***
Лом на короткое мгновение взлетел в воздух и тяжело рухнул вниз, уходя на две-три ладони в землю. Дзынь! Ну вот, опять камень. Я пошевелил железяку, рыхля тёмно-серую подошву почвы, открывшейся после удаления дёрна...
Корчёвка отнимала у меня много сил - лом, несмотря на собственный вес, требовал отдачи и с моей стороны, а через полчаса такой "забавы" руки начинали ощутимо дрожать, и следовало менять характер работы: браться за лопату и подкапываться под длинные и удивительно прочные корни ивняка. Чтобы пользоваться топором, нужно подложить колотое полено - на весу перерубить скользкое щупальце корня не представлялось возможным. К тому же, топор следовало беречь... Что касается лопаты... Я уже относил её на повторную "правку": это случилось на второй день, когда я от усталости решил немного схалтурить и не прощупал ломом землю под плетью корней. Разумеется, воткнул в самые камни! Хорошо ещё, что поначалу я не умел правильно распределять усилия, и только слегка погнул кромку. Теперь, спустя неделю работы, я стал куда сноровистее и осторожнее. Единственной неприятностью (помимо грубой корки мозолей на пальцах) стало то, что моя спина банально сгорела в первые же часы корчёвки. Но тут мне на помощь пришла сама ведунья в компании со скисшим молоком, да Нида состряпала для меня безрукавку, чтобы я не подставлял обожжённую кожу новым ласкам солнца...
Я присел на корточки и запустил руку в сплетение корней. Ах, вот где вы прячетесь, озорники!... Мелкие, но весьма пакостные камни перекочевали в ведро. Угу, сюда мы подложим полено, перерубим этот корень, уходящий вниз - и весь куст можно будет вынуть... Хватило одного удара, и охапка ивняка заколыхалась, лишённая главной опоры. Я опёрся ломом о толстый чурбачок, поднатужился и... С надрывным треском куст медленно пополз вверх. Ещё чуть-чуть... Ну же... Лопнули струны тонких корней, и очередной "букет" опрокинулся на сторону. Ну и славненько! Я подрубил остатки "пальцев", которыми он держался за землю, и оттащил куст к кострищу. На такой жаре он быстро высохнет, и останется только поднести огонь... Сухие корни горят хорошо: жарко, весело...
Ну что, можно считать, работа завершена.
Я окинул гордым взглядом опустошённый мной уголок огорода. Да, выглядит так, как будто табун лошадей потоптался, зато окрестные грядки не тронуты - все в целости и сохранности! А приведи сюда лошадь, да попробуй с её помощью тащить кусты... Ох, тогда бы ведунья не досчиталась многих своих посадок...
Я высыпал камешки из ведра на внушительную кучу у стены сарая. Эти ещё можно будет использовать: или печку сложить, или в фундамент закатать... Пучок сухой травы стёр с лопаты свежую землю и прошёлся по лезвию топора, уничтожая следы едкого древесного сока. Так, инструменты я в порядок привёл, теперь осталось только лом оттащить обратно к доктору, и всё. Разве что, заставят перекопать освобождённую от "захватчиков" землю...
- Помогите...
Сначала я решил, что мне просто показалось, и это ветер поёт, аккомпанируя себе на струнах луговой травы, но крик повторился. Слабый, словно из-за высокой преграды... Кричат на реке? Я скинул сапоги и трусцой побежал по тропинке, ведущей на вершину холма, за которым дом ведуньи прятался от близкой воды.
Я оказался прав: на плёсе кто-то барахтался в воде, судорожно пытаясь удержаться на плаву рядом с перевернувшейся лодкой. Ещё двое незадачливых рыбаков дрожали от холода - рановато ещё для купания-то! - на илистом песке у кромки камышей. Мальчишки, лет по десять, мокрые и испуганные. А третий что же к берегу не плывёт? Не умеет? Так на кой фрэлл отправился на рыбалку?!... Безрукавка полетела в сторону, а я плюхнулся на задницу, съезжая по крутому склону холма к воде.
А речка-то не такая уж узенькая, как казалось сверху! Что же делать? Давненько же мне не приходилось плавать... А, была, не была! И я, скрепя сердце, прыгнул в объятия реки, лихорадочно вспоминая, что же нужно делать, чтобы остаться на поверхности этого живого зеркала...
От погружения в воду грудь на несколько мгновений свело так, что невозможно было сделать и вдоха. С трудом прогоняя последствия шока, я поплыл. Первые движения были судорожны и неуклюжи, но если когда-то учился плавать, эта наука не забудется и до самой смерти. Гребок - ладони описывают сжатый круг, толкая тяжелые складки воды вниз и назад, под грудь, поднимая тело - ноги, согнутые в коленях, выпрямляются, отталкиваясь от других вязких глыб... Стараюсь плавно и быстро скользить в самом верхнем слое... В конце гребка голова чуть приподнимается над водой - ровно настолько, чтобы сделать короткий вдох - и снова погружается, почти до самых бровей. Подниматься выше нельзя: теряется скорость. Приоткрываю глаза на время вдоха, чтобы убедиться, в нужном ли направлении я плыву. Вот когда в полной мере можно оценить преимущество короткой стрижки - мои прежние "локоны" уже давно налипли бы на лоб, забились в глаза и скрипели бы на зубах... Вперёд... А тут неслабое течение: тяжело же мне придётся на обратном пути... Когда до перевернутой лодки меня отделяло всего несколько гребков, я почувствовал, как что-то скользкой петлёй захлёстывает ногу и тянет вниз. Что-то холодное, царапающее кожу, и... Не имеющее отношения к животному миру! Я дёрнулся, лягнул свободной ногой какую-то студенистую массу и вынырнул на поверхность.
Что это?!
"Местный дух..." - бесстрастно сообщила Мантия.
Дух?
"Водяник[11] озорничает..." Лёгкая усмешка.
Озорничает?! Очередная петля с завидным упорством обернулась вокруг меня, вспенивая воду, и потребовалось отчаянное усилие, чтобы разорвать её хватку и пустить в грудь немного воздуха.
Его... Нужно... Отогнать...
"А почему - не уничтожить?..."
Действительно, почему?
На мгновение мне показалось, что такой исход будет самым предпочтительным. Уничтожить. Низвергнуть в Пустоту. Стереть самый След пребывания. Пить губами его предсмертный крик, горький и пьянящий, словно выдержанное вино... Уничтожить, а не убить. Убийство сохраняет жертве шанс на существование в иных Пластах. То, что могу сейчас сотворить я, не оставит никаких шансов. Никому. Даже той шушере, что ошивается в свите речного царька... Фрэлл, о чём я думаю?! Откуда эта "жажда крови"? Такая болезненная... Такая сладкая... Такая сильная, что я почти не могу ей противиться... Нет! Не хочу! Не позволю!
Это совершенно ни к чему!
"Ты уверен?..."
Да... Сними Вуаль!
"Это опасно..."
Я знаю! Но иначе я утону!
"Как пожелаешь..."
Спазм сотряс всё тело, от кончиков пальцев до кончиков волос. Кокон рассыпался на клочки. Я взмыл вверх, к лазурному небу и вдохнул свежий аромат текущей воды. А потом...
Мантия взметнулась вокруг меня рваными Крыльями.
Подозреваю, что магический Пласт реки поглотила в этот момент жёсткая вспышка изумрудно-чёрного пламени. Я не мог этого видеть - сил вызвать Внутреннее Зрение не оставалось. Я только почувствовал, как по воде пробежала рябь, и на один мучительно-долгий миг гладь реки застыла. Она не стала льдом. Она не стала камнем. Это была всё та же вода, но лишённая жизни. Всего на один миг река и её обитатели оказались за Порогом. Но этот миг закончился, и вода вновь начала своё вечное движение.
Убирайся прочь, Хозяин Реки! Прочь, пока я не открыл Врата настежь!
Ужас, охвативший водяника, был почти физически ощутим - я не успел сделать очередной вдох, как остался наедине с рекой, Мантией и тонущим... Гномом?!
Гнев удалось унять не с первой попытки, но я постарался сделать это как можно быстрее и подплыл к Гедрину уже в тот момент, когда он устал бороться и, нахлебавшись воды, начал погружаться в пучину. Пришлось нырнуть следом и нашаривать хоть что-то, за что можно держаться и держать... Есть! Отчаянный гребок, ещё один... Моя голова разорвала плёнку воды, появляясь на поверхности. Неимоверное по тяжести усилие - и голова гнома тоже оказалась выше уровня реки. Чуть-чуть - но вполне достаточно, чтобы он мог дышать. Интересно, и как долго я смогу бултыхаться, удерживая на плаву двойной груз? А, неважно! Мне нужно добраться до берега, вот и весь приказ, короткий и ясный...
Я - невеликий пловец и, по большей части, не люблю много времени проводить в воде. А если добавить к этому измученное побоями и непривычной работой тело... Я не знаю, как доплыл. Последние гребки, как мне показалось, в клочья разорвали напряжённые мышцы, и только коснувшись ногами зыбкого дна, я понял, что победил. На этот раз. Пусть моим противником был я сам - но я победил! И чувство гордости на несколько минут помогло не ощущать крупную дрожь, колотившую меня на горячем летнем воздухе. Я успел заметить ведунью, спешащую вниз по склону холма, успел толкнуть неподвижную тушку гнома подальше от воды и - самое главное! - успел скомандовать Мантии: " Вуаль!" А потом рухнул на песок, носом утыкаясь в подвяленную солнцем тину.
Меня трясло и ломало - не только от встречи с водяником и успешной попытки обуздать охватившее меня безотчётное желание рассеять речного духа пылью по ветру (или, наверное, правильнее было бы сказать: каплями по реке?), а и просто от того, что я замёрз, проведя столько времени в холодной воде после полдневного труда на жаре. Барабанной дробью по спине бежали мурашки, зубы стучали, как копыта взбесившихся лошадей, скрюченные пальцы не хотели разжиматься... Я слышал голоса, чувствовал, как меня поднимают и кутают во что-то сухое, но не мог вытолкнуть из себя ни слова. А сказать хотелось много - особенно в адрес бородатого кретина, решившего наловить рыбки!...
***
...Впрочем, мне и позднее не удалось высказать всё, что я думал и чувствовал. Причина молчания оказалась до неприличия проста: мой рот был основательно занят поглощением лекарственных средств. Правда, не все из них были бы признаны таковыми при строгом разборе...
Как только вашего покорного слугу доставили по месту проживания, доктор применил для борьбы с простудой горячую травяную настойку, смешанную с медовухой - и порция была весьма внушительная! Когда пенящаяся жидкость полностью перекочевала из кружки ко мне в желудок, нас почтил своим присутствием несостоявшийся утопленник. Он был не один, а в компании с большой флягой, которую немедленно предложил распить, чтобы отпраздновать "второе рождение". Следовало бы возразить, но мой язык, обожжённый докторским коктейлем, не был способен изобразить осмысленную речь. Гизариус, напротив, принял идею гнома с нездоровым воодушевлением (что заставило меня заподозрить почтенного доктора в склонности к употреблению горячительного), извлёк из недр кухонного шкафа семейку серебряных стаканчиков и выкатил из погреба бочку недопитого с прошлого года осеннего эля. Я тряс головой и, как мог, отбрыкивался от выпивки, но вынужден был в скором времени признать, что легче уступить настойчивым просьбам, чем образумить выпивох...
Никогда не пейте с гномами! И уж тем более - не пейте их любимый самогон... Сомнение закралось мне в душу ещё в тот момент, когда Гедрин твёрдой рукой капнул в стаканчики кристально прозрачную жидкость (совсем немного - ровно на глоток) и предложил "вздрогнуть". Я неуверенно посмотрел на доктора, но тот был или привычен к эдакой выпивке, или - полон энтузиазма. Что касается меня, то... Признаюсь: грешен. Но это было так давно, во времена неуёмной юности, не признающей правил и границ... И всё равно, даже зная, что произойдёт, я был захвачен врасплох.
Маслянистая жидкость легко и напористо проложила путь через моё горло, прошивая всё тело раскалённым стержнем. С головы до ног. Закрыть рот оказалось совершенно непосильной задачей, но и дышать было невозможно: любое движение воздуха в сожжённой глотке только прибавляло страданий. Гном тут же заботливо придвинул нам кружки с элем, а когда костёр кое-как удалось притушить, в стаканчиках необъяснимым образом появилась новая порция...
Третью мы пили уже в обществе Борга, который, конечно, не мог пропустить незапланированное возлияние. Впрочем, мне было совсем неважно, кто сидит за столом и подливает выпивку - пылающий в крови огонь успешно изгнал даже саму память о купании в холодной воде. По телу разлилась приятная вялость, захотелось закрыть глаза и раствориться в дружеских объятиях хмеля... Я хмуро смотрел на раскрасневшиеся лица собутыльников, слушая их оживлённую, но всё чаще становившуюся неразборчивой, речь, и изредка прикладывался к кружке с элем. На моё счастье, трое выпивох больше не заставляли меня глотать жуткое творение бородатых карликов, которое Гедрин любовно называл "искоркой". Впрочем, услышав предложение отведать нечто под названием "уголёк", я нашёл в себе силы и смелость сползти на пол и, под столом, на четвереньках, выбрался из кухни. И мне даже удалось доползти до постели. Упав на одеяло, я ещё несколько минут слышал звуки "праздника" (кажется, гном затянул песню), а потом радостно провалился в омут пьяного сна...
Вставать было трудно. Хотя можно предположить, что я отделался легче всех остальных - голова была всего лишь отупевшей, в висках не стучало, живот не болел. Во рту, конечно, жил и здравствовал неприятный привкус, но он был не так уж и страшен. Сравнительно сносное состояние объяснялось легко: поскольку я зверски замёрз, барахтаясь в реке, большая часть поглощённой выпивки ушла на борьбу с простудой - согревание и расслабление тела, а не ударила в голову дурным молотом... Интересно, а как обстоят дела у моих коллег по застолью?...
Как был - в одних штанах (и когда, спрашивается, успел их надеть?... Или - снять всё остальное?...) - я спустился на первый этаж. На кухню даже не стал заходить - из-за её дверей раздавались такие рулады, что стены дрожали. Судя по эху, там обосновались и доктор, и гном. Ну и ладно, не очень-то и хотелось... За дверьми, ведущими в покои принца, было тихо. А ведь я туда ни разу не заглядывал, не так ли? Подходящее время для удовлетворения любопытства! Стараться вести себя тихо было ни к чему: кроме Борга мне некого опасаться, а великан сейчас или спит, или... Да какая разница? Я хочу туда зайти - и зайду!...
Дверь не была заперта. Я толкнул створку и заглянул в проём... Его Высочество мог бы позволить себе и более изысканную обстановку, чем та, что предстала моему взору. Всё было очень просто и совсем не вычурно: мебель - такая же, как и по всему дому, никаких следов роскоши, единственное свидетельство привычки к комфорту - широкая кровать, занавешенная кружевным полупрозрачным пологом. Хорошее средство от докучливых комаров - может, мне тоже соорудить нечто подобное наверху? Не, столько кружев здесь взять неоткуда - разве, самому сплести... Можно попробовать, конечно, но, боюсь, и до следующего лета не управлюсь...
Борга в покоях не наблюдалось, но я не обратил внимания на сей настораживающий факт, потому что поводок любопытства тащил меня прямиком к постели принца. Почему он столько времени не появляется на людях? Да, наша вчерашняя попойка - не самое подходящее времяпрепровождение для столь высокородной особы, но, думаю, Дэриен не был бы против...
Спустя мгновение я узнал ответ на свой вопрос. И ответ мне не понравился.
Принц спал, судя по всему - очень крепко. Но вид у молодого человека был весьма и весьма нездоровый - бледное, какое-то осунувшееся лицо, совершенно сухие губы и странно воспалённая кожа вокруг глаз - красная, в маленьких тёмных крапинках... Фрэлл, а это что ещё значит?!
Правая рука Дэриена свешивалась с постели, высовываясь из-под одеяла, и на сильном запястье я отчётливо рассмотрел розовые полосы, которые могут возникнуть только от того...
- Любопытствуешь? - голос Борга за моей спиной прозвучал, как гром - если и не посреди ясного неба, то всё равно неожиданно.
Я обернулся, отпуская полог. Великан натягивал рубашку, потряхивая влажными волосами, и выглядел не то, чтобы свежим - следы попойки ещё оставались - но вполне готовым к выполнению своих обязанностей.
- Ты - против? - я не нашёл ничего более остроумного, чем ответить вопросом на вопрос.
- Вообще-то, да. Но... Тебе можно, - он говорил совершенно серьёзно и, как мне показалось, многозначительно. Особенно это ударение на слове "тебе"...
- Вот как? - Уровень моего допуска к государственным тайнам растёт прямо на глазах! Кто бы мог подумать... - Чем обязан такому доверию?
- Не стоит прикидываться простачком - выглядит не слишком-то убедительно, - беззлобно заметил Борг.
- Да я и не прикидываюсь! Ты ещё не видел, как я умею прикидываться! - обиженно возразил я.
Борг не ответил, смерив меня таким взглядом, что в иное время я бы вспылил, но сейчас... Сейчас меня занимала загадка поинтереснее...
- Что с принцем?
- Он болен, разве не заметно? - вскинул брови Борг.
- А зачем он был привязан к кровати? - пришлось спросить прямо и грубо.
Великан вздохнул.
- Доктор лучше расскажет... Дело в том, что довольно часто глаза Его Высочества начинают болеть и чесаться, и чтобы он не...
- Понятно, можешь не продолжать, - кивнул я.
Да, принцу не позавидуешь... Мало того, что ослеп, так болезнь не хочет оставить его в покое, заставляя раз за разом снова переживать одно и то же... В самом деле, нужно будет поговорить с Гизариусом - что за "кисея" такая, если она всё время начинается заново? Я не так уж много знаю об этом недуге, но жжение и воспаление должны возникать на начальной стадии, которая имела место, если верить показаниям свидетелей, больше полугода назад...
- О чём ты думаешь? - голос Борга прервал мои размышления.
- О превратностях судьбы, - я не преминул ввести его в очередное заблуждение. - А не пойти ли мне немного освежиться?
- Самое время, - кивнул рыжий. - Я ещё вчера набрал воды из колодца, так за ночь она согрелась и стала, чудо как хороша!
- Уже бегу, - я облизнулся и поспешил покинуть комнаты Дэриена. Не знаю, как вас, а меня лицезрение чужих страданий не только не радует, но и гораздо хуже - приводит в уныние и заставляет переживать. Переживать из-за того, что я не могу помочь...
...Я заглянул в лохань. Да, личико-то помятое, ничего не скажешь! Ладно хоть, ничего не болит... Я окунул голову, и на несколько вдохов задержался под водой. Как хорошо! Утренний воздух встретил влажную кожу ласковым покалыванием, и последние клочки тумана, стоявшего перед глазами, рассеялись. Любопытно, в какой момент исчезла Вуаль? Я помню, что вызвал её сразу при выходе из реки, и до дома доктора она оставалась на месте. Кажется, и потом... Хотя, после первого глотка "искорки" я мог и не заметить изменений. Да, похоже, Вуаль разорвалась в промежутке между началом возлияния и тем моментом, когда я решил отправиться спать. Кстати, синяки на локтях получились - загляденье!... Нет, больше - никакой выпивки! Оправдание только одно: всё же это было, большей частью, лечение... Ополоснуться, что ли? Недолго думая, я черпнул ведром из лохани и опрокинул воду на себя.
А-ах!... Наконец-то я почувствовал себя человеком! Что ж, пока день складывается если и не замечательно, то вполне пристойно. Я взъерошил пальцами короткие вихры волос на висках и подставил лицо мягкому утреннему солнышку. Так, завтракать, пожалуй, не хочу, но в обед следует перекусить поплотнее...
В воздухе, словно лужица, разлилась свежесть. Особенная свежесть - так пахнут косы реки, в которых колышутся жёлтые кулачки кувшинок. Так пахнет серебристая чешуя ряби на поверхности воды. Так пахнет свобода следовать назначенному Пути... Прохладное дыхание студило лоб, принося покой и умиротворение телу, но не духу. Таак, что у нас тут такое?
Тонкая фигурка скользнула между Пластами, выбираясь на воздух. Узенькие плечи, острые коленки, плоская грудь. Совсем девчонка, или... Не совсем девчонка. Длинные пряди русых волос отливают тинной зеленью. Кожа очень светлая, но не прозрачная, а больше похожая на молочно-серебристый перламутр раковины. И глаза... То ли голубые, то ли серые - текучие, как сама вода...
Она не озаботилась одеждой. К чему? Её дом - в сотне шагов, и там она примет совсем иной облик. Водяница. Или, скорее, водяничка. Что же тебе нужно, милая?
Отчасти, конечно, я сам был причиной её визита. Раскрыться перед обитателями реки - всё равно, что объявить: здесь и сейчас право казнить и миловать принадлежит совершенно другому лицу, нежели прежде. Пусть я подходил под такое определение только условно, в силу злой шутки Судьбы, но... Раз уж заявил о своих правах, изволь выполнять и причитающиеся тебе обязанности! Например, принимай официальную делегацию...
Озерца глаз поймали мой любопытствующий взгляд, и существо, принявшее облик девочки, опустилось на землю передо мной.
- Дозвольте сказать, dan-nah[12]! - голос звонкий, но чуть хрипловатый - не след водяному созданию разгуливать по летней жаре.
- Говори, - милостиво разрешил я.
- Простите дедушку, dan-nah!
Дедушку? Ах да, водяник...
- Ты пришла просить за него? А что же он сам? - я грозно сузил глаза.
- Дедушка очень болен, Вы же знаете... - она старалась говорить жалобно, но меня эта имитация чувств только позабавила.
- Вообще-то, он виноват - ни к чему было озорничать, словно дитё малое...
Водяничка закивала:
- Виноват, виноват! Простите его неразумного!... Всех нас простите - не уследили, не подсказали...
- Никто и не мог знать... Но это не повод, чтобы топить рыбаков! - сурово закончил я.
Она смешно сморщила носик:
- Да где ж это видано, чтобы гном рыбу удил? Вот дедушка и осерчал...
- Осерчал? - ехидно переспросил я. По большому счёту, водянику наплевать, кто плещется в принадлежащей ему реке, но нежить с холодной кровью падка на подарки. Стало быть, Гедрин не задобрил Хозяина Реки...
Водяничка поняла, что сболтнула лишнего, и растерянно захлопала ресницами:
- Ой, простите, dan-nah, совсем не умею по-человечьи говорить...
- Предлагаешь перейти на Старший Язык? - улыбнулся я.
Она испуганно замотала головой, и было от чего: любые обещания и клятвы на Старшем Языке имеют силу полновесных заклятий...
- Недостойна такой чести... Не гневайтесь, dan-nah!
- Итак, дедуля осерчал? Наверняка, за то, что гном не принёс Дар реке, не так ли?
- Э... - по перламутру щёк пробежал розовый всполох.
- За это я не буду осуждать твоего дедушку, Дар - дело важное, не мы эту традицию установили, не нам её и отменять... Но он превысил отпущенные ему вольности! Перевернул лодку? Хорошо, это не так уж страшно. Но зачем же было топить гнома и того, кто бросился ему на помощь?
Водяничка опустила голову.
Поведение речной нежити, в самом деле, было странным. Положим, утопить незадачливого рыболова - вполне в духе водяника, пусть и чересчур жестоко. Но мешать спасению? Нет, это ни на что не похоже! Если один человек бросается на помощь другому и делает это не из корысти, а по велению души (или, точнее, не сомневаясь и не рассуждая), ни одно нейтральное магическое создание не станет препятствовать. Если пребывает в здравом уме и свободной воле. Стало быть, кто-то велел Хозяину Реки напасть на меня. Кто-то, обладающий возможностью управлять духами природы. Есть, над чем задуматься... И главное: зачем всё это было проделано? Чтобы вызнать подробности моей личной жизни? Ха! Даже эти бездушные рыбины не смогли понять ВСЕГО, куда уж стороннему наблюдателю, тем более, что вспышка Силы должна была ослепить Око не хуже, чем солнце слепит глаза. Жаль, что мои мысли в те минуты были далеки от анализа ситуации - мне наверняка удалось бы обнаружить инициатора купания... Ну да ладно, оставим всё, как есть. Если некто любопытствующий не удовлетворён, он продолжит попытки вывести меня на чистую воду, и, возможно, в следующий раз (ну, хотя бы, через раз) я смогу поймать проказника с поличным...
- Вы меня очень обидели, малыши. И доставили несколько неприятных минут... - Тут я слукавил: встреча с водяником оказалась для меня много опаснее, чем я мог бы рассчитывать. До сих пор содрогаюсь, вспоминая жажду убийства, охватившую мою душу, и не понимаю, каким чудом справился с этой напастью...
- Но я, так и быть, прощу Вас. За небольшую услугу.
Текучие глаза внимательно уставились на меня.
- Видишь ли, милая, я очень люблю рыбу... - Я не смог удержаться, чтобы не поддразнить её, добавив в голос некоторой плотоядности, и водяничка вздрогнула, бледнея. - И буду не прочь раз в неделю полакомиться свежевыловленными окунями или другими твоими питомцами... Впрочем, и я сам могу прийти на реку...
- Нет, нет, что Вы! Я буду приносить! Хоть каждый день!
Я мог понять её страх: один раз узнав, каково за Порогом, водяничка не горела желанием снова испытать всю прелесть Небытия. Но это значит... Фрэлл! Тысячу раз, фрэлл! Я даже не смогу... Я не смогу накупаться вдоволь! Чтобы получить удовольствие от купания, мне нужно снять Вуаль, а если этой "защиты" не будет, любой местный дух подвергнется опасности быть уничтоженным. Да, Мантия иногда интересуется моим мнением, но если она сочтёт магическую угрозу достаточной, я не смогу помешать...
Как печально... Почему с каждой новой Ступенью стены моей тюрьмы смыкаются всё теснее? Казалось бы, должно быть наоборот, но нет: ограничения становятся только строже. Что же получается: простые радости жизни, в конце концов, станут для меня совершенно недоступны? И зачем тогда жить? Зачем жить, если ты не нужен ни самому себе, ни миру? Нет, даже не так: когда ты СМЕРТЕЛЬНО ОПАСЕН для мира?... Мантия будет набирать силу, и, возможно, когда-нибудь я обрету способность уничтожать любую магию на любом расстоянии... И что тогда? Нет, я не доживу - мои же родичи первыми прибьют меня, чтобы не допустить такого ужаса, в этом можно быть уверенным! Хоть в чём-то...
Я тряхнул головой:
- Приноси. Одного раза в неделю будет достаточно. Только постарайся, чтобы тебя никто не видел. Знаешь ли, юная девушка, да ещё и без одежды...
Она лукаво улыбнулась:
- Вам не по нраву мой облик, dan-nah? Я могу его изменить...
- Не надо! - поспешил возразить я, видя, как груди водянички начинают увеличиваться в размерах. И не потому, что это выглядело неприлично, а потому, что пришедшие в движение чары тупой иглой кольнули затылок, а горло начало пересыхать так же стремительно, как лужица воды на раскалённом песке. И это ощущение совсем не походило на сухость, вполне ожидаемую после вчерашнего пития...
- Как пожелаете, - кажется, она решила, что я смутился. Чем иначе объяснить этот совсем ВЗРОСЛЫЙ взгляд сквозь кружево ресниц?
- Ступай, тебе нельзя долго оставаться на воздухе.
- Благодарю Вас, dan-nah... - она чуть замялась, но положила к моим ногам нечто, обмотанное остатками рыбачьей сети.
- Что это?
- Не побрезгуйте... Я сама собирала...
Я присел на корточки и развернул листья кувшинок, из которых был сделан свёрток. На тёмной зелени нежно засияли в солнечных лучах жемчужины. Как много! И какие красивые...
- Это совершенно ни к чему, - я сказал холоднее, чем следовало бы, и водяничка обиженно насупилась. - Слишком дорогой подарок. Или ты рассчитывала им купить моё прощение?
Она промолчала, но я попал в точку. Ещё чего не хватало - быть подкупленным пучеглазой рыбиной! Засмеют же... Ну, ей простительно - не понимает, кого подкупает, но я-то... Я не имею права... То есть, право я имею, и не только на это - хоть всю реку могу обобрать, но не могу себе этого позволить...
- Ты так плохо обо мне думаешь?
- Простите меня, глупую...
- Не извиняйся. Я не сержусь... Ладно, найду применение твоему подарку. Но впредь - не нужно подобных жестов! Я даже не хочу предполагать, чего ты надеялась добиться этим подарком...
- Как можно! Я - от чистого сердца!
Сердца? А есть ли оно у тебя, милая? Скольких мужчин ты утащила на дно, на корм своим питомцам?
- Ступай же! Я не буду ходить к реке. Если мне понадобится войти в воду, я постараюсь не причинять вреда.
Она наклонилась, собираясь поцеловать мою ногу, но я вовремя отпрыгнул:
- А вот этого делать не следует! Я запрещаю!
- Как пожелаете, - ох, хитрунья, ничего из моей речи ты всерьёз не приняла...
Водяничка поднялась, спеша вернуться домой, но когда её хрупкая фигурка растворилась где-то в волнах цветущего луга, я услышал:
- Высокого Полёта, dan-nah!
Ай-вэй, милая, ты хотела сделать, как лучше, но вместо этого ранила сильнее, чем могла бы надеяться... Я поднял глаза в яркое небо. Что-что, а летать я никогда не буду. Да и не хочу это делать, если вдуматься... Мне хватает тех снов, что приходят в канун дня моего рождения. Каждый год, и всего - один раз в году, я вижу во сне Полёт. Не знаю, похожи ли мои грёзы на реальность - никто не расскажет... Зато, я хорошо помню страх. Липкий. Душный. Горький. Чего я боюсь? Не знаю. Наверное, того, чего нет на самом деле. Но каждый раз, просыпаясь, облегчённо вздыхаю, понимая, что это был всего лишь сон - стрела напряжённого до боли тела, пронзающая грозовые облака. В моих снах всегда идёт гроза... К фрэллу полёты и всё, с ними связанное! Мне достаточно земли и её обитателей. Вот, с водяниками уже знакомство завёл... Стыдно, конечно - не мой уровень, но кто меня осудит? Никто не увидит, никто не наябедничает...
- Так рано, и уже - гости! - преувеличенно бодро провозгласил гном.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 42 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |