Октябрь-ноябрь 1991

– Вчера вечером я ужинал с Гарри Гудменом, – сообщил мне Крис Хатчинс.

– Как у него дела?

– Отлично. Но он сказал, что больше никогда не поднимет в небо самолеты Air Europe.

Гарри Гудмен основал Air Europe, авиакомпанию, которая в один момент завоевала почти 20% европейского рынка, осуществляя полеты из аэропорта Гэтвик. Война в заливе положила конец некоторым из его пассажирских авиаперевозок, но я так и не мог понять, как случилось, что это повлекло за собой крах всего бизнеса. Он обанкротился в начале года, в ту же неделю, когда Сидни Шоу, мой менеджер из банка Lloyds, чуть не отказал нам в кредите. Незадолго до его разорения прокатилась волна слухов о трудностях, которые испытывала air europe, о том, что она вынуждена платить наличными за свое топливо, поговаривали даже, что ее самолеты небезопасны.

Крис Хатчинс пришел в Холланд-парк вечером в воскресенье,27 октября 1991 года, и я почувствовал, что у него проблема. На следующий день он должен был обедать с Брайаном Бешамом в Savoy. Я хотел, чтобы он пошел со спрятанным микрофоном и записал все, что скажет Бешам. Это было бы существенным доказательством. Еще я хотел, чтобы в четверг Крис предоставил мне расшифровку телефонного разговора с Бешамом. В обоих случаях ему не очень-то хотелось это делать.

– Посмотри на то, что творит ВА, – сказал я. – Это может разрушить наш бизнес. Когда авиакомпания Air Europe потерпела неудачу, тысячи людей лишились работы. Нужен кто-нибудь, кто помог бы мне, иначе virgin atlantic тоже обанкротится, и еще тысячи людей останутся не у дел. Мне нужны доказательства, чтобы остановить их. Зачем ты сначала вызвал меня по телефону и рассказал про Бешама, если сейчас говоришь, что не можешь мне помочь?

– Потому что думал – то, что делает ВА, неправильно, – сказал Крис.

– И ты прав. Но если я собираюсь остановить ВА, мне нужны доказательства. Нам необходимо иметь либо расшифровку разговора по телефону, либо запись разговора за обедом.

– Но теперь я не так уверен, что могу сделать это. Не думаю, что мог бы скрытно записать его.

Мы сидели молча. Я ждал, пока он осмыслит все сказанное, и решил не мешать этому. Я просто взглянул на Криса, который сидел напротив, борясь со своей совестью.

–Хорошо, – согласился он наконец. – Я больше не получу от ВА никаких благ, ну и что? Зато я сделаю что-то полезное для других людей.

– Как насчет магнитофона? – спросил я.

– Веришь ты или нет, но подходящие есть только в редакции газеты World News, – сказал Крис. – Сейчас там уже никого, а завтра будет поздно.

–Хорошо, мы купим тебе магнитофон.

Я просматривал список вопросов, которые хотел бы, чтобы задал Крис.

Тем же вечером он перезвонил мне. Я подумал, что Крис собирается отказаться от нашей затеи, но он сказал, что Бегаам только что звонил ему. Он предложил вместо обеда прийти на кофе к нему домой, на Примроуз-Хилл.

– Во сколько?

– В одиннадцать.

– Первым делом я завезу тебе магнитофон.

В понедельник утром Уилл купил миниатюрный магнитофон на Тоттенхэм-Корт-Роуд и завез Крису. Показал, как магнитофон работает, и посоветовал зафиксировать микрофон с внутренней стороны рубашки. Накануне вечером я разговаривал с редактором Today Мартином Данном и посвятил его в дело, на которое сподвиг Криса. Мартин заверил, что рад за Криса, который решился пойти на встречу со спрятанным магнитофоном. Все складывалось к лучшему.

В то самое время, когда Крис встречался с Бешамом, я должен был встретиться с Тайни Роулендом, председателем Observer и компании Lonrho, у которого были разнообразные интересы в Африке. Если бы я не был так поглощен мыслью, что судьба моего бизнеса в руках излечившегося алкоголика, я бы отнесся к Роуленду намного серьезнее: это был единственный раз, когда я встречался с ним. Все, о чем я мог думать, – смог ли Крис управиться с магнитофоном, работает ли микрофон и что говорит Бешам. Этот недолгий разговор за кофе в доме на Примроуз-Хилл был решающим для Virgin Atlantic и ее будущего. Никогда нам не представится другой такой случай уличить British Airways во лжи. Одновременно с беспокойством о записи и попытками предугадать вероятность того, насколько успешно все получилось, я должен был поддерживать разговор с Роулендом. У него было несколько идей по поводу совместной деятельности, и он предложил подготовить все для того, чтобы самолеты Virgin Atlantic могли летать в Южную Африку.

– Приходи и поговори с Пиком Бота в воскресенье, – предложил Тайни. – Я уверен, вместе мы могли бы делать большие дела.

Он позабавил меня одним высказыванием:«Вы – молодой человек, a british airways – очень скучная компания. Почему бы нам вместе не выкупить ее? В данный момент их рыночная капитализация очень низка».

Он был абсолютно прав, и, конечно, это могло стать одним из способов покончить с грязными трюками ВА.

Провожая до лифта, он обнял меня за плечи.

– Если возникнет какая-нибудь проблема с Observer, – сказал он, – просто дайте знать, и я улажу это.

Я не знал, что сказать. Мне показалось грустным, что на такую крупную и независимую газету, как Observer, можно оказать влияние.

Я позвонил Уиллу и Пенни – Хатчинс не выходил на связь.

– Когда бы он ни позвонил, сразу соедините со мной, – сказал я.

Я, наконец, был освобожден от моих страданий, когда Крис позвонил Пенни и она передала мне его слова:«Я не могу много говорить, потому что звоню из офиса и вокруг люди. Пожалуйста, передайте Ричарду, что я зайду к нему завтра утром».

Когда Крис пришел, было заметно, что он очень смущен. Он не хотел отдавать мне ни запись, ни доклад о компании Virgin, полученный от Бешама. Я напустил на себя вид полной беспечности и стал готовить чай. Передавая ему чашку и ободряюще улыбаясь, я знал, что он не уйдет из моего дома, не отдан либо запись, либо отчет.

– Ну, как все прошло?

– Знаешь, я принес пару вещей, но не думаю, что могу их тебе отдать.

– Что же ты принес? – спросил я весело и как можно более доброжелательно.

– Распечатку моего первого разговора с Бешамом, запись нашего вчерашнего разговора и отчет Бешама.

– Давай для начала взглянем на распечатку.

Крис открыл кейс, и я мельком увидел магнитофон и спутанные провода, пока он вытаскивал лист бумаги, озаглавленный «Разговор Криса Хатчинса с Брайаном Бешамом по телефону, который начался в четверг,24 октября, в 13. 40». Он был записан в 14 часов того же дня, и вот что в нем говорилось:

«Бешам: Так вы разговаривали с моей милой женушкой по поводу этой истории с Heaven.(Эйлин Бешам первая позвонила Крису, чтобы предложить ему этот сюжет в качестве любезности.) Дело в том, что вы сможете, несомненно, раскопать там что-нибудь любопытное в отношении наркотиков. Лично мне не интересно, что происходит в клубе Heaven. Что действительно занимает меня, так это как Брэнсон ведет свой бизнес. Излишне говорить, что мой клиент – British Airways – очень заинтересован в этом. Ему отдали два места на полеты в Японию – надеюсь, что все, о чем мы говорим, останется только между нами. Я действительно внимательно изучаю его финансовое положение. Он всегда очень близко подходит к критической черте из-за нехватки средств, а затем рефинансирует кредит. Например, он продает несколько магазинов компании WH Smith. Теперь он нашел японских инвесторов. Это опасный путь ведения бизнеса, но вполне приемлемый до тех пор, пока твоя репутация безупречна. Но ему действительно не поздоровится, если эта история вылезет наружу, и раскроется все, что творится в клубе Heaven: это непременно повредит его репутации.

Хатчинс: В таком случае, почему бы вам самому не расследовать это?

Бэшам: У меня нет намерения …. я не хочу вытеснять Брэнсона из бизнеса. Фактически, я смотрю на это с точки зрения интересов моего клиента, а ему меньше всего бы хотелось, чтобы на руках была видна кровь Ричарда Брэнсона.

Возле офиса British Aerospace на Стрэнд, примыкавшего к Heaven, была огромная куча мусора, и когда адмирал сэр Рэй Лиго захотел, чтобы ее убрали, его офис-менеджер позвонил в Вестминстерский совет, но там сказали, что никто из их людей не прикоснется к мусору, потому что в нем шприцы. Сейчас его там нет.

Эйлин знает, что меня очень интересует мистер Брэнсон. В газете Guardian была большая статья, анализировавшая финансовое положение Брэнсона н его способ заниматься бизнесом, очень напоминающий аттракцион «американские горки». Периодически он реинвестирует. Должно быть, в данный момент он терпит убытки из-за всех этих снижений тарифов на перевозки. Мне было бы интересно услышать, как продвигается ваше расследование.

– Дальше еще хуже, – сказал Крис. – В нашем вчерашнем разговоре он развивал тему вашего самолета, который упадет с неба. Он постоянно называл Virgin «конченой компанией». Я не знаю, записалось что-нибудь на магнитофон или нет, но вот его отчет.

– Знаешь, давай все-таки послушаем запись, – предложил я.

Не глядя ему в глаза, и таким образом не выдавая ни все усиливавшегося страха, что он вырвет запись из моих рук, ни своего волнения оттого, что нам предстояло услышать, я взял магнитофон и включил. Затем, как бы между прочим, переложил отчет Бешама к себе. Оба документа – пленка и отчет – были у меня. Это переломный момент, подумал я про себя: если когда-нибудь я выступлю против British Airways, то именно благодаря этому моменту.

Но запись оказалась сводящей с ума комбинацией свиста и шипения, Я слышал жужжание и сиплое царапанье, как будто Крис просто сел, тщательно нащупывая что-то сквозь одежду, хлопая по микрофону, и взял с собой радиопередатчик, который заглушают. Затем, вполне отчетливо, я услышал голос Бешама, произносящий «конченая компания». А потом прозвучало другое, изумительно ироничное высказывание:«Мне придется осмотреть это место на предмет жучков …» После еще нескольких кошмарных минут свиста и треска я услышал, как Крис спрашивает, где находится туалет, и его направляют к тому, что у входной двери. Самая чистая часть записи содержала звук расстегиваемой ширинки, и затем – как он долго и основательно мочился. После этого звук оборвался. Вряд ли это была запись, способная сокрушить british airways.

– Что тебе сказать, – проговорил я, – я завезу запись на студию нашим звукорежиссерам и посмотрю, нельзя ли убрать фоновый шум. Возможно, они смогут использовать аппаратуру Dolby или еще что-нибудь.

Крис согласился, успокоившись, что я извинил его за такое обращение с магнитофоном. Я обратился к отчету Бешама. На нем стояла пометка «СТРОГО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО». и он был датирован просто октябрем 1991 года. В первой части отчета Бешам выделил несколько важных пунктов:«Популярные недоразумения относительно Virgin включают в себя:„virgin – маленькая компания“. Четыре группы частной компании Virgin имеют предполагаемую совокупную рыночную стоимость?860 млн;

«Менеджмент Virgin находится на низком уровне». Стиль Virgin – неформальный, но руководящая группа проявила себя находчивой и быстро реагирующей на изменение ситуаций. Основные направления деятельности компании возглавляют профессиональные менеджеры с существенным опытом работы в индустрии;

«virgin слаба в финансовом отношении». Компании Virgin требуют больших средств, чтобы обеспечить вложение денег и естественный рост. Однако финансирование формируется посредством таких инструментов, как совместные предприятия. Финансовая составляющая может стать источником слабости в будущем».

Вместе с определением сильных сторон отчет также содержал раздел, отмечающий наши слабости. Бешам составил список сделок, заключенных с тех пор, как мы стали частной компанией: кульминацией была организация совместного предприятия с WH Smith, связанного с мегамагазинами, и продажа Sega. Я перевернул страницу и с удивлением прочитал:

«Личная характеристика: Брэнсон создал образ независимого человека, почти бросающего вызов истэблишменту. Главным образом он апеллирует к молодежи и также к японцам (где отношение к нему сродни „преклонению перед героями“)».

Я перескочил на другой абзац, где Бешам писал:«Своими неудачными предпринимательскими попытками Брэнсон демонстрирует то, что можно охарактеризовать, как способность избегать тупиковых ситуаций». И еще одно откровение:«У Брэнсона проявляется навязчивое стремление возвращаться в те сферы деятельности, где перед этим он потерпел неудачи: больше всего он проявляет желание заниматься коммуникациями».

Я перевернул страницу и увидел:

«Слабые стороны. Стратегия Брэнсона была в высшей степени экспериментальной. В прошлом ему всегда удавалось заранее уносить ноги из неудачных рискованных предприятий; в будущем он может не избежать этого.

До настоящего времени Брэнсон был в состоянии финансировать естественный рост компании благодаря совместным предприятиям и финансовыми сделкам с японцами. Связи с японскими инвесторами через совместные предприятия, вероятно, в конце концов, приведут к оказанию давления на руководство этих компаний, и оно ограничится той мерой, до которой Брэнсон желал бы ослабить свой собственный контроль. Непрерывный рост компаний может привести к необеспеченной потребности в наличности.

Потеря японцами уверенности по какой-либо причине может и, вероятно, прервет жизненно важный для него поток финансирования, что может привести к краху.

Брэнсон богатеет на паблисити. Похоже, он быстро начинает скучать, когда бизнес становится рутинным. Ему нравится разрушать барьеры. Однако он восприимчив к критике.

Он владеет ночным клубом Heaven, что выглядит очень большим риском для его имиджа.

Дальше было опять упоминание клуба Heaven, в котором я узнал зачаток комментариев Бешама в его первоначальном разговоре с Крисом Хатчинсом:«Были предположения, что Вестминстерский совет не убрал мешки с мусором около клуба на том основании, что в них находились заразные острые предметы».

Я бросил отчет на стол и посмотрел на Криса, сидящего напротив.

– Куда мы с этим пойдем дальше? – спросил Крис.

– Мне придется хорошенько обдумать, – ответил я. – Но обнародует ли Today то, на что способна ВА?

– Мне надо будет поговорить с нашим редактором Мартином Данном.

Было непохоже, что Крис испытывает энтузиазм. Я подумал, не оттого ли он так несчастен, что подводит Бешама, передавая мне этот материал.

Мы договорились созвониться после того, как ему удастся пообщаться с Данном, а я узнаю, можно ли спасти что-нибудь ценное на кассете. Я полагал, что Крис будет выглядеть довольно глупо перед своим редактором после того, как признает, что передал магнитофон мне, но чувствовал, что это – скандальная история, о которой Today рада будет написать.

Через час мы с Уиллом были в звукозаписывающей студии. Два инженера производили всевозможные манипуляции, когда внезапно в больших черных колонках громко и отчетливо послышался голос Бешама. Мы сидели в молчании и слушали то, что звучало, как умелый и хорошо отрепетированный брифинг. Справедливости ради надо заметить, что Бешам делал упор на корпоративный профиль Virgin, и позже ему пришлось утверждать при некоторых оправдывающих обстоятельствах, что его роль в истории со всеми этими грязными трюками была искажена руководством ВА, которое только радо было обвинить других за собственные действия. Бешам говорил:

– Система работы Брэнсона заключается в том, что множество проектов у него осуществляется одновременно, некоторые из них требуют больших капиталовложений. Основой всего является альбом «Трубочные колокольчики». Вы знаете больше о музыкальном бизнесе, поэтому понимаете, что я имею в виду. Он получил деньги и немедленно занял. Бизнес не подразумевает прибыль, он подразумевает деньги, наличие денег. Речь идет о том, есть ли у тебя достаточно денег, чтобы оплатить накладные расходы, а в конце дня – есть ли у тебя достаточно денег, чтобы их отложить. Прибыль не важна.

Что делает Брэнсон: он все время доводит имеющуюся наличность почти до истощения и как раз перед тем, как ей иссякнуть, производит дополнительное финансирование. Он продает несколько магазинов пластинок в Японии, продает несколько магазинов WH Smith. И если вы почитаете прессу, выходящую в выходные, то найдете информацию Фрэнка Кейна в Sunday Telegraph о том, что Брэнсон пытается набрать?20 млн.

Есть две вещи, которые могли бы действительно погубить Брэнсона. Одна из них – присущая ему физическая, если хотите, неустрашимость, которая выражается в полетах на воздушном шаре, а это очень, очень опасное занятие. Даже при необходимых мерах безопасности и всем остальном, если вы на высоте 30 тысяч футов, за пределами атмосферы, находитесь в воздушном шаре – это опасно. Все что угодно может произойти. И если бы с ним случилась беда, я уверен, его бизнесу пришел бы конец, потому что именно благодаря его личному обаянию и магии люди вкладывают деньги.

Но еще существует то, что я называю «моральной опасностью». которая на самом деле сконцентрирована в клубе Heaven. Если он владеет этим клубом, не могу поверить, что в этом нет никакого подтекста.

– Какие проблемы с Heaven? – спросил Крис, впервые за все время получив возможность ввернуть словечко.

– Никаких, – ответил Бешам быстро. – Нет никаких проблем с Heaven. Это ночной клуб для геев. Если бы лорд Кинг владел Heaven, это было бы странным, правда? Для Брэнсона, если он хочет стать серьезным бизнесменом, это тоже странно и представляет опасность. Это не только навлекает беду на него самого, но опасно для бизнеса. Можете ли вы представить себе такую гипотетическую ситуацию: Salomons в перспективе хочет организовать совместное предприятие и как раз находится на полпути к образованию компании, когда на Heaven организуется облава? Против владельца выдвигаются обвинения. Так? Нельзя представить себе такую невообразимую ситуацию.

По тому, как Бешам сделал акцент на слове «не-во-об-ра-зи-му-ю». складывалось впечатление, что он отчетливо представлял себе все, о чем говорил.

– Особенно, если в дело вовлечены наркотики, – продолжал Бегаам. – Вот где, я думаю, он обрекает себя на неверные действия. По моему мнению, он действительно ведет бизнес рискованно.

Затем Бешам прервал разговор, чтобы позвонить в свой офис. В копии доклада, который он намеревался передать Хатчинсу, отсутствовала страница, посвященная heaven.

– Здравствуйте, извините за беспокойство, – сказал он. – Мы как раз на середине разговора. Большое спасибо за то, что привели в порядок документ.

Это очень полезно. Но в нем отсутствует одна вещь, довольно важная, – это первоначальный отчет, который готовил наш друг по клубу Heaven. Я хочу его получить, потому что в нем говорится о войне между хвастунами. Вы не могли бы переслать его мне домой по факсу? Большое спасибо.

Когда Хатчинс спросил про правительственное решение разрешить Virgin летать в Токио, голос Бешама стал дружественно убедительным:

– Я стараюсь смотреть на бизнес моего клиента его глазами. Поэтому, когда я вижу, как Брэнсон забирает маршруты от British Airways, то думаю, что это скандальная ситуация по двум причинам. Прежде всего, я полагаю, что он руководит гиблой компанией, просто гиблой. Некоторые ее части хороши, но все это обречено. Я бы не стал инвестировать в этот бизнес свои деньги.

Что ясно Кингу, так это то, что любой, кто управляет компанией подобно Брэнсону, сильно рискует обанкротиться. Это очередной Фредди Лейкер.

Я думаю, что для правительства отдать эти маршруты бизнесмену,-а это действительно большие активы, – плохая новость, скандальная. Отобрать маршруты у приватизированного бизнеса, где есть огромное множество акционеров, то есть отобрать у всех этих частных акционеров и отдать кому-то, кто занимается частным бизнесом, это – скандально вдвойне.

Затем Бешам плавно перешел к обсуждению менеджмента Virgin и необычного поведения Майка Батта, который ушел из ВА в Virgin, а через два дня вернулся в ВА:«Майк Батт был взят в Virgin, чтобы принять на себя руководство компанией вместо Ричарда Брэнсона».

– Рою и Тревору это понравится! – сказал я.

– Так или иначе, – продолжал Бешам, – он отработал неделю и уволился. Я пригласил его на обед и спросил, что случилось. Он ответил:«На самом деле, компания управляется ужасающе». Он сказал, что однажды, вне всякого сомнения, самолет у них выйдет из строя в небе, потому что с самолетами это всегда происходит, вы знаете. Такое должно случиться. Если будет расследование, то кого-то повесят, потому что то, как ведется бизнес, просто ужасно».

– Судить ублюдка! – сказал я, повторяя слова Фредди Лейкера. – Это невероятно.

По крайней мере, Бешам в развитие темы отметил, что позже мы взяли в штат хороших специалистов для улучшения состояния дел.

Судя по записи, Бешам и Хатчинс собрались уходить. Потрескивание усилилось, когда Хатчинс поднялся с места и поправил одежду.

– У меня есть два повода для беспокойства, – сказал Бешам. – Прежде всего, я совсем не хочу быть втянутым во все это. Во-вторых, я должен сделать так, чтобы авиакомпания ВА тоже не была втянута в это. Это значит – все, что я смог бы предоставить со словами:«Вот вам Virgin, хорошая и плохая». должно быть полностью уничтожено, если будет выглядеть как своего рода кампания ВА против Virgin, которой в действительности нет. Договорились?

– У вас не будет неприятностей с лордом Кингом, если мы станем поносить Брэнсона? – спросил Крис.

– Нет, – ответил Бешам. – Если вы разберетесь с Брэнсоном, это не будет иметь для меня никакого значения до тех пор, пока ВА и я не будем ассоциироваться с этим.

– Но это не вызовет их неодобрения, ведь так?

– Нет, совсем нет. Я имею в виду, что им все равно, даже если вы ликвидируете United Airlines, они ничего не будут иметь против.

После этого пошли треск и свист, пока Бешам не сказал:

– Я действительно должен очистить это место от жучков.

Несколькими секундами позже Крис уже спрашивал разрешения воспользоваться туалетом. Он расстегнул брюки и долго облегчался; впечатляющий квадрофонический звук этого действа мы слушали до тех пор, пока запись не оборвалась. Уилл и я уставились друг на друга.

– Повтори снова последние слова, – попросил я.

– Нет, – сказал Бешам. – Если вы разберетесь с Брэнсоном, это не будет иметь для меня никакого значения до тех пор, пока ВА и я не будем ассоциироваться с этим.

Ну, боюсь, что и ты, и ВА очень даже будете ассоциироваться с этим, – сказал я, размышляя, как поступить с записью. У меня было ощущение, что я только что стал свидетелем преступления, и вдвойне странно было сознавать себя его жертвой. Я попросил инженеров сделать копию, и мы немедленно отправили ее на Джеррард Тирэлл, нашему адвокату из Harbottle and Lewis. Затем я положил исходную запись в карман вместе с двумя другими копиями и вернулся домой на Холланд-парк.

События той недели развивались очень быстро. Крис Хатчинс позвонил, чтобы сказать, что его редактор Мартин Дани перепоручил заниматься этим делом Бобу Грэхаму, журналисту, специализировавшемуся на расследованиях, и что готовится эксклюзивная публикация на первой полосе. Я ожидал, что Today опубликует материал со дня надень, но она начала тянуть, не зная, как проверить роль British Airways во всей этой истории. Я не мог поверить, что газета в срочном порядке не опубликует статью. Между тем телефон продолжал звонить. Первый звонок во вторник был от Сида Пеннингтона из Virgin Atlantic, который прочитывал все записи в книге жалоб и предложений первого класса авиакомпании.

– Здесь есть такая запись:«Вы явно заставляете ВА беспокоиться! Мне позвонили из ВА и поинтересовались, почему я сегодня заказала билет на рейс Virgin Atlantic, а не ВА. Хорошая работа! Удачи.»

– Кто это написал?

– Марсиа Борнэ из компании Procter & Gamble, Нью-Йорк.

– У вас есть ее телефон?

– Я знал, что вы спросите, – ответил Сид и аккуратно продиктовал его.

Я едва мог дождаться обеда, что было самым ранним временем, когда можно позвонить Марсин Борнэ в Нью-Йорк, не разбудив ее. Она сказала, что ежеквартально летала в Великобританию самолетами ВА, но в этот раз решила вернуться самолетом Virgin. Представитель ВА позвонил ей и спросил, почему она поменяла обратный билет и летит Virgin.

–Этот малый из ВА сказал:«Если вы передумаете, дайте нам знать, и мы сможем обменять ваш билет». В тот момент это не вызвало у меня беспокойства, но затем я начала размышлять над тем, почему мои маршруты становятся достоянием публики. Чем больше я думала об этом, тем больше меня это беспокоило. Я не знала, что в небе есть большой компьютер, который сообщает всем, где я собираюсь быть. Это меня немного огорчило.

Я поблагодарил ее за помощь и за то, что она летела самолетом Virgin.

– Между прочим, – сказала Марсиа, – это был прекрасный полет, и я понимаю, почему в ВА так обеспокоены. Теперь я ваша клиентка.

Авиакомпания British Airways явно имела доступ к компьютерной информации, которая должна быть закрытой. Это подтвердила и почта, пришедшая на следующий день. Совершенно неожиданно мы получили второе письмо от Питера Флеминга, бывшего сотрудника ВА, в котором он более детально описал некоторые действия, которые позволяла себе British Airways. Датированное 29 октября 1991 года письмо содержало более подробную информацию, чем предыдущее. Он начал с повторения, что была создана группа руководящих сотрудников, в чью задачу входила дискредитация «имиджа Брэнсона». «У меня сложилось впечатление, – писал он, – что в качестве стратегии это зародилось в очень высоких эшелонах власти в ВА. Я был поражен, что компания может так открыто говорить об этом и выражать подобную идею в столь бескомпромиссной форме». Далее он писал:«Однако вскоре после того, как virgin обратилась с несколькими жалобами в Европейский Суд, наметился обратный процесс, затронувший всю компанию. В это время мне было сказано уничтожить все документы, имевшие какое-нибудь отношение к Virgin, и говорилось это не один раз, а четыре или пять, самыми разными людьми, начиная с руководителей и заканчивая их секретаршами. Вполне понятно, что я опять был шокирован тем, что высшие руководители так обеспокоены своей деятельностью, что все упоминания об авиакомпании должны уничтожаться. Сам я не стал ничего уничтожать, поскольку не считал, что мои файлы содержат что-нибудь способное нанести вред, но я знаю, что другие люди в моем отделе уничтожили материалы, согласно этой директиве».

Флеминг уже описывал два этих аспекта деятельности ВА, но я не переставал удивляться, видя их изложенными черным по белому. Более интересными представлялись дальнейшие сведения, которые он прокомментировал так:«Следующие моменты – это спорные вопросы, о которых я знал в связи с попыткой ВА убрать Virgin со сцены. Они не обязательно свидетельствуют о конкурентном поведении, но это уж вам самому решать».

В этот перечень входили: заявки авиакомпании British Airways на места в графике полетов в Японию и Австралию, которые были ей не нужны, но поданы сознательно с единственной целью – помешать Virgin получить эти места; специальные продавцы, развернувшие свой бизнес в окрестностях Гэтвика и предлагавшие низкие цены на полеты оттуда, чтобы лишить доходов все остальные авиакомпании (одновременно удерживая монополию на высокую плату на рейсы из Хитроу); отказы продавать билеты пассажирам, летевшим из Японии в Гэтвик авиакомпанией Virgin и затем желавшим пересесть на самолет ВА, дабы им пришлось лететь ВА в оба конца; и, наконец, доступ к нашей информации о продаже билетов через взлом компьютерной системы резервирования.

«По моему мнению, – писал Флеминг, – ВА не достает честности, и это начинается с руководства организации во главе с лордом Кингом и, к сожалению, пронизывает всю структуру».

Имея свидетельские показания Флеминга, я теперь знал кое-что из того что происходило в кулуарах British Airways; запись Криса Хатчинса раскрыла мне глаза на то, что ВА делала в прессе. Несмотря на то, что подвергался атаке с двух сторон, я, по крайней мере, точно знал, к какой тактике прибегает ВА. Это было страшно, но теперь я мог обдумывать, как ответить на все это.

Пока журналисты в Today все размышляли, что им делать с магнитофонной записью Брайана Бешама, на связь вышла газета Sunday Times. Теперь, зная, что Бешам инспирировал некоторые запросы прессы, я все время начеку. И учитывая, что хороший журналист всегда позвонит, чтобы проверить правильность утверждений, я был настороже: не услышу ли я слова Бешама, обращенные ко мне.

Ник Раффорд работал в команде аналитиков Sunday Times. Он планировал выступить с анализом империи Virgin и в предыдущую пятницу встретился с Брайаном Бешамом в Savoy, чтобы услышать мнение ВА о перспективах авиакомпании Virgin. Бешам сообщил некоторые вещи, о которых он говорил с Хатчинсом, но, поскольку Раффорд занимался финансами, Бешам упомянул еще и сплетню, обсуждавшуюся в ВА, будто бы Virgin была вынуждена расплачиваться за топливо наличными из-за низкой оценки кредитоспособности.

После того обеда Раффорд позвонил Бешаму, чтобы проверить некоторые упомянутые факты, и в целях предосторожности записал их телефонный разговор на пленку. Бешам дал Раффорду длинный список других авиакомпаний, которые обанкротились:

– Список внушительный, – сообщил Бешам. – channel Airways, world wide aviation, British Eagle, scottish european, Air Safari, southern airways, Laker Airways, air europe, British Caledonian, highland express, Donaldson, scimitar, senator, Victor, westwood aviation, scillonian, Air Charter, air link, Lloyd International, paramount и Novair. Это все компании, которые стремительно разорились.

– Вопрос оплаты топлива наличными деньгами – это то, что мы не можем проверить … но об этом слышали многие люди, с кем я разговаривал, и они думают, что речь идет о Shell. Мы полагаем, что ему приходится платить за горючее авансом.

Бешам посоветовал Раффорду позвонить в компанию Shell, чтобы проверить эту информацию.

Раффорд позвонил Уиллу, чтобы узнать его реакцию на статью.

– Я собираюсь написать, что авиакомпании Virgin Atlantic приходится платить наличными за топливо, – сказал он. – Вы можете это как-нибудь прокомментировать?

– Да будь я проклят, – ответил Уилл в ярости. – Это полная чушь. Я надеюсь, вы не собираетесь это напечатать, потому что если подобная информация о маленькой авиакомпании попадает в печать, она может быть фатальной: через несколько дней компании придет конец. Мы будем судиться с вами.

Раффорд начал перечислять те авиакомпании, которые назвал ему Бешам.

– Не вешайте трубку, это заранее спланированная акция, – сказал Уилл. – Я дам вам Ричарда.

Уилл вошел в мой офис и объяснил ситуацию. Я поговорил с Раффордом и подтвердил, что все вздор: мне не надо платить наличными за топливо. На самом деле, это был не просто вздор, а именно та сплетня, которая могла действительно причинить Virgin наибольший вред и, вероятно, привести к требованию Shell платить ей наличными за топливо, что, в свою очередь, разорило бы нас просто в силу инерции самой сплетни. Стоимость топлива составляла свыше 20% наших издержек, и без потока кредитной наличности, которая складывается из заранее оплаченных пассажирами билетов и нашей оплаты за топливо месяцем позже, нам пришлось бы брать дополнительный кредит, который бы ни один банк не санкционировал.

– Почему вам не поменять тему и не написать про грязные трюки British Airways? – предложил я. – Это невыдуманная история.

– Я мог бы попытаться это сделать, – сказал Раффорд. – Какие еще свидетельства у вас есть?

– Даже не знаю, с чего начать, – сказал я, думая о затоки Бешама, которую придерживали в Today.

К моменту окончания разговора я чувствовал, что, возможно, Раффорд видит ситуацию с нашей точки зрения. Он сказал, что один из административных работников British Airways сообщил, что видел на столе Колина Маршалла папку с материалами обо мне.

– Думаю, вы выясните, что это доклад, написанный Брайаном Бешамом, – сказал я. – Неудивительно, что у Колина Маршалла есть копия. Я только надеюсь, что ему не пришлось заплатить за нее слишком много.

Раффорд обещал проверить историю с Shell и связаться с Бешамом. Спустя несколько часов он перезвонил:

– Я проверил информацию в Shell, они сказали, что работают с Virgin на обычных условиях кредита, поэтому я позвонил Бешаму и сообщил, что теперь готовлю публикацию на другую тему. Теперь мы будем писать статью о кампании British Airways по дискредитации Virgin, упомянув имя Бешама.

– Он был доволен?

– Он говорил со мной из машины. Думаю, что, должно быть, он проехал свой тоннель, – ответил Раффорд дипломатично.

В этот момент я инстинктивное почувствовал, что судьба начинает к нам благоволить. В течение нескольких последних месяцев только мы с Уиллом похоже, верили, что происки British Airways ничем хорошим для нее не кончатся. Некоторые сотрудники Virgin Atlantic признавались, что предпочли бы, чтоб я поменьше привлекал внимание общественности, ведь они просто хотели работать в авиакомпании, но это становилось невероятно трудно из-за войны с нашим конкурентом. Я чувствовал, как вся эта история действительно становилась все более осмысленной.

Мне как раз звонили из Daily Express, журналист сказал, что им известно о том, что Today вот-вот опубликует эксклюзивную статью о проблеме наркотиков в клубе Heaven, и просил меня что-нибудь сказать по этому поводу, когда Пенни положила мне под нос записку:«Джон Торнтон хочет поговорить, он на линии».

Я сообщил репортеру из Daily Express, что в клубе Heaven нет проблем с наркотиками и что ему следует зайти туда как-нибудь вечером, затем нажал на кнопку, чтобы поговорить с Джоном.

– Давно не слышал тебя, – сказал Джон. – Хотя много о тебе читаю.

– Вниманием не обижен, – согласился я. – Одна беда: много публикаций – просто чистое вранье.

– Журналисты и банкиры, – сказал Джон любезно. – Не доверяй им.

– Какие новости от Thorn?

Я почти выпустил банк Lloyds и компанию Thorn из поля зрения, но знал, что следующий звонок из Lloyds не заставит себя долго ждать. Они продлили овердрафт в начале месяца, в тот день, когда появилась статья в Guardian, но мы не смогли продемонстрировать им так и не произошедшего с тех пор превышения наличных поступлений компании над платежами. Груз необходимости продать Virgin Music давил по-прежнему.

– Люди из Thorn говорят, что, с эмоциональной точки зрения, будет здорово провернуть с тобой сделку, – сказал Джон.

– Что это значит, хотел бы я знать, объясни ради Бога? – спросил я.

– Их бухгалтеры все еще анализируют множество разных показателей, которыми я не хочу нагонять на тебя тоску, но заметно, как к концу года к твоей цене начинают прибавляться цифры.

– Позвони мне, если я что-нибудь могу сделать, – сказал я, размышляя, где взять немного денег, чтобы предотвратить наметившуюся продажу. Мы перебрали все варианты. Недавно отдали распоряжение американскому инвестиционному банку Salomon Brothers привлечь дополнительный капитал в Virgin Atlantic, но инвесторы что-то не спешили обрывать телефоны.

Как раз накануне выходных мне еще раз позвонили из Sunday Times. Это был Эндрю Дэвидсон из отдела деловой жизни. Он просил подтвердить, что Virgin испытывала трудности в оплате топлива и была вынуждена платить наличными. Поскольку всю неделю я объяснялся на эту тему, мне было трудно относиться к ней как к сенсационной новости, в отличие от Дэвидсона. Я не стал направлять его к коллеге по Sunday Times Нику Раффорду, поскольку придерживался мнения, что аналитическая группа любит удивлять даже своих собственных коллег. Не хотел, чтобы редактор отдела деловой жизни сумел перехватить статью, которую Раффорд планировал опубликовать в воскресном номере, поскольку он мог зарезать ее.

«БРЭНСОН РАСКРЫВАЕТ „ПРОДЕЛКИ“ ВА» – таков был заголовок в Sunday Times 3 ноября 1991 года. Это было не совсем то, чего я ожидал, но, однако, было правдой. Я надеялся, что Sunday Times с гордо поднятой головой скажет, насколько скандальными, на их взгляд, были приемы ВА, вместо того, чтобы повторять мои претензии, но начало было положено. В первый раз за всю эту кампанию Брайан Бешам был публично привязан к British Airways, что срывало с нее покров невинности. В публикации сообщалось, что Бешам передал свой конфиденциальный отчет нескольким журналистам. Были процитированы мои слова, что есть список из ста жалоб, который я представлю в Европейский Суд, если british airways не прекратит свои грязные трюки. К тому же Раффорд не упомянул историю про «наличные-за-топливо». с которой и началось его расследование.

Но сноска в этой статье заставила меня перейти к публикации Дэвидсона в разделе бизнеса под заголовком «ПЛАЧЕВНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ БРЭНСОНА». Этот материал о Virgin был куда менее позитивным.

Воодушевленное Sunday Times, руководство газеты Today, наконец, собрало все свое мужество, и я получил по факсу копию сенсационной первой полосы, которую они собирались опубликовать на следующий день.

–Мы позвоним Брайану Бешаму, чтобы проверить его цитаты, – сообщил Боб Грэхам.

Через час он перезвонил.

– Дело дрянь, – сказал он. – Бешам просто сошел с ума. Разъяренные люди из ВА звонили Мартину Данну. Тучи сгущаются.

В результате редактор Today решил снять статью, уступая нажиму ВА.

Я ожидал, что после публикации в Sunday Times множество журналистов позвонят мне, но телефон странно молчал. Я не понимал, что происходит. Принимая во внимание то, что изложено в статье, было удивительно, что никто не предлагал расследовать это дело.

Теперь, когда Today капитулировала, я размышлял о том, как еще могу попытаться дать сдачи British Airways. Пока они благополучно избежали наказания. Статья Эндрю Дэвидсона нейтрализовала публикацию Ника Раффорда, и, в целом, Sunday Times, скорей всего, принесла мне больше вреда, чем пользы. В большинстве последующих публикациях приводились слова лорда Кинга о том, что я дирижирую кампанией против British Airways, или ищу паблисити, или что ВА слишком занята состязанием с крупными перевозчиками, чтобы обращать внимание на Virgin, или что я просто обыкновенный «непристойный» человек.

– Рики должен научиться преодолевать трудности, а не только слышать похвалу, – сказала моей маме дружившая с родителями Джинни Дэвис, когда они неожиданно встретились в очередной раз. Мнение Джинни могло быть воспринято как мнение всей страны. Со стороны могло показаться, что я жалуюсь на жесткую конкуренцию, и, возможно, все свято верили, что не следует поднимать в воздух свои самолеты, если я не могу выдержать конкуренцию. Но Джин Дэвис должна была знать больше: она была замужем за Майклом Дэвисом, членом совета директоров British Airways.

Дата добавления: 2015-10-28