Возрожденный любовник 25 страница

— Знаешь, формально, ты не можешь отдавать мне приказы, что делать.

Роф был прав. Тор не имел права говорить подобное лидеру расы, но когда встретился со слепыми глазами мужчины, он разговаривал с Рофом, не как с их правителем, а как со своим братом.

— Пока Кор не нейтрализован, мы не будем тобой рисковать…

— Я буду выходить на собрания Совета. И точка.

— Их не будет, пока мы этого не захотим, верно? Нигде так не нуждаются в тебе, как здесь.

— Гребаный ад! Я король… — Когда Бет во сне нахмурилась, он понизил голос. — Мы можем поговорить об этом позже?

— На это нет причин. Тема закрыта… и каждый из Братьев поддержит меня в этом.

Тор не отвернулся от взгляда, которым одарил его Роф. И, несмотря на то, что эти глаза были незрячи, взгляд был достаточно сильным, чтобы прожечь дыру в его черепе.

— Роф, — хрипло произнес Тор, — посмотри на ту, что находится подле тебя. Неужели хочешь оставить ее одну? Хочешь, чтобы она тебя оплакивала? В жопу нас всех — но что насчет твоей Бэт?

Подло конечно разыграть в такой игре карту под названием «шеллан», но на войне все средства хороши…

Роф выругался, закрыв глаза.

И Тор понял, что победил, когда мужчина повернул лицо к волосам Бэт и сделал глубокий вдох, словно хотел ощутить аромат ее шампуня.

— Мы достигли согласия, — напирал Тор.

— Да пошел ты, — пробормотал король, не отрываясь от своей возлюбленной.

— Отлично. Рад, что мы все уяснили.

Спустя мгновение Роф снова перевел взгляд на Тора:

— Они извлекли пулю из моей шеи?

— Ага. Все, что нам теперь нужно, это узнать, из какой винтовки она выпущена. — Тор потрепал Джорджа по голове. — И то, что в этом замешана Банда Ублюдков… Кор — единственный, кто способен попытаться вытворить нечто подобное.

— Нам нужно узнать, где их логово.

— Они скрытные, умные. Можно уповать только на чудо.

— Тогда начинай молиться, Брат мой. Начинай молиться.

Тор снова проиграл в голове то нападение. Его наглость была просто вопиющей, а Кор, предположительно, как раз и был способен выкидывать подобные фортеля.

— Я убью его, — прогудел он низким голосом.

— Кора? — Когда Тор кивнул, Роф сказал: — Думаю, тебе придется встать в очередь на выполнение этой работенки… предполагая, что мы сможем связать этого ублюдка со стрелком. Хорошая новость в том, что, являясь главой Банды Ублюдков, он может нести ответственность за действия своих бойцов… поэтому, как только узнаем, что один из его солдат нажал на спусковой крючок винтовки, сможем припереть его к стенке.

Внутренности Тора невыносимо сжались, когда он задумался над этим дерьмом.

— Ты сказал, что за тобой должок. Так вот слушай. Я хочу, чтобы смерть Кора наступила от моих рук, и ничьих больше.

— Тор… — Когда он просто уставился прямо перед собой, Роф пожал плечами. — Я не могу отдать его тебе, пока у нас нет доказательств.

— Но ты можешь пообещать, если докажится причастность Кора в случившемся, то он — мой.

— О'кей. Он весь твой…, если обзаведемся доказательствами.

Тор подумал о выражениях лиц Братьев в коридоре.

— Ты должен сделать об этом официальное заявление.

— Да ладно тебе, если я сказал…

— Ты же знаешь, что они сейчас чувствуют. Любой из них будет искать встречи с этим уебком, чтобы содрать с него три шкуры. У этого чувака сейчас на заднице мишеней больше, чем в любом тире. Кроме того, заявление не займет много времени.

На краткое время Роф прикрыл веки.

— Ладно, ладно… прекращай спор и иди уже за свидетелем.

Тор подошел к двери и высунул голову в коридор. И вот удача, первым, кого он увидел, оказался… Джон Мэтью.

Парень припарковал свой зад на полу напротив послеоперационной палаты, рядом с беспокойным Блэйлоком, прижав руки к голове, словно в черепе звенела пожарная тревога.

Увидев его, Джон убрал руки от головы и показал жестами:

«Роф в порядке?»

— Да. — Тор посмотрел вниз, когда Блэй пробормотал благодарственные молитвы. — С ним все будет в порядке.

«Ищешь кого?»

— Мне нужен свидетель…

«Я буду им».

Тор взметнул брови вверх.

— Хорошо. Спасибо.

Когда Джон Мэтью поднялся на ноги, раздался громкий хруст, словно над его хребтиной в поте лица трудился хиропрактик. И когда парень, хромая, направился к нему, Тор понял, что он ранен.

— Ты показывал это доку Джейн?

Джон наклонился и приподнял штанину больничного костюма, в который был обряжен. Его голень была перебинтована.

— Огнестрельное или ножевое? — спросил Тор.

«Огнестрельное. И — да, доктора меня уже залатали».

— Хорошо. Блэй, а ты как?

— Всего лишь поверхностная рана на руке.

«И только?» подумал Тор, потому что парень выглядел как выжатый лимон… хотя, для всех них это были длинные ночь и день.

— Рад за тебя, сынок. Мы скоро вернемся.

— Я буду здесь.

Когда Джон подошел к широко распахнутой двери, Тор отступил в сторону, а затем последовал за парнем внутрь.

— Как дела, сынок? — спросил Роф, когда парень подошел к его постели и наклонился, чтобы поцеловать его перстень.

Когда Джон ответил жестами, Тор вслух произнес его ответ для короля:

— Он говорит, что все в порядке. Говорит…, если ты не возражаешь, у них с Блэем кое-что есть, что тебе нужно рассказать.

— Да, конечно. Пусть говорит.

— Он говорит…, что был с… Куином в доме… после того, как тебя подстрелили, а Братство еще не прибыло… Куин один вышел наружу… и Блэй некоторое время назад разговаривал с парнем. Блэй сказал, что… Куин рассказал о своей схватке с… Кором… чтобы… Джон, помедленней. Спасибо… Так, о схватке с Кором… чтобы тебя удалось вывести на том фургоне…

Бэт поерзала, открыла глаза и нахмурилась, словно уловила смысл разговора.

— Ты серьезно? — выпалил король.

— Он ввязался в драку с… Кором… один на один.

«Нифига се», подумал Тор. Он слышал, что парень вышел из дома, но таких подробностей он не знал.

Роф тихо присвистнул.

— Парень, достоин уважения.

— Притормози, Джон, дай уловить смысл. Один на один… и поэтому поджидавший, чтобы напасть на фургон, Кор, оказался нейтрализован… Он, то есть Джон, хочет знать, есть ли какое-нибудь официальное признание, которое… ты можешь предоставить Куину? Что-то, чтобы признать… за оказанное им отличие, какую похвал… услугу? И постскриптум, — произнес Тор уже от себя, — для меня, в частности? Я тоже в этом поучаствовал.

Некоторое время Роф молчал.

— Погодь, дай уяснить. Куин вышел из дома после прибытия братьев, так?

Тор вернулся к озвучиванию жестов парня:

— Джон говорит — нет. Он вышел один, без подкрепления, без оружия, до прибытия Братства. Куин сказал…, что должен был это сделать, чтобы убедиться, что с тобой все будет в порядке.

— Вот ведь глупый паршивец.

— Больше герой, — внезапно вставила Бэт.

— Лилан, ты проснулась. — Роф тут же сфокусировал все внимание на своей паре. — Не хотел тебя тревожить.

— Поверь, просто слышать твой голос — уже рай…, так что можешь будить меня в любое время. — Она запечатлела на его губах нежный поцелуй. — С возвращением.

И Тор и Джон занялись изучением пола под ногами, пока королевская чета обменивалась нежностями.

Затем король вернулся к обсуждаемому вопросу.

— Куин не должен был этого делать.

— Согласен, — пробормотал Тор.

Король сосредоточился на Джоне.

— Да, все в порядке. Что-нибудь придумаем для него. Не знаю что…, но такого рода дерьмо — героическое. Глупое, но героическое.

— Почему бы тебе не посвятить его в Братство, — вмешалась Бэт.

В последовавшей тишине, Роф замер с открытым ртом, и это была «вступаю-в-клуб» реакция, потому что, то же самое произошло с Тором и Джоном.

— Что? — спросила королева. — Разве он этого не заслужил? Разве не он всегда был рядом со всеми? Да, он потерял семью и живет здесь, но временами у меня складывается впечатление, что он не ощущает своей принадлежности к этому месту. Разве есть лучший способ отблагодарить его и сказать, что он является частью нашей семьи? Знаю, что ни у кого нет сомнений по поводу его силы на поле боя.

Роф прочистил горло:

— Ну, в соответствии с Древними Законами…

— В жопу Древние Законы. Ты же король… и можешь делать все, что захочешь.

Наступила еще одна пауза, внезапно стихли даже звуки системы кондиционирования, подающей теплый воздух через вентиляционные отверстия в потолке.

— Тор, что ты насчет этого думаешь? — поинтересовался король.

Когда Тор глянул на Джона, то поразился, насколько сильно ему захотелось, чтобы такую честь оказали парню, который был ему как родной сын. Но сейчас речь шла о Куине.

— Думаю… да, это отличная идея, — услышал он собственные слова. — Куина необходимо этим наградить. Братья уважают его… Дерьмо, сегодняшняя ночь не единственная с его звездным часом. Он великолепный боец, и, более того, в прошлом году он очень остепенился, поэтому, да, думаю теперь он смог бы справиться с возложенными на него обязанностями, чего бы я никогда не сказал по прошлым его временам.

— Хорошо, я над этим подумаю, лилан. Замечательное предложение. — Король посмотрел на Тора. — Кстати, об ответной услуге. Подойди, Брат мой, и преклони колени. Теперь у нас есть два свидетеля, что даже лучше.

Когда Тор выполнил то, что ему велели,и сжал королевскую руку, Роф провозгласил на Древнем Языке:

— Тормент, сын Харма, готов ли ты к тому, чтобы все остальные получили запрет и лишь ты один стал бы погибелью Кора, сына неизвестного отца, кончина которого настанет от твоих и только твоих рук в отместку за оскорбление, причиненное прошлой ночью покушением на мою жизнь, если будет доказана его вина в этом деянии — будь то прямая или косвенная?

Приложив свободную руку к бьющемуся сердцу, Тор торжественно произнес:

— Более чем готов, мой господин.

Роф посмотрел на свою половинку.

— Элизабет, кровная дочь Брата Черного Кинжала Дариуса, связанная со мной, твоим королем, согласишься ли ты засвидетельствовать мое позволение, данное по просьбе этого мужчины, поставить его в обсуждаемом вопросе выше остальных, и чтобы отметить это провозглашение, подкрепишь ли ты это своей печатью на пергаменте? — Когда с ее стороны послышался утвердительный ответ, Роф обратился к Джону: — Террор, кровный сын Брата Черного Кинжала Дариуса, также известный под именами Джон и Мэтью, согласишься ли ты засвидетельствовать мое позволение, данное по просьбе этого мужчины, поставить его в обсуждаемом вопросе выше остальных, и чтобы отметить это провозглашение, подкрепишь ли ты своею печатью на пергаменте?

Тор озвучил то, что Джон показал на американском языке жестов:

— Да, мой господин, он согласен.

— Тогда властью, бесспорной и справедливой, перешедшей мне от моего отца, здесь и сейчас я повелеваю тебе, Торменту, сыну Харма, выполнить королевскую обязанность возмездия от моего имени — если ситуация будет подкреплена необходимым доказательством — вернувшись в будущем с телом Кора, сына неизвестного отца, ко мне, тем самым оказав услугу своему королю и своей расе. Залогом доверия к тебе станет твоя кровная линия, прошлая, настоящая и будущая.

Тормент еще раз склонился к, передававшемуся поколениями в кровной линии Рофа, перстню.

— Во всем и вся, и исходящих от тебя приказов, мое сердце и тело стремятся подчиниться лишь твоей единственной власти.

Когда он поднял глаза, Роф улыбнулся.

— Я знаю, что ты отправишь этого ублюдка туда, где ему самое место.

— Так и сделаю, мой господин.

— А теперь выметайтесь отсюда. Нам троим требуется немного проклятого сна.

Обменявшись прощаниями, Тор и Джон в неловком молчании вышли в коридор. Блэй заснул у соседней операционной, но отдыхающим совсем не казался: его лицо было нахмуренным, словно он занимался серьезным мыслительным процессом.

Похлопывание по предплечью заставило Тора сфокусироваться на Джоне.

«Спасибо», — показал парень.

— За что?

«За поддержку Куина».

Тор пожал плечами:

— Это имеет смысл. Дерьмо, сколько раз парень бросался в бой с пушками наперевес? Он заслужил это… тем более, номинация «Вступи в Братство» дается не за родословную, а за заслуги.

«Думаешь, Роф примет его в Братство?»

— Не знаю… это сложный вопрос. В истории множество примеров, когда приходилось перефразировать Древние Законы. Уверен, что король что-нибудь придумает для Куина…

Из одной из дверей в коридор вышла Но'Уан, словно ведомая звуком его голоса.

В то же мгновение, как он увидел ее, Тор потерял ход мыслей и полностью сосредоточился на ее укрытой в одеяние фигурке. Гребаный ад… он был слишком грубым, чтобы быть рядом с ней, слишком голодным для жизнеутверждающего контакта, слишком нерасположенным к принятию правильных решений.

Боже, помоги им, но если он сейчас к ней подойдет, то уже точно возьмет.

Краем глаза он увидел, что Джон что-то показывает.

Потребовалась каждая крупица самоконтроля, чтобы заставить себя повернуть голову к парню.

«Она очень беспокоилась за тебя. Она ждала здесь, с нами… и думала, что тебя ранили».

— О… дерьмо.

«Она любит тебя».

Ладно, это же не заставляет его желать наложить в штаны.

— Не-е, она просто… ну, знаешь, очень сострадательная.

Джон прочистил горло, хотя в разговоре участвовали лишь его руки.

«Я не предполагал, что у вас все так серьезно».

Раздумывая над тем, каким расстроенным казался парень, Тор отмахнулся от этих слов:

— Нет, тут ничего серьезного. Честно. Я знаю, кого люблю… и кому принадлежу.

Вот только эта отмазка совсем не ощущалась верной, ни для языка, ни для слуха… ни для местечка в центре его груди.

«Я сожалею… о твоей утрате», — показал жестами Джон. — «Просто… Велси была единственной матерью, которая у меня была, и... не знаю. Мысль о том, что ты с кем-то еще, выворачивает меня наизнанку… даже если это и несправедливо по отношению к тебе».

Тор покачал головой и понизил голос:

— Никогда не извиняйся за заботу о нашей женщине. А что касается любви, то скажу это снова. Несмотря на то, как это выглядит со стороны, я буду любить одну и только одну женщину весь остаток своей жизни. И не важно, что я делаю, с кем я или чем все это кажется, ты не должен принимать все близко к сердцу, сынок. Понятно?

Неловкое объятие Джона выносилось с трудом, потому что, если опустить тот факт, что парень сам был убийцей, трудно было за него не беспокоиться.

А еще из-за того, что убеждения Тора были искренними и честными… как и гибель Велси.

Боже, он когда-нибудь найдет способ выбраться из этого бардака?

Когда эта паническая мысль пришла ему в голову, Тор перевел взгляд на маленькую, застывшую фигуру Но'Уан.

А позади нее в коридор вышел Лэсситер и просто уставился на него в ответ. На лице парня читалось явное разочарование, и стало ясно, что он что-то слышал из вышесказанного.

Возможно, все.

ГЛАВА 45

Переводчики: Stinky, Lover_mine, AlexandraRhage, lorielle, kr71

Вычитка: lorielle, Светуська

Когда Тор направился к Но'Уан, Джон снова усадил свою задницу на линолеум под дверью в палату Куина.

На каком-то уровне ощущений ему не хотелось видеть, как Брат идет по коридору к другой женщине. Это действие казалось в корне неправильным, как если бы один из законов вселенной решил повернуть вспять. Черт, проводя параллель со своей жизнью, мысль о том, что у него когда-нибудь будет другая женщина вместо Хекс, была анафемой. Даже находясь без нее в постоянных мучениях, он по-прежнему так сильно ее любил, что не имел интереса к сексу с другими.

Хотя… она-то была жива.

И невозможно не согласиться, что эти отношения положительно влияли на Тора. Он вернулся в прежнюю форму. Стал таким, каким Джон впервые его повстречал — огромным, жестким, сильным. К тому же, он уже несколько месяцев не предпринимал смертельных вылазок под открытый огонь или попыток прыжков с моста.

Хорошо Куину — он один и у него нет таких слабостей. Угу.

Кроме того, было трудно не одобрить Но'Уан. Пустышкой она не была… а так же тиха. Скромна. И совсем неплоха.

В мире было намного больше худших кандидатур. Авантюристки. Высокомерные члены глимеры. Чокнутые, грудастые хихикалки.

Прислонившись головой к бетонной стене, Джон закрыл глаза, слушая, как разговаривает парочка. Достаточно скоро голоса стихли и он предположил, что они ушли, вероятно, в постель…

Что ж, он уж точно не собирался туда.

Предоставленный самому себе, он прислушался к тихому дыханию Блэя и вытянул конечности, решительно не думая о Хекс.

Забавно, но этаждать-и-переживать ситуация была прям, как в старые добрые времена… когда они с Блэем постоянно ждали Куина.

Черт, да им повезло, что парень вообще вернулся живым…

К нему вернулись воспоминания о событиях в том особняке на реке. Джон увидел лежащего на полу Рофа, целящегося из пистолета в голову Эссэйла Ви…, как живой щит, прикрывающего короля Ви. Затем их с Куином, обыскивающих дом… спорящих рядом с той стеклянной раздвижной дверью… ссорящихся из-за того, что его лучший друг один и безоружный собирается выйти в ночь.

«Ты должен отпустить меня, чтобы я мог сделать все возможное».

В глазах Куина светилась решительность и абсолютное отсутствие страха, потому что он знал на что способен, знал, что мог выйти под «Аве Мария» и разрулить ситуацию; знал, что — даже имея шанс не вернуться обратно — он был достаточно силен и уверен в своей подготовке, и в том, что сделает все возможное, чтобы уменьшить возникший риск.

И Джон его отпустил. Не смотря на то, что его сердце кричало, в голове звенело, а тело приготовилось к тому, чтобы преградить Куину путь — он его отпустил. Прекрасно осознавая, что снаружи были вовсе не лессеры-новобранцы, а Банда отлично натренированных, весьма опытных и чертовски свирепых Ублюдков. Хотя Куин и был его лучшим другом, парнем, который в этом мире имел для Джона значение, тем, чья потеря выбила бы Джона из колеи на остаток жизни…

Дерьмо.

Джон прижал ладони к своему лицу и хорошенько его потер.

Вот только никакое количество потираний не изменит проснувшееся в нем нежелательное и неоспоримое откровение.

К нему пришло воспоминание о Хекс, когда весной, на собрании Братства она предложила найти убежище Кора. «Я могу взять это на себя… особенно, если нагряну к ним в дневное врем».

В ее глазах читалась жестокость и здравомыслие, уверенность в себе и своих способностях. «Народ, дайте мне сделать то, что я могу».

Когда это коснулось его лучшего друга? Джону не нравилось это решение, но он отступил в сторону и позволил парню сделать то, что он должен был сделать для общего блага, хотя это дело было смертельно-опасным. А если бы с парнем что-то случилось и он бы погиб? Джон был бы раздавлен…, но это был кодекс воинов, кодекс Братства.

Мужской кодекс.

Потеря Хекс, естественно, была бы намного хуже, так как он был связанным с ней мужчиной. Но реальность такова, что в попытке спасти ее от некой жестокой судьбы, он полностью ее потерял. Между ними ничего не осталось: ни страсти, ни разговоров, ни тепла… лишь ничтожный контакт. И все потому, что над Джоном взял верх защитный инстинкт.

И вина за это лежала полностью только на нем.

Он прошел церемонию соединения… а затем испугался, когда риск получения ею ранения превратился из гипотетического в реальный. И Хекс была права — она не хотела, чтобы он умер или попал в лапы врагов, и все же каждую ночь позволяла ему выходить на патрулирование.

Она позволяла ему заниматься тем делом, в котором он мог оказать помощь.

Она не позволяла своим эмоциям захлестнуть ее в попытке остановить его от выполнения своих обязанностей. А если бы Хекс сделала так? Ну, тогда ему пришлось бы спокойно и полюбовно объяснить ей, что он был рожден для битвы, и что будет осторожен и…

Так кто чернее — чайник или котелок?[62]

Кроме того, как бы он себя почувствовал, если бы кто-то рассматривал его немоту, как ограничение для допуска к битве? Как бы он отреагировал, если бы ему сказали, что, несмотря на остальные умения и его навыки, несмотря на его природный талант и инстинкты, из-за неспособности говорить его не допускают на поле боя?

Быть женщиной — не инвалидность в любом смысле этого слова. Но именно так к этому и относился. Он решил, что раз она не мужчина, то, несмотря на все навыки и умения, она не может выходить в патруль.

Как будто наличие грудей превращало это дерьмо во что-то крайне опасное.

Джон снова потер лицо. В голове начало пульсировать от давления. Инстинкты связанного мужчины разрушили его жизнь. Ее бойкот… разрушил его жизнь. Потому что Джон не был уверен, что, независимо от того, что он сделает, он сможет вернуть Хекс.

Однако, в одном он был уверен.

Внезапно он подумал о Торе и его присяге.

И понял, что должен сделать.

***

Когда Тормент направился к ней, Но'Уан перестала дышать. Его громадное тело слегка раскачивалось в ритме походки, горящие глаза сосредоточились на ней, словно он намеревался поглотить ее каким-то жизненно важным способом.

«Он готов к соитию», подумала она.

Дражайшая Дева-Летописеца, он идет, чтобы взять ее.

«Я хочу переспать с тобой», вспомнилось ей

Она положила руку на пояс своего одеяния, пораженная осознанием, что была готова в этот же момент его развязать. «Не здесь, — сказала она своим пальцам. — А вот, где-нибудь в другом месте…»

Ни единой мысли о том симпате, никакого беспокойства по поводу того, что ей причинят боль, никакого ощущения, что она пожалеет об этом. По ее телу растекалось спокойствие, пульсирующее необходимостью в так желанном ей мужчине. Как же она ждала этого соединения.

Они оба к этому были готовы.

Тормент остановился перед ней. Его грудь быстро поднималась и опадала, руки сжались в кулаки.

— Я дам тебе шанс уйти от меня. Прямо сейчас. Покинь тренировочный центр, и я останусь здесь.

Его голос был таким хриплым, таким низким и глубоким, что она с трудом разбирала слова.

Ее же, напротив, был очень четким:

— Я не отступлюсь от тебя.

— Ты понимаешь о чем я говорю? Если ты не уйдешь… не пройдет и минуты, как я окажусь внутри тебя.

Она вздернула подбородок:

— Я хочу, чтобы ты оказался внутри меня.

Из его груди вырвалось грозное рычание — звук, который при других обстоятельствах привел бы ее в ужас. Но лицом к лицу с этим великолепным, возбужденным мужчиной? Ее тело восхитительно раскрылось в ответ, готовясь его принять.

Он не был нежным, подхватив ее на руки, высоко задрав ее ноги и устроив их на сгибе руки. И Тор не медлил, направившись в сторону бассейна… словно мысль о том, чтобы добраться до нормальной кровати в большом доме просто не рассматривалась ими.

Пока он шагал с ней, держа как приз, Но'Уан смотрела ему в лицо. Его брови были насуплены, рот приоткрыт, обнажая клыки — откровенное выражение нетерпения. Он хотел этого. Нуждался в этом.

И не было пути назад.

Не то, чтобы она его выбрала бы. Ей нравилось, как в этот момент он заставлял ее себя чувствовать.

Хотя она и подумала, что это самообман — принимать за комплимент то отчаяние, с которым он ею овладеет. Он все еще любил свою усопшую пару. Но, в конце концов, он хотел ее — и этого было достаточно. Это, быть может, было всем, что она будет когда-либо иметь, и — как она сама ему и говорила — б о льшим, чем все, о чем она могла когда-либо просить.

По его воле распахнулась стеклянная дверь в бассейн, и когда она плавно закрылась за ними, Но'Уан услышала щелчок замка. А когда они быстро прошли через предбанник и завернули за угол к бассейну, тепло густого, влажного воздуха заставило ее тело томиться еще больше…

Для соответствия обстановке верхний свет потускнел, а голубовато-зеленое свечение бассейна стало более интенсивным, заливая все аквамариновым светом.

— Пути назад нет, — рыкнул Тормент, словно давая ей последний шанс все это прекратить.

Когда Но'Уан едва заметно кивнула, Тор издал рычание и опустил ее на одну из деревянных скамеек, уложив на спину. Тор был верен своему слову. Он не ждал и не колебался. Накрыв ее сверху собой, он захватил ее рот своим, прижимаясь своей грудью к ее, устраивая свои ноги между ее.

Обхватив его за затылок, Но'Уан притянула Тора ближе к себе, когда его рот прижался к ее, с ворвавшемся в него языком. Поцелуй оказался настолько восхитительным и поглощающим, что она не заметила, как он развязал поясок ее одеяния.

А затем его руки легли на ее тело. Его ладони, ласкающие ее грудь через тонкую сорочку, и опускающиеся ниже, воспламеняли ее. Чуть шире разведя свои бедра, она потянула сорочку вверх и добилась желаемого, когда его ладонь накрыла ее лоно, поглаживая массирующими движениями, подводя ее к краю наслаждения… но не уводя за него.

— Я хочу целовать тебя, — прорычал он в ее рот, — но не могу ждать.

А разве она думала, что он вообще ее поцелует?

Прежде чем она смогла хоть что-то ответить, он приподнял ее бедра и потерся грубой тканью передней части своих кожаных штанов.

А затем что-то горячее потерлось… толкнулось… скользнуло по ее лону.

Но'Уан выгнулась в спине, выдохнув его имя… и в этот момент он ей овладел. Когда ее голос эхом отразился от высокого потолка, его тело, толкнувшись внутрь, проделывая свой путь, соединилось с ее — его твердость против ее атласной мягкости.

В момент слияния их тел, голова Тормента опустилась к ее, а затем он замер, что было хорошо. Ощущение растягивания и заполнения его членом граничило с болью… но на это она променяла бы весь белый свет.

Глубоко в горле Тора зародилось рычание. Его тело начало двигаться — сначала медленно, но затем постепенно наращивая темп. Тор раскачивался напротив нее, удерживая Но'Уан за бедра, крепко сжимая руками плоть. Их обоих с головой накрыло огромной волной страсти, каждое ощущение было усиленным, ее разум заполнился настоящим, потрясенный тем, как он, совершенно не причиняя никакой боли, доминировал над ней.

Когда ритм подошел к границе потери контроля, Но'Уан казалось, что она может держать его так всю жизнь. Ее физическая форма парила, хотя она и лежала на скамье, прижатая им. Ее сердце остановилось и в ту же секунду снова пустилось вскачь, когда ее внезапно накрыло наслаждение и вырвалось наружу. От зародившегося в самом ее средоточии оргазма, ее лоно крепко обхватило его плоть, вынуждая замедлить ритм. Ее освобождение в корне отличалось от всех предыдущих. Оно было в разы мощнее и продолжительнее. Подхватив инициативу и чтобы самому оказаться за гранью, растворившись в диких конвульсиях, Тор еще раз толкнулся бедрами и задергался в ней.

Казалось, это длилось вечность, но, как и при любом полете, в конце концов, они вернулись на землю.

Осознание возвращалось постепенным, тревожным бременем.

Тор по-прежнему был одет, как и она. Одеяние Но'Уан все еще держалось на плечах и руках. Скамья врезалась в ее лопатки и затылок, а окружающий воздух был не таким теплым, как страсть.

«Как странно, — подумала она. — Несмотря на все то, что они разделяли раньше, за край их перенесли произошедшие только что моменты».

Она задавалась вопросом, что это заставило почувствовать его.

Тормент поднял голову и устремив на нее взгляд. На его лице не было какого-то конкретного выражения: ни радости, ни печали, ни вины.

Он просто смотрел на нее.

— Ты в порядке? — спросил он.

Голос, казалось, покинул ее, и Но'Уан просто кивнула, несмотря на то, что не была уверена в своих ощущениях. На физическом уровне она прекрасно себя чувствовала. Ощущения его, находящегося все еще внутри нее, действительно были потрясающие. Но пока Но'Уан не узнала о его состоянии, не могла подтвердить что-то еще.

Последней женщиной, с которой он был — это его шеллан. И, естественно, в этот момент напряженного молчания, именно она занимала все его мысли.

ГЛАВА 46

Переводчики: Stinky, Lover_mine, _Irusik_, zarink, black_girl, ArrivaVamp

Вычитка: Amelia, Светуська

Тор замер, лежа на Но'Уан. Его плоть все еще находилась глубоко в ее теле. Член подрагивал, выказывая нетерпение продолжить движения тогда, как Тор пытался обуздать похоть.

Он ждал, когда завопит его совесть.

Приготовился к подавляющему опустошению за то, что был с другой женщиной.

Он был готов… ко всему, что могло вырваться из его груди: отчаянию, гневу, разочарованию.

Но получил лишь ощущение, будто произошедшее стало началом, а не концом.

Переведя взгляд на лицо Но'Уан, Тор всматривался в ее черты в поисках любого сходства с его шеллан, проверяя свое внутреннее состояние на наличие сигналов тревоги… собравшись с силами для какого-то глобального взрыва.

Но ощутил лишь правильность происходящего.

Протянув руку, он убрал светлую прядь волос с ее лица.

— Уверена, что в порядке?

— А ты?

— Ага. В некотором роде… то есть, я и правда… в порядке. Если это имеет хоть какое-то значение, думаю, я был готов к чему угодно, но только не к этому.

Дата добавления: 2015-11-04