|
Читайте также: |
— Я люблю тебя, — вдруг выпалил Куин в тишине.
Джон поднял руки и показал жестами:
«Я тебя тоже. И мне действительно чертовски жаль. Но это дело между мной и Хекс...»
Бла-бла-бла. Или, в данном случае, Бла-бла-бла на амслегне.
Куин ничего не слышал. Пока Джон все распинался, объясняя свою ситуацию, Куин испытывал соблазн прервать его и рассмотреть вопрос не о том, что он там лопочет, а о том, кому он это адресовал. Помимо всего прочего Куин мог думать только о том, что Блэй ввалился с Саксом, и о том его ебучем румянце.
Ему потребовались все силы, чтобы перевести взгляд на Джона и выдавить из себя:
— Ладно, мы же можем уладить этот вопрос? Просто позволь мне следовать за тобой... я не буду подсматривать, честное слово.
Джон что-то показал. Куин кивнул. Блэй начал отступать, сделав шаг назад, затем второй и третий.
Еще разговор. Говорил Блэй.
А затем парень повернулся и вышел. За хавчиком. Чтобы потом подняться к Сакстону.
Тихий свист заставил Куина вздрогнуть и сосредоточиться на Джоне.
— А, да, конечно.
Джон нахмурился.
«Ты хочешь, чтобы штрафной талон за парковку в неположенном месте приклеили тебе на лобешник?»
— Что?
«Прости, у меня создалось такое ощущение, что ты меня не слушаешь. И думаю, я оказался прав».
Куин пожал плечами.
— Считай, что я больше не зол на тебя.
«О, отлично. Но Блэй прав. Такое больше не повторится».
— Спасибо, чувак.
«Выпьешь?»
— А то. Отличная идея. И в самое время. — Он подошел к бару. — Как бы там ни было, а бутылочка у меня всегда найдется.
ГЛАВА 19
Переводчики: Stinky, AlexandraRhage, lorielle
Вычитка: guff, Светуська
— Ее больше нет.
Лэсситер оглянулся через плечо на звук мужского голоса. На противоположном конце спальни у двери стоял Тор, опираясь на косяки, чтобы удержать себя в вертикальном положении.
Лэсситер опустил толстовку, которую упаковывал. Он занимался этой чемоданной рутиной не потому, что мог что-то из этого дерьма прихватить с собой, а потому, что это казалось единственным способом привести свои вещи в порядок перед призывом, который неминуемо скоро последует. После того, как его затянет обратно в Промежуточную, прислуге придется выбросить его шмотье и собранные им пожитки.
Брат вошел в комнату и закрыл дверь, оставив их вдвоем.
— Ее больше нет. Она умерла. — Тор проковылял дальше и сел на кушетку. — Ну вот, я это сказал.
Лэсситер припарковал свою задницу на кровать и уставился на парня.
— И ты, серьезно, считаешь, что этого достаточно.
— Что, мать твою, ты хочешь, чтобы я сделал?
Он вынужден был усмехнуться.
— Да ладно. Если бы не это устроенное тобой представление, ты бы уже как несколько месяцев назад вытащил бы ее от туда, а я бы уже давно свалил.
Тор удивленно засмеялся.
— Эй, эй, чувак, — пробормотал Лэсситер. — Я не хочу выколачивать из тебя дерьмо. Для начала ты слишком хилый... в то время как я в превосходной форме. А во-вторых, ты отличный малый. И заслуживаешь лучшего.
Теперь Тор выглядел шокированным.
— Ой блядь, вот только не надо. — Лэсситер поднялся и вернулся к выдвинутым ящикам комода. Достав пару кожаных штанов, он расправил их, а затем снова сложил.
Занятые руки должны были помочь мозгу сосредоточиться. Но на деле, это никак не работало. Возможно, ему просто нужно побиться башкой об стену.
— Куда-то намылился? — спросил Брат некоторое время спустя.
— Ага.
— Оставляешь меня?
— Повторюсь. Не я устанавливаю здесь правила. Меня заберут обратно, и пусть лучше это произойдет раньше, чем позже.
— Заберут куда?
— Туда, откуда пришел.
Он вздрогнул, хотя и едва заметно. Но вечная изоляция была адом для кого-то вроде него.
— Конечно, не о таком путешествии я мечтал.
—Ты отправишься туда... где находится Велси?
— Я уже говорил тебе, что не бывает одинаковых Промежуточных.
Тор уронил голову на руки.
— Я не могу просто взять и исправить себя. Она была всей моей жизнью. Каким образом, черт возьми, я…
— Для начала можешь начать с прекращения самокастрации с помощь кулака, когда у тебя стояк на другую женщину.
Когда Брат ничего не сказал, у Лэсситера возникло такое ощущение, что парень сейчас пустит слезу. Чем конечно усугубит и без того неловкую ситуацию. Господи. Черт бы все это побрал.
Лэсситер покачал головой.
— На самом деле, я не подходящий ангел для такой работенки.
— Я никогда ей не изменял. — Тор шмыгнул носом, вполне мужественное сопение, без хлюпанья. — Другие мужчины... даже те, что связаны, я имею в виду, заглядываются на женщин время от времени. Возможно, они иногда зависают с кем-то на стороне. Но не я. Она не была идеалом, конечно, но вполне меня удовлетворяла. Черт, а когда Рофу было необходимо, чтобы кто-то проследил за Бэт до того, как они соединились? Он послал меня. Потому что знал, что я к ней не приближусь, и не только из-за уважения к нему, но и потому что я ни в малейшей степени не был в этом заинтересован. У меня вообще никогда не было и мгновения, чтобы я подумал о ком-то другом.
— Ты сделал это сегодня ночью.
— Не напоминай.
Что ж, по крайней мере, до него это доперло.
— Вот поэтому я и собираюсь в поездку в Никогда-Не-Вернусь-Обратно-Лэнд в один конец. А твоя шеллан останется там, где она и сейчас.
Тор потер центр груди, словно испытывал там нестерпимую боль.
— А ты уверен, что я не умер и уже не нахожусь в этом «Где-то Между»? Потому что чувствую я себя точно так, как ты и описывал. Страдаю, но пребываю не в Дхунде.
— Не знаю, может, некоторые и не осознают, что находятся там... но мое направление ясно, как звук колокола. А вся фишка в том, чтобы ты отпустил ее и позволил двигаться дальше.
Тор опустил свои руки, будто также поступил и с миром.
— Никогда не думал, что может случиться что-то похуже ее смерти. Даже вообразить себе не мог ход событий, который причинил бы еще больше страданий.
Он выругался.
— А должен бы знать, что судьба-садистка также безгранично изобретательна. Представь..., чтобы для единственной, которую я люблю стать билетом в Забвение — я должен трухнуть другу женщину. Невероятное уравнение. Просто, мать твою, феерическое.
«Это еще что, — подумал Лэсситер. — Но сейчас не время ворошить этот улей».
— Вот скажи мне, — попросил Брат. — Как ангел ты веришь, что некоторые люди прокляты изначально? Что некоторые жизни были обречены еще с момента зачатия?
— Кто знает… — Черт, он не собирался углубляться в это. Только не он, — … я…, э-э-э, я думаю, что жизнь предоставляет шанс каждому живому, дышащему ублюдку на этой планете. Но, по определению, шанс случаен и несправедлив.
— А как насчет вашего Творца? Неужели Он не играет в этом никакой роли?
— Нашего, — пробормотал он. — Даже знаю. Я не слишком-то, полагаюсь на что-либо.
— Ангел-атеист?
Лэсситер рассмеялся.
— Возможно, именно поэтому я и в дерьме.
— Не-е. Это потому что ты можешь быть настоящим засранцем.
Они оба усмехнулись. А затем посидели в молчании.
— И что дальше? — спросил Тор. — Нет, правда, что, что б ее, судьба еще мне подкинет?
— То же самое, что и любое усилие. Кровь, пот и слезы.
— Всего-то, — сухо усмехнулся Тор. — А я-то думал, что это могли оказаться рука или нога.
Когда Лэсситер не ответил, Брат покачал головой.
— Послушай, ты должен остаться и помочь мне.
— А толку-то.
— Я буду усерднее стараться. Пожалуйста.
Спустя вечность Лэсситер кивнул.
— Ладно. Так и быть. Помогу.
Тор выдохнул медленно и протяжно, словно от облегчения, но показывая, что знает — у них все еще есть проблемы.
— Знаешь, — признался Брат. — Когда мы впервые встретились, ты мне жуть как не понравился. Я считал тебя полным засранцем.
— Аналогично. Хотя дело тут не в засранце... и ничего личного. Просто, как я уже сказал, мне никто особо не нравится, и я ни во что не верю.
— Даже если остаешься помочь мне?
— Не знаю... думаю, что просто хочу того же, что и твоя шеллан. — Он пожал плечами. — Живой ты или мертвый — не имеет значения. Каждый просто стремится домой. К тому же... ты вроде не так уж и плох.
Некоторое время спустя Тор вернулся в свою комнату. Подойдя к двери, он обнаружил прислоненную к ее панели трость.
Но'Уан вернула ее ему. После того, как Тор бросил трость на Другой Стороне.
Подняв ее, он вошел в свою комнату... на пятьдесят процентов уверенный, что обнаружит ее обнаженной на своей кровати, готовой для небольшого секс марафона. Что конечно абсолютно смешно... по слишком многим причинам.
Устраиваясь на кушетке, он уставился на платье, с которым так пренебрежительно обошелся Лэсситер. Прекрасный атлас струился беспорядочными волнами, создавая удивительное, мерцающее зрелище на кровати.
— Моей любимой больше нет, — громко произнес он.
И только стихло звучание этих слов, как кое-что с такой ясностью стало вдруг очевидно: Веллесандра, рожденная дочь Реликс, никогда уже не заполнит собою этот наряд. Никогда не наденет его через голову, не затянет корсет, и не высвободит концы своих волос из наспинной шнуровки. Никогда не будет подбирать под него соответствующие туфли или переживать из-за того, что чихнула во время нанесения туши, беспокоясь, как бы ее не размазать.
Она... умерла.
Как иронично. Он все это время скорбел о ней, и при этом как-то умудрялся упускать самое очевидное. Она не вернется. Никогда.
Поднявшись, он подошел к кровати и осторожно поднял платье. Край отказался повиноваться, выскальзывая из его рук и падая обратно на пол... делая, как ему хочется, беря на себя контроль над ситуацией.
Точь-в-точь, как его Велси.
Расправив его, он заботливо отнес платье к шкафу, распахнул двойные дверцы и повесил великолепие на медный тремпель.
Дерьмо. Так он будет каждый раз натыкаться на него, подходя сюда.
Сняв его, он перевесил платье на другую сторону, чтобы оно оказалось в тени, позади двух костюмов, которых он никогда не носил, и которые для него ничего не значили, потому что были куплены для него не его парой, а Фритцем.
А затем он плотно закрыл шкаф.
Вернувшись к кровати, он прилег и закрыл свои глаза.
«Движение дальше не обязательно должно включать в себя секс, — сказал он себе. — Принять ее смерть, отпустить ее, чтобы спасти, можно сделать и без какого-либо взаимодействия... с обнаженной женщиной». В конце концов, он что? собирался отправиться в переулки, отыскать шлюху и трахнуть ее? Это было обычной функцией организма, как и дыхание. Трудно представить каким образом это может помочь.
Лежа на месте, он мысленно рисовал картины освобожденных из клеток голубей, вод, прорывающихся через плотины, ветра, гуляющего средь деревьев, и...
Твою мать. Словно на внутренней поверхности его век был включен треклятый канал Дискавери.
Но потом, отключаясь, изображения переменились, сменившись водой, неподвижной лазурной водой без течения. Покой. Теплая вода. Влажный воздух вокруг....
Он точно не знал, когда погрузился в сновидение, но картинка обратилась в сон, начавшийся с бледной руки, прекрасной бледной руки, плавающей по воде, неподвижной лазурной воде без течения. Покой. Тепло...
Это была Велси в бассейне. Когда его прекрасная Велси плыла, показывалась ее грудь, ее подтянутый живот, округлые бедра, и обнаженное влажное лоно.
Во сне он видел себя, бросающимся в бассейн, спускающимся по коротким ступенькам, в промакивающую насквозь его одежду воду...
Тут он остановился и взглянул на свою грудь.
На его груди в ножнах были кинжалы. Пистолеты в кобуре под руками. На бедрах закреплен пояс с боеприпасами.
Черти адовы, он что спятил? Если это дерьмо намокнет и придет в негодность...
Это не Велси.
Черт побери, это не его шеллан...
С криком Тор принял вертикальное положение, вырываясь из объятий сна. Хлопая руками по бедрам, ему казалось, что обнаружит свою одежду мокрой. Но нет, это все не реально.
Будь оно все неладно, у него снова стояк. И мысль, которую он так упорно отказывался принимать, всплыла и завоняла на задворках его сознания.
В то время как он уставился на свою плоть и выругался, эта мощная длина заставила его подумать о бесчисленном количестве раз, когда он использовал ее в удовольствие и развлечения ради..., и продолжении рода.
Сейчас он просто хотел, чтобы она поникла и так и оставалась в таком положении.
Он откинулся на подушки, с поселившимся в нем как физическая тяжесть горем, когда осознал правду, о которой говорил ангел. Он, реально, во всех смыслах, не позволял своей Велси уйти.
Он... действительно ходячая проблема.
ЛЕТО
ГЛАВА 20
Переводчики: lorielle, AlexandraRhage, Stinky
Вычитка: guff, Светуська
Через оптику бинокля, возведенный на скалистом, отвесном берегу особняк на другой стороне реки Гудзон казался огромным, массивным нагромождением плотно посаженных друг на друга этажей. Сквозь стеклянные панели каждого яруса пробивался сквозной свет, словно у этой махины начисто отсутствовали все стены.
— Просто дворец, — прозвучал голос Зайфера в густом, ароматном бризе.
— Айе[28], — донесся ответ с лева.
Кор отвел бинокль от глаз.
— Перебор с воздействием дневного света. Настоящее барбекю замедленного действия.
— Наверняка, у него там оборудован недурный подвал, — предположил Зайфер, — с гигантскими мраморными ваннами.
Судя по интонации его голоса, солдат наверняка сейчас представлял в воде с пенкой изобилие красавиц, и Кор сердито зыркнул на него, прежде чем вернуться к наблюдению.
Какая утрата. Эссэйл — сын одного из величайших за всю историю Братьев — мог стать борцом, воином, возможно, даже Братом, но его мать, павшая Избранная, выбрала для него иной путь.
Хотя можно было бы поспорить, что имей ублюдок настоящий член с яйцами, он бы ковал свою судьбу сам и нашел себе более достойное занятие, чем закладка мраморных труб. Однако все это мраморное великолепие стояло на своих местах, подтверждая, что в своем нынешнем качестве он был просто еще одним потерянным для расы, бесполезно просаживающим свои ночи никчемным щеголем.
Хотя в этот вечер все могло измениться.
Под затянутыми тучами небесами, на фоне вспышек молний, этот мужчина казался внушительным, по крайней мере, на краткое время. Конечно, обстоятельства его значимости могут стоить ему жизни, но если бы их целями служили книги по истории, он вполне смог бы запомниться небольшой отведенной ему ролью в великой судьбоносной точке поворота их расы.
Не то, чтобы он вообще подозревал об этом, конечно.
С другой стороны, мужчина не мог не знать, что привлечет акул.
Внимательно осмотрев склон еще раз, Кор решил, что отсутствие деревьев и кустарников было результатом расчистки участка перед строительством. Аристократ, конечно, предпочел бы иметь ухоженные сады; но факт оставался фактом — незаметно подобраться к дому Эссейла практически невозможно.
Хорошая новость в том, что, не смотря на то, что вполне вероятно, в структуре самого дома: в колоннах, уплотнении полов, кровельных балках была заложена сталь — все же, можно было свободно проникнуть через все это стекло.
— А, вот и гордый хозяин дома, — пробасил Кор, когда в гостиную решительно вошел мужчина.
На окнах даже не было занавесок, чтобы скрыть его присутствие. Прям как хомячок в клетке.
За такую глупость мужик, несомненно, заслуживал смерти; на спине Кора его коса тихонько замурлыкала панихиду.
Кор покрутил колесико, настраивая бинокль, чтобы увеличить изображение. Эссэйл что-то доставал из нагрудного кармана, сигару. И, естественно, золотую зажигалку. Он, наверное, думал, что огонь, как и упакованное мясо, появляется сразу из магазинов.
Каким удовольствием будет его прикончить.
Вместе с остальными, что скоро покажутся здесь.
В действительности, Совет глимеры фактически проигнорировал Кора и его банду ублюдков. Ни одного приглашения на собрания. Ни приветствия от его Главы, Ривенджа. Даже официального ответа на письмо, что он отправил в начале весны.
Поначалу его это жутко бесило. Но потом одна птичка кое-что напела ему, и нашелся иной пусть.
Самым лучшим оружием в войне часто был не кинжал, и не пистолет, и даже не пушка. Это было нечто невидимое и смертельно опасное, и это не ядовитый газ. Это было нечто совершенно невесомое, и, в тоже время, обладающее огромным весом.
Информация, основательная, проверенная информация из источника во вражеском лагере — вот это мощная атомная бомба.
Его официальное письмо к Совету нашло своего адресата, и что гораздо важнее, к нему отнеслись серьезно. Великий Слепой Король незамедлительно начал проводить встречи с главами всех оставшихся семейств — лично, в их местах жительства.
Смелый ход во время войны, но в тоже время и доказывающий, что вызов Кора произвел должное впечатление. Король не собирался рисковать своей жизнью, но так как он был разобщен со своими подданными, то был вынужден заново налаживать контакты.
В свете произошедшего, это было даже лучше встречи с оставшейся горсткой Совета, которых теперь были известны все их обители. Роф уже встретился с большинством, и благодаря своей пташке Кор прекрасно знал, с кем еще не успел повидаться Слепой Король.
Поворачивая бинокль, он оценивал крышу. Подъезды. Трубу дымохода на ближайшей к ним стороне.
Согласно информации, предоставленной источником Кора, Эссэйл вернулся по весне, принял в собственность усадьбу и… был признан всей знатью. Ну, кроме разрозненных сплетен о том, что мужчина никого с собой не привез — ни родных, ни слуг, ни шеллан — и что держался он замкнуто, сам по себе. Такое поведение было необычно для представителя глимеры, но, возможно, он хотел посмотреть, как сложится его жизнь на новом месте, прежде чем перевезти сюда свою семью и прислугу.
Кажется, у него был младший брат? Такой же избалованный той падшей Избранной, их мамэн? Возможно сводная сестра с какой-нибудь дурной репутацией?
Кор слышал, как позади него шевелятся его солдаты, как скрипит их кожаная одежда, когда они перекладывали оружие. Где-то высоко грозовые облака продолжали выпускать редкие молнии, в отдалении раздавались раскаты грома.
Ему с самого начала следовало предположить, что все именно к этому и сведется. Если он хотел смести с трона Рофа, то оказывался перед необходимостью делать это самолично. Надеяться, что глимера поддержит его манию величия, было необоснованной глупостью.
По крайней мере, у него есть свой человек в Совете. Позже, когда начнется заварушка, ему все-таки понадобится эта поддержка. К счастью, там было несколько человек, которые, скорее всего, поддержат его. Роф правил лишь номинально, и если в мирное время его еще как-то терпели, то в эпоху войн и распрей вряд ли это долго продлится.
Древние Законы могли на длительный срок задержать этого мужчину в месте, которому он не принадлежал. Но Кор дождется подходящего момента, чтобы нанести свой решающий удар.
И время правления Рофа будет постепенно забыто.
— Ненавижу ожидание, — буркнул Зайфер.
— Сейчас требуется только это, — бросил Кор.
***
Перед выходом на ночное дежурство все столпились в холле особняка Братства; мужчины расхаживали у подножия парадной лестницы, поблескивая оружием на груди и на бедрах, холодно сверкая глазами из-под бровей, и нервно переминаясь с ноги на ногу, как жеребцы, застоявшиеся в стойле.
В темном углу у буфетной Но'Уан ожидала, пока спустится Тормент, чтобы присоединиться к остальным. Обычно он был одним из первых, но в последнее время все дольше и дольше задерживался.
И вот он, в начале ведущей со второго этажа лестницы, весь облаченный в черную кожу.
Он спускался, небрежно опираясь на перила.
Но ее не одурачить.
За последние несколько месяцев он стал слабее, чем когда-либо. Его тело ссохлось, пока не стало очевидно, что только желание отомстить еще поддерживало в нем жизнь.
Он изголодался по крови. И все же, очевидно, отказывался уступить требованиям плоти.
И вот так в наступлении и в конце каждой ночи она нервно выжидала и наблюдала: каждый закат она надеялась, что он, наконец-то спустится вниз взбодрившийся и посвежевший. А с приближением очередного рассвета, она молилась, чтобы он вернулся живой.
Дражайшая Дева-Летописеца, он…
— Дерьмово выглядишь, — прокомментировал один из его Братьев.
Тормент проигнорировал комментарий, пройдя мимо и вставая рядом с массивным молодым мужчиной, который был связан с Хексанией. Из чего она сделала вывод, что эта пара была командой, чему она была безмерно благодарна. Судя по внешнему виду, младший напарник был чистокровным воином, и она была немало наслышана о его доблести на поле боя. И что особенно, этот боец был не один. За его спиной, так же преданно, как само отражение, находился агрессивно-выглядящий воин: с разноцветными глазами и расчетливым взглядом, говорящим, что он был так же умен, как и силен.
Ей хотелось верить, что они оба вмешаются, если Тормент окажется в опасности.
— Наслаждаешься зрелищем? Вот я что-то не очень.
Но'Уан с шипением обернулась, взметнув подолом от столь резкого движения. Она не заметила, как Лэсситер прокрался в буфетную и встал в дверях, заполняя проем своим телом; его черно-белые волосы и золотой пирсинг сверкали, отражая свет от висящей на потолке люстры.
От его всезнающего взгляда ей всегда хотелось сбежать, но сейчас белые глаза смотрели не на нее.
Скрестив руки на груди и спрятав кисти в рукава одеяния, она озвучила собственное опасение о Торменте:
— Не понимаю, как он все еще способен сражаться.
— Пришло время прекратить с ним сюсюкаться.
Она не совсем была уверена, что это означало, но предположила:
— Здесь есть Избранные, доступные для кормления. Наверное, он мог бы воспользоваться одной из них?
— Какая ты чертовски догадливая.
На мгновение их разговор прервало появление Рофа, Слепого Короля, появившегося на лестнице спускаясь к собравшимся. Он был одет для войны, и с ним не было его любимого пса, но рядом была его королева. Они двое были как одно целое, двигаясь идентичной походкой, с одинаковой осанкой и самообладанием.
«У Тормента тоже когда-то так было», подумала Но'Уан.
— Хотела бы я хоть как-то ему помочь, — пробормотала она. — Сделать хоть что-нибудь, дабы убедиться, что он получил помощь и более не одинок в своем горе.
— Ты сострадаешь ему, — раздалось из темноты.
— Конечно.
Лэсситер открыл ей свое лицо, выйдя из тени.
— Ты действительно именно это имеешь в виду.
Она отступила шаг назад, и уперлась спиной в косяк.
— Да...
Ангел положил ладонь на ее пальцы:
— Поклянись. Ты утверждаешь, что сделаешь что угодно… я хочу, чтобы ты поклялась в этом. — Сейчас эти белые глаза пылали. — Мы застряли на этой стадии еще с весны, а у нас и тогда времени оставалось совсем в обрез. Ты сказала, что хочешь спасти его, и я хочу, чтобы ты сдержала свое слово… не зависимо от того, что для этого от тебя потребуется.
Внезапно, словно нарочно кто-то вытащил из ее памяти эту картину — и скорее всего, то было на совести Ангела — она вспомнила момент после рождения Хексании, когда ее физическая и душевная боль были столь одинаково невыносимы, и наконец боль в ее сердце о том, что она потеряла, пересилила все остальное…
Не в силах вынести это бремя, она вытащила кинжал Тормента из его нагрудных ножен, и использовала его таким образом, что это заставило воина закричать.
Его хриплый крик был последним, что она слышала.
Смерив ангела взглядом, она не была глупа, и более не наивна.
— Ты предлагаешь мне покормить его.
— Да. Именно это я и предлагаю. Пришло время перейти на следующую ступень.
Но'Уан пришлось собраться с духом, прежде чем снова взглянуть на Тормента. Но как только пришла в себя, она решилась. Он хоронил ее… поэтому, безусловно, она могла заставить себя принять его в свою вену, чтобы дать ему жизнь.
Если бы он согласился взять предлагаемое.
И если она сможет это сделать.
Даже от мысли, что такое возможно, ее тело задрожало, но разум распознал в этом панический отклик плоти. Это никоим образом не относилось к ее заинтересованности хоть в чем-либо в каком-то мужчине. Фактически, он был бы единственным мужчиной, которого она смогла бы благополучно накормить.
— Кровь Избранных будет чище, — услышала она собственные слова.
— И ни к чему нас не приведет.
Но'Уан покачала головой, отказываясь понимать это заявление. Затем она приняла руку ангела.
— Я удовлетворю его потребность в крови, если он придет ко мне.
Лэсситер слегка поклонился.
— Эту часть я возьму на себя. И я собираюсь заставить тебя сдержать слово.
— Тебе не придется этого делать. Мой обет — моя клятва.
ГЛАВА 21
Переводчики: lorielle, Stinky, AlexandraRhage, helenamaxi, zarink
Вычитка: guff, Светуська
Стоя в холле со своими братьями, Тор испытывал ужасное предчувствие, как должна сложиться эта ночь. Он снова проснулся от того сна о своей Велси и малыше, которых, он видел время от времени, но только затем чтобы с ясностью осознать смысл сказанного Лэсситером. Теперь он знал, что они находились в так называемом месте «Где-то Между», съежившись под серым одеялом посреди промозглой и мрачной серой пустоши.
Где они постепенно куда-то удалялись.
Когда у него впервые возникло это видение, он с четкостью мог разобрать каждую отдельную волосинку на голове своей шеллан... и белые полумесяцы ноготков на кончиках ее пальцев... и то, как грубое волокно одеяла отражало странно рассеянный свет...
Также четко, как и контуры крошечного прижимаемого к сердцу свертка.
Теперь же она находилась на несколько ярдов дальше, разделяемая серой землей, которую, как бы отчаянно он не пытался, не мог пересечь. И что еще хуже, она утратила все краски, ее лицо и волосы теперь подернулись серым цветом заточения, в котором была поймана в ловушку.
Естественно, проснувшись, он сходил с ума.
Да ради бога, последние несколько месяцев он делал все, что в его силах, чтобы двигаться дальше: убрал подальше ее платье, посещал Первую и Последнюю Трапезы, пытался заниматься ебучий йогой, абстрактной херней, и даже провел исследования в интернете об этапах скорби и прочей психотрепной ботвы.
Тор сознательно старался не думать о Велси, и если подсознание подбрасывало воспоминание, он подавлял его. Когда разрывалось сердце, он представлял себе выпущенных из клеток блядских белых голубей, прорыв плотин, падающие звезды и еще кучу прочих идиотских метафорических образов мотивационных плакатов.
И хоть ты тресни, он по-прежнему продолжал видеть все тот же сон в серых тонах.
И Лэсситер все еще был здесь.
Это не работало...
— Тор? Ты еще с нами, — рявкнул Роф.
— А как же. — Спустя мгновение, Роф повернулся к остальной группе.
— Итак, делаем следующее. Ви, Джон, Куин и Тор — вы отправляетесь со мной. Остальные — на дежурство, но в случае чего будьте готовы нас прикрыть.
Братья шумно выразили свое согласие и толпой двинулись через холл к выходу.
Тор плелся последним, и когда уже был в дверях, остановился, словно что-то заставило его оглянуться через плечо.
Откуда-то возникла Но'Уан, стоя на краю мозаичного изображения яблони, длинное одеяние с капюшоном делало ее похожей на внезапно приобретшую плотность и объем тень.
Время замедлилось, а затем и вовсе остановилось, когда он встретил ее глаза; странное напряжение сковало его, пришпилив на месте.
На протяжении прошедших с весны месяцев он встречался с ней во время совместных Трапез, заставлял себя говорить с нею, выдвигал для нее стул и оказывал прочие мелкие почести, равно как и другим женщинам, проживающим в доме.
Но не был с ней наедине, и никогда к ней не прикасался.
Хотя, по некоторым причинам, теперь он чувствовал, что дотрагивался до нее.
— Но'Уан? — вырвалось у него.
Ее руки выскользнули из рукавов и поднялись к, скрывающему лицо капюшону и грациозно отбросив его на спину, она открылась ему.
Ее глаза сверкали и казались немного испуганными — особенность, привлекшая его внимание еще весной, когда они были в Святилище. И ниже, ее шея была идеальной, стройная колонна плоти... которой она слегка коснулась кончиками дрожащих пальцев.
Вдруг на него накатило чувство сильнейшего голода, нуждой пронзив тело насквозь, удлиняя клыки, раздвигая губы...
— Тор? Какого хрена?
Резкий голос Ви разрушил наваждение, и с проклятием он оглянулся через плечо.
— Иду.
— Поторапливайся приятель, потому что король и правда ждет только тебя.
Тор повернулся обратно, но Но'Уан уже и след простыл. Как будто ее здесь и не было.
Потирая глаза, он подумал, что, скорее всего, ему это просто привиделось. Видимо, от истощения у него начались глюки...
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 51 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Возрожденный любовник 10 страница | | | Возрожденный любовник 12 страница |