Реформация и Контрреформация: двойное воздействие

Силы реформы иссякли, когда она достигла границ России и Турецкой империи, так что Православная церковь не пережила ни Реформацию, ни Контрреформацию. Однако было бы ошибкой считать, будто эти движения не оказали никакого воздействия на православие. Существовали разнообразные формы контактов: православные, как мы видели, отправлялись учиться на Запад; иезуиты и францисканцы в восточном Средиземноморье вели миссионерскую работу среди православных; иезуиты действовали также на Украине; иностранные посольства в Константинополе - и римско-католические, и протестантские - выполняли как религиозные, так и политические функции. На протяжении XVII в. эти контакты привели к существенным сдвигам в православном богословии.

Первый серьезный обмен мнениями между православными и протестантами начался в 1573 г., когда делегация лютеранских ученых из Тюбингена, возглавляемая Якобом Андреа и Мартином Крузиусом, прибыла в Константинополь и вручила патриарху Иеремие II переведенную на греческий язык копию Аугсбургского исповедания. Несомненно, лютеране надеялись инициировать среди греков нечто подобное Реформации. Как несколько наивно писал Крузиус, "если они хотят позаботиться о вечном спасении своих душ, они должны присоединиться к нам и принять наше учение - или же навеки погибнуть!" Однако Иеремия в трех "Ответах" (датированных 1576,1579 и 1581 гг.) тюбингенским богословам выразил твердую приверженность традиционным православным воззрениям и не обнаружил ни малейшей склонности к протестантизму. На первые два письма лютеране ответили, но в третьем письме патриарх сам положил конец переписке, чувствуя, что она зашла в тупик: "Идите своим путем и больше не пишите на темы вероучения; а если будете писать, то пишите только ради дружбы". Весь этот эпизод свидетельствует об интересе реформаторов к Православной церкви. "Ответы" патриарха важны как первая авторитетная и убедительная критика учений Реформации с православных позиций. Основными темами обсуждения были свободная воля и благодать, Писание и предание, таинства, заупокойные молитвы и почитание святых.

Во время этой тюбингенской интерлюдии обе стороны - лютеранская и православная - выказали друг другу почтительную вежливость. Совсем другим духом была отмечена первая серьезная встреча православия с Контрреформацией. Это произошло вне пределов Турецкой империи, на Украине. После разгрома Киевской державы татарами значительная часть юго-западной Руси, включая сам город Киев, была поглощена Литвой и Польшей; обычно эту часть называли Малороссией, или Украиной. Польское и Литовское королевства объединились под властью единого правителя в 1386 г. В то время как монарх объединенного королевства, вкупе с большинством населения, был римо-католиком, многочисленное меньшинство составляли православные русские. Эти украинские православные находились в неблагоприятном положении. Константинопольский патриарх, в юрисдикцию которого они входили, не мог надлежащим образом контролировать польские епархии, их епископы назначались не церковью, а римско-католическим королем Польши и порой были просто придворными, лишенными должных духовных качеств.

К концу XVI в. среди восточных христиан Украины набрало силу движение за переход под руку Рима. В 1596 г. на соборе в Брест-Литовске шестеро из восьми присутствующих епископов, включая митрополита Киевского Михаила Рогозу, решили дело в пользу унии с Римом, хотя два других епископа, а также значительное число делегатов от монастырей и приходов решили остаться православными. Так произошло резкое разделение: с одной стороны, те, кто остался в православии, с другой стороны, "греко-католики", "католики восточного обряда", или "униаты" (название варьируется). Греко-католики согласились с принципами, провозглашенными на Флорентийком соборе: они признали примат папы, но получили позволение сохранить традиционные институты - например, браки священников - и византийскую литургию, хотя со временем в нее проникли некоторые западные элементы. Таким образом, внешних различий между католиками восточного обряда и православными было очень немного. Возникает вопрос: как могли необразованные крестьяне понять, о чем в действительности шла речь?

Оставшиеся православные подвергались в польской Украине жестокому гнету со стороны римско-католических властей. Нет сомнения, что Брестская уния осложняла отношения между православием и Римом с 1596 г. и до наших дней. Однако преследования во многих случаях только ожесточили православных. Миряне встали на защиту православия, и там, где высшее духовенство переметнулось к Риму, православные традиции отстаивали светские ассоциации, именуемые братствами. В ответ на иезуитскую пропаганду они наладили книгопечатание и начали издавать книги в поддержку православия; чтобы ослабить влияние иезуитских колледжей, они организовали собственные школы. К 1650 г. уровень образования на Украине был выше, чем в любой другой части православного мира; киевские книжники, прибывавшие в Москву того времени, много способствовали поднятию уровня интеллектуальной жизни в Великороссии. В этом возрождении учености особо видную роль сыграл Петр Могила, митрополит Киевский с 1633 по 1647 гг. К нему мы скоро вернемся.

Одним из представителей Константинопольского патриархата на Брестском соборе 1596 г. был молодой греческий священник Кирилл Лукарис (1572-1638). Вследствие опыта, полученного на Украине, или дружеских связей, приобретенных в Константинополе, он в дальнейшем выказал себя врагом Римской церкви. Став патриархом, Лукарис приложил все силы к борьбе с католическим влиянием в границах Турецкой империи. К несчастью, хотя и почти что с неизбежностью, в борьбе против "папистской церкви" (как называли ее греки) он оказался глубоко вовлечен в политику. Вполне естественно, что за помощью Лукарис обратился к протестантским посольствам в Константинополе, в то время как его оппоненты-иезуиты прибегли к содействию дипломатических представительств римско-католических держав. Лукарис не только искал политической помощи у протестантских дипломатов, но и подпал под протестантское влияние в вопросах богословия: его "Исповедание"^[4], впервые опубликованное в Женеве в 1629 г., отмечено многими признаками кальвинистского учения.

Патриаршество Кирилла - одна долгая вереница темных интриг, мрачный пример того смутного состояния, в каком находился Вселенский патриархат при османах. Шесть раз Кирилл низлагался и шесть раз восстанавливался на патриаршем престоле. В конце концов его задушили турецкие янычары, а тело бросили в Босфор. По сути, то была глубоко трагическая судьба. Кирилл был, пожалуй, самой яркой личностью из всех занимавших патриарший престол со времен св. Фотия; если бы ему выпало жить в более счастливых условиях, в отсутствие политических интриг, тогда его дарования могли бы найти лучшее применение.

Кальвинизм Кирилла решительно и быстро был отвергнут другими православными патриархами, а его "Исповедание" осуждено не менее чем шестью поместными соборами, состоявшимися между 1638 и 1691 гг. В качестве прямого ответа на него два других православных иерарха, Петр Могила и Досифей Иерусалимский, обнародовали собственные исповедания. "Православное исповедание" Петра, написанное в 1640 г., непосредственно базируется на римско-католических учебниках. Оно было одобрено собором в Яссах (Румыния, 1642 г.) и только потом отредактировано греком Мелетием Сиригом. В частности, Сириг внес изменения в те места, где речь шла об освящении даров на евхаристии (которое Петр приписывал исключительно установительным словам) и о чистилище. Даже в пересмотренном виде "Исповедание" Могилы остается самым латинизированным документом из всех когда-либо одобренных официальным собором Православной церкви. Досифей, патриарх Иерусалима с 1669 по 1707 гг., тоже во многом черпал из латинских источников. Его "Исповедание", принятое в 1672 г. Иерусалимским собором (известным также под именем Вифлеемского собора), ясно и четко, пункт за пунктом отвечает на "Исповедание" Кирилла. Кирилл и Досифей расходятся по четырем главным вопросам: это вопрос о свободной воле, благодати и предопределении; учение о церкви; число и природа таинств; почитание икон. В том, что касается евхаристии, Досифей принимает не только латинский термин трансубстанциацил, но и схоластическое различение субстанции и акциденций. В заупокойных молитвах он очень близко подходит к римско-католическому учению о чистилище, хотя и не употребляет самого слова "чистилище". Но в целом "Исповедание" Досифея носит менее латинский характер, чем у Могилы, и должно, несомненно, рассматриваться как важнейший документ православного богословия XVII в. Против кальвинизма Лукариса Досифей применяет оружие, находящееся под рукой, - латинское оружие (в тех условиях это был, вероятно, единственный выход); но вера, которую он защищает этим латинским оружием, - не латинская, а православная.

За пределами Украины отношения между православными и римо-католиками в XVII в. были, как правило, дружественными. Во многих областях восточного Средиземноморья, в частности, на греческих островах под управлением Венеции, греки и латиняне участвовали в совместных богослужениях: мы даже читаем о римско-католических процессиях с освященными Дарами, в которых участвовало православное духовенство в полном облачении, со свечами и хоругвями. Греческие епископы приглашали латинских миссионеров проповедовать своей пастве и принимать исповеди. Но после 1700 г. эти дружественные связи постепенно ослабевают, а к 1750 г. практически прекращаются. В 1724 г. значительная часть православного Антиохийского патриархата перешла под юрисдикцию Рима. После этого православные иерархи, опасаясь подобного развития событий в других частях Турецкой империи, резко сократили общение с римо-католиками. Антиримские настроения достигли кульминации в 1755г., когда патриархи Константинополя, Александрии и Иерусалима объявили латинское крещение полностью недействительным и потребовали заново крестить всех обратившихся в православие. "Крещение еретиков должно отвергнуть и отринуть, - говорилось в декрете, - воды этого крещения не приносят пользы... и не дают освящения принимающим их, и вовсе не доставляют омовения грехов". Данная мера оставалась в силе вплоть до конца XIX в. Но она не распространялась на Россию: между 1441 и 1667 гг. русские обычно крестили обратившихся из католичества в православие, но после 1667 г. они этого, как правило, не делали.

В XVII в. православные поддерживали отношения не только с римо-католиками, лютеранами и кальвинистами, но также с Англиканской церковью. Кирилл Лукарис переписывался с архиепископом Кентерберийским, а будущий патриарх Александрии Митрофан Критопулос учился в Оксфорде с 1617 по 1624 гг. Критопулос является автором "Исповедания", слегка протестантского по своему тону, но широко используемого в Православной церкви. Около 1694 г. существовал даже план учредить "греческий колледж" в Gloucester Hall в Оксфорде (ныне Worcester College), и почти десяток греческих студентов действительно отправились в Оксфорд. Но план провалился из-за отсутствия средств, большинство греков сбежало назад, найдя пропитание и жилище слишком скудными. С 1716 по 1725 гг. весьма интересная переписка поддерживалась между православными и "неприсягнувшими" - группой англикан, которые предпочли в 1688 г. отделиться от основного тела Англиканской церкви, чем принести клятву на верность узурпатору Вильгельму Оранжскому. "Неприсягнувшие" сделали попытку сближения с четырьмя восточными патриархами и с Русской церковью в надежде установить евхаристическое общение с православными. Но они не смогли принять православное учение о присутствии Христа в евхаристии, их также смущало почитание православными Богоматери, святых и икон. В конце концов переписка оборвалась, так и не приведя к согласию.

Оглядываясь на труды Могилы и Досифея, на соборы в Яссах и в Иерусалиме, на переписку с неприсягнувшими, нельзя не поразиться ограниченности греческого богословия в тот период: мы не находим православной традиции в ее полноте. Тем не менее соборы XVII в. внесли непреходящий и конструктивный вклад в православие. Споры Реформации вызвали к жизни проблемы, с которыми ни Вселенские соборы, ни церковь позднейшей Византийской империи не сталкивались. В XVII в. православным приходилось более тщательно размышлять о таинствах, о природе и авторитете церкви. Для православия было важно выразить свою точку зрения по этим вопросам и определить свою позицию в связи с новыми учениями, возникшими на Западе: такова была задача, которую решили соборы XVII в. Эти соборы были поместными, но существо их решений восприняла вся Православная церковь. Соборы XVII в., как тремя столетиями ранее исихастские соборы, показали, что творческая богословская работа Отнюдь не прекратилась в Православной церкви по окончании эпохи Вселенских соборов. Существуют важные положения учения, которые не определены Вселенскими соборами, но которые обязательны для всякого православного как составная часть его веры.

На протяжении всего турецкого периода традиции исихазма продолжали жить, особенно на горе Афон. Здесь во второй половине XVIII в. началось крупное движение за духовное обновление, последствия которого ощутимы до сих пор. Участники этого движения, именуемые колливадами, испытывали тревогу из-за того, что слишком многие их греческие братья подпадали под влияние западного Просвещения. Колливады были убеждены в том, что возрождение греческого народа придет не через усвоение модных на западе секулярных идей, а только через возвращение к истинным корням православия - через открытие заново святоотеческого богословия и православной литургической жизни. Особенно настаивали они на как можно более частом - лучше всего ежедневном - причащении, хотя в то время большинство православных причащалось три-четыре раза в год. За это колливады подверглись яростным нападкам на Святой горе и повсюду; но Константинопольский собор 1819г. поддержал их точку зрения и подтвердил, что в принципе верующий, если он должным образом приуготовлен, может принимать причастие при каждом совершении евхаристии.

Одним из наиболее значительных плодов этого духовного возрождения стало составление "Добротолюбия" - обширной антологии аскетических и мистических текстов IV-XV вв. Объемистый том, опубликованный в Венеции в 1782 г., содержит 1207 страниц in folio. Издателями выступили лидеры движения колливадов св. Макарий (Нотарас), митрополит Коринфский (1731-1805), и св. Никодим Святогорец ("Агиорит", 1748-1809), которого справедливо называли "энциклопедией афонского учения того времени". "Добротолюбие" предназначалось издателями как для мирян, так и для монахов. Оно посвящено, главным образом, теории и практике внутренней молитвы, в частности, Иисусовой молитвы. Вначале антология не произвела особого впечатления на греческое общество и была переиздана лишь столетие спустя. Но ее славянский перевод, опубликованный в Москве в 1793 г., придал решающий импульс возрождению русской духовности в XIX в.; а совсем недавно, с пятидесятых годов нашего столетия, "Добротолюбие" привлекает все большее внимание и в самой Греции. Стали также появляться переводы на европейские языки, причем они вызвали интерес неожиданно широких читательских кругов. В действительности "Добротолюбие" сработало как духовная "мина замедленного действия", ибо его подлинное время пришло не в конце XVIII в., а в конце XX в.

Никодим сотрудничал в издании множества других текстов, в том числе сочинений Симеона Нового Богослова. Он также подготовил издание трудов Григория Паламы, хотя оно так и не было опубликовано. Несколько неожиданным, если учесть резкие антикатолические настроения в тогдашнем греческом мире, было его обращение к римско-католической благочестивой литературе. Так, Никодим адаптировал для православного греческого читателя сочинения Лоренцо Скуполи и Игнатия Лойолы, основателя ордена иезуитов.

Другой монах Святой горы, Косма Афонский (1714-1779), содействовал возрождению греческого народа в XVIII в. не книгами, а миссионерской проповедью. Его служение напоминает служение Джона Уэсли. В эпоху, когда религиозная и культурная жизнь греков под турецким правлением во многих местах пришла в глубокий упадок, Косма предпринял ряд апостольских странствий по континентальной Греции и островам, проповедуя толпам людей. Он считал, что греческая православная вера и греческий язык неразрывно связаны между собой, и везде, куда бы ни приезжал, основывал греческие школы. В конце концов Косма был казнен турецкими властями. Он - один из "новомучеников", пострадавших за веру в период турецкого господства.

Верно говорится, что если в турецкий период состояние православия во многом вызывало сожаление, то во многом оно вызывало и восхищение. Несмотря на тяжелые обстоятельства, Православная церковь при оттоманах никогда не теряла мужества. Конечно, было много случаев отступничества в ислам, но в Европе их во всяком случае было меньше, чем можно было бы ожидать. Коррупция церковной верхушки, при всей своей прискорбности, слабо влияла на повседневную жизнь обычных христиан, воскресенье за воскресеньем посещавших службу в приходском храме. Именно Божественная литургия более всего поддерживала жизнь православия в те мрачные времена.

^[1]"Православная Церковь". Библейско-богословский институт ап. Андрея. М., 2001. Стр. 93-107

^[2]B.J. Kidd, The Churches of Eastern Christendom (London 1927), p. 304.

^[3]Sir Paul Rycaut, The Present State oj'the Greek and Armenian Churches (London 1679), p. 107.

^[4]"Исповедание" в данном контексте означает положения веры, торжественное провозглашение религиозного вероучения.

Bottom of Form 0

История Церкви - Москва

и Санкт-Петербург ^[1].

Каллист Уэр (епископ).

Мне кажется, что ощущение присутствия Бога, присутствия сверхъестественного, пронизывает русскую жизнь глубже, чем жизнь любой из европейских наций.

Г.П. Диддон, каноник собора св. Павла,

после посещения России в 1867 г.

Дата добавления: 2015-11-03