3 страница. — Человек застывает и ничего не может сделать, пока вы этого не захотите

— Человек застывает и ничего не может сделать, пока вы этого не захотите! — гордо воскликнул Вихрь.

— Отлично, просто замечательно. Но я хотела бы увидеть не боевые способы применения ваших знаний. — Заметила завуч. — И освободи ее, пожалуйста.

Парень опять насупил брови и взмахнул руками.

— Свободна, как птица!

— Не паясничай! — весело сказала ему я.

Хотела сказать. Но у меня ничего не вышло!

— Ну, чего же ты стоишь? — подбодрил Водяной, потянул меня за руку и осекся. — Я же тебя освободил…

Его голос постепенно сошел на нет.

Я в очередной раз скосила глаза и увидела довольную улыбку Водяного. Что??

Теперь я отчетливо ощущала холод. Меня окружал лед!

Я резко, насколько это позволяло мое положение, дернула ногой. Лед дал трещину. Ура! Но не тут-то было. Трещина вновь затянулась, как только я попыталась продолжить ее долбить. Что же он такое сделал? Старшеклассник, блин.

Вихрь шепнул мне, что сейчас все исправит, и побежал к учительнице, объяснявшей что-то Зеленке и Горынычу на другом конце зала.

Когда все ушли, ко мне вразвалочку направился Водяной.

— Ну что, Русалочка, как погода? Хорошая? Не жарко?

"Да что с ним такое происходит?"

Я внимательно посмотрела на Водяного. Что-то в нем изменилось, но вот что?

Неожиданно к нам приблизился Горец.

— Что случилось? — грозно спросил он.

Водяной сразу стушевался и, промямлив что-то, быстро ушел.

— Помочь? — он обернулся ко мне.

Я только мысленно вздохнула. Что «Земляной» сможет сделать?

Горец потрогал ледяную пленку на моей руке, что-то в уме прикинул, быстро оглянулся и тихо зашептал. Я замерла. Лед таял! Кожу немилосердно щипало и покалывало, но я терпела.

— Закрой глаза.

Я поспешно зажмурилась.

Наконец я почувствовала, что могу шевелиться, но как только я попыталась сделать шаг, мои ноги предательски подкосились. Конечно, столько времени простоять без движения!

Горец поддержал меня, пока я пыталась размять затекшие конечности.

— Спасибо. — Я признательно улыбнулась парню. — Я бы сама точно не справилась.

— Из такой стихии нельзя освободиться без посторонней помощи. — Сказал он. — Мне бы очень хотелось узнать, где он взял эту технику.

К нам уже бежала Татьяна Владимировна, а я вдруг обнаружила, что у меня зверски свербит в носу…

ГЛАВА 20

На мой оглушительный чих обернулись все, включая Водяного.

— Кажется, это простуда. — Прогнусавила я.

— Вихрь! — всплеснула руками завуч, — ты ее заморозил!

— Честное слово — даже и в мыслях не было! Вы же знаете.

— Знаю. Ладно, — вздохнула она, — Горец, ты тут самый ответственный, проводи ее в медпункт.

Я встала, горестно шмыгая носом. «Ну, этот Водяной у меня получит. Простудил меня в самом начале лета! И зачем ему такая я? Ну что за бред!» — так я мысленно ныла всю дорогу, благоразумно не высказываясь вслух. Кто знает, что от Горца ожидать.

Мы в полном молчании дошли до медпункта, и мне вдруг вспомнились странные действия Горца, когда он снимал с меня ледяную корку.

— Горец. — Он обернулся. — А что ты сделал, когда меня изо льда вытаскивал? Ведь эту стихию нельзя снять просто так.

Он тяжело вздохнул.

— Я уже говорил тебе, это магия.

— Но магии не существует! Всем это известно.

— Тогда я не могу ответить на твой вопрос. Выздоравливай.

— Спасибо… — растерянно сказала я ему в быстро удаляющуюся спину.

В медпункте было светло и стерильно. Кто-то не любит запах поликлиник, а мне нравится — такой свежий, приятный…. Меня встретила наша интернатовская медсестра: молодая румяная девушка Глаша. Она любила напевать и готовить разные медицинские зелья. Это у нее получалось очень здорово, и я надеялась, что от моей простуды в ближайшие дни не останется ни малейшего воспоминания.

— Ой, привет, Русалочка! А что с тобой такое приключилось? Никогда не заходила, а тут вдруг собственной стих-персоной.

Стих-персоной у нас назывались все стихийники. В шутку, разумеется.

— Пгостуда. — Прогнусавила я. — Водяной случайно замогозил.

— Ой, бедненькая! В такую жару — и простудиться! Ну, ничего, сейчас мы тебя полечим, и завтра ты сможешь заморозить его в ответ. Только ненадолго, чтобы он воспаление легких не получил! — Быстро добавила она, заметив, как заблестели мои глаза от ее удачного предложения.

Она поискала что-то на полках и дала мне несколько баночек и бутылочек.

— Так, вот это разведешь водой. Шесть капель на стакан… — она посмотрела на меня. — Нет, пожалуй, десять.

— Все так сегьезно?

— Нет, что ты, просто так быстрее подействует. Так… вот этим перед сном намажешь горло и пятки. И обязательно на ночь шерстяные носки! А вот это — она показала на баночку, сильно напоминающую уменьшенную клизму — будешь пшикать в нос каждые полчаса, пока все не высморкается. Понятно?

— Погятно. — С шумным шмыганьем, призванным обозначать вздох, ответила я. — Спасибо, тетя Глаша.

— Да ладно тебе, — рассмеялась она. — Просто Глаша, а то я себя старухой чувствую!

Я кивнула, еще раз поблагодарила и пошла к себе. Ну, Водяной, погоди!

ГЛАВА 21

На следующее утро я проснулась бодрая и посвежевшая. Вчера я провозилась с баночками весь оставшийся день и даже обедать и ужинать не ходила, о чем очень сейчас жалела. Взглянув на часы, я удовлетворенно убедилась, что завтрак, а также второй завтрак, я уже проспала. Встав, я обнаружила какие-то незначительные остатки простуды, но радостно отметила, что температуры нет, и горло не болит. Ура!

Через минуту мое настроение подпортила одна настойчивая мысль…

…Ровно в полдень громкие удары, похожие на удары в старинный гонг, сотрясали дверь комнаты одного очень сильно ошибившегося вчера парня. Звуки были столь громки и грозны, что заставили его незамедлительно распахнуть дверь. За дверью стояло нечто в развевающемся черном плаще на красной подкладке. Приветственно блеснув длинными острыми клыками, нечто душераздирающе, хрипло завыло:

— Я УБЬЮ ТЕБЯ, ЛОДОЧНИК!!!

Водяной издал нечто среднее между грустным вздохом и стоном умирающего в тяжелых муках монстра и втянул меня в комнату. Выглядел он невыспавшимся и открыл дверь босиком, в одних джинсах. Видимо, успел натянуть, пока шел.

— Ну что еще случилось? Почему ты будишь меня ни свет, ни заря, да еще и в таком виде?

— ЭТО ТЫ МНЕ СКАЖИ, ЧТО ВЧЕРА НА ТРЕНИРОВКЕ УСТРОИЛ! — проигнорировав вопиющее несоответствие времени периоду «ни свет, ни заря», все также грозно и с подвыванием вопросила я.

— Я понятия не имею, что вчера было! У меня болит голова. Я вообще только что проснулся!

Я озадаченно застыла.

— Что, совсем не помнишь? — уже нормальным голосом поинтересовалась я.

— Ну, помню, как мы с утра с тобой гуляли. А после завтрака я в комнату пошел и не выходил. Вот, смотри.

Он показал сначала на смятое покрывало на кровати, а потом на открытый ноутбук на столе, в котором что-то белело.

— Я с другом переписывался. — Он внимательно оглядел меня с головы до ног. — А почему ты в таком виде?

Я досадливо скинула плащ и убрала с таким трудом наращенные клыки.

— Да так, было вчера кое-что…

Я рассказала ему о вчерашних событиях, периодически невольно отвлекаясь на его мускулистый торс. Он усмехнулся и накинул рубашку. Пришлось покраснеть и отвернуться. По мере моего рассказа, Водяной задумчиво ходил по комнате взад-вперед мимо меня. Когда я закончила, он сел на кровать. Я пристроилась на крутящемся стуле возле ноутбука.

— Я могу сказать точно, что это был не я. — Вид у него был не менее озадаченный, чем у меня, когда я обнаружила его у себя под дверью в семь утра.

— Я уже поняла. Тогда кто?

Он подумал и выдал:

— Надо сходить в библиотеку.

Я во все глаза уставилась на него. Водяной предлагает сходить в библиотеку!

— И не надо удивляться… — Начал он, поворачиваясь ко мне… — Свят-свят-свят!!

— Что? Что случилось? — я обернулась, проверяя, не стоит ли кто у меня за спиной, но рядом всего лишь тихо жужжал ноутбук.

— Иди и смой все это, быстро! — со священным ужасом на лице пояснил Водяной.

Я секунду смотрела непонимающе, а потом догадалась и захихикала. Мой грим! Я целое утро трудилась над замогильной внешностью, чтобы его напугать… и у меня это все-таки получилось!

Все еще подхихикивая, я направилась в ванную. Пришлось повозиться, стирая густо намазанную на веки и губы черную краску. Выйдя через полчаса, я застала Водяного мирно спящим на полузастеленной кровати. Умилившись — во сне у него было очень даже приятное лицо — я пошла к двери, подхватив по дороге плащ….

— Ты куда, а как же я? — он схватил меня за руку, когда я проходила мимо. Я вздрогнула.

— Ты же спал…

— Да, но я чутко сплю. А ты громко ходишь.

Я вздохнула. Он бессовестно врал, двигаться я умею тише мышки. Подруги вечно жалуются, что не слышат, как я подхожу.

— Руку-то отпусти.

Он нехотя выпустил мою руку, наскоро заправил кровать и пошел к двери.

— А рубашку не хочешь застегнуть?

— А что тебе не нравится? — ехидно спросил он. — Ревность замучает или, хм…

— Не продолжай.

Теперь я точно удостоверилась, что это он.

ГЛАВА 22

Рубашку он все-таки застегнул, причем, очень быстро, так как по коридору в это время проходила Татьяна Владимировна. Понимающе улыбнувшись, она направилась к женскому крылу. Мы уже хотели уйти, когда она обернулась и сказала:

— Приходите завтра вечером на спортивную площадку.

Мы одновременно кивнули и бегом побежали в библиотеку, чтобы на нас еще кто-нибудь «понимающий» не наткнулся.

В библиотеке жил хмурый и ворчливый полтергейст Тихон. Жил давно и упорно не желал переезжать, поэтому, чтобы не терять такую возможность, его попросили приглядывать за книгами и берущими их учениками, что он и делал с величайшим, по его словам, неудовольствием. Тихон был почти невидим, что усложняло любые попытки его не встретить. А встречаться с ним ну никак не хотелось.

— Значит так, нам нужны книги о всяких существах, умеющих принимать облик другого существа. — Шепотом сказала я.

— Или умеющих хорошо дурить людям головы. Причем, как я понял, всем сразу. — Добавил Водяной.

— Я даже одного такого знаю… — сквозь зубы прошипела я.

— Что?

Но я уже направилась к среднему ряду полок. Парень, пожав плечами, пошел к левому.

Через час упорной кропотливой работы мы ничего не нашли. Правда, пару раз Водяной подбегал ко мне с какими-то толстыми энциклопедиями разной степени ветхости, но все чудища, описываемые в них, никоим образом не подходили под характеристики вчерашнего, так как оно не "источало зловонного запаха", не "кидалось на всех, аки черт из табакерки" и уж точно не "зыркаить, лопочеть, но толкове не розуметь".

Еще через два часа, так ничего и не обнаружив, мы сдались. К тому же, мой растущий организм, не евший со вчерашнего вечера, требовал хоть чего-нибудь съедобного, соглашаясь даже на полтергейста Тихона, если он таковым является.

— Может быть, мы еще что-то не заметили? — заикнулся, было, Водяной, но я категорично заявила:

— Все, пошли на обед.

И мы пошли.

* * *

После обеда Водяной предложил прогуляться по двору школы и понаблюдать за всеми понемногу, но я чувствовала себя не очень хорошо от несвоевременного питания и плелась за ним с самым разнесчастным видом, на который только была способна.

Наконец ему это надоело, и он подтащил меня к скамейке. Я счастливо растеклась по спинке и блаженно прикрыла глаза.

— Все, "Бобик сдох"?

Я лениво открыла один глаз и снисходительно-благодушно подтвердила:

— Совсем.

Он некоторое время побродил вокруг, — наверное, пытаясь высмотреть вчерашнее существо, — ничего не обнаружил и развалился на скамейке рядом со мной, нагло раскинув руки на всю спинку. Но мне было уже все равно. Я медленно, неожиданно проваливалась в сон.

— Эй, ты чего, спишь, что ли? — как из тумана, донесся до меня голос Водяного. — Нет, давай, просыпайся. Я тебя никуда не понесу!

Меня потрясли за плечо. Потом еще раз, и трясли до тех пор, пока я не открыла глаза.

— М-да, кажется, вчерашняя заморозка не прошла даром. Как там сказал Горец: "Просто так не снимешь"? Действительно, не снимешь. Не спать!

Я испуганно распахнула глаза, но веки упорно продолжали съезжать вниз.

— Да что ж такое-то?!

Убедившись, что я относительно твердо стою на ногах и могу идти, он повел меня обратно в школу. Озадаченно постояв около двери моей комнаты — пароля он не знал, а я не реагировала на расспросы, — он вздохнул: "Навязалась на мою голову", и направился к себе, где я упала на кровать и окончательно заснула.

ГЛАВА 23

Я брела по сказочной песчаной дорожке через поле. Высокая трава доставала мне до плеча. Вокруг была тишь и благодать. Даже пчелы не жужжали. Может, не сезон? Так я шла, ни о чем не думала. Вдруг я увидела, что навстречу мне идет парень. Не скажу, что все сразу стало кошмаром, но что-то появилось нелогичное в этом логичном пространстве, что мне очень не понравилось.

Он остановился передо мной и уже открыл рот для нашего обычного приветствия, но я не дала ему сказать.

— Ты зачем сюда пришел? — мой возмущенный вопрос прорезал тишину, как заточенный нож — лист бумаги.

— Позвать тебя к нам. — Подумав, ответил он.

— Уходи, мне здесь хорошо одной.

— Я не уйду без тебя.

Я озадаченно задумалась.

— Тогда пойдем со мной. Тут хорошо.

Он молча пошел за мной. А я направилась к виднеющемуся в дали лесу.

— Тебе надо со мной пойти. — Продолжил меня уговаривать парень.

— Зачем? Здесь мой дом.

Он резко остановился.

— Это сон! Очнись! Это — сон!! — эхо его голоса прокатилось по уютному мирку и начисто стерло его. Мы стояли в абсолютно черном пространстве без определенного низа и верха. Хотя, на чем-то же мы стояли?

— ТЫ ВСЕ ИСПОРТИЛ!

Мой крик завяз в темном воздухе, но до него дошел. Он молча кивнул.

Я разозлилась. Нет, даже так: РАЗОЗЛИЛАСЬ. Наверное, я так не злилась с самого рождения. Рубанув с плеча водяной бомбой, от которой он попросту увернулся, я натравила на него свою любимую ручейковую змейку с сюрпризом — острыми ледяными клыками и шипами на хвосте. Он хладнокровно подпустил ее на метр, сел на корточки и протянул руку. Я восторжествовала. Но грозная змея, вводившая в заблуждение всех учителей (ей всегда удавалось укусить их, правда, не сильно, все-таки наставники), лизнула его руку, а он ее погладил! И змея рассыпалась водяной пылью. Пока я была в ступоре от всего происходящего, парень осторожно подошел ко мне.

— Неужели, тебе тут лучше?

Я огляделась.

— Лучше, чем где? Я не знаю ни одного другого места, а это ты уничтожил! — я снова начала вскипать.

— Зато я знаю. Если ты пойдешь со мной, я тебе его покажу. — Он прислушался к чему-то внутри себя. — Только решай быстрее. У меня осталось не больше минуты. Потом я исчезну, и ты застрянешь здесь навсегда.

Я глубоко, очень глубоко задумалась. Он смотрел на меня. Вообще, я всегда понимала, что этот мир какой-то странный. Никого в нем нет, одна я. И теперь, вот, он. Но что-то подсказывало мне, что-то, сидящее внутри меня, что снаружи, куда он меня зовет, не лучше…

— Так ты идешь?

И я решила.

ГЛАВА 24

— Нет.

Он тупо смотрел на меня. А чего он ожидал? Что я просто так разом кинусь в неизвестность?

— Ты точно уверена?

— Да. Я никуда не пойду.

Парень что-то буркнул себе под нос и подошел ко мне вплотную.

— Прости. У меня нет другого выхода.

И поцеловал меня.

* * *

У меня болела голова.

По правде сказать, ныло-то все тело, но голова просто раскалывалась.

— Открой глаза! — потребовал смутно знакомый голос надо мной.

— Ууу. — Досадливо захныкала я.

— А я говорю, открывай! Сейчас же!

Пришлось подчиниться, слишком сильной болью отдавался в ушах каждый звук. Сначала все вокруг расплывалось мутными пятнами, но потом взгляд удалось сфокусировать.

Это было лицо. Да, это определенно было лицо, и очень знакомое.

— Опять ты!

Я резко села на кровати, и мы сильно столкнулись лбами.

— Вот дура! — в сердцах выругался тот.

А мне было не до него. Вокруг меня все плыло и кружилось, как на медленной детской карусели.

— Пей.

Мне под нос сунули кружку с чем-то темным.

— Пей, говорю, лучше станет.

Другой голос. Тоже знакомый. Никаких ассоциаций. Я послушно выпила терпкую жидкость. Сначала ничего не происходило, а потом боль начала отступать, а вместо нее приходили воспоминания. Кусками ко мне начала возвращаться память, а вместе с ней к горлу подкатывал комок… Я очень осторожно встала и решительно направилась в ванную, где меня вырвало в унитаз какой-то коричневой дрянью.

* * *

— Не надо, не ходи за ней. Это обыкновенное действие противоядия Сонного зелья.

— ………………….

— Нет, с ней все будет нормально. Через минуту-две она выйдет.

Я наклонилась над раковиной и поплескала в лицо холодной водой. Тщательно прополоскала рот, избавляясь от противного привкуса, и посмотрела на себя в зеркало. М-да… мой утренний спектакль с вампиром сейчас удался бы в сто раз лучше. Мертвее меня выглядели, наверное, только покойники в гробах, и то, неизвестно, не разбежались бы и они, увидев это белое прозрачное существо, каким я себе показалась в первую секунду. Правда, после детального осмотра, я понравилась себе немного больше, но отнюдь не до конца. Мысленно вздохнув, я, слегка пошатываясь, выбрела из ванной.

Меня ждали. Водяной сидел на кровати и задумчиво ерошил рукой волосы. Рядом с ним на крутящемся стуле с ноутбуком на коленях примостился Горец, невозмутимо шарящий в чужих записях.

— Все нормально? — спросил он у меня, не поворачиваясь в мою сторону.

Я прислушалась к своим ощущениям.

— Относительно.

— Тогда присоединяйся, у нас тут военный совет.

ГЛАВА 25

Я села на кровать рядом с Водяным.

— Это был Пластиковый Оборотень или Оборотень-пластика. Тварь, появляющаяся в старых зданиях, где живет много людей, реже в заброшенных развалинах с крысами и змеями.

О чем это он? Ах, да!

— Питается тем, что характерно для того существа, в которое оно превратилось. Безвредно до начала полнолуния. Ревностно относится к своей личной жизни, поэтому уничтожает всех, кто его раскрыл.

Так вот кто мне зелье в супчик подсыпал!

— Сколько времени у нас есть?

— До завтрашнего дня. Завтра ночью полнолуние.

Я украдкой посмотрела на часы. Ничего себе! Время уже — девять вечера, а сна у меня ни в одном глазу. Что, кстати, логично. А вот Водяной, кажется, с ног валится. Хорошо, что сидит. Да и Горец не намного лучше выглядит. Что же тут произошло?

— Что будем делать? — осторожно задала я более актуальный на данный момент вопрос.

Парни молча переглянулись.

— Ты — ничего. Он тебя засек и "убил". — Горец черканул двумя пальцами в воздухе, изображая кавычки. — До начала критического поворота событий тебя никто не должен видеть. А мы пустимся на поиски.

Ко мне в голову прокралась одна подозрительная мысль.

— А откуда мне знать, что кто-то из вас не оборотень?

Они снова переглянулись и синхронно пожали плечами.

— И как мне это выяснить? — Снова тот же жест. М-да, ситуация… — Точно! Есть идея! Во всех фантастических книгах так поступают.

Надо спросить у них что-нибудь, что было до прошлого полнолуния!

— Водяной, кто две недели назад написал на потолке столовой: "Наш директор самый лучший, только кто его видал?", а?

— Ну что ты, в самом деле?.. — я нахмурилась, и он быстро продолжил:

— Скучно мне было просто так потолок отмывать от горынычевской копоти, вот и вычистил… художественно.

Вообще, нашего директора и вправду никто никогда не видел, но результаты его работы в виде различных приказов появлялись постоянно.

Я удовлетворенно кивнула и повернулась к Горцу.

— Я это я! Клянусь! Кто вам информацию нашел?

Я не поверила на слово.

— Магии не существует!

— Алиса! — возмущенно воскликнул он.

Водяной с внезапным интересом повернулся ко мне. Я безнадежно сердито прошипела:

— Если ты сейчас же не перестанешь бросаться моим именем, будто словом-паразитом, я узнаю твое — поверь, я смогу — и растрезвоню на всю школу!

Горец примирительно поднял руки.

— Уже забыл.

— Ладно, — я заставила себя успокоиться, — так что мы все-таки будем делать?

Горец как-то незаметно занял место главного координатора нашей компании.

— Вы сидите здесь. Или нет. Лучше… Русалочка, иди в свою комнату. Только старайся никому не встретиться. Водяной, через час проверишь, что с ней. Особо не светись, ты тоже, скорее всего, замечен. А я пойду на поиски. Есть у меня одна идея…

Мы молча согласились. Я и Горец покинули комнату Водяного и разошлись в разные стороны. Мне тоже надо было много о чем подумать.

ГЛАВА 26

Я села на крутящийся стул возле стола в своей комнате. Какая-то не оформившаяся в слова мысль пыталась пробиться в мою голову из подсознания. Что-то сегодня произошло такое, что могло дать зацепку и помочь распрямить сжатую пружину событий в нашу пользу.

Расслабившись, я попыталась выгнать из внутреннего поля зрения лишние мысли. Не получилось: все прошедшие события вставали перед глазами. Тогда я решила не препятствовать им в этом, и поняла, что все картинки разом улетучились. Рассердившись, я встала, и начала раздраженно ходить по комнате из стороны в сторону. Хоть нервы успокою. "Кстати, что-то я нервная стала в последнее время. Надо бы к Глаше сходить, а то "заболеют" меня скоро с этими потрясениями". Придя к этому неожиданному выводу, я подумала пойти в медпункт прямо сейчас, но снова вспомнила об оборотне, и мысли целеустремленно направились по второму кругу.

Таким образом, за полчаса я успела придти к трем выводам: 1) надо сходить к Глаше; 2) надо перестать маяться дурью и начать хоть что-то делать и 3) ничего дельного я сейчас придумать не смогу. Причем, перед каждым последующим выводом я возвращалась все к тому же дурацкому монстру!

Умаявшись, я прилегла на кровать и еще раз заснула. "Нет, надо точно сходить в медпункт".

* * *

Разбудил меня громкий стук в дверь. Громким он мог показаться, только если проснуться третий раз за сутки, вот он и показался. Я встала и, протирая глаза, пошла открывать.

За дверью стоял Водяной. Он был в точно таком же заспанном состоянии, как и я, даже немного хуже.

— Я человек творческий. — Широко зевнув, сказал он.

— Хочу — творю, хочу — вытворяю. Чего тебе?

— Пропусти, а? — попросил он жалобным голосом. — Меня Горец разбудил, сказал тебя проверить. Сам бодрый, до отвращения!

Я посторонилась.

— Что ты две недели назад сделал, когда мыл потолок в столовой?

Он посмотрел на меня несчастным щенячьим взглядом.

— А нашего общего шифра не достаточно? Я написал фразу про директора. Кстати, а ты две недели назад что ответила, когда я у тебя домашку просил?

Я невольно улыбнулась.

— Я выдворила тебя в коридор и сказала, чтобы не мешал порядочным девушкам со своими неприличными предложениями.

Он усмехнулся.

— Мы так скоро до паранойи допроверяемся.

— Согласна.

— Слушай, а можно я у тебя останусь? А то Горец в моей комнате засел и клавиатурой так стучит, что у меня уже голова раскалывается.

— А почему в твоей?

— Он говорит, там вай-фай лучше ловится.

Я посмотрела на время. Десять вечера.

— Я тихо-тихо. Ты же спать все равно не хочешь.

Правда, не хочу.

— Ладно, оставайся. Две головы лучше одной. — Он посмотрел непонимающе. Я объяснила:

— Я пытаюсь выяснить, что за день произошло такого, что могло бы помочь в нашем расследовании.

Водяной сел на мою кровать напротив меня — я устроилась на стуле.

— Давай вспоминать. Мой день начался с твоего спектакля.

Я немного смутилась.

— Забудем. В этом нет ничего необычного.

Он насмешливо хмыкнул.

— После мы пошли в библиотеку, ничего не нашли там, пошли на обед. Потом ты вырубилась в моей комнате…

— А что было, пока я спала? — перебила его я.

— А, ничего особенного… — Я умоляюще посмотрела на него, и он продолжил:

— Я через час безуспешных попыток тебя разбудить позвал Горца. Он тоже на меня начал наседать со странными вопросами про какую-то стихийную технику. Я ему все рассказал. Он тебя рассматривал-рассматривал и объяснил, что обычным способом ничего не добьешься, что будить надо изнутри. Ну и как-то забросил меня в твой сон.

— Так это был ты.

Он кивнул и вопросительно посмотрел на меня: «Продолжать?». Я покачала головой: «Потом».

— Странно. Но было ведь что-то еще? — Я задумалась. Ситуация, похоже, становилась безвыходной. Вдруг Водяной подскочил с кровати.

— Выходя из моей комнаты, — медленно начал он, — мы наткнулись на…

— Татьяну Владимировну! И она пригласила нас на спортивную площадку завтра вечером! — выпалила я.

— Полнолуние! — сказали мы хором.

ГЛАВА 27

— А может быть, она случайно так сказала? Не знала о полнолунии, да и что это значит в обычной жизни, кроме таких ситуаций?

— Ничего не может быть случайным. Я почти уверена, что никто, кроме нас двоих, не знает об этой встрече. Ты и то знаешь только потому, что мы тебе рассказали.

— Кроме нас двоих в коридоре никого больше не было, а шанс, что все парни сидят в своих комнатах и прислушиваются к звукам в коридоре, ну очень маленький.

— Ладно, уговорили. Хорошо, какой тогда план?

Я и Водяной синхронно уставились на него.

— Понятно. Значит, будем разрабатывать.

Горец уселся в моей комнате со своим планшетом, согнав меня на кровать, подключил к нему клавиатуру и продолжил стучать.

— Так, значит, Алиса…

Тихо, с насмешливым прищуром посмотрев на меня, сказал Водяной.

— Алиса. — Со вздохом подтвердила я. — Но так не честно!

Прозвучало это очень по-детски, но я не знала, как еще выразить те эмоции, которые всколыхнулись во мне при звучании этого полузабытого имени.

— А я Иннокентий.

Мои глаза расширились до размера блюдец. Потом я совладала с собой и пожала плечами. Мало ли какое имя родители дали. Ничего, и не с такими именами живут. Горец тихо фыркнул, а Водяной рассмеялся.

— Не верь мне. Я тебя разыгрываю.

Я справедливо обиделась и отвернулась.

— Эй, не обижайся. — Теплые руки опустились на мои плечи. Я замерла. Ощущение было приятным, но немного странным. — Я же пошутил просто.

Я осторожно развернулась, чтобы не спугнуть, и посмотрела на него.

— Вадим я, Ва-дим. — Мягко, как ребенку, по слогам объяснил он.

— Вадим… — слегка растягивая гласные, смущенно повторила я. — Ну уж точно лучше, чем Иннокентий!

— Спасибо на добром слове! — мы тихо рассмеялись.

— Ребят, я придумал план!

Мы нехотя расселись, и Горец опустился между нами. Действительно, бодрый и деятельный.

— Вот, смотрите…

* * *

На следующий день мы снова собрались вместе. После привычных (когда это они стали привычными?) вопросов, мы решили позвать всех друзей и объяснить им ситуацию.

Горыныч и Зеленка отнеслись к рассказу по-взрослому спокойно, а потом азартно кинулись задавать друг другу задачки из прошлого. После этого выяснилось, что Зеленка и есть тот самый оборотень, а Горыныч вообще вампир. На вопрос: «Почему?» Зеленка обиженно заявила, что вампир, каждое утро ложась в гроб, забывает все, что с ним случилось, и следующим вечером встает с чистой, ничем не заполненной памятью.

Отсмеявшись, мы объяснили, что это была не шутка, и нам действительно стоит серьезно подумать.

Вихрь развил бурную деятельность по поиску нужной информации везде, где только можно, сбив по ходу дела в коридорах нескольких учителей, сказавших, что он сегодня бегает гораздо быстрее, чем обычно, после чего мы его заставили сидеть в комнате и думать вместе с нами. А то еще, чего доброго, кто-то травмируется.

Проспорив целый день до хрипоты, мы все же пришли к общему мнению, что неожиданность — наш конек, и разошлись до вечера (мы сидели в комнате Горца, как в самой оборудованной всякими непонятными железяками, включая пару уже собранных компьютеров: оказалось, что он увлекается программированием). Причем Водяной «разошелся» вместе со мной под предлогом дальнейшей охраны. Мне оставалось только пожать плечами и согласиться. Незачем спорить, время не ждет.

Дата добавления: 2015-11-04