Глава двадцатая. – В общем, запоминай

– В общем, запоминай. Все эти свидания на самом деле не имеют особого значения. Ну, я хочу сказать, до тех пор, пока он не решит познакомить тебя со своими родными, а вот тогда уж у тебя действительно будут причины волноваться.

Венера в ужасе уставилась на Пию.

– Нет-нет-нет. Прямо сегодня тебе незачем об этом думать. Извини, мне, наверное, не стоило даже упоминать об этом. Что тебе нужно сегодня – так это проявить твое прославленное самообладание и выяснить, что именно он планирует для вас обоих. Пока тебе надо только хорошенько расслабиться и отлично провести время.

– Расслабиться и отлично провести время, – повторила Венера.

Неужто у нее повлажнели ладони? Но это просто невозможно! У богини любви не могут влажнеть руки! Венера на всякий случай провела ладонями по брюкам.

Прозвенел дверной звонок, и Венера почувствовала, что ее сердце бьется прямо в горле. Пия подмигнула ей, прикрикнула на залаявшую Хлою и открыла дверь.

О пламенная мошонка Гермеса, он выглядел просто восхитительно! В черных свободных брюках, в черном свитере и желтовато-коричневом кашемировом пиджаке... и свежевыбрит. Венера знала, что если прислонится к нему, то наверняка почувствует теплый мужской запах, с легким оттенком душистого мыла. И ей очень-очень захотелось прислониться к нему...

– Еще раз привет, Гриффин, – сказала Пия.

– Привет, соседка. – Гриффин присел на корточки и протянул руку к ворчащей Хлое. – Помнишь меня, шотландская кошка? Помнишь, кис-кис-кис?

Хлоя его вспомнила, перестала рычать и завиляла хвостом, позволив Гриффину почесать себя за ухом. Гриффин встал и посмотрел в глаза богине любви.

– Добрый вечер, Венера.

– Гриффин...

Она всего лишь произнесла его имя, но это прозвучало как нежная ласка, и Венера увидела, как его губы изогнулись в ответ.

– И куда вы, ребята, отправитесь сегодня? – весело спросила Пия.

Гриффин рассмеялся.

– Это сюрприз.

Венера собралась было нахмуриться, но прежде чем она успела сказать, что не любит сюрпризов, особенно со стороны смертных мужчин, Пия уже радостно говорила:

– Сюрприз? Великолепно! Венера просто обожает хорошие сюрпризы... они так неожиданны, непредсказуемы! Ведь правда, Венера?

– Ну да, правда, – неохотно ответила богиня любви, отлично поняв намек девушки.

– Вот и хорошо, – кивнул Гриффин. – Так ты готова идти?

– Да, готова, – сказала Венера, мысленно возразив: «Нет, не готова!»

Когда она прошла мимо Гриффина к двери, он сказал:

– Не хочешь прихватить какую-нибудь курточку?

Венера через плечо оглянулась на Пию.

– Нет, мне и так хорошо. Я горячая по природе.

Пия усмехнулась вслед парочке и закрыла дверь.

Венера уверенно направилась к машине, стоявшей перед домом Пии, но потом вдруг ее ум осознал то, что видели глаза.

– А почему она такая большая?

– Ну, мне нужно было... э-э... перевезти кое-какие вещи.

– И что это такое?

– Пикап «додж рэм», – ответил Гриффин, открывая перед Венерой дверцу с пассажирской стороны. – Извини, подножка высокая.

Венера заглянула в огромный черный грузовик.

– Ох пылающая гермесова жо... шляпа!

Венера вовремя вспомнила, что говорила ей Персефона: современные смертные едва ли одобрят ее постоянные упоминания различных частей тела богов, и потому запнулась, припоминая то, что узнала на сайте «Smart Bitches», чтобы подобрать подходящее ругательство.

– Ну и как я должна забираться в это чудовище?

Гриффин рассмеялся.

– Пылающая гермесова что?

– Ну, все знают, что он за типчик и что постоянно носит эту дурацкую шапку с крыльями, это его личный фасон.

– Все это знают?

Венера наконец перевела взгляд с грузовика на Гриффина.

– Мифология – мое хобби, – быстро сказала она.

– Тебя зовут Венерой, ты психотерапевт и увлекаешься мифами. Ты уверена, что ты не настоящая богиня? – поддразнил ее Гриффин.

– Если бы я ею была, я бы просто впорхнула в эту штуку, – пробормотала Венера.

Он снова рассмеялся и протянул ей руку.

– Ну же, вперед! Я тебе помогу.

Когда сильная рука Гриффина поддержала Венеру, все ее тело пронзило теплым огнем, и Венера внезапно почувствовала благодарность к огромному грузовику, из-за которого ей понадобилась помощь Гриффина.

– Спасибо, – сказала она.

– С удовольствием, мэм!

Гриффин встал на подножку и набросил на Венеру ремень безопасности, застегнув пряжку. Его лицо оказалось так близко от ее лица, и она наконец-то ощутила теплый мужской запах и аромат мыла, которые воображались ей чуть раньше. Гриффин заглянул ей в глаза и медленно, соблазнительно улыбнулся.

– Мне хочется быть уверенным, что тебе ничто не угрожает, – негромко произнес он, и его дыхание коснулось ее щеки.

Как ни жаль, но он не поцеловал Венеру. Вместо того он спрыгнул на землю и обошел грузовик, чтобы сесть на место водителя.

Венера была удивлена, как мягко шла большая машина, и решила, что ей нравится сидеть настолько высоко, что она видела всех, кто ехал по дороге. Гриффин нажал на какие-то кнопки, и кабину наполнила тихая музыка, вызывавшая в памяти их медленный танец... а это, в свою очередь, еще сильнее разволновало Венеру.

– Куда мы едем? – спросила она.

Ее голос прозвучал излишне резко. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

– Я хочу сказать, ты обещал какой-то сюрприз, но можешь ты хотя бы намекнуть, в чем он состоит?

– Извини, я совсем не хотел выглядеть таким уж таинственным. Я просто пошутил с Пией.

Он искоса посмотрел на Венеру, и ей подумалось, что он вроде бы тоже вдруг занервничал.

– Мы едем на открытие одной выставки.

Брови Венеры взлетели вверх.

– Ты везешь меня на открытие выставки?

Гриффин молча посмотрел на нее, потом снова перевел взгляд на дорогу.

– Ты как будто не можешь поверить, что я интересуюсь искусством.

Венера помедлила, прежде чем ответить. Тон Гриффина был нейтральным, но то, как напряглись его плечи, подсказало богине любви, что она случайно обидела его.

– По правде говоря, ты мне кажешься скорее воином, чем художником.

– А разве мужчина не может быть и тем и другим? Ты же увлекаешься мифами. И насколько я помню, там говорится о нескольких богах-художниках или хотя бы музыкантах, которые были в то же время отличными воинами?

Его слова поразили Венеру. Впрочем, Гриффин был прав. Аполлон был и талантливым музыкантом, и искусным воином, и богом света. Арес был богом войны, но и поэтом – хотя, на взгляд Венеры, довольно скучным. Афина, богиня войны и мудрости, тоже давным-давно была признана и как богиня – покровительница искусств. И даже Вулкан являл собой признанного скульптора, творившего из металла, а ведь он еще и бог огня...

– Да, боги и богини известны двойственностью своей природы. Но ты открыл мне еще кое-что. Я ведь привыкла думать, что смертные склонны лишь к чему-нибудь одному, что они либо художники, либо воины. Но...

Венера замолчала, и Гриффин бросил на нее короткий взгляд. Венера улыбнулась.

– Наверное, некоторые из смертных, исключительные люди, могут быть и тем и другим.

– Так ты будешь считать меня исключительным, если обнаружишь, что я и то и другое?

– Разве я сказала «исключительные»? – поддразнила его Венера. – Я имела в виду необычные... отклоняющиеся от нормы... а может быть, просто своеобразные.

Гриффин расхохотался, и Венера с радостью увидела, как расслабились его плечи.

Тут внимание богини любви привлекло одно здание.

– Мы сейчас проехали мимо ресторана Лолы?

– Да, а художественная выставка – дальше по этой же улице, в отреставрированном доме. Надеюсь, ты не против немного пройтись пешком. Погода сегодня отличная, а для этого грузовика трудновато найти парковку прямо здесь, так что, я думаю, мы остановимся напротив Трибун Лофтс, а уж оттуда дойдем до нужного места.

– Я ничуть не против короткой прогулки, – заверила Гриффина Венера.

Упоминание о Трибун Лофтс отвлекло ее мысли. Они находились неподалеку от портала. Странно, она совершенно забыла и о нем, и о том, что в буквальном смысле оказалась выброшенной в современный мир смертных. Забавно, однако она совсем не ощущала себя севшей на мель, по крайней мере, с того момента, как Пия открыла перед ней двери своего дома и впустила ее в свою жизнь. Пия, кажется, уже счастлива и довольна, а уж после сегодняшнего свидания с Виктором, который определенно весьма опытен в вопросах орального секса, ее жизнь, скорее всего, наполнится и любовным экстазом. А значит, Венера выполнит обещание, которое связало ее с этим миром. И потому весьма вероятно, что прямо сегодня вечером она сможет пройти дальше по улице и легко вернуться в Древний мир – ее родной мир.

– Готова, Венера?

Венера отогнала ненужные мысли. Гриффин остановил грузовик и открыл дверцу с пассажирской стороны, протянув Венере руку, готовый подхватить богиню и помочь ей опуститься на землю. Венера расстегнула пряжку ремня безопасности и вложила руку в ладонь Гриффина.

Об Олимпе она подумает потом, попозже.

Обновленное здание было идеальным местом для художественной выставки. На Венеру сразу произвели впечатление и наружное освещение, и высокие гладкие стены, на которых висели плакаты, сообщавшие о выставке, и написанные белоснежной краской картины зимы. Это неплохое начало, решила Венера. Но этим вечером в здании выставлялась не живопись. Сегодня публике были представлены скульптуры, созданные из разных металлов, сваренных между собой; скульптуры изумляли разнообразием форм и размеров. Венера внимательно изучала необычные творения. Ей не нужно было смотреть на таблички под скульптурами или на афишки студии, чтобы понять: все эти вещи созданы одним и тем же человеком.

– Изящество, – внезапно произнесла богиня любви.

– Что?

Венера перевела взгляд со скульптуры, которую изучала, на Гриффина. Он снова был напряжен, его плечи словно окаменели, он весь был как туго натянутая проволока. Он вел себя странно с того самого момента, как они вошли в галерею. Да, он был внимателен и любезен с Венерой, и между ними определенно ни на миг не угасало сексуальное притяжение, но тут было и что-то еще...

– Я поняла, что общего между всеми этими скульптурами. Они изящны, грациозны. Все они разные, но вызывают сходное ощущение, как будто их формы вылились из одного и того же сердца.

Гриффин слушал ее с предельным вниманием, и это понравилось богине любви.

– И мне не нужно читать таблички под фигурами, чтобы понять: все это создано одним и тем же мужчиной.

– Но почему ты решила, что скульптор – мужчина?

Венера улыбнулась, и в ее глазах вспыхнуло понимание.

– Я узнаю мужскую руку, когда вижу ее след. Например...

Она подвела Гриффина к вещи, которая ей в особенности понравилась. Это была крупная скульптура под названием «Феникс». Художник использовал здесь медь, создав условную фигуру обнаженной крылатой женщины, взлетающей над гнездом, сплетенным из рваных языков пламени.

– Посмотри на сочные, мягкие линии тела этой женщины, особенно на ее губы и грудь, и взгляни, как художник создал иллюзию длинных развевающихся волос, которые смешиваются с языками огня, – волосы и пламя становятся единым целым... Это создано мужчиной, который влюблен в формы женского тела и который обладает безупречным чувством прекрасного.

– Но разве женщина не может тоже любить формы женского тела?

– Разумеется, может, но здесь ощущается чувственность и энергия мужской руки.

– Тебе это нравится?

– Да, очень! Они все мне нравятся. А ты знаком с их автором?

Гриффин собрался ответить, но его заглушил беспорядочный хор женских голосов, и Гриффин повернулся ко входу в галерею, где только что появились четыре весьма взволнованные и привлекательные молодые женщины. Они с шумом ворвались в выставочный зал.

– Ну, вот и они, – пробормотал Гриффин.

Он не смотрел на Венеру, а его голос прозвучал очень напряженно.

– Они?

Венера нахмурилась, глядя на четверку шумных молодых особ. С чего это Гриффин вдруг заинтересовался ими, если у него свидание с ней?

– Это мои сестры. – Теперь он наконец посмотрел на богиню любви. – Надеюсь, ты не против познакомиться с моими родными?

– Твои родные?

Венера вдруг поняла, что пропищала эти слова очень странным тоном, но ничего не могла с этим поделать. Пия ведь говорила, что знакомство с семьей обычно происходит гораздо позже!

Гриффин улыбнулся и кивнул с виноватым видом.

– Да... наверное, мне нужно было предупредить тебя заранее, но мне не хотелось тебя пугать.

– Ох... ну... Ладно. Ох... – это было все, что смогла выговорить Венера.

– И вот еще что, – быстро сказал Гриффин, когда девушки заметили его и помчались к ним. – Скульптор – это я.

– Ты... – начала было Венера, но умолкла и во все глаза уставилась на Гриффина.

Дошедшая до нее истина просто ошеломила богиню любви. На табличках стояло имя – Д. Анжело. Ди Анжело. Ну конечно, он – скульптор, и это сразу объясняет и его напряженность, и его молчаливость. Это было открытие его собственной выставки.

– Как это необычно... – тихо произнесла богиня любви.

Дата добавления: 2015-11-03