Богач Ажыкай - загадочная личность в истории Тувы

В истории патриархальной Тувы одной из загадочных личностей был Бейсе Ажыкай – гунн нойон Оюннарского (кожууна) сумона – крупный богач и торговец, самостоятельно торговавший с Россией, Китаем и Монголией, и живший в местечке Межегей.

По иерархии титулов звание гунн ноен приравнивается воинскому званию генерал-майор и в военное время он может командовать дивизией. Животновод, земледелец, торговец перекупщик, меценат, скотопромышленник, государственный служащий, глубоко верующий приверженец ламаистской веры буддизма, Ажыкай был главой многочисленного потомства, родившегося от двух браков.

Единственное, что известно о детских и юношеских годах Бейсе Ажыкая, это то, что он родился 1870 году, в семье простого арата кочевника. Первые документальные упоминания о нем появились со слов старожила Ивана Тыртыг-оола, который рассказывал, что «Ажыкай имел летнюю стоянку в Межегее (местечко Кок-Булун), и зимнюю стоянку (кыштаг) в местечке Кара-Догаан, что около села Кочетовки. Даа-Хелин (одно из уважительных прозвищ Ажыкая) был человеком хорошим, к окружающим людям относился доброжелательно, хотя и имел большое состояние (имеется в ввиду крупный и мелкий скот, материальные и финансовые ценности). В Монголии им был построен дуган с позолоченным куполом, за это ему было пожаловано звание «гунн нойон».

По рассказам старожилов и близких родственников, которые живут до сих пор, в молодости Ажыкай был простым аратом, занимался отгонно-кочевым скотоводством, обеспечивающий себя и семью всем необходимым, был трудолюбив, но особого излишества не было. Как сын скотоводов он знал древние способы выращивания скота: где откармливать и выгуливать в тот или другой сезон года, какие пастбища наиболее плодовиты и сочны. Его стада увеличивались не только от хозяйственной деятельности, но и в результате кайгальства - набегов с целью воровства в соседние и дальние хозяйства. Это было его первой ступенью к богатству. Такой образ жизни и хозяйствования был характерным для определенной части населения старой Тувы. Кайгальство, как метод наживы, осуждался в обществе, с ним вели борьбу государственные чиновники. Но, тем не менее, такие факты в жизни Ажыкая имелись и они как клеймо преследовали его всю жизнь в народной молве, даже после того, когда он занялся честным трудом, меценатством, благотворительной деятельностью и поддержкой бедных аратских хозяйств.

Имея значительное количество скота, он занялся торговлей, по примеру русских и китайских купцов, которые к тому времени стали частыми гостями и имели торговые точки на территории Тувы. Сначала он скупал товары купцов за скот и пушнину. Постепенно живой ум Ажыкая быстро сообразил, что торговать выгоднее. Природная любознательность, гостеприимство и общительность сблизила его с русскими купцами, в частности с Вавилиным и Сватиковым. Они часами играли в шахматы, проводили время во взаимовыгодных беседах о цене и спросе на товары, о ярмарках ежегодно проходивших в крупных городах Сибири, таких как Томск, Минусинск и Иркутск. Следующим шагом новоявленного купца было вывоз собственного скота, местных товаров и пушнины на территорию России, Усинским трактом в Енисейскую губернию, через Тоджу в Иркутскую губернию. Приобретя опыт, и узнав выгоду торговли, он направлял товары и в южном направлении в Монголию и Китай.

Торговля приносила Ажыкаю большие доходы. Став по настоящему богатым человеком, он не отделился от своих сородичей, помогал им в материальном и финансовом плане, вел благотворительную деятельность. Будучи глубоко верующим человеком и приверженцем ламаистского направления буддизма он ежегодно вместе с другими паломниками отдавал почести главному хуре Монголии «Цветок Будды» (в то время Тува была провинцией Китая в составе Монголии). Несмотря на трудности дороги и длительность времени прохождения пути (туда и обратно уходило почти месяц), паломничество считалось среди знатных тувинцев почетной традицией. По словам старожила нашего села, священника Люндуп хелина, зятя Ажыкая, 82 лет «на средства и при прямом участии Ажыкая было построено хуре (монастырь) необычайной красоты, с позолотой. Это хуре до сих пор стоит в городе Улан-Батор – столице Монголии, и при нем табличка с благодарностью Ажыкаю».

Бейсе Ажыкай знал жизнь арата кочевника, знал, с каким трудом добывается достаток, поэтому он давал неимущим корову на подой, никогда не обижал словом и делом своих работников. За каждый год ухода за скотом, батраки получали от бая плату натурой – скотом и, в конце концов, сами имели собственный скот. В случаях, когда Ажыкай нанимал рабочих для земледельческих работ, он за свой счет обеспечивал их тягловой силой – скотом, семенами, орудием труда, в частности плугом, скупленным у русских купцов. После сбора урожая работники получали натуральную оплату в виде зерна до 10-12 пудов каждому, с учетом проделанной работы.

Из литературных и устных источников не установлено, что Ажыкай имел какое то образование. Тем не менее, гунн нойон знал монгольский, русский, понимал китайский язык. Природный ум Ажыкая схватывал на лету нужную и выгодную информацию по ведению хозяйства и торговли. Он умел расположить собеседника на выгодной себе тематике разговора и как любой кочевник, был гостеприимным и радушным на приемы. Он многого добился самообразованием.

Где он жил?

Как говорится в старой тувинской пословице: «Птица любит гнездо, человек родину». От любви к родине начинается любовь к окружающей жизни. Какие территории и места можно назвать родиной Ажыкая? Из определенных источников были установлены места, куда кочевал Бейсе Ажыкай в поисках сочной и обильной травы для нагула своего скота. Каждый сезон года, как и все кочевые народы, он менял место стоянки. Зимой - туда, где можно укрыться от суровых морозов: ложбины, опушки леса. Весной – туда, где появляется первые весенние проталины, на южные склоны рельефа, летом – где невысокие продуваемые холмы, открытые от деревьев и кустов, подальше от назойливой мошкары. Осенью - поближе к зерновым полям, чтобы легче убрать урожай, и дать нагуляться скоту отходами собранного урожая. Учитывая интересы торговли, Ажыкай старался поставить свою стоянку на перекрестке больших и малых дорог, около мест предстоящих встреч со своими торговыми партнерами. Тем не менее, по границам той территории, где жил и кочевал, Ажыкай по традиции предков устраивал на заметных местах оваа (сооружения из камней), устанавливал байса (пограничный знак). В строго установленные сроки устраивал там обряд «Дагылга», с моленьями лам и шаманскими камланиями, богатым пиршеством, туда приглашались певцы и хоомейжи, а также проводились состязания борцов, устраивались скачки. Таких святых мест было три: около озера «Чагытай» - восточная граница, пик на хребте Восточный Танну-Ола «Ыдык-Тайга» – южная граница, и вершина горы в устье правого берега реки Элегест, напротив кирпичного завода – северная граница. Это территория примерно совпадает с современной границей Тандынского района РТ.

Как раньше было выяснено, Ажыкай был родом из аратов. Все хитрости жизни арата, круг его интересов, повседневные заботы и проблемы были ему знакомы. Поэтому с любым аратом он мог спокойно говорить как равный с равным. По прошествии времени он стал наиболее богатым среди сородичей и знатным по иерархии титулов чиновничества старой Тувы. Чиновники, имеющие высокие титулы, при решении государственных дел считались с мнением Ажыкая. Для решения исторического и судьбоносного пути для тувинцев Ажыкай выступил за присоединение Тувы к России, а не в Монголию.

При общении с людьми он не видел разницы в чинах и имущественном положении. Со всеми он находил общий язык и был приветлив. В разговоре был честен, речь четкая, умом был ясен. Не терпел громкого голоса и выражений на высоких тонах. По характеру он был человеком мягким и покладистым, что было не характерно для обладателя высокого звания – гунн нойон и бейсе, который он носил. Будучи очень богатым человеком и купцом он без переводчиков много общался с русскими и китайскими торговцами, коммерческие дела не любят чужих ушей.

Дата добавления: 2015-10-28