Оборона Троице-Сергиевой Лавры

Лучезарным венцом подвигов доблестных, незыблемым оплотом Москвы и всего отечества в "Смутное время" была знаменитая обитель великого чудотворца Сергия. В 1608 году Троицкий монастырь окружен был мятежными полчищами второго Лжедимитрия (Тушинского). Самозванец хотел овладеть монастырем: его побуждали к тому и сокровища монастыря, собранные веками, и усилия иноков Троицких, вместе с Патриархом, поддержать в Москве верность народа царю Шуйскому, и местная важность Троицкой обители, которая стояла на пути к Москве от северных и восточных городов, откуда могли прийти на помощь верные сыны отечества для освобождения от иноземцев и мятежников.

Защитою обители было, во-первых, упование на всесильную помощь Божию и ходатайственное заступление бессменного начальника монастыря, которому сама Матерь Божия дала обетование быть неотступною от его обители; потом, благоразумие и попечительность ее временных правителей. Архимандрит Иоасаф везде являл себя сердобольным отцом нуждающихся, усердным молитвенником, верным до смерти блюстителем святыни. Келарем Лавры тогда был знаменитый в летописях отечества Авраамий Палицын. Во время осады его не было в Лавре; но тем не менее он болел душою за нее и делал все, что мог, в ее пользу в Москве.

Обитель Троицкая имела тогда более 300 человек братии; в числе их были такие, которые в миру служили отечеству на поле брани и в настоящих обстоятельствах могли быть полезными для обители своим мужеством и искусством. Сверх того, для защиты монастыря были присланы царем воеводы с отрядом войска, вооружены слуги монастырские и жители окрестных селений. Число всех защитников монастыря простиралось в начале осады до 2500.

Стены и башни монастыря снабжены были приспособлениями, нужными для обороны. Но непрочность укреплений видна была еще прежде осады; особенно западная стена была ветха и ненадежна. Запасов хлебных было немного. Таким образом, обыкновенные, человеческие средства защиты не обеспечивали обители: она не могла положиться ни на число воинов, ни на крепость стен, ни на довольство запасов, и если бы Господь по молитвам угодника Своего не сохранил града, конечно, всуе бдели бы стерегущие.

Враги появились под стенами Лавры 25 сентября. Со слезами встретили в обители праздник памяти преподобного Сергия, но не унывали. Принеся моление Господу Богу о защите от супостатов, воеводы, дворяне, дети боярские, слуги монастырские, стрельцы - все собравшиеся здесь в самый день праздника обязались присягою сидеть в осаде без измены. Число неприятельского войска, по показаниям захваченных в плен, простиралось до 30 000 человек. Предводителями были Ян-Петр Сапега, командовавший польскими войсками, и Лисовский с отрядом, славившимся дерзостью; к ним присоединились русские изменники, татары и казаки. Сапега и Лисовский хотели склонить архимандрита и воевод к добровольной сдаче монастыря, для чего прислали боярского сына с грамотою, обещая милости мнимого Димитрия и грозя истреблением в случае упорства. Осажденные не поколебались. "Надежда наша и упование, - говорили они, - Пресвятая живоначальная Троица; стена и покров наш - пренепорочная Владычица наша Богородица и Приснодева Мария; помощники наши и молитвенники о нас к Богу - преподобные отцы наши Сергий и Никон". И в сем уповании писали к полякам и изменникам: "Да будет известно вашему темному царству, что напрасно прельщаете вы стадо Христово; и десятилетнее отроча в Троицком монастыре смеется вашему безумному совету. Не изменим ни вере, ни царю, хотя бы предлагали вы нам и всего мира сокровища".

Начались приступы врагов и вылазки защитников монастыря. Так 13 октября Сапега выступил из табора с полками, окружил монастырь и с наступлением ночи двинулся на приступ. Осажденные мужественно встретили нападающих и отразили; а наутро, увидев оставленные им осадные орудия, предали их огню и благодарили Бога за избавление от врагов, ходя со святыми иконами по стенам монастырским.

Защищая обитель свою от врагов, "великий чудотворец явился в чине Взбранного Воеводы, который приписуется ему в церковном песнопении (акафисте). Он ободрял и охранял подвизающихся за веру и отечество, устрашал врагов и умножал свои чудеса, дабы, при умножении опасностей, не изнемогла надежда спасения" [22]. 23 октября преподобный Сергий, явившись во сне пономарю Иринарху, предуведомил осажденных о новом приступе врагов и велел сказать воеводам, чтобы они дерзали с надеждою. В подкрепление сей надежды преподобный прошел по стене, кропя ее и здания монастырские святою водою. Ночью действительно последовало нападение, но отражено с уроном врагов. Вскоре узнали, что под монастырь ведется подкоп. Так как место и направление подкопа было неизвестно, то опасение сделалось всеобщим. Осажденные начали готовиться к смерти; исповедывались, приобщались Святых Тайн, с каждым часом ждали взрыва. В это скорбное время явился настоятелю преподобный Сергий, молящийся пред храмовою иконою Пресвятой Троицы, и по окончании молитвы сказал: "Бдите и молитеся: Всесильный Господь, по множеству щедрот Своих, еще милует вас и дает вам время на покаяние". Осажденные ободрились, и неприятель, возобновивший нападение, был отражен с уроном.

В день архистратига Михаила во время вечерни ядро ударило в полуденные железные двери Троицкого собора и оставило след на доске образа святого чудотворца Николая. Народ пришел в ужас, слезы орошали церковный помост; пение замедлялось от плача. Но во время той же вечерни изнемогшему от уныния архимандриту явился архангел Михаил с лицом сияющим, со скипетром в руках и, грозя врагам, говорил: "Вскоре Всесильный Бог воздаст вам отмщение". Сие видение тогда же возвещено народу, и архимандрит совершил молебное пение ко Пресвятой Троице и архангелу Михаилу.

Упование на помощь Божию еще более укрепилось, когда вечером во время правила архимандрит услышал новое ободрение из уст преподобного Сергия; а на другой день старцы Геннадий, Гурий и Киприан с некоторыми мирянами видели пред утренею преподобного Сергия, ходящего по монастырю и зовущего братию в церковь, где виден был также святой архиепископ Серапион, молящийся пред образом Божией Матери.

Ободренные защитники обители вышли за три часа до света в трех отрядах, разными путями; именем Сергия и быстрым нападением привели они неприятеля в смятение, опрокинули и преследовали по восточной и южной стороне монастыря. Это дало возможность найти устье подкопа, веденного под монастырь. Двое крестьян монастырских взорвали его, и сами сделались жертвою своего подвига.

Сражение продолжалось весь день при возобновляемых с обеих сторон усилиях, в разных направлениях и при обоюдных утратах; но кончилось тем, что воины монастырские захватили многочисленные туры неприятелей на Красной горе, взяли восемь больших пушек, много мелкого оружия, пуль и пороху, укрепления сожгли и истребили и заставили Сапегу удалиться в свои таборы. Победители возвратились с телами павших своих братий и добычею уже поздно. Первым делом воздали благодарение Господу, даровавшему победу. Звон до полуночи возвещал их торжество. Быстро разнесшаяся по России весть о сем славном бое послужила сильным ободрением для верных сынов отечества.

Между тем внутри Лавры открылось новое гибельное зло. От тесноты, сырости, недостатка чистой воды и пряных зелий 17 ноября появилась цинготная болезнь. Сначала в сутки умирало человек по десяти, потом по пятидесяти, даже иногда по сто. Наконец некому стало ходить за болящими. Монастырь наполнился смрадом от зараженных и умирающих. Успенский соборный храм каждый день наполнялся умершими. Оскудели священники от непрестанного хождения за больными и умирающими. Не столько война, сколько эта губительная болезнь до того уменьшила число защитников, что нельзя уже было думать по-прежнему о частых вылазках. Помощи ниоткуда не было. Положение осажденных становилось весьма затруднительным.

В марте осажденные получили некоторый отдых от врагов. Лисовский отлучился; оставшиеся враги, не тревожа монастыря, заключились в лагере. Но во время отдыха многие слишком забылись. Недостойные воины предались невоздержанию и другим бесчинствам; пользуясь трапезою монастырскою, они требовали еще себе урочного хлеба для продажи и ссорились с трезвенными иноками, которые, сами довольствуясь на трапезе только хлебом и водою, отказывали им в удовлетворении их прихотей. Напрасны были увещания архимандрита Иоасафа. Стрельцы жаловались на него царю, что не дает им продовольствия, и отказывались выходить на вылазки.

Спасителем в исправлении неустройств явился сам преподобный Сергий. Однажды, когда воины, побежденные страстями, с робостию шли на брань против поляков, приступавших к стенам, встретил их муж святолепный, идущий от надворотной церкви чудотворца Сергия, и грозно сказал им: "Что вы трепещете! Если и никто из вас не останется в живых, Господь не предаст святого места сего. Не будет услышано во вразех, яко пленихом обитель Пресвятыя Троицы. Скажите в обители, что нечисто живущие во святом месте сем погибнут: Господь не нечестивыми спасет место сие, но имени ради Своего без оружия избавит".

Архимандрит Иоасаф для прекращения смертоносного недуга 8 мая положил устроить в храме Пресвятые Богородицы придел по древнему обычаю - для испрошения чрезвычайной помощи Божией строить обыденные церкви. И 9 мая, в день святителя и чудотворца, действие болезни приметно сократилось. Еще не оправившись и не собравшись с силами, осажденные должны были вынести новый сильный приступ: 28 июня они заметили в лагере Сапеги и Лисовского необычное движение и готовились отразить неприятеля. Будучи скудны числом и средствами, они кипятили вар, серу, смолу, таскали известь и камни на стену и вечером все стали на стене для стражи и защиты: мужчины и женщины. Иноки Афанасий Ощерин, Паисий Литвин, Гурий Шишкин приняли начальство над горстию оставшихся защитников. Когда смеркалось, неприятель стал подвозить лестницы и стенобитные орудия, и пальбою из пушек на Красной горе открыт был жестокий приступ; поляки и литовцы лезли на стену, но везде их отбивали оружием, камнями, известию, смолою, варом. Приступ продолжался с первого часа ночи до первого часа дня. В то время как одни сражались на стенах, другие в храмах молились. И к утру враги со стыдом и с потерею стенобитных орудий и множества людей принуждены были отступить, хотя в обители оставалось уже весьма мало защитников.

Около того же времени преподобный Сергий исцелил одного больного старца в обители и притом сказал ему: "Не так гнусен мне смрад мирян, согрешающих блудом, как иноков, нерадящих о своем обещании; и под стенами обители моея всех пришедших врагов истреблю, и во обители моей нечисто и двоемысленно живущих погублю же, и со осквернившимися управлюсь".

Приметим здесь, как многообразно действовал чудотворец Сергий: и врагов устрашал, и находящихся в опасности ободрял, и болящих врачевал, и маловерных исправлял, и всех иноков поучал таким поучением, которое и ныне должно еще звучать в ушах наших.

При слухе об успехах Скопина-Шуйского Сапега удалился от монастыря, оставив под стенами несколько рот для наблюдения. Но после несчастной битвы под Калязином, разбитый еще раз князем Михаилом под Александровом 18 октября, принужден был возвратиться в свой лагерь. В это время спаситель отечества Скопин-Шуйский для охранения монастыря послал отряд в 900 человек. Наконец, Валуев, посланный князем Михаилом с пятьюстами человек для обозрения неприятеля, соединясь с прежде присланным отрядом, ударил на Сапегу; поляки и литовцы были опрокинуты в свои таборы и лагерь их зажжен. Много было пролито крови на Красной горе, на пруде Келарском, на Волкуше и Клементьевском поле; но это было уже в последний раз.

Наконец, 12 января 1610 года Сапега обратился в бегство, почти 16 месяцев продержав монастырь в осаде без успеха; в продолжение недели иноки еще не решались верить, что враги оставили их навсегда; но 20 числа отправили старца Макария в Москву к царю с извещением о милости Божией и со святою водою, окропив ею наперед стены монастырские.

Архимандрит Иоасаф, старец, теплыми молитвами и попечительностию содействовавший спасению обители, утомленный бедами и опасностями, вскоре после окончания осады удалился в Пафнутиев монастырь, из которого взят был в настоятели Лавры. Но когда Пафнутиев монастырь взят был врагами, тогда вместе с прочими иноками умерщвлен и сей доблестный старец, которому напрасно грозил смертию Сапега в стенах Сергиева монастыря [26]. Преемником его был преподобный Дионисий. Уроженец города Ржева он в мире именовался Давидом; по желанию родителей вступил в супружество; "за благочестие" удостоен сана священства, но вскоре лишился супруги и вступил в Старицкий Богородичный монастырь; около 1605 года возведен в сан архимандрита того же монастыря. В смутное время царя Василия Иоанновича Шуйского он особенно обратил на себя внимание Патриарха Гермогена, так что в последнее время неотлучно при нем находился [27]. Царь имел в нем одного из ревностных защитников своего престола. Когда Иоасаф оставил Троицкую обитель, царь и Патриарх вверили управление ею преподобному Дионисию.

Обитель Сергиева после продолжительной осады требовала от своих властей ревностных забот для восстановления ее благосостояния, но бедствующее отечество призывало ее еще к новым усилиям и пожертвованиям. Обитель предлагала кровь, пищу и врачевание лишенным крова и изувеченным от врагов. Архимандрит Дионисий убеждал братию и слуг монастырских служить бедствующим, кто чем может; приказал устроить странноприимные дома и больницы в подмонастырных слободах и селе Клементьево. Братия согласилась довольствоваться на трапезе овсяным хлебом и водою, чтобы сберечь пшеницу и ржаной хлеб для раненых. По окрестным лесам и дорогам рассылаемы были люди собирать изнемогших от ран и мучений и приводить в обитель или погребать умерших. Старец Дорофей, келейник преподобного Дионисия, днем и ночью разносил от него больным и раненым платье, полотенца, деньги. Такое пособие страждущим оказывала обитель во все то время (около полутора лет) пока Москва боролась с поляками. Келарь Симон полагал в это время было более 7000 умерших и до 500 оставшихся при обители во многих службах: по сему можно судить, как велико было число всех воспользовавшихся пособиями от обители.

Так действовали служители православной Церкви Русской в тяжкую годину искушения и гибели! Чистая и пламенная молитва, твердая вера, единодушные подвиги самоотвержения и мученичества могли ли не привлечь к себе всесильной помощи Бога-Спасителя, Который изрек некогда Своими устами: "где двое или трое соберутся во имя Мое, там и Я посреди их"? Без сомнения, Сам Господь-человеколюбец невидимо присутствовал посреди верных рабов Своих, когда они жертвовали всем, даже жизнию, для сохранения Православия, для спасения отечества. И теперь, при преобладании ляхов и изменников, как некогда под игом монголов, не человеческие силы удержали Россию от гибели: теперь, как и тогда, - Церковь спасла государство!

Федеральный портал protown.ru

Дата добавления: 2015-10-28