Убийство Христа: повторный прогон

В этот период моих любительских занятий йогой Тим Лири привез в Чикаго гастрольный спектакль “Смерть разума”, и, должен признаться, он не произвел на меня такого же глубокого впечатления, как раньше. Тим бродил по сцене босиком, жег ароматические палочки, читал лекцию о Будде, иллюстрируя текст психоделическими слайдами и фантастическими световыми эффектами, и походил на эдакого христианского миссионера.

Мне показалось, что блестящий ученый вырождался во второсортного мессию, но через пару дней я встретил Тима на улице возле здания “Плэйбоя”, и мы снова вместе обедали. Тим был оживленнее, энергичнее и веселее обычного, он искрился юмором и постоянно подшучивал над собственным исполнением роли Гуру. Никто из нас не говорил об этом вслух, но было понятно, что большая часть нынешнего образа Тима — просто агитпроп того, во что он по-настоящему верил — в потенциальную возможность правильно принимаемого ЛСД репрограммировать достаточное количество нервных систем, чтобы ускорить расширение сознания и разума еще до того, как мы успеем опустошить самих себя и нашу планету.

Почему-то мы заговорили о д-ре Вильгельме Райхе, и я сравнил растущие у Тима проблемы с законом с проблемами Райха. Д-р Райх был первым фрейдистом, который буквально воспринял открытия Фрейда и открыто утверждал, что большинство неврозов спровоцировано иудейско-христианским синдромом подавления сексуальных желаний.

Райх утверждал, что эти неврозы служат непосредственной причиной расизма, сексизма, насилия, преступлений и войн. Он делал вывод, что подавление сексуальных желаний — это проблема номер один в здравоохранении, которую надо решать так же настойчиво и энергично, как проблемы полиомиелита или рака. Райх начал пропагандировать эту ересь еще в двадцатые годы. В тридцатые годы (за много лет до Мастерса и Джонсона) он приступил к статистическому исследованию пар, между которыми была половая связь.

За эти и другие радикальные взгляды д-ра Райха изгнали из Международного общества психоаналитиков, выгнали из коммунистической и социалистической партий Австрии, выслали из Германии и опорочили в шведской прессе до такой степени, что он не мог продолжать работать в этой стране. Затем его оклеветала Американская медицинская ассоциация, и, в конце концов, в 1957 году он умер в федеральной тюрьме. Для меня и многих других людей это было убедительным свидетельством отсутствия научной свободы в нашем двадцатом веке. Когда мышление ученого становится слишком революционным, научная свобода становится такой же фикцией, как научная свобода в мрачном средневековье. Но Тима история д-ра Райха в этом не убедила.

“У меня во всех отношениях прекрасное здоровье, — диагностировал он свое состояние с широкой доброй усмешкой. — Я действительно надеюсь пережить эту истерию и гонения и дожить до того времени, когда мои теории подтвердятся и когда мои методы будут использоваться ежедневно в каждой клинике мира. — Его глаза хитро блеснули. — Но * надеюсь, что к тому времени буду отстаивать новую ересь и снова накличу на себя беду”.

Возвращаясь к книге из антологии Дэвида Соломона “ЛСД” [24], опубликованной в 1964 году, я испытываю довольно странное чувство. Это сборник статей таких заметных ученых, как д-р Хамфри Осмонд, д-р Джеймс Террилл, д-р Чарльз Сэвидж, д-р Дональд Джексон, д-р Сэнфорд Ангер (помните, тот, который обнимал пациента?), д-р Джонатан Коул, д-р Мартин Кац, д-р Эрик Каст, и т. д Эти ученые пишут о благотворных и многообещающих изменениях в сознании (и поведении), которые вызываются ЛСД, если его принимать в соответствующей обстановке при правильной установке. Здесь же можно познакомиться с полными оптимизма и надежды взглядами философов Олдоса Хаксли и Алана Уотса о потенциальных возможностях ЛСД. Вступление к этому тому написано д-ром Лири, которого большинство авторов научных статей называют уважаемым коллегой. Короче говоря, создается ощущение, что весь этот том словно выпал сквозь щель во времени из другой вселенной.

Неужели все это было опубликовано? Неужели авторы статей не были тотчас же брошены за решетку? Каким же был тот мир, в котором ЛСД можно было обсуждать научно, объективно и рационально? Как пишет д-р Лири в “Проклятии овального зала”:

“Очень мало американцев, даже в эти пост-уотергейтские дни, понимает, как Никсону удалось создать свою специальную тайную элитную полицию. Под вывеской “контроль наркотиков” с одобрения либералов средних лет осуществился этот оруэлловский государственный переворот. Все оказалось так просто. Наркобюджет подскочил с двадцати двух миллионов до ста сорока миллионов… Конституционные права временно отменили, а для одного легко узнаваемого слоя общества избирательно ввели закон военного времени (арест без ордера, задержание и обыск на месте, комендантский час и т. д.)… Землю окутал страх. Представителей контркультуры арестовывали, им не давали покоя, принуждали молчать. Пресса полностью обслуживала власть…”[25]

В ходе террористической кампании, описываемой Лири, его самого неоднократно арестовывали. Он был осужден за хранение двух сигарет с марихуаной (хотя он и утверждал, что это был подлог, но либералов не интересовали его показания, так как новыми богами корпоративного либерализма стали полицейские). Его приговорили к 30 (!) годам тюремного заключения, освободили под самый высокий в мире размер залога (пять миллионов долларов), похитили в Афганистане, хотя в странах, с которыми не заключен договор о выдаче преступников, такие похищения людей судебная система США квалифицирует как нелегальные, временно заковали в кандалы, затем на протяжении девятнадцати месяцев держали в одиночном заключении и на десять месяцев лишили права переписки и общения с родственниками и защитником.

Все это происходило средь бела дня, открыто, демонстрируя полную неспособность либералов и активистов Американского союза защиты гражданских свобод распознать такое же грубое нарушение (Конституции, как и во время знаменитого “Красного террора” в начале пятидесятых.

Я с ужасом наблюдал, как машина бюрократизма и фанатического ханжества уничтожала д-ра Райха в пятидесятых. Это был опыт отрезвления, первый проблеск понимания, что наше правительство (так же, как и все остальные правительства) — скорее плохое, чем хорошее. Другим людям это отрезвление принес Вьетнам, или сотрудничество с неграми и индейцами в борьбе за гражданские права, в ходе которого они поняли, что жалкое положение этих меньшинств — не просто тяжелый политический “вопрос”, а весьма болезненная реальность. К кому-то оно пришло с Уотергейтом. А к некоторым не пришло до сих пор.

Сторонник Свободомыслия, я “протрезвел” в 1957 году, когда агенты Управления по санитарному надзору за качеством продуктов питания и медикаментов свалили все книги д-ра Райха — тридцать лет научных исследований — в мусоросборник на Вансинвурт-стрит в Нью-Йорке и сожгли.

Сожжение книг было сценой, характерной для нацистской Германии, и кошмаром всех антинацистских фильмов, которые Сторонник Свободомыслия видел в детстве. И эта сцена стала реальностью в его родной стране, в его время.

В те годы Сторонник Свободомыслия писал много статей в поддержку Райха в авангардистских политических и оккультных малотиражках — только тех, которые добровольно хотели печатать такие материалы. Я писал, что правительство США играет роль Святой Инквизиции по отношению к новому Галилею — Райху. Единственным результатом всей этой писанины стало то, что мне пришлось познакомиться со многими райхианцами и выяснить, что эти ужасные типы эмоционально склонны к параноидальному, догматичному и фанатичному эгоманиакальному поведению (бессознательной, но блистательно точной имитации всех симптомов стресса, которые сформулировал сам Райх после семи лет гонений и травли со стороны Вашингтона).

Итак, наступили шестидесятые годы, но сценарий “убей-еретика”, в котором роль жертвы отводилась Тимоти Лири, проигрывался по-прежнему. Действие разворачивалось так же механически и стереотипно, как в ходе ежегодного языческого жертвоприношения девственницы кукурузному полю ради получения богатого урожая. Райх называл этот кровавый ритуал “убийством Христа” и говорил, что он будет повторяться вновь и вновь, пока человечество вытесняет “броней мышц” свободную пьесу любви и сексуальности. Невольно начинаешь задумываться, что старина Райх знал, о чем говорил…

В 1966–1967 годах я опубликовал несколько “подрывных” статей в малотиражном журнале “Нью Либертариан” и завязал дружбу (по почте) с его редактором Керри Торнли. Мы начали писать друг другу довольно длинные письма (Торнли жил в Лос-Анджелесе, а я в Чикаго), удивляясь, насколько одинаковы наши политические взгляды. Мы оба восставали против любой формы насилия или подавления личности как со стороны правительства, так и со стороны людей, называвших себя революционерами. Мы не питали ни малейших иллюзий по поводу правого и левого крьша, хотя по-прежнему оставались, утопистами без определенной утопии, в которую можно было верить. Иногда мы мечтали о плавающих в международных водах коммунах свободных людей, что, в случае со мной” вылилось в анархическую подводную фантазию “Иллюмина-туса”, а позже в энергичную поддержку планов Космической Миграции д-ра Лири и проф. Джерарда О'Нейла.

В одном из писем Торнли упомянул, что служил в морской пехоте с Ли Харви Освальдом и что они были приятелями. Я ответил, что во время убийства жена Освальда жила у сестры моего врача. Нас поразило и озадачило такое совпадение, но тогда мы (еще) не называли это синхронистичностью.

В конце концов благодаря Торнли и другим калифорнийским сторонникам свободомыслия я оказался посвященным в таинства дискордианизма, первой “настоящей религии”, которую Торнли и Грегори Хилл разработали в 1958 году. В основе дискордианизма лежит поклонение Эриде, греческой богине хаоса и раздора, по-латыни Дискордии. Поскольку читателям “Иллюминатуса” уже многое известно об этой благородной вере, приведем здесь лишь краткие тезизы, цитируя “Руководство для дискордианиста-евангелиста”, которое написал Торнли:

ПРИЕМ СОКРАТА наиболее действен при столкновении с человеком несведущим. Приемом Сократа мы называем практику, при которой аргументация начинается с того, что вы задаете вопрос. Вы с невинным видом приближаетесь к ничего не подозревающей жертве и как бы между прочим спрашиваете:

“А знаете ли вы, что Бога зовут Эрида, и что ОН — девушка?” Если оппонент отвечает: “Да”, — это означает, что он скорее всего эридианец, и на этом можно ставить точку. Если же он отвечает: “Нет”, — быстро переходите к

КАТЕГОРИЧНОМУ УТВЕРЖДЕНИЮ и говорите: “Ну да, Бог — это девушка, и Его имя — ЭРИДА!”. Незаметно наблюдайте, убедили вы субъекта или нет. Если да, — мгновенно приводите его к присяге перед вступлением в Легион Динамического Раздора, пока он не передумал. Если же он не выглядит убежденным, переходите к

НЕОБХОДИМОСТИ ВЕРЫ: “Но должна же у вас быть вера! Без веры теряется смысл! Я искренне сожалею, если у вас нет веры”. А затем внесите:

ЭЛЕМЕНТ СТРАХА и зловещим голосом спросите: “А знаете ли вы, что случается с теми, кто отрицает существование Богини?” Если он колеблется, не говорите, что его последующей реинкарнацией наверняка станет Пуговица с френча Мао, которую передадут беднякам, пострадавшим в зонах стихийного бедствия (что было бы подло), а просто печально покачайте головой и, утирая навернувшуюся слезинку в уголке глаза, обратитесь к:

УЛОВКЕ ПЕРВОГО ПУНКТА, когда вы указываете на весь раздор и путаницу в мире и поясняете: “Ну так что, умник, кто по-твоему отвечает за все это, черт побери?” Если он скажет: “Никто, некие объективные силы”, — то быстро хватайтесь за:

СЕМАНТИЧЕСКОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО и говорите, что он совершенно прав и что эти Объективные силы обладают женской природой, и что имя им — Эрида. Если же он, о чудо из чудес, до сих пор упрямится, переходите к:

ПРИЕМУ МЕТАФОРИЧЕСКОГО СИМВОЛИЗМА и говорите, что искушенные люди вроде него сознают, что Эрида — это метафорический символ, иллюстрирующий Неописуемую Метафизическую Реальность, а эридианское движение больше похоже на поэму, чем на науку, и что если он вовремя это не поймет, то скорее всего превратится в драгоценную Пуговицу Мао и будет передан Бедным в регион бедствия. Затем заносите его в список подписчиков.

Дискордианская теология все более и более усложнялась (по мере ее разработки и совершенствования) такими людьми, как Торнли, Грег Хилл, и многими другими, кого в это втянули — Бобом Ш и еще одним редактором из “Плейбоя”, Камденом Бенаресом (автором книги “Дзен без учителям”

Дата добавления: 2015-10-28