Тьма века сего 11 страница

- Хорошо. Тэд закончил работу в конце июля. Здесь июнь... май... апрель. Что ты, собственно, ищешь?

- Причину, по которой от него избавились.

- Ты же знаком с его историей.

- Бруммель рассказывал, что он изнасиловал какую-то девочку.

- Да, наш шериф любит почесать языком.

- Так было это или нет?

- Девочка утверждала, что да. Ей тогда было лет двенадцать. Дочь одного из членов университетского правления.

- Кого именно?

Бернис ненадолго задумалась и наконец вспомнила:

- Адама Джарреда. Я думаю, он по-прежнему занимает свое место.

- Есть он в списке Дарра?

- Нет. Но, может быть, его следует внести. Тэд знал Джарреда довольно близко. Они обычно вместе рыбачили. Он и дочь его знал, часто видел ее, и это ухудшает дело.

- Но почему тогда его не привлекли к суду?

- Решили не раздувать дела, Тэда вызывали к окружному судье...

- Бэйкеру?

- Да, он есть в нашем списке. Дело попало к нему, и они заключили какой-то договор. Буквально через несколько дней Хармель испарился.

Маршалл со злостью ударил кулаком по столу:

- Как бы я хотел, чтобы этот парень был сейчас здесь. Ты мне раньше не говорила, что я сунул руку в осиное гнездо.

- Я и сама не предполагала, что все это настолько серьезно.

Маршалл продолжал листать подшивку. Бернис просматривала номера за предыдущий месяц.

- Ты сказала, что скандал произошел в июле.

- Где-то во второй половине месяца.

- В газете об этом ничего нет.

- Конечно. Стал бы Тэд печатать что-то против себя самого, разве не ясно? Да этого и не нужно было. Репутация его была и так испорчена. Тираж падал катастрофически. Несколько месяцев не выплачивалось жалованье.

- Так, а это что такое?

Глаза обоих были прикованы к номеру, вышедшему в первую пятницу июля.

Маршалл пробегал глазами по строчкам, бормоча себе под нос: "Должен выразить свое негодование по поводу незаслуженных оскорблений, высказанных университетскому правлению местной печатью... Статьи, публикуемые в последнее время "Аштон Кларион", есть не что иное, как оскорбительная газетная шумиха, и мы надеемся, что главный редактор газеты проявит достаточно профессионального такта и перестанет печатать необоснованные вымыслы..."

- Ну, конечно же! - вспомнила Бернис. - Это письмо Эжена Байлора. - Она похлопала себя по щекам обеими руками и воскликнула: - О! Эти статьи. - Бернис быстро искала что-то в июньской подшивке. - Да, вот они!

Заголовок одной из публикаций гласил: "СТРАЧАН ТРЕБУЕТ РЕВИЗИИ". Маршалл прочел первые фразы:

"Несмотря на усиливающееся противодействие со стороны правления Вайтмор-колледжа, ректор Элдон Страчан потребовал провести ревизию во всех службах и канцеляриях университета. Он выражает опасение,что в последнее время университетские доходы расхищаются".

Бернис подняла глаза к небу:

- Ну и ну! Да это хуже, чем осиное гнездо!

Маршалл читал дальше: "Страчан утверждает, что у него есть необходимые доказательства для срочного проведения ревизии, хотя она потребует немалых затрат и, как продолжает утверждать правление, является несвоевременной".

- Понимаешь, - пояснила Бернис, - в то время я не придавала этому большого значения. Тэд был человеком задиристым и увлекающимся, он и раньше, бывало, ошибался, и все дело выглядело банальной политической игрой.Я была всего лишь обычным репортером и занималась безобидными общественными темами... С какой стати мне было этим интересоваться?

- Стало быть, ректор университета пошел против собственного правления. Похоже на серьезную вражду.

- Тэд был другом Элдона. Он встал на его сторону, и университетскому правлению это не понравилось. Вот еще одна статья,неделей позже.

Маршалл читал: "ЧЛЕН ПРАВЛЕНИЯ ОБВИНЯЕТ СТРАЧАНА. Член правления Вайтмор-колледжа, университетский казначей Эжен Байлор обвинил сегодня ректора Элдона Страчана в неблаговидных поступках, назвав их "мерзкой политической грязью". Он утверждает, что Страчан использует недопустимые, неэтичные методы, чтобы насадить собственных людей в администрации колледжа".

- Да... не слишком-то безобидный скандальчик между двумя коллегами.

- Теперь-то я понимаю, что это была настоящая война. Тэд, вероятно, сунул свой нос куда не следовало. И попал под перекрестный огонь.

- Отсюда и злобное письмо Эжена Байлора.

- И политическое давление тоже. Ведь Страчан и Тэд часто встречались, и Тэд знал кое-что. Может, даже слишком много.

- А ты не помнишь деталей...

Бернис только подняла руки вверх и покачала головой.

- У нас есть эти статьи, телефон Тэда и список.

- Да, список, - размышлял вслух Маршалл, - в него попала большая часть членов университетского правления.

- Плюс шеф полиции и окружной судья, который вел дело Тэда.

- А что стало со Страчаном?

- Его выкинули.

Бернис перелистала еще несколько старых номеров "Кларион". Незакрепленный газетный лист выскользнул из папки и упал на пол. Маршалл поднял его. Один из заголовков привлек внимание Хогана, и он углубился в текст, пока Бернис искала то, что ей было нужно,

статью, напечатанную в конце июня.

- Вот она, - с облегчением проговорила Бернис, - "УВОЛЬНЕНИЕ СТРАЧАНА. В связи с возникшим конфликтом, в интересах общего дела, а также из-за профессиональной некомпетентности правление Вайтмор-колледжа потребовало сегодня отставки Элдона Страчана".

- Ну и ну, не слишком длинная статейка, - заметил Маршалл.

- Тэд поместил ее, потому что был вынужден, но ясно, что он постарался избавиться от компрометирующих деталей, он был уверен в правоте Страчана.

Маршалл продолжал просматривать страницу.

- Ого, а это что такое?

"ДОЛГИ ВАЙТМОР-КОЛЛЕДЖА ИСЧИСЛЯЮТСЯ МИЛЛИОНАМИ, УТВЕРЖДАЕТ СТРАЧАН". Маршалл внимательно читал дальше."Еще немного, - говорит ректор, - и университет окажется в крайне тяжелом положении, - но при этом умалчивает, откуда ему это известно".

- Так, кажется, картина проясняется. Хотя понятно, что Тэд и Страчан не успели публично высказать всего перед тем, как их убрали.

- Миллионы... речь идет о громадных деньгах.

- Но ты улавливаешь связь?

- Да, члены правления, судья, шеф полиции, пастор Янг, ревизор и, не знаю, кто там еще. Все связаны с Лангстрат, и все это скрывают.

- И не забудь Тэда Хармеля.

- Он тоже старательно избегает говорить об этом. Парень смертельно боится. Он оказался не особенно преданным членом этого клуба - встал на сторону Страчана.

- Так что они его, можно сказать, "вычеркнули" вместе с Элдоном.

- Вероятно. Хотя это только предположение, и к тому же ничем не подкрепленное.

- Все равно, - у нас есть гипотеза, и то, что я угодила в тюрьму, вполне вписывается в общую картину.

- На первых порах, - вслух размышлял Маршалл, - мы должны разобраться, в чем суть дела. Коррупция, незаконное лишение свободы, экономические махинации и, кто знает что еще. Мы должны быть уверены на сто процентов.

- Что там за лист выпал?

- Какой?

- Который ты поднял с пола. '

- Гм... Он лежал не на своем месте, попал из январской подшивки.

Бернис полезла доставать с полки нужную папку.

- Не хочу, чтобы в архиве был беспорядок после... Эй, что ты делаешь! Зачем ты согнул лист?

Маршалл пожал плечами, ласково взглянул на нее и протянул газету.

- Это статья о твоей сестре.

Взглянув через его плечо, Бернис увидела заголовок: "СМЕРТЬ КРЮГЕР БЫЛА САМОУБИЙСТВОМ".

Она тут же отвела взгляд.

- Я подумал, что тебе неприятно будет вспоминать об этом, - объяснил Маршалл.

- Я знаю эту статью, у меня дома есть копия, - резко отозвалась Бернис.

- А я прочел ее в первый раз.

- Уверена.

Девушка достала наконец папку, бросила ее на стол и раскрыла в нужном месте.

- Маршалл, - сказала она, - тебе следует об этом знать, потому что дело может всплыть снова. По моему мнению, оно еще не расследовано до конца. Мне пришлось пережить тяжелое потрясение.

Маршалл только вздохнул.

- Не забудь, ты первая начала.

Бернис сжала губы и выпрямилась. Она старалась быть бесстрастной. Молча указала на другую статью, напечатанную в начале января:

"ТРАГИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ В УНИВЕРСИТЕТСКОМ ГОРОДКЕ".

Маршалл читал молча. Он не был готов к таким ужасным подробностям.

- В статье описано все точно, - осторожно заметила Бернис. - Они нашли Пат не в ее комнате, она находилась в другой, свободной, в конце коридора. Я думаю, многие девушки охотно ходили туда посидеть, почитать наедине, если на этаже бывало шумно. Никто не знал, где была Пат, пока кто-то не заметил, что из-под двери течет кровь... - Голос Бернис сорвался, и она снова плотно сжала губы.

"Тело Патриции Элизабет Крюгер, девятнадцати лет, было найдено в комнате общежития, раздетым, с перерезанным горлом, оно уже успело окаменеть. Никаких следов борьбы или насилия обнаружено не было. Свидетелей убийства не нашлось".

Бернис показала другую страницу: "НИКАКИХ ПУТЕВОДНЫХ НИТЕЙ К РАЗГАДКЕ СМЕРТИ КРЮГЕР НЕ ОБНАРУЖЕНО". Маршалл быстро пробежал глазами текст. У него все больше складывалось впечатление, что он вторгся на чужую территорию, где ему нечего было делать. В статье говорилось, что свидетелей смерти так и не удалось найти. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, и никаких догадок по поводу возможного убийцы ни у кого не было.

- В заключение просмотри еще одну статью, - попросила Бернис. - В ней они утверждают, что это было самоубийство. Они уверены, что моя сестра сама разделась донага и перерезала себе горло.

Вид Маршалла выражал сомнение.

- Это все?

- Да, это все.

Маршалл тихо закрыл папку. Он еще никогда не видел Бернис такой подавленной и скорбной. У этой храброй маленькой журналистки, которая выдержала ночь в камере с проститутками, была неизвестная ему жизнь, которая нанесла девушке столько страшных душевных ран, что залечить их не сможет и время. Он тихонько похлопал Бернис по плечу.

- Я сожалею, что с тобой приключилось такое.

- Поэтому-то я сюда и приехала, понимаешь? - Она сняла слезинки кончиками пальцев и достала бумажный платок, чтобы вытереть нос. - Я... я просто не могла этого так оставить. Я хорошо знала Пат, я ее знала лучше, чем кто-либо Другой. Она была веселой, прекрасно со всеми уживалась, и ей нравилось в колледже. Это было ясно из ее писем.

- Может... может, закончим на сегодня?

Бернис не обратила внимания на его слова.

- Я проверила планы всех спален, комнату, где ее нашли узнала фамилии всех девушек, которые жили в этом здании. С каждой из них я разговаривала. Читала отчеты полиции, просмотрела все личные вещи Пат. Я пыталась разыскать ее соседку по комнате, но она ушла из колледжа. Я не помню ее имени и видела ее только один раз, когда приезжала в гости к сестре. В конце концов я решила остаться в Аштоне, найти работу, подождать и осмотреться. Я и раньше немного занималась журналистикой, так что работа в газете оказалась для меня нетрудной.

Маршалл положил руку ей на плечо.

- Я тебе помогу, сделаю все, что удастся. Тебе больше не придется одной нести эту ношу.

Бернис немного успокоилась и прильнула к нему, чтобы ощутить тепло руки, ее обнимавшей.

- Не хочу тебя затруднять.

- Ты меня и не затрудняешь. Как только ты будешь в состоянии, мы вспомним все подробности этой страшной истории. Где-то должна обнаружиться ниточка...

Бернис потрясла кулаками и простонала:

- Если бы только я могла быть совершенно объективной! Маршалл ободряюще рассмеялся и дружески ее обнял.

- Ну, так может быть, у меня это получится! Ты отлично работаешь, Берни! Только держись.

"Да, она чудесная девушка", - думал Маршалл, и, насколько помнил, он впервые прикасался к ней.

Глава 13

По понятным причинам в церкви "Аштон Комьюнити" этим воскресным утром собралось гораздо меньше народу, чем обычно. И хотя в зале

чувствовалась напряженность, Ханк прекрасно видел, что атмосфера была куда более мирной и спокойной, чем на прошлом собрании. Стоя за старенькой кафедрой, он с радостью смотрел на улыбающиеся лица тех,кто поддержал его накануне. Вот и чета Колмэн на своем обычном

месте. Эдит Дастер тоже пришла на собрание, она чувствовала себя гораздо лучше, слава Господу. Неподалеку от нее - сестры Купер, супруги Харрис, почтальон Бен Сквайр. Хотя Альфа Бруммеля не было, но Гордон Мэйер и его жена, так же как Сэм и Элен Тэрнер находились в зале. Несколько не слишком активных членов церкви пришли отметиться, как обычно, раз в месяц, и Ханк одарил каждого из них особой улыбкой, давая понять, что он их заметил.

Когда Мэри вступила с гимном "Великая сила в имени Иисуса", а Ханк дирижировал пением, в дверях зала появилась незнакомая пара. Новички скромно примостились на задней скамье. Сцион, оставшись возле двери, наблюдал, как Анди и Джун Форсайт занимали места. Потом он поднял глаза к кафедре и дружески приветствовал Криони и Трискала. Они ответили ему улыбкой. Несколько демонов настороженно вошли в зал вместе со своими подопечными. Бесов совсем не радовало присутствие такого количества небесных воинов, которые не просто обитали в городе, но привели с собой в церковь новых людей. Однако Сцион мирно, не ввязываясь в препирательства, вышел из зала.

Ханк не понимал, отчего в это утро на душе у него было так легко и радостно. Может быть, причина была в том, что в зале сидели тетушка Дастер, чета Колмэн и вот эти новички?

А может быть, его подбадривало присутствие высокого, спортивного вида светловолосого юноши, занявшего место сзади, у самой двери?

Ханк хорошо помнил слова Эдит, сказанные накануне: "Мы должны молиться, чтобы Господь собрал вместе всех уцелевших...".

Когда пришло время проповеди, Ханк раскрыл пятьдесят пятую главу Книги пророка Исайи.

"Ищите Господа, когда можно найти Его, призывайте Его, когда Он близко. Да оставит нечестивый путь свой и беззаконник - помыслы свои, и да обратятся к Господу, и Он помилует его, и к Богу нашему, ибо Он многомилостив. Мои мысли не ваши мысли, не ваши пути - пути Мои, говорит Господь. Но, как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших. Как дождь и снег нисходит с неба и туда не возвращается, но поит землю и делает ее способною рождать и взращивать, чтобы она давала семя тому, кто сеет, и хлеб тому, кто ест, так и Слово Мое, которое исходит из уст Моих, - оно не возвращается тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я послал его. Итак, вы выйдете с веселием и будете провожаемы с миром. Горы и холмы будут петь перед вами песнь, и все дерева в поле рукоплескать вам".

Ханк очень любил это место Писания и не мог удержаться от улыбки, начав пояснять его. Некоторые из присутствующих, бесстрастно вперив в него взор, равнодушно слушали исполняя воскресную обязанность, зато другая часть, подавшись вперед на скамьях, жадно впитывала каждое слово. Новички на задней скамье согласно кивали в такт его проповеди. Высокий блондин улыбнулся, кивнул и даже воскликнул "Аминь!"

Слова текли из сердца и сознания Ханка. Должно быть, это Божье помазание. Расхаживая по подиуму, он время ст времени останавливался у кафедры, заглядывая в свои записи. Проповедуя Божье Слово, он порывал связи с землей и возносился к небу.

Маленькие ничтожные бесы, которым удалось проникнуть в зал, жались к своим подопечным и с ненавистью скалили зубы. Кое-кому из них удалось закрыть уши слушавшим, но в это утро небесная атака была особенно сильна и неотразима.Проповедь Ханка действовала на демонов хуже, чем визг циркулярной пилы на больные зубы. На крыше церкви прочно устроились Сигна и его воины, не собираясь отступать ни на шаг. Люциус со своей свитой прибыл к началу собрания, но Сигна невозмутимо оставался на своей позиции.

- Тебе придется иметь дело со мной! - угрожал Люциус, на что Сигна с преувеличенной вежливостью ответил:

- Увы, мы не можем впустить сегодня ни одним демоном больше.

Так что Люциусу ничего не оставалось делать, как подыскать в это утро своим бандитам другое место. Идти напролом через мощный заслон ангелов не имело смысла. Изрыгая ругательства, он повернул свою свиту прочь, назад в город, чтобы вовсю побесчинствовать там.

Сразу после собрания часть прихожан направилась к дверям, другая же подошла к Ханку.

- Пастор, меня зовут Анди Форсайт, а это моя жена Джун.

- Очень рад, приветствую вас, - ответил Ханк, и лицо его осветилось широкой улыбкой.

- До чего же было славно! - продолжил разговор Анди, удивленно кивая головой и одновременно пожимая руку пастора. - Это было... это была действительно чудесная проповедь!

Они коротко представились и немного рассказали о себе. Анди был владельцем лесного склада на окраине города, а Джун работала секретарем в суде. У них был сын Рон, пристрастившийся к наркотикам и нуждавшийся в Господе.

- Да, - рассказывал Анди, - еще недавно мы и сами не были спасенными. Прежде мы посещали церковь "Аштон Юнайтед Крисчиан"... - Голос его сорвался. Джун, не смущаясь, продолжила за мужа:

- Мы там совсем изголодались и решили уйти.

- Да, это верно, - снова включился в разговор Анди. - Мы много слышали об этой церкви, вернее сказать, о тебе. Нам говорили, что у тебя возникло много неприятностей из-за того, что ты твердо стоишь в Слове Божьем, поэтому мы решили: стоит взглянуть на этого человека. И я очень рад, что мы пришли сюда. Я хочу, чтобы ты знал, что там множество жаждущих душ, - продолжал Анди. - У нас есть несколько друзей, любящих Господа, и им некуда пойти. Последний год у нас в городе происходит что-то странное. Церкви изживают себя и умирают одна за другой. Вроде бы они продолжают существовать, у них есть прихожане и деньги, но... Ты понимаешь, о чем я говорю?

Ханк попытался уточнить:

- Что именно ты имеешь в виду? Анди покачал головой:

- Мне кажется, сатана особо заинтересовался нашим городом. Раньше ничего подобного в Аштоне не бывало, и не происходило столько подозрительных вещей. Может быть, тебе трудно в это поверить, но у нас есть друзья, которым пришлось оставить из-за этого уже три - четыре церкви.

Джун обменялась взглядом с мужем, припоминая тех, о ком шла речь:

- Грег и Эва Смит, Бартон, Дженнинг, Клинт, Нил...

- Да, верно, - подтвердил Анди. - Как я уже говорил, в городе множество христиан, изголодавшихся и рассеянных, как овцы без пастыря. Церкви этого, естественно, не замечают, потому что там не проповедуют Евангелие.

После этих слов к ним подошла радостно улыбавшаяся Мэри. Ханк представил ее, и после обмена приветствиями она обратилась к мужу:

- Ханк, это... - Она обернулась, с удивлением оглядывая пустую церковь. Он... он ушел!

- О ком ты говоришь? - спросил Ханк.

- Да помнишь того высокого молодого человека, который сидел позади?

- Светловолосый парень?

- Да, мы с ним только что разговаривали. Он просил передать тебе... - Мэри понизила голос, подражая ему: "Господь с тобой, продолжай молиться и продолжай слушать".

- О! Это очень мило. Ты узнала его имя?

- Э-э... нет, кажется, он даже и не назвал себя.

- О ком вы говорите? - вмешался Анди.

- Да о том высоком блондине, который сидел рядом с вами, - пояснил Ханк.

Анди и Джун переглянулись, и глаза их расширились от удивления. Сначала Анди улыбнулся, потом начал смеяться, а потом захлопал в ладоши, приплясывая на месте.

- Слава нашему Господу! - восклицал он. Ханк уже давно не видел такого неподдельного веселья. - Слава нашему Господу! Так ведь рядом с нами никого не было, пастор, ни одной души!

Мэри только раскрыла рот от удивления да так и стояла, прикрыв его ладонью.

Оливер Янг был настоящим артистом. Он умел воздействовать на публику настолько мастерски, что заставлял ее то плакать, то смеяться; так что прихожане, как китайские болванчики, всегда были готовы согласно кивать головами, что бы он им ни преподносил. Он стоял за кафедрой, необычайно величественный и уверенный в себе, слова в проповеди были всегда хорошо подобраны и убеждали публику в абсолютной правоте пастора. По крайней мере его большая община не знала сомнений, и в это воскресное утро зал был заполнен до отказа. Многие прихожане были высокообразованными людьми: врачи, учителя, адвокаты, доморощенные философы и поэты, многие из них имели прямое или косвенное отношение к университету. Они конспектировали проповедь Янга, как будто слушали лекцию.

Маршаллу были прекрасно знакомы все па этого танца, так что в это воскресенье его мысли были заняты не столько проповедью, сколько тем, как ему поймать Янга после собрания.

...Разве Бог не сказал: "Сотворим человека по подобию Нашему"? - продолжал Янг. - То, что было веками сокрыто в традициях и во тьме неведения, теперь открылось в нас. Мы обрели или, скорее, вернули себе знание, которое всегда имели: как человеческое общество мы в основе своей являемся частью божества, и внутри нас скрывается способность к доброте, возможность, так сказать, быть богами, в точности такими, как Бог - наш Отец, источник всего существующего...

Маршалл украдкой бросил взгляд в сторону: там сидела Кэт, а за ней Санди, лихорадочно записывающая проповедь, и возле нее - Шон Урмсби. Санди и Шон хорошо понимали друг друга. Он явно оказывал на нее положительное влияние. Сегодня, например, они заключили договор: если Шон пойдет с Санди в церковь, то она согласится идти вместе с родителями. Сработало. Хочешь не хочешь, а Маршаллу пришлось признать, что у Шона легко установились с Санди такие отношения, которых самому Маршаллу, увы, достичь никогда не удавалось. Иногда Шон даже играл роль посредника между Маршаллом и дочерью, открывая им возможность доверительного общения друг с другом, такого, которое, как каждый из них думал, было совершенно невозможно между ними. Наконец-то в доме установился мир. Шон был дружелюбен и обладал поразительной способностью примирять.

"Что же происходит? - удивлялся Маршалл. - В кои-то веки вся семья сидит рядом на церковной скамье, а ведь это не что иное, как чистое чудо. Но Бог мой, что за странную церковь они выбрали, а что касается самого проповедника, там, за кафедрой..."

Как было бы хорошо и удобно оставить все как есть, но Маршалл был настоящим журналистом, и его репортерское чутье подсказывало ему, что Янгу было что скрывать. За этим явно что-то стояло.

Итак, пока Оливер Янг старался увлечь слушателей идеями о том, что "бесконечные божественные возможности заложены в том, кто кажется нам ограниченным человеком", Маршалл обдумывал беспокоившие его вопросы.

Собрание закончилось ровно в двенадцать часов, когда часы на башне как всегда начали свой традиционный благозвучный аккомпанемент рукопожатиям, приветствиям и прощальным разговорам прихожан.

Маршалл и его семья медленно плыли в общем потоке по направлению к фойе. Оливер Янг стоял на своем обычное посту у выхода из зала и, как истинный пастор, прощался с прихожанами своей церкви, пожимал руки взрослым и шутил с детишками. Наступил черед Маршалла, Кэт, Санди и Шона.

- Приятно видеть тебя, Маршалл, - произнес Янг, сиГя и тряся его руку.

- Ты знаком с Санди? - спросил Хоган и официально представил ему дочь.

- Санди, я очень рад тебя видеть, - обратился к девушке Янг, похоже, сердечно. Санди искренне ответила, что тоже очень рада их знакомству.

- О! Шон! - воскликнул Янг. - Шон Урмсби! - Они обменялись рукопожатиями.

- Так вы знаете друг друга? - удивился Маршалл.

- О, да, я его знал, когда он был еще мальчиком. Шон, ты мог бы заходить сюда почаще!

- Вы правы, - ответил юноша, смущенно улыбаясь Все прошли вперед, но Маршалл задержался и, обойдя Янга, пристроился к нему с другой стороны, чтобы продолжить разговор.

Он подождал, пока пастор закончит ритуальную беседу со следующей группкой прихожан, и быстро проговорил:

- Я подумал, может, тебе приятно будет узнать, что отношения между мной и Санди немного наладились. Янг улыбнулся, пожал еще несколько рук и обернулся к Маршаллу:

- Прекрасно, в самом деле, прекрасно, Маршалл. - И сразу же обратился к очередному собеседнику: - Приятно вас видеть сегодня!

Между двумя следующими сердечными рукопожатиями Маршалл успел вставить:

- Ей очень понравилась твоя сегодняшнГя проповедь. Она нашла ее очень смелой.

- Спасибо, что ты мне это сказал. О, мистер Бьюмон, как поживаете?

- Видишь ли, ей показалось, что она была очень похожа на лекции Джулин Лангстрат в колледже.

Янг на это ничего не ответил, напротив, все его внимание, казалось, было сосредоточено на молодой паре с младенцем:

- Ax! Вы только посмотрите, как она выросла!

- Тебе стоит как-нибудь встретиться с профессором Лангстрат, - не отставал Маршалл. - Между тем, что она говорит на лекциях, и твоими проповедями есть удивительное сходство. - Янг по-прежнему не реагировал. - А насколько я понимаю, Лангстрат глубоко завязла в оккультизме и восточной мистике...

- Маршалл, в этом я решительно ничего не понимаю.

- И ты не знаком с профессором Лангстрат?

- Конечно, я же тебе говорил.

- И ты никогда не бываешь на приемах, которые она устраивает у себя дома, не знаком с Альфом Бруммелем, Тэдом Хармелем, Долорес Пинкстон, Эженом Байлором и даже с судьей Бэйкером?

Янг мучительно покраснел, помолчал, а затем изобразил на лице удивление, как будто что-то внезапно вспомнил.

- Ах, вот о ком ты говоришь! - рассмеялся он. - И как это я забыл! Видишь ли, все это время я думал, что ты имеешь в виду другого человека!

- Так ты ее все-таки знаешь?

- Конечно, конечно, ее многие у нас знают. Янг отвернулся, приветствуя очередных прихожан. Когда они миновали пастора, Маршалл все еще стоял рядом.

- Ну, так что же ты можешь рассказать об этих встречах? - настаивал Маршалл. - Правда, что ее "гости" состоят из влиятельных лиц нашего общества, членов университетского правления?..

Янг холодно посмотрел прямо в глаза журналисту:

- Маршалл, а что тебя, собственно говоря, тревожит?

- Просто выполняю свою работу. Что бы там ни было, жители Аштона имеют право на достоверную информацию, особенно когда дело касается влиятельных лиц, формирующих жизнь в городе.

- Если тебя это волнует, то я ничем не могу быть тебе полезен. Тебе стоит обратиться непосредственно к профессору Лангстрат.

- Это я и собираюсь сделать. Я хотел только предоставить тебе возможность дать несколько честных ответов, чего ты, насколько я понимаю, постарался избежать.

Янг все более раздражался.

- Маршалл, меня удивляет, что ты пытаешься шпионить, прикрываясь профессиональным интересом, а это неэтично. Это конфиденциальная информация, я надеялся, что ты это поймешь, не вынуждая меня говорить об этом.

Послышался голос Кэт, зовущей мужа: "Маршалл, мы тебя ждем!"

Хогану пришлось прервать разговор, и, вероятно, к лучшему. Он начинал горячиться, а это не привело бы ни к чему хорошему. Янг был хладнокровным, сдержанным и очень скользким собеседником.

Далеко-далеко от Аштона, где-то совсем в другом штате, в долине, покрытой плотным ковром зелени, окруженной высокими горами и замшелыми скалами, расположились странные мрачные здания. Добраться до них было можно только по единственной извилистой, сплошь в ухабах, дороге.

Небольшой поселок, в прошлом бедное, полуразвалившееся ранчо, теперь представлял собой целый комплекс строений из камня и кирпича.

Были здесь жилые корпуса, свой офис, столовая, бытовое здание и даже больница. Рядом стояло несколько особняков. Ни единого щита или указателя с надписью, что это за странный поселок, здесь не было.

Черная точка, прочертив по небу зловещую угольную черту, мелькнула над верхушками гор и начала стремительно опускаться в долину, прорезав тонкий, как бумага, слой тумана, неподвижно повисший в воздухе. Под покровом тяжелой духовной тьмы и полного безмолвия Ваал-Рафар, князь Вавилона, замедлил полет и теперь, как черное облако, парил над долиной. Он держался ближе к склонам гор, скользя меж мертвыми, полусгнившими пнями и скалистыми уступами. Шлейф тьмы следовал за ним, как тень, как лоскут ночи. Желто-красная лента пара, вылетавшая из ноздрей, медленно растворялась в воздухе позади него.

Здесь, внизу, ранчо казалось заполненным сплошным густым облаком кошмарных черных насекомых. Полчища безликих воинов с обнаженными мечами, как защитный купол, почти неподвижно висели в воздухе над поселком, выпученными желтыми глазами обозревая долину. Глубоко внутри этой перевернутой чаши можно было различить кишащую массу демонов самых невообразимых форм, размеров и силы, занятых каждый своим делом.

Приблизившись, Рафар заметил, что скопление духов было гуще над многоэтажным каменным зданием на краю поселка. Значит, Стронгман там, подумал он и, немного изменив курс, направился к зданию. Заметив его, внешнГя охрана подняла предупредительный вой, похожий на рев сирены. Охранники немедленно подались в стороны, освобождая дорогу подлетающему Рафару. Быстро проскользнув по образовавшемуся проходу, он приземлился. Охрана приветствовала его, подняв обнаженные мечи. Глаза бесов горели, как тысячи желтых звезд на черном бархате. Князь Вавилона быстро миновал их, даже не удостоив вниманием, и живая стена духов сомкнулась за его спиной.

Дата добавления: 2015-10-28