Завела меня судьбинушка

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Сцена 8. Лес. Иван, Медведь.

ИВАН. Три дня ничего не ел! Эдак я совсем ослабею. (Шуршание в кустах). Хоть кто это будет, это мой обед! Целится. Появляется Медведь.
МЕДВЕДЬ. Ну что? Убить меня хочешь?
ИВАН. Я не убить хочу, я есть хочу.
МЕДВЕДЬ. Значит, убить и съесть. Понятно. Стреляешь хорошо?
ИВАН. Ну, хорошо...
МЕДВЕДЬ. Понял. Все равно, значит, убьешь. Ну ладно, я пошел.
ИВАН. Куда?
МЕДВЕДЬ. Со вдовой попрощаться, с сиротками.
ИВАН. С какой вдовой?

МЕДВЕДЬ. Да с какой же вдовой, как не с моей? Ты ж меня сейчас убивать будешь. А она, Настасья Ивановна, стало быть, вдовой останется. Медвежаток моих, сироток, воспитывать. Ты не бойся, я вернусь. Я честный!
ИВАН. Подожди, постой! А много у тебя... этих...
МЕДВЕДЬ. Сироток-то? Четверо. И какие сиротки! Все пушистые, веселые, медом и ласкою воспитанные! Знать, кончилось счастье.
ИВАН. А тебя как зовут?
МЕДВЕДЬ. А тебе зачем нужно? Для меню?
ИВАН. Да нет, просто интересно. Меня – Иван.
МЕДВЕДЬ. А меня Михайло Потапыч. Куда, Иван, путь держишь?
ИВАН. Понимаешь, Потапыч, была у меня невеста-красавица. То есть, снаружи она вроде как лягушка…
МЕДВЕДЬ. Понятно. Всем – лягушка, тебе – красавица. Это бывает.
ИВАН. Да нет, ты не понял,она правда красавица была. Только я повел себя как дурак, и она исчезла.
МЕДВЕДЬ. Понятно. Она, стало быть, исчезла, а ты, стало быть, дурак.
ИВАН. Так вот, я на сердце положил искать ее тридцать лет и три года. А вот сейчас у меня уже силы на исходе. Скажи, Потапыч, где бы мне перекусить? Может, я подстрелил бы кого?
МЕДВЕДЬ. Я тебе, стало быть, не вкусный уже!
ИВАН. Ну, как тебе сказать...
МЕДВЕДЬ. Понятно! Сироток пожалел. Ладно! Есть тут в заводи, вон там, один селезень. Хороший, в общем-то, парень, но болтлив. Это, конечно, не повод еще… Ну, я пошел!

Сцена 9. Иван, Селезень

СЕЛЕЗЕНЬ. Ты что? Ты чего тут стреляешь? Ты же меня убить можешь! Совсем без соображения! Ты куда пришел? Ты в лес пришел, тут же везде живут! Ааааа! А если б ты убил кого? А? Что, не стыдно?
ИВАН. Стыдно, конечно.
СЕЛЕЗЕНЬ. Вот то-то! Стыдно должно быть! Еще стыднее! Убирай давай лук свой, чтобы я его не видел!
ИВАН (убирает лук). Понимаешь, я ищу одну лягушку, девушку то есть...
СЕЛЕЗЕНЬ. Ты говори по порядку – лягушку или девушку. С лягушками тут все хорошо, с девушками хуже.
ИВАН. Конечно, девушку. Но снаружи она слегка напоминает лягушку.
СЕЛЕЗЕНЬ. Нет, здесь такая не живет! Да тут даже лягушки нет, которая напоминала бы девушку.
ИВАН. Это я уже понял. Слушай, я уже три дня ничего не ел. Ты бы не мог мне помочь?
СЕЛЕЗЕНЬ. Ну ладно, только по дружбе. Вон там, под корягой, живет одна старая щука. Такая старая – ей лет пятьсот, наверное, так что особенно не жалко. Вот ты ее на крючок и того-с... значит... Но я тебе ничего не говорил!
ИВАН. Спасибо тебе!
СЕЛЕЗЕНЬ. Если что, обращайся! Иван достает удочку, закидывает.

Сцена 10. Иван, Щука.

Эй, юноша, пойди-ка сюда!

Чего?

А ну, посмотри, что это ко мне там прицепилось?

Это не что-то прицепилось, это я поймал тебя! На крючок! Вы что, сговорились все, что ли!

Ты! Поймал! Меня! Щуку, заповедную, сказочную?! Головастик ты размороженный! Не знаешь, что рыбалка тут запрещена?!

Ну все, видно, с голоду умру раньше, чем тебя, Василиса, найду.

Какая-такая Василиса?

Прекрасная и премудрая, в прошлом лягушка!

Ах, так вот оно что! Стало быть, ты и есть тот самый Иван!

Откуда вы меня знаете?

Ну, ты вроде как не дурак, мог бы и догадаться!

Так вы что, волшебница?!

Волшебница, волшебница... Да отцепи ты, наконец, свой крючок! Могу я, Иван, желание твое исполнить. Только учти, желание одно: либо обед из трех блюд, либо Василису.

Конечно же, Василису!

Да ты, я вижу, от любви сохнешь! Как сейчас помню – лет триста назад был один карп зеркальный…

ИВАН. Щука! Не знаю, как вас зовут…

ЩУКА. Алена Поликарповна… Так вот, ну и умен был! И собой хорош! А какие плавники! А чешуя! А голос! Скажет, бывало: «Алена Поликарповна»…

ИВАН. Алена Поликарповна, ну, пожалуйста!

ЩУКА. Ладно, начинаю колдовать... Что-то не получается. Ну-ка, еще раз... Нет! Видать, держит твою Василису другая сила, которая моей сильнее.
ИВАН. Что же мне делать-то теперь?

ЩУКА. Вопрос, конечно, непростой… Придется удовлетвориться обедом!
ИВАН. Да на что мне твой обед, мне надо Василису выручить!
ЩУКА. Подожди, не тужи. Есть один вариант! Живет в тридевятом царстве. Характер, конечно, не бог весть какой. Поэтому будь там поделикатней, а то как бы сам к нему на обед попал! Если пожелаешь, мигом туда отправлю.

ИВАН. Щука, пожалуйста, скорее!
ЩУКА. Вот тебе клубок. Он волшебный.

ИВАН. Это – волшебный?

ЩУКА. Ты не смотри, что он такой. Старенький он, (ласково) пообносился (погладить).

ИВАН. Алена Поликарповна, скорее!

ЩУКА. Эх, от сердца отрываю! (По рукам. Пошептать на клубок) Куда покатится, туда и иди! Понял?! (Пинок) Ну, держись, Кощеюшка! Ваня идет! Любовь – страшная сила!.. Ой! Что это опять ко мне прицепилось?! Браконьеры проклятые! Рыбалка здесь запрещена-ааааааааааааааааа!........

Уходит таким же движением, как выходила в начале сцены, когда была поймана Ваней на крючок.

Сцена 11. Василиса в задумчивости бродит по комнате.

КАЩЕЙ. Василиса! (Василиса молча презирает). Что мы держим в своей властительной руке? (Василиса молчит). Опять забыла! Я два раза, два раза, повторять не буду! Не буду! Повторяю! «В вашей властительной руке маленькая такая земля, мы ее называем... как это»...
ВАСИЛИСА. Глобус.
КАЩЕЙ. Ну да, я сам хотел сказать! Но ты меня перебила, за что обрекла себя еще на триста лет заточения. Второй вопрос. О чем мы думаем, когда держим эту землю, пусть даже игрушечную... этот...
ВАСИЛИСА. Глобус.
КАЩЕЙ. Еще триста лет за дерзость! О чем мы думаем, когда глядим на нее? (Василиса молчит). Не знаешь! Одно слово – премудрая! Это тебя, должно быть, в шутку прозвали, для смеху, потому что не можешь ответить на простой вопросик! А нужно ответить так (достает шпаргалку): Сегодня вы, Ваше бессмертное величество, изволите всех нас уничтожить мучительной смертью, потом поработить, потом извести голодом, потом уморить медицинскими болезнями, потом подвергнуть душевным терзаниям и моральным унижениям.

ВАСИЛИСА. Да коли ты сегодня всех уничтожишь, чем тебе завтра заняться?
КАЩЕЙ. Вот, опять дерзишь! Вчера за такой вопрос ты продлила свой срок еще на восемьсот лет.

ВАСИЛИСА. Злодей!
КАЩЕЙ. Правильно. И горжусь этим. Но все равно восемьсот лет сверх срока.
ВАСИЛИСА. Тиран!
КАЩЕЙ. Приятно слышать, еще девятьсот!
ВАСИЛИСА. Бессердечный изверг!
КАЩЕЙ. Наконец-то я дождался ласкового словца! Тысяча!
ВАСИЛИСА. Скучный, старый, лысый пень!
КАЩЕЙ (ошеломленно). А вот такие оскорбления я не потерплю!

Вылетает клубок. Иван.

ИВАН. Василиса!
ВАСИЛИСА. Ваня!
ИВАН. Василиса!
ВАСИЛИСА. Нашел!
КАШЕЙ (Василисе). Что это за уродливое явление действительности?
ИВАН. Добрый день.
КАЩЕЙ. Вот тут ты, мальчик, серьезно ошибаешься. Этот день, можно сказать, совсем для тебя не добрый, а я бы даже сказал, последний.
ВАСИЛИСА (Ивану). Ты зачем пришел?.. Ты же пропадешь, Ваня!
ИВАН. Как зачем? Пошли домой!
КАЩЕЙ. Домой вам идти не надо, потому что ваш дом теперь – мать сыра земля! Сейчас я буду вас умерщвлять!

ИВАН (Василисе). Он что? Глупый какой-то!
КАЩЕЙ. Я не глупый, а бессмертный. А вот вы и глупые, и смертные, в чем сейчас оба убедитесь!
ИВАН (взявшись за лук). Будешь задираться, тебе не поздоровится!

КАЩЕЙ. Вот теперь я с вами покончу в одну секунду! Вы даже не успеете как следует помучиться, что, конечно, досадно. Это все оттого, что вы свою смерть в себе носите, а я в сундуке берегу – видите, какой я предусмотрительный!
ВАСИЛИСА. В каком сундуке? В этом?

Беготня с сундуком. КАЩЕЙ откидывает крышку. Из сундука зайчик омерзительной наружности.

ВАСИЛИСА, ИВАН. Ой! Это еще кто?
КАЩЕЙ. А это такой специальный зайчик. Ты же никогда до конца не дослушаешь. Я же хотел сказать – смерть в зайчике, зайчик в сундуке. (Ивану.) Бегаешь хорошо? Лови! (Свистит, зайчик стремительно убегает).

ВАСИЛИСА. Ну, теперь всё!

МЕДВЕДЬ (надежно держит зайчика в лапах). Вань, привет!
ИВАН. Потапыч!
МЕДВЕДЬ. Слушай, тебе зайчик не нужен? Я вот чего-то его увидел и о тебе подумал. Ты, кажется, на днях интересовался.
КАЩЕЙ (Медведю). Ты что, жалкий представитель местной фауны, совсем забылся?
МЕДВЕДЬ. А вот я тебе сейчас в ухо-то как дам!
КАЩЕЙ. Надурить меня хотите? Так вот вам: это не зайчик, а уточка! Вот и ловите! (Зайчик превращается в гадкую уточку и с ликованием улетает). Ну что, Потапыч, прощайся с сиротками!

Из-под небес неразборчивое курлыканье, сыплются пух и перья. Появляется растрепанный Селезень.

СЕЛЕЗЕНЬ. Здорово, Вань!
ИВАН. Ты?
СЕЛЕЗЕНЬ (Василисе). Здрасьте!
ВАСИЛИСА. Добрый день... То есть... я не знаю... Добрый день!
СЕЛЕЗЕНЬ. Привет, Потапыч, как сам?
МЕДВЕДЬ. Да так, скрипим помаленьку. Ты какими судьбами?
СЕЛЕЗЕНЬ. Мимолетом.
МЕДВЕДЬ. Понятно: вроде меня. От делать нечего решил Ваньку проконтролировать.
СЕЛЕЗЕНЬ. Да вроде того. (Ивану.) Вань, тут одна уточка тебе долгих лет передавала… А, привет, Потапыч!.. (уточка вырывается и улетает). Да, Вань, как-то нехорошо вышло!

Пыхтение, шлепанье, шмыганье. Появляется Щука Алена Поликарповна.

ЩУКА. Привет честной компании!
КАЩЕЙ. А ты-то что, вобла старая, приковыляла?
ЩУКА. Да в глаза твои бесстыжие напоследок поглядеть!
КАЩЕЙ. А что это, соскучилась-то?
ЩУКА. Скучала, да не по тебе! У меня без старых бездельников хлопот хватает! Вань, яичко я по слабости разбила, а вот иголочка в нем была – сохранилась... Ой, да где ж она...
КАЩЕЙ. Отдай иголку! Отдай, тебе говорят! Отдай!
ЩУКА. Да вот она. (Ивану.) Держи, Вань, только крепко.
КАЩЕЙ. Отдайте иголку! Ну отдайте! Зачем она вам! Я вам другую дам, даже две! А эта иголочка вам ни к чему, а мне она очень даже полезная! Если вы ее сломаете, мне ее будет очень недоставать!
ВАСИЛИСА. Дай-ка мне, Ваня, пригодится. Буду тебе рубашки шить, а то ты у меня совсем обносился.
КАЩЕЙ. А ты аккуратно шьешь? Иголки не ломаешь?
ВАСИЛИСА. Не ломаю. Если только изредка.
ИВАН. Ну что, пошли домой? Мне тут уже что-то надоело.
ВАСИЛИСА. Пойдем, Ваня!
МЕДВЕДЬ. Подождите. (Селезню, указывая на Кащея.) А может, все-таки съездить ему в ухо?
СЕЛЕЗЕНЬ. Да брось ты, Потапыч. Это он пока бессмертный был, интересно было. А сейчас он так – безвредный!

МЕДВЕДЬ. И то правда. Пошли, Серега!

Сцена 12. Царь, Первый царевич, Второй царевич, Купчиха, Поповна.

ТОЛПА. Батюшка, Иван!
ЦАРЬ. Что?
ТОЛПА. Иван, говорю, пришел, батюшка!
ЦАРЬ. Кто?
ТОЛПА. Иван, говорю, Иван!
ЦАРЬ. Скажи громче...
ВСЕ. Иван!!

ИВАН (бросается Царю на шею). Папа!
ЦАРЬ (обнимает его). Ты мне тут нежности-то прекрати! Я этого, знаешь, не люблю. (Василисе.) А я уж и не верил, что свидимся.
ВАСИЛИСА. А я про себя тайно думала, что все равно он меня найдет. Запрещала думать, а все равно думалось.
ЦАРЬ. Ну, теперь пир на весь мир! И знаешь, Вань, давно мне что-то эта штука лысину давит. (Снимает корону, отдает Ивану).
ИВАН. Спасибо, пап.

СТРАЖНИК. Слава царю нашему батюшке, нашему кормильцу и поильцу! Защитнику сирых и убогих!

ВСЕ. Слава! Слава! Слава!
ВТОРОЙ ЦАРЕВИЧ. А мы как же?
ПЕРВЫЙ ЦАРЕВИЧ. А я?
ЦАРЬ. А вы теперь не у меня спрашивайте.
КУПЧИХА. Иван-царь, вы мне подле себя присесть дайте!
ПОПОВНА. А я с другой стороны!
ВТОРОЙ ЦАРЕВИЧ. А я в ногах валяться буду!
ПЕРВЫЙ. А я на шею сяду!
ИВАН. Не надо, братцы. Вы уж не обессудьте, со мной сегодня мои друзья сядут! Ну-ка, отойдите, а то они стесняются.
ЦАРЬ. Какие ж это друзья?
ИВАН. Заходите! Входят Медведь, Селезень и Щука.
МЕДВЕДЬ. Вы, ребята, нас простите, нам бы к Ванечке поближе.
ИВАН. Василиса!

ВАСИЛИСА. Ну, уж теперь-то все будет только хорошо!
ЦАРЬ. Стало быть, и сказке конец!

Дата добавления: 2015-11-04