16 страница. Он обожал, как она хныкала, скулила и стонала

Он обожал, как она хныкала, скулила и стонала. Но после продолжительного промежутка времени, он понял, что должен остановиться, иначе это грозило зайти слишком далеко.

Встав со стула, он посмотрел на дрожащее тело Котенка. Она повернула голову и закрыла глаза, пока ее грудь поднималась и опускалась от тяжелого дыхания. Глубоко вздохнув, он насладился ее вкусом и запахом.

Но все что он запланировал, должно было произойти именно сейчас.

Он выдвинул прикрепленный к столу небольшой ящик.

- Ты прекрасна, Котенок, - сказал он.

Калеб вытащил две пары наручников. Она не открыла своих глаз, но вздрогнула от их металлического звука.

- Ты была очень и очень хорошей девочкой. Надеюсь, ты продолжишь в том же духе.

Он легко пристегнул ее правое запястье к столу и улыбнулся, когда она, наконец, распахнула ресницы и уставилась на него своими большими, вопрошающими, карими глазами.

- Ты не сопротивляешься, - сказал он с широкой улыбкой. - Я впечатлен.

Когда он принялся за ее левое запястье, она было засомневалась, но затем ее рука расслабилась, а дыхание ускорилось. Обездвижив ее наручниками, он потянулся и обвел ее сосок указательным пальцем. Его член дернулся, когда тишина комнаты нарушилась ее вздохом.

Следующим шагом, он ослепил Котенка повязкой, что усилило и без того возбуждающее напряжение в ее теле. Калеб был удивлен, что она не произнесла ни слова, и не стала сопротивляться любым из действенных способов, и он не мог с точностью сказать, нравилась ли ему ее податливость.

- О чем ты думаешь? - спросил он.

Калеб неторопливо потянулся к аппарату, который - как он и ожидал - станет для нее сюрпризом.

Котенок облизнула губы, - Я думаю..., - она дернула свои наручники, - О том, как сильно хочу, чтобы ты закончил начатое.

Калеб рассмеялся, - Поверь мне. Именно это я и собираюсь сделать.

Он включил электропитание устройства, на что тот издал жуткий, гудящий звук, отличный от генератора. Котенок сразу же попыталась сдвинуться, но все ее усилия вылились лишь в звяканье наручников о крепления. Только и всего.

- Что это? - крикнула она.

- Ты хочешь, чтобы я вставил тебе еще и кляп в рот? - спросил Калеб.

Котенок неистово замотала головой.

- Хорошо, тогда дай мне закончить.

Котенок дернула за свои оковы, когда его пальцы ухватились за ее чувствительный клитор, и прикрепили к нему мягкий зажим. Поерзав бедрами, она попыталась избавиться от него, но тот даже не сдвинулся.

- Я хотел, чтобы ты была послушной и готовой к этому. И ты на верном пути.

Он с силой втянул ее сосок в рот, и несмотря на свой растущий страх, она выгнула спину, пытаясь дать ему больше своей груди. Это было заманчиво, но Калеб отстранился и поместил зажим на сосок, то же самое он проделал и со второй грудью.

Закончив, он отступил назад, наслаждаясь открывающейся перед ним красочной картиной, которую Котенок олицетворяла - ослепленная, привязанная, с зажимами на сосках, тонкие провода от которых тянулись между ее ногами.

- Думаю, я все равно воспользуюсь кляпом - не хочу, чтобы ты кого-нибудь разбудила.

Казалось, что Котенок была готова возразить, но Калеб предотвратил это, поместив кусок мягкой материи ей в рот и закрепив его у нее за головой. Не то, чтобы это было настоящим кляпом, но оно приглушит любые звуки, выходящие из ее рта, и сделает речь невнятной.

- Шшш, - сказал Калеб у ее уха.

- Возможно, этот предстоящий урок, станет самым важным и самым сложным для понимания.

Он погладил ее по волосам.

- Удовольствие доставляется тебе, только когда твой Хозяин того пожелает. За это время ты станешь голодной до него, жаждущей его, и страдающей по нему - также, как и сейчас. Я отправляюсь спать. Если ты продолжишь быть хорошей девочкой, может быть, я позволю тебе позавтракать со мной.

Котенок была на середине свой приглушенной тирады, когда одновременно через ее клитор и соски прошел пульсирующий электрический разряд. Калеб наблюдал за тем, как ее тело парализовало от страха и сильнейшего удовольствия. Выбранное напряжение было достаточным слабым, чтобы не причинить боли, но достаточно сильным, чтобы заставить ее тело сжиматься.

Напрягшись, Котенок подалась к источнику наслаждения. Она выгнула спину, теряясь в ощущениях, доставляемых зажимами, нежно потягивающих ее за соски, и пропускающих через них легкие разряды. Когда это ощущение неожиданно закончилось, ее бедра осторожно приподнялись от стола в поисках освобождения. Она вскрикнула от разочарования, не имея возможности унять свою потребность, ни оргазмом, ни его отсутствием.

Еще раз, задержав на ней взгляд, Калеб направился к лестнице. По дороге он кинул через плечо, - Это будет долгая ночь. Удачи, Котенок.

Выйдя из винного погреба, Калеб прислонился спиной к двери, и выдохнул, сопротивляясь порыву сбежать вниз по ступенькам и проникнуть в эту прекрасную, жаждущую секса девственницу.

- Блять, - резко выругался он и направился в свою комнату.

Вымотанный, Калеб взглянул на часы. Было поздно, или рано, в зависимости от того, как на это посмотреть. Раздевшись, он выключил свет. В темноте его комнаты, она явилась к нему.

С силой сжимая свой эрегированный член, он представлял Котенка рядом с собой. Он представлял, как она выглядела внизу: с разведенными ногами, открытой и влажной киской.

Его член резко дернулся в кулаке. Он крепко схватил его, выжимая из него теплую смазку, и растирая ее по головке.

Калеб фантазировал о том…

Как раскрывает пальцем аккуратные губы ее маленькой, скользкой киски и смотрит, как она стонет. Как скользит своим членом вверх-вниз у ее входа, покрываясь ее соками, подготавливая их обоих. О том, как подается вперед, прижимаясь своим обнаженным телом к ее теплым грудям.

Вне своей фантазии он громко простонал, ускоряя ритм движений.

- Займись со мной любовью, - прошептала она и неожиданно они оказались в ее спальне.

Потянувшись вниз, он задрал ее сорочку и толкнулся в нее своим членом. Он был нежным, терпеливо ожидая пока она расслабится, а ее ноги раскроются, после чего толкнулся еще раз.

- Я люблю тебя, - сказала она со слезами на глазах.

Она поцеловала его и зарылась пальцами в его волосы, побуждая его проникнуть в себя еще глубже, продолжая говорить, что любит его. Он погрузился в нее до упора.

Калеб двигал рукой все быстрее и быстрее. Его яички подтянулись, готовые вылиться оргазмом, который он так долго сдерживал.

Калеб входил и выходил из ее тугого жара, пока она стонала и вскрикивала в своем наслаждении.

- Я твоя, - задыхалась она, - только твоя.

Неправильно фантазировать о таких вещах, но Калебу было все равно. Фантазии – это все, что у него осталось, и никто не мог их у него забрать.

Он громко зарычал, когда его оргазм вырвался наружу, покрывая его теплой, липкой спермой.

Глава 16

День 10: Вечер

- Мне нужно пописать, - говорю я Риду.

Он гримасничает, но не комментирует.

- Что? Люди иногда ходят в туалет, Рид.

- Да, - с издевкой отвечает он, - я в курсе. Просто мне не понятно, по какой причине вы считаете необходимым посвящать меня в такие детали. Простого 'мне нужен перерыв', было бы достаточно.

Я смеюсь и, вскочив с кровати, направляюсь к уборной. Рид немного напрягается, когда я прохожу мимо него. Избегая моего взгляда, он намеренно таращится в окно. Рид бывает таким чокнутым, что я не могу ничего поделать со своим любопытством в отношении него.

Мне интересно, каким он бывает человеком, когда выходит из своего образа агента ФБР.

Вы ведь знаете, поговорку о тихом омуте и чертях в нем.

Я веду свой рассказ вот уже несколько часов. Во рту пересохло. Открыв пластиковую крышку одного из стаканов, я пью воду из-под крана. На вкус она дерьмовая, но тем не менее, я ее глотаю.

Где-то, в глубине души, я знаю, что должна чувствовать себя эмоционально истощенной, или даже сентиментальной и грустной. Но большей частью я чувствую себя... опустошенной. И я не понимаю почему. Вероятно, потому что знаю окончание этой истории и знаю, что с каждым произнесенным словом, я подготавливаю саму себя к неизбежности событий. Словно, я пересказываю историю, произошедшую с кем-то другим.

Я люблю Калеба. Я люблю его. И мне уже плевать на весь тот ужас, через который он меня провел, и единственное, что имеет значение - это факт, что моя любовь к нему существует. И никакие разговоры или терапия не изменят того, что произошло. Не изменят того, что я чувствую.

Он ушел, Ливви.

Вот и все. Только боль. Она, словно тлеющие угли, навечно горит в моем сердце. Это напоминание о том, что для меня Калеб будет жить всегда.

Последние десять дней, я очень много плакала и жила в безграничных страданиях. Я знаю, что когда все закончится - Рид дослушает меня, и они со Слоан займутся другими делами - я останусь наедине со своей любовью и болью. Но сегодня - сегодня я в порядке. Сегодня я рассказываю свою историю, будто она произошла с кем-то другим.

Закончив свои дела в уборной, я мою руки и открываю дверь. Оказавшись в комнате, с Ридом я вижу Слоан. Атмосфера кажется тяжелой, но по какой именно причине, сказать не могу. Слоан улыбается, а Рид выглядит так, словно кто-то съел его обед, надежно припрятанный в общем холодильнике. Слоан показывает большой коричневый пакет с жирными разводами по низу.

- Я принесла ужин, - говорит она мне.

- Классно! - восклицаю я, удивленная этим жестом.

Слоан посылает мне теплую улыбку.

- Я знаю, насколько ты любишь больничную еду, но подумала, что вместо нее ты не отказалась бы от жирного бургера и картофеля-фри.

Мой желудок отвечает на это урчанием, и Слоан самодовольно выгибает бровь.

- Агент Рид, я знаю, что вы стараетесь держаться подальше от фаст-фуда, поэтому я принесла вам салат с жаренным цыпленком. Надеюсь, он подойдет.

Забрав пакет у Слоан, я ставлю его на прикроватный поднос на колесиках, чтобы побыстрее добраться до своего чертового бургера, иначе, я могу попытаться съесть его через пакет. Засунув руку, я собираю рассыпавшийся на дне упаковки картофель-фри и запихиваю его себе в рот.

- Ням-ням! - восторгаюсь я, продолжая жевать соленую вкуснятину.

К черту ожоги первой степени, картошка просто изумительная!

Я так занята, зарывшись лицом в пакет с рассыпанным картофелем, и не сразу замечаю, что никто между собой не разговаривает. Подняв глаза, я вижу, как Рид и Слоан ведут что-то наподобие соревнования по смущенным переглядываниям. И думаю, что Рид проигрывает. Интересно.

Наконец, Рид откашливается и смотрит на свой портфель.

- Вообще-то, мне нужно идти. Я должен ответить на несколько писем и сделать несколько звонков. Эм, хотя, спасибо... за еду.

Рид начинает спешно собирать свои вещи. Я никогда не видела его таким... взволнованным - думаю, это самое подходящее слово. Все интереснее и интереснее.
- Мэттью, - начинает Слоан и умолкает, когда прекратив свои сборы, Рид прожигает ее взглядом.

Она поднимает свои руки.

- Агент Рид, не думаю, что существуют настолько неотложные дела, которые не могут подождать, пока вы поужинаете.

Рид глубоко вздыхает, но не прекращает складывать свои бумаги в стопку.

- Спасибо за еду, доктор Слоан. Я не хотел быть неблагодарным или грубым, но у меня, на самом деле, много работы. И да, эти дела неотложные. Совсем скоро в Пакистане открываются офисы, а они располагают нужной мне информацией.

Слоан умолкает, на секунду поджав губы.

- Ой. Я не знала. Прошу прощения.

Никто из них даже не замечает моего присутствия в этой комнате, и я чувствую себя вуайеристкой. Так увлекательно! Подумав о небольшом увлечении подсматриванием Фелипе и Селии, я краснею. Что бы ни происходило между Слоан и Ридом - это меня не касается.

- Вот! - громко говорю я, давая им обоим понять, что на них смотрят.
Я торжественно протягиваю Риду салат, съедая картофель, рассыпавшийся по его крышке.

- Можешь взять его с собой.

Слоан одаривает меня благодарной улыбкой, словно испытывая облегчение от того, что я прервала их непростой разговор. Потянувшись к контейнеру, она берет его из моей руки.

- Да, пожалуйста, возьмите салат. Вам нужно что-нибудь поесть.

Рид смотрит на салат, будто никогда не ел ничего подобного, после чего переводит взгляд на Слоан, затем снова на меня. Он зол и это ни с чем не связано. Он просто раздражен. Он хочет злиться на Слоан, но она не дала ему для этого никакого повода - не сказала, и не сделала ничего предосудительного. Но, тем не менее, он предпочитает злиться именно на нее.

Наконец, поставив свой портфель на стул, он забирает контейнер.

- Спасибо, - говорит он.

- Пожалуйста, - отвечает Слоан таким мягким голосом, которым Калеб говорил со мной, пребывая в мечтательном настроении.

Слоан смотрит в лицо Риду, затем отводит глаза, когда он встречается с ней взглядом, после чего также спешно отворачивается. Оооох... а он ей нравится. Меня это и удивляет, и нет. Я привыкла видеть в докторе Слоан и агенте Риде роботов, не имеющих личной жизни. И мне крайне интересно увидеть их в новом свете.

Лицо Рида слегка разрумянилось. Поверить не могу, что он краснеет. Вообще-то, он очаровашка. Не хочу, чтобы он уходил. Я хочу сидеть на своей кровати и наблюдать за тем, как они робеют под моим пристальным взглядом. То есть, ну правда... это же справедливо.

- Да ладно тебе, Рид, оставайся.

Широко улыбаясь, я хлопаю по месту у изножья своей кровати. Он молча смотрит на меня. Если бы взглядом можно было убить...

- Помнишь, ты сказал, что послушаешь оставшуюся часть моего рассказа?

- Я, правда, не могу, мисс Руис, - говорит он, - но я вернусь позже. А между тем, - открыв свой портфель, он достает диктофон, - запишите его для меня?

Слоан забирает диктофон и кивает, стараясь ни на кого не смотреть.

- Конечно.

Рид натянуто кивает, и снова закрыв свой портфель, практически выбегает из моей палаты.

Мне и впрямь, не верится в то, что я сейчас увидела.

- Какого хрена между вами двумя происходит? - спрашиваю я Слоан, с забитым картофелем-фри, ртом.

Оторвав взгляд от двери, она поворачивает голову и растерянно смотрит на меня. Я играю своими бровями, и она смеется.

- Ничего, Ливви. Совсем ничего, - говорит она дрожащим голосом.

- А теперь прекрати есть мой картофель и отдай его мне.

Сунув руку в пакет, она достает бургер и контейнер с фри, после чего садится на место, где сидел Рид.

- Ммм, - протягивает она, отправив немного картошки себе в рот.

- Ммм, - повторяю я и делаю то же самое.

Проглотив, я тут же принимаюсь за интересующую меня тему.

- Итак... ты пришла, чтобы увидеть меня... или агента Рида?

Слоан улыбается и мотает головой, и даже с забитым ртом, она все равно пытается мне ответить.

- Конечно, тебя.

- Лгунья, - поддразниваю я.

Слоан пожимает плечами.

- Я здесь не для того, чтобы говорить про Рида.

- Ты хотела сказать... Мэттью?

- Ливви, - предупреждающе изрекает она.

- Джэнис, - саркастично отвечаю я.

- Да ладно тебе, Слоан. Я поведала вам обоим массу довольно откровенных моментов. Думаю, я заслужила немного отвлечения и сплетен. Рид - красавчик. Понимаю.

- Тут нечего рассказывать, - настаивает она, но ее щеки становятся розовыми.

Независимо от возраста, чувство, испытываемое мною, бывает у всех. Не получается противиться тому, к кому тянет. И порой, судьба настигает тебя и заставляет за него расплачиваться.

- Подумаешь. Я знаю, что что-то происходит. Калеба расстраивало, когда я называла его по имени перед другими людьми, но наедине... совсем другая история. Я видела лицо Рида, когда ты назвала его по имени. Ему хотелось задать тебе хорошую трепку.

Слоан тут же давится своим бургером и с жадностью делает глоток из стакана с соком, чтобы прийти в себя.

- Ливви!

- Хорошо - хорошо, - говорю я, и в разочарованных чувствах принимаюсь за свой бургер.

Он такой жирный, что я почти чувствую, как этот жир течет по моим венам. Я жую, постанывая от удовольствия.

- Можешь ничего мне не рассказывать, но при условии, что завтра принесешь мне еще один бургер.

- Договорились, - отвечает Слоан и снова кусает.

В течение последующих нескольких минут, мы едим в приятной тишине. И единственным средством нашего общения становятся только случайные стоны и закатывания голодных глаз. После ужина, мы со Слоан обсуждаем мое самочувствие. Оно нормальное. Она спрашивает, готова ли я пообщаться со своей матерью. Нет. Определенно, нет.

- Что в этом может быть плохого? - спрашивает Слоан,

- Она так сильно скучает по тебе.

Я опускаю взгляд на свои колени, но не от того, что мне грустно. Мне просто неудобно смотреть в глаза Слоан и признаваться в правде.

- Я хочу, чтобы она помучилась.

Слоан молчит.

- Последние несколько месяцев были ужасными, - продолжаю я, - Меня избивали, унижали, и вовлекали в ситуации, которые мало кому удалось бы пережить.

Я делаю паузу, задумываясь и еще больше злясь на свою мать.

- И все же, я бы снова прошла через этот ад, если бы смогла изменить восемнадцать лет жизни со своей матерью. Пойми, я уже потратила так много времени, пытаясь вызвать ее любовь к себе. Я потратила так много времени, не обращая гребаного внимания на то, что она думала. Я устала, Слоан. Устала волноваться. Настало мое время жить собственной жизнью, идти своей дорогой и я не хочу, чтобы она была частью этого.

- А в чем заключается твоя дорога? - спрашивает Слоан.

Ее голос безэмоциональный, поэтому мне сложно сказать, осуждает она меня или нет. Но даже если она и согласна со мной, в это также верится с трудом.

- Я не знаю. Я даже понятия не имею, кем я должна быть. Единственное, я не буду той, кем меня хотят видеть другие.

- Хорошо, - отвечает Слоан.

Мы еще долго говорим со Слоан, после чего я признаюсь ей в том, что устала и хочу лечь. Я позволяю ей обнять себя на прощание и, возможно... прижимаюсь к ней дольше, чем намеревалась. Кажется, она не возражает.

После ее ухода, я выключаю свет и забираюсь в кровать с диктофоном Рида. Включив его, я продолжаю свой рассказ.

***

Через меня прошел еще один разряд тока. Я безумно жаждала освобождения. Я кричала, несмотря на кляп и дергала за свои оковы, но эти действия лишь усиливали мои страдания. Приподняв свой зад, я пыталась сдвинуться так, чтобы создать достаточно трения для достижения оргазма, но это было совершенно бесполезно. Я хныкнула и когда пульсация прекратилась, залилась слезами.

Дверь открылась и из меня вырвался вздох облегчения. Наконец-то, Калеб вернулся, чтобы прекратить мои страдания. Я знала, что он так и сделает.

Он медленно подошел ко мне и я издала заискивающий звук, молящий его остановить это мучение. Словно прочитав мои мысли, его теплая рука накрыла мое лицо, и я подалась к ней, прижимаясь своей мокрой щекой к его ладони, и жалобно плача.

Если бы я могла видеть, то, возможно, я была бы более смущенной и вместе с тем, окрыленной. Но я, напротив, была потеряна в своем унижении, и стремилась вырваться из него.

Его рука скользнула по моей шее, потом по груди, и одновременно с чем меня поразило еще одним электрическим разрядом. Я выгнулась. Мне хотелось кончить, нет - мне нужно было кончить. Стол трясся от моих попыток.

Рука Калеба ласкала нежную кожу под моими грудями, что лишь увеличило мое напряжение. Мне просто нужно было больше, чуть больше. Но все прекратилось. Я заплакала еще сильнее. С тряпкой во рту я умоляла его, но Калеб молчал.

Между тем, его руки накрыли обе мои груди и неспешно сняли зажимы с сосков. И как только кровь устремилась к замученным вершинкам, я закричала, несмотря на кляп. Это было больно, но к тому же, это еще больше распалило мое желание. Он массажировал мои груди, и я почти заурчала, пытаясь сильнее вжаться в его руки.

Внезапно, я почувствовала тепло его поцелуя на левом соске и легкое щекотание его волос на своей груди.

- Да, - выдохнула я.

Губы Калеба были безумно нежными, а его язык кружил вокруг моей торчащей бусинки без зубов, без грубого всасывания, просто мягкими полизываниями, от которых мне отчаянно захотелось к нему прикоснуться. Пока он повторял процесс со второй грудью, через мой бедный клитор прошел еще один разряд тока.

- Пожалуйста! - кричала я с кляпом во рту, - Пожалуйста!

Он отстранился, пока пульсирование не прекратилось, и я испугалась, что он снова меня оставит. Я услышала, как он расстегивает молнию своих штанов и мне пришлось успокоить свою голову от неистового кивания. Да, я хочу этого. Пожалуйста, я хочу этого.

Его пальцы вынули кляп, и я сразу же начала умолять его о прекращении этой экзекуции.

- Хозяин, пожалуйста, останови это, позволь мне кончить. Я буду послушной. Клянусь. Я буду послушной.

Когда он ничего не ответил, я хныкнула, - Калеб, пожалуйста!

Лицом я почувствовала тепло его тела, за которым последовало легкое давление его члена на мои губы. Без колебаний, я открыла свой рот и вобрала его внутрь, и тут... на меня обрушилось шокирующее осознание - это был не Калеб. Он ощущался совсем иначе. Я попыталась отстраниться, но незнакомец крепко взял меня за затылок, и, несмотря на мои инстинкты, мне не хотелось его укусить.

В меня ударил еще один разряд, парализовав меня со всех возможных сторон. Я простонала с наполненным ртом, одновременно с этим пытаясь как можно дальше отодвинуться от незнакомца.

Я была не настолько напуганной, насколько должна была. Возможно, потому что он трахал мой рот медленно - без грубости. Да, незнакомец дал понять, что не позволит мне отвернуться, но он действовал совсем не жестко. Пульсация прекратилась, и я снова опустилась бедрами на стол.

Я изо всех сил старалась дышать ровно с членом незнакомца во рту. В безмолвной тишине я услышала его тихий, гортанный стон, пока он скользил в мой рот и обратно. Он вышел из меня, не кончив, и я сразу же почувствовала неловкость и стыд, который мне следовало испытывать с самого начала.

Я хотела спросить, кем он, мать его, был. Я хотела криком попросить о помощи, позвать Калеба, но не произнесла ни слова.

- Прекрасна, - сказал он с мягким испанским акцентом.

После этого все мое тело вспыхнуло. Меня даже бросило в жар.

- Фелипе? - робко спросила я, находясь на грани нового потока слез.

- Да, моя милая девочка, но тебе не следует говорить, пока тебя об этом не попросят, - нежно ответил он.

- Знаю, твой Хозяин старался выучить тебя как можно лучше. Но, как бы то ни было, я не могу винить его в снисходительности к тебе. Я сам слишком многое спускаю Селии с рук, - рассмеялся он, - Хотя, я никак не пойму, почему он позволяет тебе называть его по имени. Это так интимно. Это относится к вам обоим?
Я не отвечала. Я была слишком потрясена.

- Отвечай, - мягко сказал он.

Я открыла рот, но единственным звуком, вырвавшимся из меня, был долгий, протяжный стон, когда меня снова настигло электричество. Фелипе отошел и в комнате послышался щелкающий звук. Пульсация прекратилась.

- О! Господи! - простонала я, - Спасибо!

Мое сердце еще не успело выровнять свое биение, как Фелипе провел пальцами по малым губам моей киски. Я попыталась отодвинуться, но все, что мне удалось - это шевельнуть бедрами, что, казалось, только упростило его попытки. Из меня вылилась череда слов 'нет', когда я почувствовала, как один из его пальцев пытался пробраться внутрь меня, но Фелипе быстро заткнул меня ощутимой пощечиной по лицу и таким же ощутимым требованием о молчании. Это было не больно, но эффективно.

- Я только посмотрю, - сказал он, и надавил на какое-то болезненное местечко внутри меня.

Я начала плакать и к моему огромному облегчению, он вытащил палец.

Я хотела Калеба. Как он мог вот так меня здесь оставить?

- Ты, и вправду, чересчур влажная для девственницы, - сказал он, и в который раз, мое тело залилось стыдливой краской.

- Хотя в этом нет ничего плохого.

Он улыбался?

Мои внутренности свело от страха. Я надеялась, что этот мужчина в скором времени уйдет, а Калеб вернется, чтобы освободить меня.

Последовало продолжительное молчание, перемежающееся моими тихими всхлипываниями и случайными вздохами, пока я пыталась приглушить свой плачь. Наконец, он заговорил, - Не волнуйся, милая девочка. Я скоро уйду и не причиню тебе никакого вреда. Мне просто было любопытно. Возможно, когда твой настоящий Хозяин позволит мне, я смогу утолить свое любопытство в полной мере.

Я пыталась сконцентрироваться на его совах о том, что он не причинит мне вреда и вздохнула с облегчением, стараясь успокоиться и прогнать слезы.

- Калеб очень... привязан к тебе, - сказал он и тихо рассмеялся.

Это казалось завуалированной шуткой, о значении которой я не имела ни малейшего понятия.

- Ты любишь его? - спросил он как бы между прочим.

Я не ответила. Я была слишком уставшей, потрясенной и напуганной для того, чтобы выдавить из себя хоть слово.

- Я всегда могу включить аппарат, - сказал он.

- Нет! - выкрикнула я, до того, как успела остановиться.

- Так и думал, что ты это скажешь, - поддразнил он.

- Я не знаю, - прошептала я.

- Объясни.

- Я никогда раньше не любила. Поэтому, я не знаю.

Фелипе захохотал, - Все знают, моя дорогая. И ты тоже. Так ты любишь его или нет?

Я не знала, что мне ответить. Я не знала Фелипе настолько, чтобы понять, собирался ли он сделать нам с Калебом что-нибудь плохое. За исключением Селии, я никогда не находилась наедине ни с одним другим человеком, кроме Калеба.

- А вы любите Селию? - вместо этого спросила я.

Фелипе вздохнул, - Умная девочка. Отвечая вопросом на вопрос, ты никогда не попадешь впросак. Так или иначе, мне известен мой ответ. Жаль, что твой Хозяин не знает о твоих чувствах.

- Он знает, - прошептала я.

Фелипе громко рассмеялся, - Кто бы сомневался! Знаешь, как я встретил Селию?

Я замотала головой.

- Она - дочь моего бывшего конкурента. Много лет назад, я решил сделать себе имя, пошел против ее отца, и добился своего. В качестве трофея... я забрал Селию.

Его голос стал мягким.

- Первые несколько лет она ненавидела меня, но и я не всегда был к ней добрым. Теперь же... не проходит ни одной минуты, чтобы я не желал вернуть зря потраченное время. Я ее балую.

- Тем, что она занимается домашними делами, и к тому же является вашей рабыней? - скептически спросила я.

- Теперь я понимаю, почему Калеб так к тебе тянется. Ты из тех женщин, кто жаждет быть прирученными, не собираясь при этом сдаваться без боя. Такие женщины - нектар жизни, - сказал он.

- Поверь, Селия вполне счастлива. Я даю ей все, что нужно и даже больше, чем она того пожелает.

Я держала свой рот на замке, позволяя Фелипе вести разговор.

- Ты позволишь Калебу продать себя? - спросил он.

- У меня нет выбора, - прошептала я.

- Милая девочка, у тебя всегда есть выбор - либо жить рабыней, либо умереть на своих условиях, - прошептал он.

- Возможно, тебе следует напомнить об этом твоему нынешнему Хозяину.

- Почему вы говорите моему нынешнему Хозяину?

- Разве Калеб тебе не рассказал? Уже завтра, Рафик будет здесь. Подозреваю, что совсем скоро вы оба нас покинете, что весьма печально, потому как с неохотой, но, все же признаюсь, что я наслаждался вашим присутствием в моем доме. Калеб - интересный молодой человек, чрезмерно... вспыльчивый, но все же, интересный.

У меня возникло ощущение, будто кто-то ударил меня в живот, выбив из моих легких весь воздух. Рафик направлялся за мной, а Калеб не собирался его останавливать. Все кончено. Меня продадут.

- Отпустите меня, - хныкнула я, - Пожалуйста, помогите мне.

Фелипе вздохнул, - Боюсь, что это невозможно, милая девочка. Рафик... ну, давай просто скажем, что он не слишком мягко обходится с предателями.

Переваривая сказанные им слова, я услышала его шаги и сжалась, когда он вставил мне уже мокрый кляп в рот и накрепко его зафиксировал. Я запаниковала, когда по моему телу пробежали холодные провода. Мне не хотелось, чтобы эти треклятые зажимы снова вернулись на мои соски. Я сопротивлялась этому всеми оставшимися силами. Верхняя часть моего туловища была относительно свободной, поэтому Фелипе пришлось нелегко, чтобы зацепить зажимы, удерживая меня на столе своим весом.

- Нет! - сокрушаясь, кричала я, но в ответ слышала лишь его тихие смешки.

- Сожалею, милая девочка, но я не могу позволить твоему Хозяину найти тебя в измененном положении. Это было бы невежливо.

Я жалобно заскулила. Я только отошла от своего непрекращающегося возбуждения, и, несмотря на то, что мой клитор побаливал, а соски находились в схожем состоянии - но я была рада вновь почувствовать себя в некоторой степени, нормальной. И мне не верилось, что я смогу выдержать больше мучений.

Дата добавления: 2015-10-28