Попробуй удержать меня здесь, и посмотрим, куда тебя это заведет, брат. 1 страница

Братство не сводило глаз с мужчин, прижавшихся друг к другу вплотную, обнажив клыки.

«Господи», – подумала она.

Сколько ярости.

Но… Тормент был прав. Она едва видела Зейдиста в темноте спальни, но здесь он казался полумертвым. Кости выпирали через кожу, футболка и брюки висели балахоном. Черные глаза оставались напряженными, но все остальное потеряло силу.

Тормент покачал головой.

– Будь благоразумен…

– Я хотел бы видеть Бэллу отомщенной. Это абсолютно благоразумно.

– Нет, это не так, – сказала она. Все головы мгновенно повернулись в ее сторону.

Зейдист посмотрел на нее – и радужки его глаз изменили цвет, вспышкой сменив сердитый черный на горячий, сияющий желтый.

– Твои глаза, – прошептала она. – Что случилось с твоими…

Роф перебил ее:

– Бэлла, твой брат просил тебя остаться здесь немного дольше.

Ее удивление было столь велико, что она отвернулась от Зейдиста.

– Что, мой господин?

– Он не хочет, чтобы я утверждал статус отстраненной прямо сейчас, и настаивает на том, чтобы ты оставалась здесь.

– Почему?

– Понятия не имею. Возможно, тебе стоит спросить у него.

Боже, как будто все и без того недостаточно сильно запуталось. Она снова взглянула на Зейдиста, но тот не отрывал глаз от окна, расположенного на другом конце комнаты.

– Мы будем рады, если ты останешься у нас, – сказал Роф.

Увидев, как напрягся Зейдист, она поставила под сомнение это утверждение.

– Я не хочу быть отомщенной, – сказала она громко. Зейдист оглянулся, и она продолжила, обращаясь к нему. – Я благодарна за все, что ты сделала для меня. Но я не хочу, чтобы кто-то пострадал, пытаясь поймать лессера, схватившего меня. Особенно ты.

Его брови опустились вниз.

– Это не твоя забота.

– Черта с два. – Когда она представляла себе, как он борется с лессерами, накатывавший ужас лишал ее остальных чувств. – Боже, Зейдист… Я не хочу быть ответственной за твою войну и за твое убийство.

– Это лессер окажется в гробу, а не я.

– Ты же несерьезно?! Дева правая, посмотри на себя. Ты не можешь сражаться. Ты слишком слаб.

По комнате прокатилось шипение, а глаза Зейдиста снова стали черными.

О… черт. Бэлла прижала руки ко рту. Слабым. Она назвала его слабым. Перед всем Братством.

Здесь не существовало большего оскорбления. Просто намекнуть, что мужчине не хватает сил, считалось непростительным независимо от причины. Но сказать это в присутствии свидетелей было подобно социальной кастрации – окончательному осуждению его мужских достоинств.

Бэлла выпалила:

– Прости, я не имела в виду…

Зейдист поднял руки, ограждаясь от нее.

– Отойди от меня.

Он обошел ее стороной, словно гранату с выдернутой чекой, и рука ее снова непроизвольно метнулась ко рту. Он вышел из кабинета, и звук его шагов потихоньку затих. Собравшись с силами, она подняла глаза, увидев неодобрение, светившееся во взглядах братьев.

– Я сейчас же извинюсь перед ним. Но послушайте, я не сомневаюсь ни в его мужестве, ни в силе. Я беспокоюсь о нем, потому что…

«Скажи им это», – подумала она. Конечно, они должны понять.

–…я люблю его.

Внезапно напряжение в комнате спало. Ну, большая его часть. Фьюри развернулся и подошел к камину, прислонившись к каминной полке. Его голова соскользнула вниз, словно он хотел окунуться в пламя.

– Я рад, что ты так к нему относишься, – сказал Роф. – Ему это необходимо. А сейчас, иди найди его и извинись.

Она направилась к выходу, но дорогу ей преградил Тормент.

– Попробуй покормить его, хорошо?

– Я молюсь, чтобы он позволил мне.

Глава 37

Ривендж бродил по дому, переходя из комнаты в комнату, ни на минуту не прерывая резкий ритм шагов. Перед глазами стояла красная дымка, чувства ожили, трость была отброшена за ненадобностью много часов назад. Он перестал мерзнуть, поэтому стащил с себя водолазку, повесив оружие на полуобнаженное тело. Он вновь ощущал каждую кость, каждый мускул. Но были и другие чувства… те, с которыми он раньше не сталкивался.

Боже, прошло лет десять с тех пор, как он в последний раз позволил себе зайти так далеко. Но безумие, ставшее обдуманным выбором, казалось, подчинялось ему. Эта мысль могла стать опасной ошибкой, но ему было наплевать. Он… освободился. Он хотел сразиться со своим врагом – его наполняло отчаяние чисто сексуального характера.

Он просто обезумел.

Ривендж выглянул из окна библиотеки. Он оставил ворота открытыми, поощряя незваных гостей. Ничего. Nada^[70]. Zilch^[71].

Напольные часы отсчитали двенадцать ударов.

Он был совершенно уверен, что лессер появится сегодня ночью – но в ворота никто не заходил, по подъездной дорожке никто не проезжал, в доме тоже не было чужаков. А согласно внешним камерам наблюдения, мимо особняка проезжали лишь машины, принадлежавшие местным жителям: многочисленные Мерседесы, Майбах, несколько внедорожников Лексусов, четыре BMW.

Черт возьми. Он хотел этого убийцу, хотел до безумного крика в горле, и это желание ввязаться в драку, отомстить за свою семью, защитить свой дом имело смысл. Его родословная со стороны матери восходила к древним войнам, их сила текла в его крови и всегда давала о себе знать. К его и без того неспокойной натуре добавилась ярость от осознания боли, причиненной сестре и неудобств, пережитых мамэн, вынужденной покинуть дом в свете гребаных солнечных лучей, и он превратился в настоящую пороховую бочку.

Он подумал о Братстве. Он стал бы хорошим кандидатом, если бы они искали новых членов до его превращения… Но кто же знал, что они больше не будут этого делать? Когда вампирская раса распалась, они ушли под землю, превратившись в скрытый от чужих глаз анклав, защищая себя лучше, чем тех, кого поклялись защищать.

Черт, он просто не мог перестать думать о том, что, если бы они были поменьше сосредоточены на самих себе, и побольше – на своей работе, они могли бы предотвратить похищение Бэллы. Или сразу же найти ее.

Кровь забурлила от свежего гнева, и он вернулся к тщетному путешествию по особняку, выглядывая в окна и двери, проверяя дисплеи камер. В конце концов, он пришел к выводу, что это бесцельное ожидание – полная хрень. Он просто свихнется, бродя здесь, объятый яростью, а ведь у него в центре были дела, ожидавшие разрешения. Он включил сигнализацию: если она сработает, он просто мгновенно дематериализуется сюда.

Поднявшись к себе в комнату, он прошел в гардеробную, помедлив около закрытого шкафа в глубине. Поход на работу без лекарства в крови в качестве варианта даже не рассматривался. Хотя ему и придется отказаться от рукопашной в пользу оружия, если ублюдок-лессер явиться-таки.

Рив достал пузырек с дофамином, шприц и жгут. Приготовив иглу и обвязав руку резиновым шнуром, он уставился на прозрачную жидкость, которую собирался закачать себе в вену. Хэйверс как-то упомянул, что при высокой дозировке у некоторых вампиров в качестве побочного эффекта наблюдается паранойя. А Рив удваивал предписанную дозу уже… Господи, да с тех пор, как Бэллу похитили. Так, может, он уже начал сходить с ума.

Но потом он снова подумал о температуре тела того существа, что стояло у ворот. Пятьдесят градусов^[72] – это не человеческая температура. Это нежить.

Он сделал укол, ожидая, когда зрение нормализуется, а тело снова потеряет чувствительность. Потом тепло оделся, взял трость и вышел.

* * *

Зейдист вошел в ЗироСам, отчетливо ощущая нервозное присутствие Фьюри, маячащего за спиной словно густой влажный туман. Но была и хорошая новость: он обнаружил, что близнеца довольно легко игнорировать, в противном случае все это отчаяние засосало бы его мощной воронкой боли.

Слаб. Ты слишком слаб.

Ну, окей, он позаботится об этом.

– Дай мне двадцать минут, – сказал он брату. – Встретимся наружи, в переулке.

Он не терял ни секунды. Подцепив работающую шлюху, у которой волосы были забраны под короткий шиньон, он сунул ей двести долларов, а потом практически выпихнул из клуба на улицу. Казалось, ее не заботил ни шрам на его лице, ни размеры, ни поведение. Ее глаза вообще не двигались – настолько она была обдолбана.

Когда они вышли в переулок, она слишком громко рассмеялась.

– Как ты хочешь? – Спросила она, пританцовывая на своих высоченных каблуках. Она пошатнулась, потом закинула руки за голову, потягиваясь на морозе. – По тебе видно, что ты любишь по-жесткому. Мне это подходит.

Он развернул ее лицом к кирпичной стене и удержал на месте, схватив за шею. Когда она, захихикав, начала притворяться, что вырывается, он утихомирил ее, подумав о том бесчисленном количестве женщин, из которых пил за последние годы. Насколько хорошо он чистил их память? Не просыпались ли они от кошмаров, ставших плодом разбуженного подсознания?

Он использовал их. Использовал. Точно так же, как Госпожа использовала его.

Разница была только в том, что у него не было выбора.

Или был? Он мог использовать Бэллу сегодня – она хотела, чтобы он сделал это. Но если бы он взял ее вену, им обоим стало бы еще тяжелее покончить со всем случившимся. А именно это им и предстояло.

Она не хотела быть отомщенной. А он не найдет успокоения, пока лессер ходит по этой грешной земле…

Более того, он не смог наблюдать за тем, как Бэлла разрушает себя, пытаясь любить мужчину, которого любить не должна. Ему нужно было заставить ее отвернуться от него. Он хотел, чтобы она была счастлива, чтобы она была в безопасности. Он хотел, чтобы следующую тысячу лет она просыпалась с мирной улыбкой на лице. Он хотел, чтобы она нашла себе достойную пару, мужчину, которым можно было бы гордиться.

Несмотря на связь, существовавшую между ними, он хотел сделать ее счастливой сильнее, чем привязать к себе.

Проститутка слегка подвинулась.

– Мы уже сделаем это или как, папочка? Потому что меня все это заводит.

Зед обнажил клыки и, откинувшись назад, приготовился к укусу.

– Зейдист… Нет!

Он повернулся на голос Бэллы. Она стояла посреди переулка примерно в пятистах футах от него. Рот ее распахнулся, в глазах застыл ужас.

– Нет, – сказала она хрипло. – Не делай… этого.

Первым его желанием было в ту же секунду утащить ее домой и наорать за то, что покинула особняк. А потом он понял, что у него появился реальный шанс разорвать любые узы между ними. Это будет своеобразной хирургической манипуляцией, которая повлечет за собой уйму боли, но она довольно быстро придет в себя после ампутации. Даже если он не излечиться никогда.

Шлюха обернулась – и высоко весело рассмеялась.

– Она собирается смотреть? Тогда это еще пятьдесят сверху.

* * *

Бэлла схватилась рукой за горло, когда Зейдист зажал ту женщину между своим телом и кирпичной стеной. Боль в ее груди была так велика, что ей стало тяжело дышать. Видеть его рядом с другой… с человеком, с проституткой… чтобы покормиться? После всего, что они разделили прошлой ночью?

– Пожалуйста, – сказала она. – Используй меня. Возьми меня. Не делай этого.

Он развернул женщину так, что они оба оказались лицом к ней. Потом он обхватил грудь женщины рукой. Проститутка рассмеялась и начала извиваться, втираясь своим тело в его, вжимаясь в него бедрами.

Рука Бэллы взлетела в холодный воздух.

– Я люблю тебя. Я не хотела оскорбить тебя перед Братством. Пожалуйста, не делай этого лишь для того, чтобы наказать меня.

Глаза Зейдиста впились в ее лицо. В них адским пламенем горели, переплетаясь, страдание и отчаяние, но он все же обнажил клыки… и вонзил их в шею женщины. Когда он проглотил первый поток крови, Бэлла вскрикнула, а шлюха снова рассмеялась, издав громкий дикий звук.

Бэлла попятилась назад. Он до сих пор не отвел взгляда, хотя чуть передвинул рот, впиваясь в горло женщины еще сильнее. Она не могла выдержать этого больше ни минуты и дематериализовалась в единственное место, о котором могла думать.

В дом своей семьи.

Глава 38

– Ривендж хочет видеть тебя. – Фьюри оторвал взгляд от стакана с водой, которую только что заказал. Над ним нависал один из гороподобных вышибал «ЗироСам» – Мавр сочился тихой угрозой.

– Какие-то особые причины?

– Ты ценный покупатель.

– Что ж, тогда он должен оставить меня в покое.

– Это значит «нет»?

Фьюри изогнул бровь.

– Да, это значит «нет».

Мавр исчез, а потом вернулся с подкреплением – двумя такими же большими парнями.

– Ривендж хочет видеть тебя.

– Ага, это ты уже говорил.

– Сейчас.

Фьюри соскользнул с сидения только по одной причине: эти трое, казалось, были готовы вынести его оттуда, а ему совсем не нужно было внимание, которое он привлек бы, разбрасывая их вокруг.

Входя в офис Ривенджа, он уже понял, что мужчина был в опасном расположении духа. Не открытие, прямо скажем.

– Оставьте нас, – проворчал вампир из-за своего рабочего стола.

Как только комната опустела, он сел обратно в свое кресло. Фиолетовые глаза пронзили Фьюри тяжелым взглядом. Инстинктивно Фьюри завел одну руку за спину: ближе к кинжалу, который носил на поясе.

– Я думал о нашей последней встрече, – сказал Ривендж, массируя виски своими длинными пальцами. Свет подчеркивал его высокие скулы, жесткий подбородок и сильные плечи. Темная полоса укороченного ирокеза выступала не более чем на два дюйма от черепа.

– Да… Я размышлял о том, что ты в курсе моего маленького секрета. Я чувствую себя уязвимым.

Фьюри хранил молчание, гадая, что за чертовщина тут происходит.

Ривендж откинулся в своем кресле и скрестил ноги, положив лодыжку на колено. Его дорогой костюм распахнулся, открывая широкую грудь.

– Ты представляешь, как я себя чувствую? В каком напряжении это держит меня?

– Прими «Золпидем»^[73]. Он вышибет напряжение напрочь.

– Или я могу выкурить достаточно красного дымка. Прямо, как ты, правильно? – Мужчина провел рукой по своему ирокезу, губы растянулись в хитрой ухмылке. – Да, я определенно не чувствую себя в безопасности.

Что за хрень сейчас происходила?! Парень окружил себя Маврами, которые были столь умны, сколь и смертоносны. И он определенно был из тех, кто может позаботиться о себе. С другой стороны, в конфликтах сипмпаты имели преимущества, которыми ни обладал никто другой.

Ривендж прекратил улыбаться.

– Я подумал, возможно, ты мог бы раскрыть свой секрет. Тогда мы были бы равны.

– У меня нет секретов.

– Брехня… Брат. – Уголки губ Ривенджа снова поползли вверх, но глаза оставались абсолютно холодными. – Ты член Братства. Ты и эти большие парни, которые приходят сюда. Парень с эспаньолкой пьет мою водку. Парень с раздолбанным лицом сосет кровь из моих шлюх. Не знаю, что и сказать о человеке, с которым вы тусуетесь, да и неважно.

Фьюри пристально смотрел на него через письменный стол.

– Ты только что нарушил традиционные правила поведения. Но впрочем, почему я должен ожидать хороших манер от наркодилера?

– А наркоманы всегда врут. Так что вопрос не имеет смысла в любом случае, не так ли?

– Осторожнее, приятель, – сказал Фьюри вполголоса.

– Или что? Признаешь, что ты брат? Так мне лучше собраться с силами прежде, чем ты решишь разделаться со мной?

– Ты излишне самоуверен.

– Почему ты не хочешь признаться? Или ты, брат, боишься, что это состязание станет твоим провальным бунтом? Ты прячешься ото всех нас из-за тех дерьмовеньких делишек, с которыми в последнее время часто имеешь дело?

Фьюри отвернулся.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– О красном дымке. – Голос Ривенджа был холоден как сталь ножа. – Я только что завязал с продажами.

Дрожь беспокойства пронзила грудь Фьюри. Он взглянул через плечо.

– Здесь есть и другие дилеры.

– Желаю удачи в поисках.

Фьюри взялся за ручку двери. Когда она отказалась поворачиваться, он оглянулся через комнату. Ривендж смотрел на него, точно хитрый кот, удерживая в кабинете силой воли.

Фьюри усилил захват и потянул, мгновенно оторвав кусок латуни. Как только дверь поддалась, он бросил ручку на стол Ривенджа.

– Полагаю, ты захочешь починить это.

Он успел сделать два шага прежде, чем рука вцепилась в его плечо. Лицо Ривенджа было таким же каменным, как и его захват. Одновременно со вспышкой фиолетовых глаз, что-то произошло между ними… обмен… энергетический поток…

Неожиданно Фьюри почувствовал ошеломляющую волну вины, словно кто-то внезапно сорвал покров с его глубочайшего беспокойства – со всех страхов о будущем расы. Этого давления он выдержать не мог и вдруг понял, что говорит:

– Мы живем и умираем для нашего вида. Раса – наша первая и единственная забота. Мы сражаемся каждую ночь и собираем сосуды убитых лессеров. Скрытность – лишь способ защиты гражданских. Чем меньше они знают о нас, тем в большей они безопасности. Вот почему мы исчезли.

Произнеся эти слова, он выругался.

«Черт возьми, нельзя доверять симпатам, – подумал он. – Или чувствам, которые ты испытаешь, находясь рядом с ним».

– Отвали от меня, пожиратель грехов, – прохрипел он. – И держись подальше от моей головы.

Тяжелый захват исчез, и Ривендж слегка поклонился. Подобная дань уважения потрясала.

– Ну, кто бы мог подумать, воин?.. Кстати, партия красного дымка только что пришла.

Мужчина протиснулся мимо и растворился в толпе. Его ирокез, широко развернутые плечи и аура постепенно исчезали среди людей, на чьих грехах он наживался.

* * *

Бэлла материализовалась перед семейным особняком. Странно, но во дворе не было света, хотя она в любом случае почти ничего не видела из-за слез. Она зашла внутрь, отключила охранную сигнализацию и остановилась в фойе.

Как Зейдист мог так с ней поступить? С тем же успехом, он мог просто заняться с той женщиной сексом у нее на глазах. Боже, она всегда знала, что он может быть жестоким, но это было слишком, даже для него…

Но это не было в отместку за оскорбление, правда ведь? Нет, это было бы слишком мелко. Она подозревала, что он укусил ту шлюху, чтобы объявить об их разрыве. Он хотел отправить послание, совершенно неоспоримое послание – Бэлле больше не рады на празднике его жизни.

Что ж, это сработало.

Уничтоженная, пораженная в самое сердце, она осмотрела холл своего дома. Ничего не изменилось. Голубые шелковые обои, черный мраморный пол, сверкающая люстра над головой. Словно она вернулась в прошлое. Она, выросшая в этом доме, стала последним младенцем, которого смогла выносить ее мать, любимицей брата, который постоянно баловал ее, дочерью отца, которого никогда не знала.

Минутку. Было очень тихо. Слишком тихо.

– Мамэн? Лани? – Тишина. Она вытерла слезы. – Лани?

Где доджены? И ее мать? Она знала, что ночью Рив должен был быть где-то вне дома, заниматься своими делами, так что и не ожидала увидеть его. Но все остальные всегда были дома.

Бэлла подошла к изгибу лестницы и снова крикуна:

– Мамэн?

Она поднялась по лестнице и вбежала в комнату своей матери. Простыни на кровати были скомканы, все в беспорядке… доджен никогда бы не допустил ничего подобного. Ужаснувшись, она отправилась вниз, в комнату Ривенджа. Его кровать была в таком же беспорядке: простыни от «Фретте»^[74] и кучи, кучи меховых одеял, которые он обычно использовал, были свалены в сторону. Неслыханный беспорядок.

В доме было небезопасно. Вот почему Рив настаивал, что бы она осталась с Братством.

Бэлла выбежала в коридор и бросилась вниз по лестнице. Ей необходимо было оказаться на улице, чтобы дематериализоваться, потому что стены дома были обшиты сталью.

Она выбежала через парадную дверь… и поняла, что не знает, куда ей идти. Она понятия не имела, где находился тайный дом брата, а ведь именно там он мог спрятать мамэн и додженов. И она не собиралась тратить время на телефонные звонки, только не в особняке.

Выбора не было. Сердце было разбито, ее обуревали злость и опустошение, а мысль о возвращении в дом Братства только усугубляла положение. Но глупой она не была. Закрыв глаза, Бэлла вернулась обратно.

* * *

Зейдист быстро закончил с проституткой, а затем сосредоточился на Бэлле. Его кровь была в ней, и он почувствовал, как она материализовалась где-то на юго-востоке. Он определил ее местоположение в районе Белльман Роад и Торн Авеню: очень богатый район. Очевидно, она отправилась в дом своей семьи.

Инстинкты внутри него бушевали – тот звонок ее брата был слишком странным. Вероятно, с домом что-то было неладно. Почему тогда этот мужчина вдруг захотел, чтобы она осталась с Братством, после того, как едва не влепил ей статус отстраненной?

Зед только собрался отправиться за ней, но вдруг снова почувствовал ее перемещение. На сей раз она оказалась внутри особняка Братства. И остановилась там.

Слава Богу. Ему, по крайней мере, не нужно было беспокоиться о ее безопасности.

Неожиданно распахнулась боковая дверь клуба, выпуская Фьюри. Вид у него был суровый.

– Ты покормился?

– Да.

– Тогда тебе стоит пойти домой и подождать, пока вернуться силы.

– Они уже вернулись.

Ну, типа того.

– Зед…

Фьюри замолчал, и оба повернули головы в сторону Трейд Стрит. В конце переулка шли трое беловолосых мужчин, одетых в черное. Лессеры смотрели прямо перед собой, словно определили цель и приближались к ней.

Не сказав друг другу ни слова, Зед и Фьюри бросились бежать, бесшумно и легко двигаясь по свежевыпавшему снегу. Добравшись до Трейд Стрит, они поняли, что лессеры нашли не жертву – они встречались со своими, у двоих из которых были коричневые волосы.

Зед обхватил рукоять одного из своих кинжалов и перевел взгляд на пару темноволосых лессеров. Дева славная в Забвении, пусть один из них окажется тем, кого он ищет.

– Подожди, Зед, – зашипел Фьюри, вытаскивая мобильник. – Оставайся здесь, я вызову подкрепление.

– Как тебе такой вариант: ты звонишь… – Он обнажил кинжал. –…а я убиваю?

Зед помчался вперед, прижимая нож к своему бедру: место было совершенно открытым, вокруг полно людей.

Лессеры сразу же заметили его и приняли атакующие позиции: согнутые колени, руки подняты. Чтобы согнать ублюдков в стадо, он двигался, описывая большой круг, и они следовали за ним, поворачиваясь, объединяясь в треугольник. Как только он попятился в тень, они единым целым последовали следом.

Когда мрак поглотил их, Зейдист высоко поднял свой черный кинжал, обнажил клыки и бросился в атаку. Он изо всех сил молился, чтобы по завершении песни и танца насилия обнаружить у одного из темноволосых лессеров белые корни.

Глава 39

Рассвет только зачинался, когда Ю подошел к хижине и открыл дверь. Заходя внутрь, он замедлил шаг, желая насладиться моментом. Штаб-квартиры теперь принадлежали ему. Он был старшим лессером. Не О.

Ю до сих пор не мог осознать, что решился и сделал это. Он не мог поверить, что у него хватило смелости обратиться к Омеге с просьбой сменить руководство. И что самое удивительное, хозяин согласился с ним и призвал О домой.

По натуре Ю не был лидером, но он не видел другого выбора. После всего, что произошло вчера с норовистыми Бетами – и аресты, и мятежи, – полная анархия среди убийц была лишь вопросом времени. О же в это время валял дурака. Создавалось впечатление, что ему было досадно выполнять свою собственную работу.

Ю прислонился спиной к стене. Он состоял в Обществе на протяжении почти двух веков, и, будь он проклят, если собирался спокойно смотреть, как оно превращается в беспутное скопище нерях, неорганизованных наемных убийц, лишь иногда утруждающих себя охотой на вампиров. Да ради Бога, они уже забыли, кто был их мишенью – это случилось три долбаных дня назад, когда О пустил все на самотек.

Нет, Обществом нужно управлять железной рукой, решая все в реальном времени. Так что О пришлось заменить.

Ю сел за грубо сколоченный стол и включил ноутбук. Первым делом нужно было созвать общее собрание и продемонстрировать силу. Только это О сделал правильно. Остальные лессеры боялись его.

Ю просматривал список Бет в поисках жертвы, но далеко не продвинулся – ему пришло сообщение со скверным новостями. Прошлой ночью в центре города случилась очередная разборка. Двое членов Братства против семи убийц. К счастью, оба брата были ранены. Но в живых остался лишь один лессер, так что Общество потеряло еще нескольких членов.

Черт, набор рекрутов приобрел первостепенное значение. Но где, черт возьми, ему взять на это время? Сперва он должен натянуть поводья.

Ю потер глаза, думая о предстоящей работе.

«Добро пожаловать на должность старшего лессера», – подумал он, открывая свой мобильник.

* * *

Бэлла сердито взглянула на Рейджа. Ее не особо заботило, что мужчина, нависавший над ней, весил на сто пятьдесят фунтов^[75] больше и был на восемь дюймов^[76] выше.

К сожалению, брат, казалось, не осознавал, что она была вне себя.

Он и не подумал отойти от двери в спальню, вход в которую блокировал.

– Но я хочу видеть его.

– Сейчас не лучшее время, Бэлла.

– Насколько серьезно он ранен?

– Это дело Братства, – мягко сказал Рейдж. – Оставь. Мы дадим знать, что происходит.

– О, конечно. Так же, как вы дали мне знать, что он ранен. Ради бога, мне пришлось расспрашивать Фритца!

В этот момент дверь спальни распахнулась.

Она еще никогда не видела Зейдиста таким мрачным. Да, здорово его разукрасили: один глаз заплыл, губы разбиты, рука – на перевязи. Небольшие порезы покрывали шею и череп, словно он упал на гальку или что-то подобное.

Когда она вздрогнула, он взглянул на нее – его глаза вспыхивали то черным, то желтым. Затем он взглянул на Рейджа и быстро заговорил:

– Фьюри, наконец, отдыхает. – Он кивнул в направлении Бэллы. – Если она пришла посидеть с ним, впусти ее. Ему будет легче в ее присутствии.

Зейдист побрел прочь. Он шел по коридору, прихрамывая. Его левая нога подгибалась, словно бедро было повреждено.

Бэлла пошла за ним, бормоча проклятия, ни имея ни малейшего представления, почему она вообще беспокоится. Он ничего не примет от нее, ни крови, ни любви… ни, конечно же, сочувствия. Он ни черта от нее не хотел.

Ну, кроме того, чтобы она ушла.

Прежде, чем она догнала его, Зейдист резко остановился и посмотрел на нее.

– Если Фьюри понадобится питание, ты позволишь ему взять твою вену?

Она замерла. Он не только пил из кого-то другого, но еще и находил нормальным с легкостью делить ее со своим близнецом. Рабочий момент, ничего особенного. Господи, неужели она была такой ненужной? Неужели то, что они разделили, вообще ничего для него не значило?

– Так ты позволишь ему? – Взгляд его желтых глаз остановился на ее лице – Бэлла?

– Да, – сказала она слабым голосом, – Я позабочусь о нем.

– Спасибо.

– Думаю, сейчас я презираю тебя.

– Это был вопрос времени.

Она развернулась на каблуках, собираясь вернуться в комнату Фьюри, когда Зейдист тихо сказал:

– У тебя уже были менструации?

О, какой ужас, очередная мерзость. Зейдист хотел знать, не сделал ли он ей ребенка. Он, несомненно, испытает облегчение, услышав хорошую новость, что не сделал.

Она взглянула на него через плечо.

– Характерные боли уже были. Тебе не о чем беспокоиться.

Он кивнул.

Прежде чем он смог уйти далеко, она выпалила:

– Скажи мне вот что. Будь у меня малыш, ты бы женился на мне?

– Я бы обеспечивал тебя и твоего ребенка, пока не появился бы другой мужчина.

– «Моего ребенка»… как если бы он не был наполовину твоим? – Когда он ничего ни сказал, она добавила. – Ты бы даже не признал его?

В ответ он лишь скрестил руки на груди.

Она покачала головой.

– Матерь Божья… Ты, действительно, холоден до самых костей, не так ли?

Он долго смотрел на нее.

– Я никогда ни о чем тебя не просил, так?

– О, нет. Ты никогда этого не делал. – У нее вырвался горький смешок. – Боже тебя упаси, позволить себе раскрыться до такой степени.

– Позаботься о Фьюри. Ему это нужно. Как и тебе.

– Не смей говорить, что мне нужно!

Бэлла не стала дожидаться ответа. Она демонстративно прошла по коридору к двери Фьюри и, оттолкнув Рейджа с дороги, заперлась в комнате с близнецом Зейдиста. Она была настолько вне себя, что ей понадобилось несколько секунд, что бы осознать, что в комнате было совершенно темно и пахло красным дымком, с приятной, шоколадной ноткой.

– Кто здесь? – Прохрипел Фьюри с постели.

Она откашлялась.

– Бэлла.

Раздался неровный вздох.

– Привет.

– Привет. Как ты себя чувствуешь?

– Охренительно хорошо, спасибо что спросила.

Она слегка улыбалась, подходя к нему. Благодаря ночному зрению, она видела, что он лежал поверх одеял одетый только в пару боксеров. Он был весь в ссадинах, вокруг живота марлевая повязка. И – о, Боже – его нога…

Дата добавления: 2015-11-04