Лидия Васильевна

— Вы сейчас работаете? И где?

— Да. Я коммерческий директор на фармацевтической фирме.

— Вы производите фармацевтические препараты?

— Нет, фирма маленькая, поставляет сырье для производства фармацевтических препаратов.

— Вы работаете по специальности?

— Я по образованию химик, заканчивала Менделеевский институт. Я химик-органик, и так сложилось во время перестройки, что я переквалифицировалась и работаю теперь здесь. Но это близкие области — фармацевтическая химия и органическая химия. В основном вся фармацевтика — это органика, поэтому это очень близкая мне отрасль, но пришлось переквалифицироваться в том плане, что раньше была научная работа, а сейчас — коммерция.

(Ответ подробный, точный, с мелкими деталями — говорит о рациональности.)

— Вы этому учились или просто сами?

— Какие-то небольшие курсы я заканчивала, но они мне мало что дали, хотя они и громко назывались «Маркетинговое исследование». Но это все — чисто условно. А в основном опыт и природные способности...

— А опыт у вас был какого рода?

— Я работала много лет в лаборатории, потом занималась информацией. Постепенно вот так и пришла к этой работе.

(Логика действий — основа личности. Человек трезво оценивает знания, полученные на курсах, эффективно набирает и использует собственный опыт в организации работы фирмы.)

— А что конкретно вы делаете, какое это сырье?

— Ну, например, мы закупаем ацетилсалициловую кислоту, которая используется уже для производства таблеток. А мы закупаем именно сам порошок.

— И куда потом?

— Иногда мы поставляем сырье фабрикам, а иногда это идет для изготовления так называемых экстемпоральных форм, то есть это для рецептурных отделов аптек. Но мы не непосредственно аптеки снабжаем, а мелкооптовые фирмы.

— И столько посредников требуется в этой сфере?

— Их видимо-невидимо. На самом деле поставка фармацевтических препаратов — вещь очень непростая, так как, во-первых, вся эта деятельность строго лицензируемая, во-вторых, для того, чтобы продать какой-то фармацевтический препарат, если даже мы его купили у известного производителя, даже на нашем российском заводе, в Курске, в Перми — не важно... Все равно нужно его сдать на анализ, получить протокол анализа и сертификат соответствия нашей государственной фармакопеи. И только после этого, имея кучу документов, можно этот продукт продать.

— И как же все это делать?

— Все это организовано, поставлено на поток, потому что есть опять-таки куча аккредитованных лабораторий, которые имеют право это делать, так что сейчас это довольно-таки упорядоченный бизнес.

— И вы отвечаете за все эти формальности?

— Я участвую в планировании закупок сырья, обеспечении зарубежных контрактов, договорных форм, по России и так далее.

(Рациональность проявляется в спокойном отношении к правилам и формальностям.)

— А какие были ваши любимые предметы в школе?

— В школе у меня были две страсти — химия и литература. Я посещала два кружка в школе, одновременно ходила во всякие кружки в Доме пионеров. Когда я была уже в старших классах, когда надо было определяться, учительница литературы — она очень хорошо ко мне относилась — сказала, что нужно выбирать такую специальность, которая даст твердую почву под ногами. Литература — это нужно быть или действительно очень талантливым человеком, или заниматься ею в свободное от основной профессии время...

— И вы совсем забросили литературу, став химиком?

— Нет. Я думаю, что все идет от школы. В школе у меня были неплохие учителя, и отношение к русскому языку осталось особенное. Да, я считаю себя ревнителем русского языка и всем на работе делаю замечания.

— А вы не боитесь, что сотрудники могут на вас обидеться?

— Ну, во-первых, к этому все уже привыкли. (Смеется)

— Вообще-то они должны спасибо вам каждый раз говорить...

— Некоторые говорят «спасибо», некоторые что-то спрашивают, а некоторые говорят: «А, собственно, зачем? Вы нас и так понимаете». Так что есть разные категории. Конечно, когда при мне произносится слово «ложить», мне этого человека хочется стукнуть. Особенно когда с иногородними общаешься и просишь секретаря, например, переключить на факс, и вдруг слышишь: «Только вы не ложьте, пожалуйста, трубку, потому что мы еще с вами хотим по одному вопросу поговорить». Так что по-всякому бывает...

(Работа ограничительной структурной логики проявляется в ожидании от партнера «правильного» поведения и грамотной речи. Отсюда — тенденция его поправлять.)

— Неужели до сих пор так говорят? Я думала, у вас в основном претензии по поводу ударения в слове «звонИт».

— Ну, так говорят поголовно все. И мой директор, который сидит со мной в одной комнате. Он родом из Омска. Но я ничего не хочу сказать плохого — он закончил Бауманский институт, человек очень собранный, организованный, но он всегда говорит: «Я сам с Омска или с Москвы». Я говорю ему: «Вы из Москвы, из Омска... Определитесь вообще!» И тоже не обижается, ничего.

— Как вы думаете, почему люди так говорят? Они не могут запомнить, как правильно?

— Да, в общем-то, потому что им все равно. Я им делаю замечание, а они все равно так говорят.

(Экстраверсия позволяет заметить ошибки каждого в окружении, но не дает представления о мотивах их поведения.)

— То есть изо дня в день вам приходится сталкиваться с одними и теми же проблемами?

— Ну, некоторым я, конечно, не делаю замечаний. Вот у нас, например, есть один провизор, очень хороший провизор, но он сам родом с Северного Кавказа. Он говорит периодически «ложить» или даже «покласть», что ему ближе... А «позвонИшь» или «позвОнишь» — это говорят буквально все, только единицы говорят правильно. Ну а некоторые молодые, если я их поправляю, они говорят «спасибо».

— А готовить вы любите? Вы это делаете по кулинарным книгам?

— Нет, конечно. Там много прописных истин, которые и так известны — сколько там чего добавить или насыпать. Я это все и так чувствую. Все это условно-приблизительно. Потому что нельзя положить точное количество муки — нужно учитывать размеры яйца, например. Какие вы купили яйца — маленькие или большие.

— От этого зависит, сколько класть муки, что ли?

— Нет, ну как! Если вы купили, например, крупные яйца, то их нужно положить два, если мелкие — три.

(Творческая сенсорика ощущений не идет на поводу у рецептов, а всегда относится к ним критически.

Полина (БАЛЬЗАК): Ну, вот мне это в голову не придет — смотреть на размер яиц. Если написано «Положите на 3 яйца 3 стакана муки», я так и буду делать, не вникая. Один раз я пыталась приготовить оладьи и долго экспериментировала со стаканом кефира и мукой. Оладьи получились все такие разные!)

— Оладушки получатся в любом случае, но шарлотка может оказаться и жидкой! Поставишь ее в духовку, а у нее в середине будет что-то такое жидкое!

— А доставляет ли вам удовольствие заниматься дизайном в собственном доме?

— Конечно. Я люблю все перестраивать, потому что мне все очень быстро надоедает, поэтому я все в принципе меняю. Или ручки, или двери, или обои, или еще что-нибудь.

— А вот дизайнера пригласить, чтоб он вам все устроил по своему вкусу?

— Нет, я не хочу.

— А вот некоторые приглашают, а потом смотрят, как получится.

— Да, я знаю. А вот, между прочим, приятельница моя ладит с ребенком у одной пианистки... Вот они как раз пригласили дизайнеров, которые им вынесли все из их комнаты, и они потом были в восторге. И я видела это в передаче «Квартирный вопрос». Да, может быть, для них это было и неплохо.

А после этого я видела другую передачу из этой же серии, и показали квартиру, в которой была комната в стиле 80-х годов — там какие-то покрывала, какие-то кресла, детский уголок... Все это вынесли и сделали вот что. Они подвесили такой прямоугольник, поставили туда телевизор и где-то там, в нише установили диван за этим прямоугольником. То есть дети пришли, они, конечно, выразили свой восторг, но где после этого вообще быть детям и где им играть? Это совершенно бездушный, абсолютно какой-то, я не знаю, офис! Бездушный офис!

Если бы я пригласила дизайнеров, которые бы предварительно со мной обсудили, что они будут делать, вот тогда — пожалуйста.

Вот я, например, у себя на даче дом перестроила. А что касается участка, я бы с удовольствием пригласила какого-нибудь ландшафтного дизайнера, который бы мне помог спланировать, где какие деревья посадить, и помог бы это сделать. Я бы с удовольствием на это пошла. Но дома, вот так, чтобы меня не было, а без меня там что-то сделали, вот это — нет.

(Определение типа произошло с одной фразы о том, кем и как Л. В. работает и почему. Логика, рациональность, экстраверсия были понятны всем без исключения. Вопрос об интерьере задали уже просто для удовольствия. Послушали про то, как нельзя доверять дизайнерам оформление интерьера, — и картина прекрасного ШТИРЛИЦА определилась во всей красе.)

Дата добавления: 2015-11-04