Сара Уотерс сочетает зловещесть и тонкие наблюдения за жизнью общества.

МУЧИМЫЕ СТЫДОМ

Хилари Мантел

Год 1947. Нация истощена после победы, и ни Государственная Служба Здравоохранения, ни Национальный Трест (см. прим. 1) еще не оправились для приведения всего в порядок. Раны героев войны еще свежи, а великолепные загородные дома разрушены после проживания в них военных, их парки перекопаны под огороды. Гражданское население подавлено карточной системой на продукты, отсутствием домов, послевоенным унынием и строгостью. Доктор Фарадей - сельский врач, практикующий в Уорикшире (Англия), в месте, где он родился. Его родители бедны и пожертвовали всем ради его образования. Неженатый, он влачит бедное и ненавистное существование мужчины средних лет, опасаясь надвигающихся изменений в медицинской практике и с пессимизмом смотря на свое будущее. Многие из его пациентов живут в сельских трущобах; а местная знать его никогда не приглашала. С социальной позиции он находится в неудобном положении между классами. Он прекрасно осознает, что часть людей, с которыми он сидел за одной партой в школе, сейчас не более чем чернорабочие. Он хватался за предоставляемые ему возможности, но сказывается переутомление; он не может уничтожить внутри себя следы прошлой борьбы.

Поэтому, когда его вызывают посетить пациента в Хандредс Холл, он думает, что ему улыбнулась удача. Его мать одно время была прислугой в семье Айрес, и маленьким мальчиком он посетил этот дом по случаю Дня Империи (см. прим. 2), кушал оставшееся желе за кухонным столом, пока его мать помогала с мойкой посуды. Служанка, открывшая ему дверь, проводила его наверх, и он с благоговейным страхом взирал на изысканные и просторные интерьеры Георгианской эпохи (см. прим. 3). Он страстно жаждал то, что признавал красивым и изящным. Оставленный на минуту один в коридоре, он отломал желудь, сделанный из штукатурки, и унес его домой в кармане.

Был ли этот маленький акт вандализма тем моментом, когда начался крах? Этот великолепный роман Сары Уотерс – развращенный гимн упадку, коррозионной силе классового негодования, а также убытков, вызванных войной. Хандредс Холл кишит насекомыми–паразитами и плесенью, осыпается от проседания почвы и ущербов, причиненных водой. Жуки стучат под панельной обшивкой. Сорняки пробиваются сквозь камень. Оконные стекла тусклы и искривлены и в действительности ничего не отражают. Коридоры темные, свет неожиданно проливается сквозь открытые двери и огромный купол сверху. Психология обитателей дома пронизана двойственностью, изъедена неуверенностью в себе, измотана тонким, сдерживаемым чувством неудовлетворенности. Они говорят на мягком языке высшего общества, но абсолютно неспособны прямо взглянуть на самих себя, подвергшихся большому ущербу, или рассматривать собственную способность в свою очередь наносить ущерб.

Фарадей обнаруживает, что его пациентом является не хозяйка дома и даже не ее сын или дочь. Это Бетти, четырнадцатилетняя служанка, единственная прислуга в доме, в котором раньше работала дюжина слуг. Она говорит, что у нее боли в желудке, правда, Фарадей подозревает, что это симуляция, но позволяет ей провести день в постели и указывает ее хозяевам, что она скучает по дому и нервничает, находясь одна в своей спаленке на подвальном этаже. Страх Бетти, что в доме что – то не так, всеми высмеивается и считается результатом сельского невежества. В классических историях про приведения часто именно дети и собаки первыми чувствуют холодный ветер, крадущееся движение и скольжение сверхъестественных существ. Доктор Фарадей и ее хозяева едва ли рассматривают Бетти как нормального человека, что показывает прекрасное понимание автором ее состояния. После каждого несчастья, каждого потрясения, каждого удара судьбы Бетти неизбежно вызывается, как в черных комедиях, чтобы убрать кровь или разбитый стакан, отнести ведра с водой, заварить чай и успокоить нервы людей, стоящих выше ее по социальному положению. Невнятная, неуклюжая, ее не считают способной чувствовать высшие типы ужаса. Никто не пытается дать Бетти объяснение, почему ужасающие события нарастают. Однако ей платят заработную плату, чтобы она присутствовала, не высказывая жалоб, при том, как рушатся законы природы.

Миссис Айрес – элегантная женщина, живущая среди обветшалости. Она хорошо ухожена, несмотря на то, что сосуществует с провисшими диванами, отслаивающимися стенами и потертыми коврами. Ее сын Род, которому немного за двадцать, вернулся со службы в ВВС Великобритании хромающим и со шрамами, и с «нервной болезнью» в придачу. Сейчас он пытается поддержать дом и поместье на плаву. Он продает землю и живет на капитал. По ходу книги муниципальные дома будут построены в поле видимости имения, их серовато – серые кирпичи промышленного производства будут насмешливой пародией на увядшие розы и золото поместья. Роду не по плечу возложенная им самим на себя задача быть честным со своими предками. Неспособный без трудностей подняться по лестнице, он объединяет спальню и кабинет в одну громадную, но грязную гостиную и спит среди просроченных счетов. Фарадей знает, как лечить его раны, но, возможно, то, что постоянно тянет доктора назад в Хандредс Хилл – это не все более агрессивный и подавленный хозяин, а его сестра Кэролайн, с толстыми ногами, некрасивая, безнравственная, с командным тоном, но все же с некоторой сексуальной привлекательностью.

Каждой истории с привидениями требуется такой Доктор Фарадей, глупый буквалист с твердым ощущением своего «я». Такой герой является как бы заместителем читателя, скептическим голосом. Нам рассказывали и до этого истории про приведения, и мы не дадим автору себя обмануть своими хитростями и обманами; наш рассказчик полон решимости, от нашего имени, избежать мелодрамы. Но по мере развертывания истории наш представитель предлагает все более и более изощренные «рациональные объяснения» анормальным явлениям, объяснения, которые требуют от нас быть более одаренными богатым воображением и легковерными, чем, если бы мы просто допускали наличие сверхъестественного. «Я вижу только то, что передо мной», - решительно восклицает Фарадей. «Но, ради Бога, - кричит читатель, - очнись, посмотри, что за тобой!» Автор напустил заклятие. Теперь мы видим, что наш проводник и наставник - самодовольный тупица, который, возможно, сам обманывает себя; и мы переворачиваем страницы быстрее и быстрее.

Читатель «Близости» знает, что Уотерс до мозга костей известны способы, как напугать нас. Читатель «Тонкой работы» знает, как ловко она управляется с неожиданными поворотами событий. “The Little Stranger” более контролируемое и хорошо составленное произведение, чем ее последняя книга, широко восторгаемый «Ночной дозор», действие которого происходит во время Второй Мировой Войны. Здесь она использует силу и коварство, найденные ранее в произведениях Маргарет Этвуд. У нее та же повествовательная легкость и экспансивность, то же умение закручивать напряжение туже и туже в каждой отдельной сцене. Возможно, читатель вспомнит два лучших романа Этвуд: «Пожирательница грехов» с его повествовательными петлями, вращениями и возвратами, и «Она же «Грейс» с его сверхъестественным трепетом и бурлящим между строк волнением. Как и та книга, “The Little Stranger” развивается на обостренной границе между сверхъестественным и психопатологическим, и в этой области Уотерс действует с легкостью и непринужденностью. Одним из удовольствий книги является то, как автор сочетает зловещесть и тонкие наблюдения за жизнью общества. Она чувствует себя, как дома, в послевоенной обстановке: однако, хоть мы все больше и больше жалеем семейство в Хандредс Холл, как груда их предков и их здравомыслие обваливаются на них, Уотерс никогда не дает нам забыть их отталкивающие социальные взгляды. В какой то момент начинает казаться, что это снобизм преследует их.

Только бесчувственный критик выдаст сюжет. Достаточно сказать, что в книге есть моменты, когда мы попадаем в сферу Генри Джеймса. Как и в его «Повороте винта», подавляемый стыд, как туман, просачивается сквозь повествование; это то, что мы чувствуем, когда видим тень внутри нашей психики, темный и отраженный вариант нашего здравого и социального «я». При взгляде на него мы восклицаем, как Кэролайн: «Это абсурдно... это мерзко». Уотерс виртуозно и спокойно заканчивает свою книгу. Это захватывающе, уверенно, головокружительно и в высшей степени увлекательно. Настроение книги сохраняется: в течение 24 часов после прочтения читатель, как это было со мной, может слышать шорох ее событий, проникающих в сознание. Ее намеки, ее выводы сами мягко собираются и складываются в пространстве в нашем разуме, которое книга создала для себя, падая на место с легким шипением, шелестом, как призрачные шелка.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Национальный трест - организация по охране исторических памятников, достопримечательностей и живописных мест; финансируется за счёт частных пожертвований и небольших государственных ассигнований. Основана в 1895 г.

2. День Империи праздновался с 1903 по 1958 24 мая в день рождения королевы Виктории.

3. Георгианская эпоха – время, относящееся к периоду правления четырёх королей: Георга I [George I, 1714-27], Георга II [George II, 1727-60], Георга III [George III, 1760-1820] и Георга IV [George IV, 1820-30].

Дата добавления: 2015-11-04