Об индийской тюрьме

Одна детективная история произошла со мной и товарищем в 2001 году в Гималаях, в северо-восточном индийском штате Сикким. Там, где сохранилась нетронутая цивилизацией природа, устроили национальный парк.

Для меня это была уже вторая поездка в эти уникальные места, проблема особого статуса территории, как и везде, решалась дачей денег на воротах. Мы решили исследовать тропический лес в буферной по отношению к национальному парку зоне.

Через три ночи ночного сбора к нам пришел проводник и попросил вернуться в ближайшую деревню, где нас уже ждала полицейская машина.

За три ночи сборов мы собрали небольшую коробочку с насекомыми общим весом с упаковкой не более 200 грамм, в ней было около 150 экземпляров. Но лесной департамент, который решил раскрутиться на весь мир, на следующее утро сообщил по Би-би-си, что мы собрали более 20 килограмм одних только бабочек. В местной прессе сообщили, что мы собрали вагон бабочек, а центральная газета оценила этот груз в 2 миллиона долларов.

Нанятый нам российским посольством адвокат сказал, что мы могли бы отделаться небольшим штрафом, если бы не две дневные бабочки из семейства сатириды (по-русски — чернушки). Было важно не их количество, а то, что они внесены в список «жестко» охраняемых видов животных наравне со слонами, тиграми и бегемотами. В Индии нет Красной книги, но существует подведомственный акт для служебного пользования, в котором и приведен этот список. Что касается насекомых, включенных в этот перечень, то в нем, помимо голубянок и чернушек, оказались жуки двух семейств: жужелицы и листоеды. Представляю улыбки тех, кто имеет хоть какое-нибудь отношение к энтомологии, — ведь эти виды не признаны редкими нигде в мире. Очевидно, список являлся отчетом специалистов из Европы, которые когда-то посетили Индию и составили перечень всего, что они собрали.

Нас обвинили по восьми статьям, среди которых: ловля диких животных в национальном парке, травля животных химикатами, уничтожение мест их обитания. За все это светило по 6 с половиной лет. Мы ничего подобного не делали и находились не в национальном парке, а в буферной зоне. Всего было восемь заседаний суда. Из центральной тюрьмы Гангтока в штате Сикким нас вывозили рано утром и везли 4–5 часов по горам в суд, который находился в соседнем штате, где нас «поймали». Несколько раз нас привозили, представители лесного департамента говорили, что обвинение еще не готово, и нас вместе с адвокатами везли назад.

Наш адвокат настаивал на том, что бабочки — это не животные, а насекомые. В результате срок уменьшили. Так как мы уже 70 дней отсидели и вышли под залог, адвокат уверял нас, что мы отделаемся штрафом. Дело передали в лок-адалат (организация судов для полюбовного урегулирования споров. — БГ). Тем временем в России друзья, узнав от моей жены, которая тогда была беременна, о том, что я сижу в Сиккиме, вышли на человека, который занимается в Индии чайной торговлей. Он связался с кем нужно, нам дали денег, мы заплатили штраф и уехали. Из Сиккима нам нужно было выехать в Западную Бенгалию, а оттуда в Непал. Было понятно, что на границе нас будут трясти, и если найдут насекомых, то точно посадят. Я договорился с парнем из отеля, что отдам ему бабочек, а он потом передаст их мне. Мой товарищ сразу поехал на границу с Непалом, человек, которого приставили следить за нами, поехал за ним, ничего не нашел и поехал назад искать меня. Я тем временем благополучно забрал бабочек, на заднем сиденье машины доехал до границы и оформил выезд.

Еще я попадал в тюрьмы в Китае и в Южной Америке, там с отловом бабочек все очень строго. Но на предстоящую работу в Эквадоре у меня есть разрешение.

Как правило, арестовывают за больших жуков и запрещенных бабочек, я же собираю научный материал, ищу новые виды, которые порой оказываются совсем неприметными.

Дата добавления: 2015-11-04