рассупонились,
разомлели под жарким солнышком от горячего походного супа.
Комаров еще не было, только маленькие ящерки шуршали по
прошлогодним дубовым листьям. Малорослые подпольщики
разрезвились вовсю и Малышь стала преподавать им азы
рукопашного боя. Но бестолку: Оля и Олег лезли напролом, а
Серега все время бросался под ноги противнику, надеясь, что об
него споткнутся и упадут. Его пинали по заднице и не трогали.
Утомив до предела инструктора, триада переключилась на
политрука. Отбиваясь от отчаянных атак, он думал, что список
подозреваемых придется увеличить еще на трех человек. Наташу не
трогали бывалая разведчица сразу предупредила, что будет бить
наверняка.
Борт заштопать не успели, так и отчалили и капитан при
каждом гребке с ужасом смотрел, как растет дыра, через которую
уже видны трубки штевневого блока.
Меж тем скорость продвижения отряда значительно упала.
Малейшее отклонение байды от курса тотчас разворачивало ее к
берегу. Река петляла, как пьяная гадюка и это действовало на
нервы. Слегка бесили и Серегины песни, громкие и глупые:
"Стучат колеса паровоза,
Как мне надоела эта поза!" и т.п.
Достал всех. Капитан Янин изловчился и несколько раз
стукнул певца веслом по голове. Это помогло. Серега наступил на
горло собственной песне и подозрительно притих. Как все
надеялись - навсегда. Но оказалось, он просто уснул.
Когда появился первый завал на реке, Серега ожил, вышел на
берег и все началось снова. Специально привлекает внимание,
стервец, зверел капитан. Ладно, пусть знают, что здесь
проходит отряд, генерал же просил отвлекать внимание на себя. И
больше по голове веслом не бил. Но в секретном списке напротив
Сереги появился первый крест.
Район был глухой, незаселенка, довоенная линия
электропередачи шла вдоль кромки леса, без проводов, то ли
немцы их поснимали, то ли партизаны... Впереди показалась
безымянная, не сожженная фашистами деревушка. Серые домики были
скособочены и заколочены, деревня, видимо, давно брошена
жителями.
Опасаясь засады, выгрузили часть людей с детьми на берег,
чтоб они сопровождали лодки по лесу. Вроде бы они должны были
запросто обогнать байдарки - бороться с течением стало уж
совсем тяжко. Но скорость передвижения все равно не
увеличилась, потому что сухопутный отряд, зайдя в лес, исчез,
будто на малину напоролись. Долго ждали, кричали, аукали и
после воссоединения решили все же плыть вместе.
Из дневника капитана Янина: "28 апреля. Река Жижица.
Немцев нет, поэтому деревню жечь не стали. В сапоге большая
дыра, наверно, Серега в драке прокусил. Вряд ли это
совпадение. Подыскали место для лагеря, где то рядом - Святое
озеро. Но там оказалось огромное осиное гнездо и мы очень
быстро смылись. Место старой партизанской стоянки. У костра -
стреляная автоматная гильза. Дыра в байде увеличилась до 20 см.
Буду клеить."
С высокого левого берега можно было держать под прицелом
несколько поворотов реки. Утомленные разведчики ставили палатку
и сушили подмоченные вещи. Байдарки сохли в лучах вечернего
солнца... Устало волоча ноги, капитан Янин брел искать в
ремнаборе клей, чтоб заклеить дырку. Вдруг послышался треск
разрываемого брезента. У "Салюта" сидел капитан Дещеревский и,
прячась за кустиками, рвал ветхий брезент.
"Неосторожно, - подумал политрук, машинально нащупывая в
кармане рукоятку "ТТ". Неосторожно. Так открыто... Убью гада".
Он вынул пистолет и, оттянув затвор, дослал патрон в
ствол. (конец первой серии)
3. Без отпевания и креста
Капитан Дещеревский разодрал огромную, полуметровую дыру и
призадумался, рвать ли дальше или этого будет уже достаточно.
Тут к нему подошел капитан Янин, держа руки в карманах, и
спросил, равнодушно осматривая вид речной долины, зачем же это
он, Дещеревский, делает такие огромные дыры в чужих байдах.
- Да вот, брезент совсем сгнил, не видишь, - отвечал
Алексей. - Надо ставить большую заплату из прорезинки, вот
отсюда и досюда.
- А может, было бы лучше дыру заклеить, когда она
маленькая была?
- Нет, ненадежно. Лучше зашить, прорезинки у меня хватит.
Только давай быстрее, а то солнце скоро сядет.
Вдвоем они зашивали байдарку до темноты. Спасибо Ирене,
она дисциплинированно сидела рядом и вдевала нитки в иголки.
Вечером разожгли костер, дети - еще два костра, три костра
обозначили место сброса продуктов и боеприпасов. Но самолета не
было. Поэтому Лена сготовила плов, всем хватило, даже с
добавкой. Вечернюю тишину изредка нарушали истошные вопли и
визги у костра. Казалось, дети поймали водяного или лешего и
теперь пытают огнем. Нет, это опять Малышь держала оборону
против детского карательного отряда. Били Аню, били, но так и
не побили.
Взошла луна. Полнолуние... И яркая Венера висела над
лесом, как осветительная ракета над нейтралкой. Изредка запоет
соловей, плеснет хвостом рыба и снова на лагерь опустится
тишина. Даже не верится, что где-то идет война...
Кончив работу, капитан Янин присел у костра, подсушил
мокрые штаны. Неторопливо перебирая струны гитары, задушевно
спел вместе с комсомолками "Интернационал". Зорко прищуренный
глаз капитана заметил, что в редкие минуты затишья Аня что-то
торопливо строчит в свой блокнотик. Посмотреть не дала.
"Так. Неужели она - агент абвера? Или - перевербованный
осведомитель гестапо? Нет! Астрономия и предательство - это
несовместимо. Может, письмо домой? Маловероятно... А почему она
не раз говорила, что до войны ходила по Жижице? Знала, что нам
выгодно ее взять. А как она передает информацию? Стоп. Должен
быть контейнер в условленном месте, что-то вроде почтового
ящика, как же я сразу не догадался! А почему Д. отказался петь
с нами "Интернационал " и сразу пошел в палатку? Да его в
разведучилище за такое сразу бы в штрафбат!"... Так напротив
Ани в списке появился крест, а напротив Дещеревского - второй.
Ночью политрук опять замерз в своем спальнике. Утром
оказалось, что кто-то сбил угол тента над Леней и он спал под
открытым небом. Безусловно, в отряде действовал опытный
вредитель.
Утром отдохнувший Леша бестактно вытаскивал из спальников
сонный народ. Но еще раньше разбудил нежный детский голосок:
"Аня, выходи! Будем драться!" В общем, выспаться не дали.
Солнце снова спряталось за облаками. Жаль было покидать
такую отличную позицию, но на войне как войне.
Из дневника капитана Янина: "29 апреля. 9.30 уплытие.
Третий день похода. Чтоб не потерять счет дням, решил делать
зарубки на байде. Серегу отправили к Д. вести подрывную работу:
петь, подслушивать, просить весло. А к нам - О. и О. Но И.
Серегу одного не отпустила. Говорит, байда с Серегой никогда не
переворачивается. Действительно, не переворачивается. Почему?
Увидел, сколько тушенки остается на стенках пустой
консервной банки, прикинул, сколько теряется необлизанной
тушенки в мировом масштабе и ужаснулся! Буду об этом писать
лично тов. Сталину"
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |