|
Читайте также: |
Брайан краснел, бледнел и жалобно спрашивал окружающих: «Это ведь неправда, да? Этого ведь не было?»
«Было, было, – злорадствовал Джон, – и ты еще кричал: „Вот она – Ее Величество Задница! Она – моя! Первая задница Соединенного Королевства!..“»
Ринго спорил с Нилом о каких-то пластиках, пружинах и прочих деталях ударной установки. Дикси с диктофоном перебегал от столика к столику, и все с удовольствием хрюкали и кукарекали ему в микрофон…
Только Джейн была по-прежнему сосредоточена. Она молчала, а на попытки Пола завести разговор отвечала или односложно, или невпопад. Наконец, она спросила Джорджа:
– Что же хорошего в отрешении от разума?
Пол ревниво поерзал на стуле:
– Почему бы нам не сменить тему?
– Я – Овен, – ответила Джейн так, словно это все объясняло.
Джордж посмотрел на нее задумчиво.
– Разум мешает душе общаться с Богом, – пояснил он.
«Надо будет поговорить с ним о словах Стюарта, – подумал Пол. – Похоже, он начинает разбираться в таких делах».
– Положим, – кивнула Джейн. – Но при чем тут вы и ваши глупые песни?
– Не глупее чем у других, – слегка обиделся Пол.
– Я сравниваю не с вашими коллегами, а с Байроном и Гёте…
Джордж был последователен:
– Глупые песни помогают отрешиться от разума.
– Но все-таки, – настаивала Джейн, – почему именно вы? Пол правильно заметил, бывают песни даже глупее.
Джордж пожал плечами.
– Пока не знаю.
А Пол добавил:
– К нам пару раз привозили инвалидов и просили, чтобы мы коснулись их…
– Надо будет поговорить об этом с папой, – сказала Джейн себе самой.
Неожиданно громогласно дал знать о себе Дикси:
– Предлагаю всем продолжить общение у меня дома! Изысканные коктейли и лучшая в метрополии коллекция записей!
На том и порешили.
За коктейлями Джейн слегка расслабилась, и Пол, наконец-то, завладел ее вниманием. Точнее – наоборот, сумел разговорить ее – о театре и кино, где она играла, о литературе и поэзии, которые она серьезно изучала, о ее друзьях и родителях.
Ее отец – Ричард Ашер, оказался психиатром, ведущим специалистом больницы Сентрал Миддисекс, а мать – Маргарет, профессором музыки. Всеобщий восторг вызвало известие, что именно Маргарет Ашер учила Джорджа Мартина игре на гобое…
Понаблюдав за сидящими на диване Джейн и Полом, Джон шепнул каждому поочередно: «Оставим их. Погуляем…»
Конечно же Джейн поняла, что всеобщее внезапное желание прогуляться – не случайно. И уж тем паче понял это Пол. И Джейн не высказала желания пойти с остальными, как бы дав ему этим согласие на все, что угодно.
Но когда Пол попытался поцеловать ее, одновременно укладывая на диван, она мягко отстранила его и сказала просто, как будто даже извиняясь:
– Не надо, Пол. Я не кокетничаю. Ты мне нравишься, но я еще никогда не была с мужчиной. И я не хочу, чтобы это случилось ТАК…
И Пол, который, честно говоря, в последнее время вел себя с женщинами по-свински, удивляясь себе сам, послушно пересел в кресло со словами: «Только не обижайся. Считай, что ничего не было. Прости, я – дурак…» И они продолжили мирную беседу.
«Битлз» и Дикси катались по Лондону полтора часа, время от времени останавливаясь перед супермаркетами, прикупая выпивки и провизии. Останавливались и перед газетными автоматами. Почти во всех газетах о них что-нибудь да было. В основном – полная чушь.
Возвращаясь, Джон и Брайан держали пари. Джон, хорошо знающий Пола, утверждал, что тот уже «оприходовал девочку», а сентиментальный Брайан уверял, что «леди из высшего света – совсем не то, что ваши обычные подружки». Ставкой назначили ящик шампанского.
Остальные склонялись на сторону Джона.
– Сейчас будем пить за очередную победу красавчика Макки! – ревел тот в лифте, как и остальные держа в руках полные пакеты снеди.
Чтобы никаких сомнений не было, Дикси осторожно отомкнул дверь ключом, и они с шумом и хохотом ворвались в квартиру…
Джейн сидела на диване, а Пол в кресле.
– Наконец-то! – обрадованно воскликнул он. – А мы тут поспорили, Джон. Она утверждает, что в тексте твоей «There's A Place» [? ] чувствуется влияние Уильяма Вордсворта, а я говорю, что ты и не читал его никогда…
– Мы тоже поспорили, – мрачно сообщил Джон. – И Брайан выиграл ящик «Дэми сета». – И мстительно добавил: – А «There's A Place» я у Вордсворта практически слово в слово списал.
– Это шампанское будет выпито здесь и сейчас! – провозгласил сияющий от счастья Эпштейн. – И первый тост мы поднимем «за чистоту и достоинство, присущие лучшим представителям нашей великой нации!»
– Особенно педерастам, – пробормотал Джон.
Во Францию они отправились без Брайана, тот умчался «на разведку» в США.
В Париже им показалось сначала, что встречают их с прохладцей. Прежде всего потому, что в Версальском зале «Сирано» вместо привычного скопища девушек публика в основном состояла из представителей сильной половины человечества.
Французы вели себя сдержаннее, но инцидент в отеле «Георг V» показал, что и тут психоз достиг определенного накала.
После концерта Джон шел по коридору отеля, и вдруг движущаяся ему навстречу немолодая женщина, поравнявшись с ним, остолбенела, выронила сумочку и закричала на плохом английском:
– Вы?! Не может быть?! Так и есть!!! Или нет?
Джон опешил и не нашелся, что ответить.
А женщина коснулась его лица рукой и закричала в полном восторге:
– Все-таки вы! Настоящий!!!
Тут он, наконец, очнулся и, процедив: «Это еще что такое?..» неожиданно исполнил вокруг нее дикий танец, сопровождаемый непристойными жестами.
Это был достойный ответ.
Женщина грохнулась в обморок.
В этот же день, восемнадцатого января шестьдесят четвертого года, из Нью-Йорка позвонил Эпштейн: сингл «„I Want To Hold Your Hand“ занял первое место в американском хит-параде!..»
До сей поры номера британских музыкантов не поднимались в заокеанских списках популярности выше пятнадцатого места. Немудрено, что «Битлз» пришли в неистовство, вылившееся в бойню на подушках в номере отеля.
Умилительные снимки «случайно» оказавшегося при этом журналиста облетели весь мир.
А двадцатого января американская фирма «Кэпитл» выпустила альбом «Meet The Beatles!» [? ], по содержанию почти совпадающий с недавно вышедшим в «Парлафоне» диском «With The Beatles» [? ]. И сингл, и альбом к третьему февраля стали в Штатах золотыми.
Что окончательно рассеяло опасения Эпштейна.
В Америку! Столица мира будет у наших ног!
Пол всерьез отговаривал Брайана от этого шага. «Во Франции и то мы не слишком нужны, – говорил он, – а в Америке и без нас есть все что угодно…» Но менеджер был непоколебим. И «Битлз», и Брайан вернулись в Лондон и принялись за подготовку. А через три дня, седьмого февраля, рейсом 101 «Пан Америкэн» они вылетели в Нью-Йорк.
Впервые Джон взял с собой на гастроли и Синтию.
Все они по-настоящему нервничали. Провалиться в Штатах было легко. И этот провал мог серьезно изменить существующее положение. Так совсем недавно уже случилось с Клиффом Ричардом.
И вот самолет приземлился на взлетную полосу аэропорта «Кеннеди». «Битлз» вышли на трап…
Давненько они уже не видели перед своим самолетом такую жалкую горстку встречающих. Да и те были – репортерами…
– Очень теплый прием, – заметил Джордж, зябко ежась от налетевшего промозглого ветра.
Брайан почувствовал себя дурно. Но, сделав хорошую мину при плохой игре, скомандовал:
– Уберите с лиц меланхолию. Улыбайтесь! Это пойдет в газеты!
– А стоит ли? – саркастически спросил Пол, думая – «это начало конца», и смерил менеджера уничтожающим взглядом.
– Может, лучше отдохнем? – улыбаясь уголками губ, предложил Джордж. – Похоже, здесь это получится…
– Делайте, что я сказал! – рявкнул Эпштейн и, скорчив елейную мину, первым помахал ручкой.
Засверкали фотовспышки, и «Битлз» с вымученными улыбками ступили на благословенную землю Америки.
До здания аэровокзала их сопровождал полицейский эскорт, но было непонятно, от кого их готовятся защищать.
– Мы арестованы, – сумрачно пошутил Джон.
Но вот они вошли в здание и остановились. Такого скопления народа в одном помещении они не видели никогда в жизни. Стало ясно, что просто наученная бороться с масштабными беспорядками американская полиция не позволила встречающим перейти рубеж здания. И вся эта толпа взорвалась истошными воплями.
«Мы любим вас, „Битлз“! Да, мы любим вас!!!» – орали люди и тянули к ним руки. – «„Битлз“ – навсегда!!!»
Кода они проходили по узкому коридору, образованному выстроившимися в два ряда полисменами, какая-то девушка, слишком далеко высунувшаяся за перила балкона третьего этажа, перевалилась через них и только чудом не упала вниз: стоявшие рядом поймали ее за полы плаща. Но втянуть наверх смогли не сразу.
Словно не замечая смертельной опасности, девушка висела вниз головой и кричала: «Джон Леннон, я люблю тебя! Я люблю тебя!..» Кто-то подхватил: «Ши лавз ю, йе-йе-йе!!!», и тысячеголосый хор стал скандировать эту строчку.
– Ох уж эти мне американки, – сказал Джон и расправил плечи. Привычное чувство опасности взбадривало. Ведь эта опасность проистекала от слишком уж высокого уровня обожания…
Их провели на второй этаж в специально подготовленный конференц-зал. Ринго выглянул в окно и почти с ужасом ткнул туда пальцем: «Гляньте-ка…» Границы колышущегося людского моря утопали в снежном тумане. Один из их провожатых сообщил: «Уже подсчитали. Примерно двести пятьдесят тысяч человек…»
– У них очередная война Севера с Югом, – пояснил Джордж. – За отмену равноправия и введение рабства.
Джон высунулся в окно и крикнул:
– Привет Америке!
В ответ раздался такой мощный рев, что зазвенели стекла аэропорта…
Их усадили по местам, и около двухсот журналистов наперебой, стараясь перекричать друг друга, принялись задавать вопросы. Пресс-конференция то и дело прерывалась взрывами хохота.
– Как вам понравились американцы?
Джордж. Аборигены похожи на людей. Следует признать.
– Вы нам споете что-нибудь?
Джон. Нет.
– Что, не умеете?
Джон. Деньги вперед.
– В одной из ваших песен упоминается Бетховен. Как вы к нему относитесь?
Ринго. Мне нравится. Особенно его стихи.
– Каково ваше отношение к организованному в Детройте движению за уничтожение «Битлз»?
Пол. Мы уже организовали движение за уничтожение Детройта.
– Чем вы объясняете свой успех?
Джон. – У нас есть пресс-секретарь.
– А серьезно?
Джон. – Если бы мы знали, мы бы собрали другую группу, а сами стали бы менеджерами.
– Как вы находите Америку?
Ринго. – Летим в сторону Гренландии, потом сворачиваем налево.
– Планируете ли вы запись антивоенных песен?
Джон. – У нас все песни – антивоенные.
– Почему в них так много личных местоимений – «я», «мне», «тебя»?..
Джордж. Вы считаете, нам нужно петь, «Я хочу держать ЭТО за руку?»
– Хотелось бы вам просто так прогуляться по улице, и чтоб вас никто не узнавал?
Джон. Мы это делали много раз, когда у нас еще было пусто в карманах. Удовольствие так себе.
– Пишут, вы хотите снять фильм. Вы уже подобрали кого-нибудь на главную женскую роль?
Джордж. – Хотим пригласить королеву. На нее пойдут.
– Говорят, на ваших концертах из-за воплей зрителей не слышно музыки. Что вы делаете в такой ситуации?
Пол: – Отдыхаем. Молча открываем рот. Все равно, не слышно.
– Когда вы стриглись в последний раз?
Джордж. – Вчера.
Ринго. – Вы бы на него позавчера посмотрели!.
– Многие американцы считают вас копией Элвиса Пресли. Но то, что он делает в одиночку, вы можете только вчетвером…
Когда прозвучала эта фраза, Джон онемел. Он преклонялся перед Элвисом и именно сравнения с ним боялся больше всего, уверенный, что итог будет не в его пользу. Пол и Джордж, тоже переглянулись в замешательстве.
Неожиданно выручил Ринго.
– О, да! – воскликнул он, вскочил и, характерно вихляя бедрами, пропел знаменитую преслиевскую припевку: – Шуба-дуба!..
Остальные трое подпрыгнули как по команде и, так же вульгарно пританцовывая, подхватили:
– Шуба-дуба!..
Журналисты покатились со смеху. Первый круг ада был пройден. «Битлз» и тут теперь считали «своими в доску».
Они остановились в отеле «Плаза».
При закрытых дверях Эпштейн встретился со своими деловыми (и не только) американскими партнерами – адвокатом Дэвидом Джейкобзом, конечно же гомосексуалистом, и молодым менеджером Никки Берном. Эти двое вели рекламную компанию «Битлз» в США.
В компанию входила и распродажа различных товаров – маек, значков, открыток и воздушных шариков с изображением четверки, кукол «Битлз», париков и многого другого. По договору, от продажи этих товаров самим «Битлз» причиталось десять процентов прибыли. (Когда об этом узнал Пол, он схватился за голову: «Нас ограбили!»)
Ник Берн вручил Брайану чек на девять тысяч семьсот долларов. «Негусто… – подумал Брайан, вспомнив, что почти каждый в многотысячной толпе встречающих имел что-нибудь связанное с „Битлз“. Но он привык строить деловые отношения на доверии, к тому же он не мог представить, каким образом мог бы узнать реальную прибыль. – Похоже, Пол был прав…» Но хладнокровно спросил:
– Сколько из этих денег я должен вам?
– Это ваши десять процентов, – пояснил Берн слегка шокированный.
Брайан моментально повеселел.
– А-а! Ну, тогда другое дело! – Он засунул чек в бумажник. – Коньяк?
Партнеры, облегченно вздохнули, ведь они боялись, что Эпштейн потребует от них подробного отчета… И выпить конечно же согласились. Они готовы были угождать ему в чем угодно. По оценке «Уолл-Стрит Джорнал», к концу года этот бизнес обещал принести им пятьдесят миллионов долларов…
– Вы неплохо поработали, Дэвид! – продолжал ликовать Брайан.
– В основном это заслуга Никки, – возразил тот. – Я лишь оказывал юридическую поддержку…
– Прекрасно, Никки, прекрасно! – Брайан привстал и пожал молодому человеку руку. – А знаете что, Никки? Идите ко мне в штат. Я буду платить вам тысячу долларов в год!
Никки Берн поперхнулся коньяком и закашлялся, пытаясь сообразить, как ему следует реагировать на эту шутку. И вдруг он понял, Брайан говорит серьезно.
– Нет-нет, – поспешил ответить за него Джейкобз, – и я, и он с большим удовольствием останемся вашими независимыми партнерами. – И они обменялись с Брайаном долгими многозначительными взглядами…
Раздался звонок телефона, Брайан поднял трубку и о чем-то заговорил, а Берн, наклонившись к уху Джейкобза, шепнул:
– Дэвид, да он просто сумасшедший. Он не понимает, чем владеет.
– Тсс, – ответил Джейкобз.
«Битлз», тем временем, умирали от скуки. Вечером им предстояло выступать в «Шоу Эда Салливана». Но это вечером…
Ринго, Джон и Синтия, прокравшись через черный ход на улицу (главный вход был блокирован фанатами), тайком выскользнули из отеля.
Хотя встречали их достаточно шумно, была надежда, что тут их портреты еще не превратились в иконы, и на улице еще можно остаться неузнанными. Хотелось порезвиться на свободе.
Поймав такси, Джон скомандовал:
– «Пепперминт Ланж». – Он вычитал, что именно этот клуб считается родиной твиста.
Заплатив за билеты, они вошли.
– Негров много, – заметил Ринго.
Джон внимательно посмотрел на него, пытаясь угадать, что это – тонкая шутка или же «не менее тонкое» наблюдение. Убедившись в последнем, он отозвался:
– Непорядок.
– Шовинизм, – подтвердил Ринго.
А Синтия, уже изрядно задерганная в последние несколько часов, пожаловалась:
– Опять шум. Лучше бы побродили по улице…
Действительно, пятеро музыкантов на сцене гремели ужасно.
– Побродим, – пообещал Джон. – Немного послушаем и уйдем.
Они пробрались к свободному столику и заказали «Мартини». Официант, приняв заказ, почему-то помчался через зал бегом.
– Ишь, какой прыткий, – заметил Ринго.
– Что это за дрянь тут играют? – прислушался Джон.
– А ты не узнал, что ли? – удивился Ринго.
Джон нахмурил лоб. Потом его брови поползли вверх.
– Да это же моя «I'll Get You»! – И тут же возмутился: – Но как они играют?! Что за ритм идиотский?! Все переврали!
– А мне нравится, – не согласился Ринго. – Этот черный ударник тарабанит в десять раз быстрее, чем я. Я бы так не смог.
– У них в племени все так умеют, – успокоил его Джон. – А где, кстати, этот прыткий-то с нашим мартини?
Песня закончилась, и конферансье, выпрыгнув на сцену, заверещал:
– Это была песня «Битлз»! Как вы знаете, сегодня они прибыли в Нью-Йорк! И, о, чудо! Что за феерический сюрприз! Кто бы мог подумать?! Взгляните на третий столик справа, вон, вон, – он указывал рукой, – у нас в гостях мистер Джон Леннон!!!
Наступила гробовая тишина. И тут же взорвалась истошными воплями. Казалось, в том месте, где сидели Джон, Ринго и Синтия, мгновенно образовалась обширная область вакуума, и теперь всё стремительно втягивается в нее. Людской поток хлынул со всех сторон.
– Ноги! – крикнул Ринго.
Джон успел опрокинуть столик перед первой волной почитателей и, выиграв тем самым пару секунд, троица со всех ног кинулась к выходу.
Кто-то поймал Ринго за плащ, который тот держал под мышкой, и он, не сопротивляясь, отпустил его.
Бежать по обледенелому тротуару, спасаясь от преследователей, пришлось целый квартал. Выручил какой-то таксист, по опыту знающий, что на том, за кем гонятся, можно хорошо заработать.
Скрипнули тормоза, и дверца машины распахнулась прямо перед беглецами. Ринго первым юркнул в автомобиль и скрючился, дрожа от холода. За ним Джон втолкнул Синтию, а уж потом плюхнулся сам.
– Пошел! – скомандовал он. – Отель «Плаза»!
Машина дернулась.
– Много сперли? – спросил через плечо водитель – пожилой красномордый мексиканец.
– А сколько надо? – поинтересовался Джон.
Шофер загнул астрономическую цену. И добавил:
– Только не шалите. Меня тут каждая собака знает.
Джон, не торгуясь, заплатил названную сумму.
Тем временем Пол и Джордж решили развлечься с девочками.
Да, Пол был влюблен в Джейн Ашер. Во всяком случае, он настроил себя на это. И он даже провел одну ночь в доме ее родителей на Уимпоул-Стрит (на кушетке в гостиной). Но он уже давно научился «работать» на два, а то и на три или четыре «фронта». К тому же он жестко делил женщин на тех, с кем возможны серьезные отношения и тех, с кем «можно развлечься». И одно никогда не мешало другому.
Наконец, он еще не был столь уж уверен в том, что любит Джейн. Точно он знал только то, что она для него – идеальная партия: юная, красивая, умная и упорная, уже сейчас – опытная актриса, из принадлежавшей к высшему свету Британии семьи. Да к тому же еще и девственница. Это что-то.
Его завораживали манеры ее родителей, их интеллектуальные беседы за ланчем… Он хотел бы быть достойным их…
Но, как бы то ни было, они с Джорджем решили найти пару приятных американочек. И обставить все так, чтобы те не догадались, с кем имеют дело. Не хватало еще выслушивать их «охи» и «ахи»…
Пол позвонил метрдотелю:
– Алло.
– Слушаю вас?
– Мы из восемьсот шестнадцатого. Где у вас тут можно добыть девочек?
– Простите сэр, я сожалею, но подобные услуги противоречат законодательству нашего штата, – ответили на том конце провода. – Еще раз примите мои извинения. – И трубку положили.
Друзья переглянулись. Вот так-так… Вот тебе и «Дикий Запад»…
За окном пронзительно завывал ветер.
– Что это? – спросил Пол.
– Вероятно, енотовидные собаки.
– Ты их когда-нибудь видел?
– Что ты, их только еноты и видели…
В дверь номера постучали.
– Кто? – спросил Пол, подойдя вплотную.
– Простите, сэр, – глухо раздался вкрадчивый голос. – Не вы ли желали найти себе собеседниц?
Пол распахнул дверь. На пороге стоял худой, бритый наголо негр с лицом отпетого проходимца. Он смачно подмигнул.
– Чертовы ханжи, – бросил Пол Джорджу и обернулся к сутенеру. – Тащи двух.
– Белых?
– Хоть зеленых. Только чтоб от них рвать не тянуло.
Негр исчез, а вскоре появились девицы. Одна – пышная, лет тридцати, крашеная блондинка. Другая – худосочная негритянка неопределенного возраста, но зато с безумно похотливым взглядом. В общем, ничего.
Войдя, они сели в кресла, синхронно закинув ногу за ногу. В их движениях ощущалась скрытая нервозность.
– Хай, красотки! – широко улыбнулся Пол. – Давайте знакомиться. Я – Сид, а это – мой дружок Винсент. Мы оба – пожарники.
– Угу, – ответила негритянка, пару раз кивнула и принялась нервно качать ногой.
– Спроси, сколько они стоят, – шепнул ему на ухо Джордж.
– Да неудобно как-то сразу…
– Спроси, спроси. Раз у них это так строго, цена может оказаться жуткой.
Пол был вынужден признать логику.
– У нас, у пожарников, милашки, все по-простому, – как можно доброжелательнее начал он. – Говорите-ка быстрее, сколько вы стоите. А там уж и выпьем, и закусим…
– За кого вы нас принимаете? – хохотнула белая, – мы с пожарников не берем. – Она расстегнула сумочку и достала две одинаковых рождественских открытки с изображением «Битлз» – румяных и веселых. Четыре куклы «Барби» мужского пола. – Распишитесь тут, и мы в расчете.
– О-о… – возвел глаза к потолку Пол.
– Давай, – Джордж взял из ее рук открытки. – Как вас звать-то?
– Я – Эбигейл, – ответила белая, – а это – Сюзи.
Он полез в шкаф, достал из кармана пиджака ручку и написал:
«Эбигейл, ты самая сладкая. Ты сделала „Битлз“ счастливыми».
«Ах, Сюзи, милашка, Сюзи! „Битлз“ тебя не забудут никогда».
Он расписался и подал открытки с авторучкой Полу:
– Черкни.
Пол сквасил презрительную гримасу, но автограф поставил.
Вручив женщинам открытки, Джордж сказал:
– А теперь – давайте отсюда. Быстрее, быстрее!
– Вот так просто, без ничего? – удивилась черная.
– Проваливайте, я сказал, – рявкнул Джордж.
Проститутки гордо поднялись.
– Может, вы голубые? – не унималась Сюзи. – Чего же звали?
Крашеная Эбигейл прикрикнула на нее:
– Не заводись, Сью. Они ж нам сейчас цену раз в двадцать подняли.
– Давай, давай, давай… – Джордж выпихнул их за дверь, заперся и обернулся к Полу.
Помолчали, глядя друг на друга без улыбки.
– Правильно, – мрачно одобрил Пол поступок Джорджа. – А то бы трахались тут с заводными куклами… Хотя, я не пойму, в чем здесь дело. В Гамбурге с нас тоже не всегда брали деньги. И не противно было…
Джордж покачал головой:
– Совсем другой расклад. Заниматься любовью имеет смысл только с равными. Иначе получается зоофилия.
Пол подтвердил:
– Да. Это не девушки нашей мечты.
Джордж сел в кресло и закурил. Потом сообщил:
– В сущности, между ними и принцессой Маргарет не оказалось никакой разницы. Мы для них – не мужчины, а способ доказать окружающим собственную значительность.
За окном зябко завывали енотовидные собаки.
Телепередача Эда Салливана собрала рекордную аудиторию – семьдесят три миллиона зрителей. В этот час по всей Америке подростками не было совершено ни одного серьезного преступления. Все тинейджеры, независимо от цвета кожи и социальной принадлежности, сидели по домам, уткнувшись носами в телевизоры.
На билеты в зал, вмещавший всего семьсот зрителей, было подано пятьдесят тысяч предварительных заказов.
Но для самих «Битлз» это мероприятие стало просто еще одной изнурительной клоунадой. По-настоящему порадовала только приветственная телеграмма от Элвиса.
Вечером предстояло лететь в Вашингтон. Но, в связи с гололедом на взлетной полосе, рейс отменили, и Эпштейн взял билеты на поезд. Он сообщил им об этом извиняющимся тоном, добавив: «Но мы успеваем. Только-только…»
Реакция «Битлз» была неожиданной. Они радовались, как дети. Целая ночь спокойствия!
Но предстояла еще посадка в поезд.
На улице бушевала пурга, густо сыпал снег, но ничто не могло остановить восторженных поклонников. С помощью полисменов «Битлз» сели в вагон, но толпа оттеснила Эпштейна, который лез в поезд последним.
Поезд тронулся, а Брайан, поскользнувшись, покатился прямо под колеса. Его спас сотрудник безопасности, который, упав на четвереньки, успел ухватить его за лодыжку. Он же засунул Брайана в вагон.
В купе Джорджа и Пола тихонько постучали. Это был Ринго.
– Не спите, парни?
– Заходи, заходи, лучший в мире барабанщик, – Пол действительно обрадовался ему, так как с его появлением автоматически исчезала возможность завязать с Джорджем разговор о Стюарте. А Пол собирался заставить себя сделать это.
Ринго протиснулся в приоткрытую дверь и уселся на постель Джорджа.
– Не спится что-то…
– А я думал, ты Брайана испугался, – улыбнулся Джордж.
– Не-е, – протянул Ринго. – Я за свою попочку спокоен. Кто ж на такого урода позарится?
Они похихикали, и Ринго продолжил:
– Храпит, аж стук колес заглушает. Натерпелся он сегодня.
В дверь опять постучали.
– Ну, кто?! – крикнул Джордж.
– Я, я! – голос Джона звучал нетерпеливо.
Дверь открыли, и Джон уселся на койку к Полу, придавив тому ноги. Пришлось Полу ноги поджать.
– Что это вы не спите? – оскалился Джон. – Я могу вам колыбельную спеть.
– Не надо, – торопливо попросил Пол, – весь вагон перебудишь…
– А Синтия где? – спросил Джордж.
– А тебе какое дело, мальчик? – снова оскалился Джон.
– Пошел ты…
– Спит она. Устала.
Ринго предложил:
– Может, выпьем?
– А у тебя есть?
– Не. Откуда? В вагоне-ресторане…
Джон повертел пальцем у виска:
– Ты забыл, что мы «Битлз»? В ресторан сбегутся все пассажиры, вагон лопнет, и поезд сойдет с рельсов…
Шутка получилась невеселой, и они примолкли.
– Вот я и говорю, – нарушил тишину Джордж. – Мы мчимся со скоростью миллион миль в час, а вокруг – пустыня. Только снег. Снег…
– Хотите стишок, – перебил его Джон и подвинулся еще, так, что Полу пришлось согнуться пополам. – Слушайте:
«Гав-гав, живет, не тужит
Дружок лохматый мой,
То по двору покружит,
То – гав – бежит домой.
Ты весел, мой проказник,
Ты чуешь, верно, брат,
Тебе готовят праздник:
Завтра
(в третьем часу по полудню)
тебя УСЫПЯТ!!!»
Он закончил чтение, а остальные сдержанно посмеялись.
– Ну и юморок у тебя, – с нотками осуждения заметил Пол. – В школе тебя точно проходить не будут.
– А вот и не угадал, – отозвался Джон хвастливо. – Одно лондонское издательство, между прочим, собирается опубликовать все мои стихи и рассказы. Они говорят, это будет бестселлер.
– Новая статья дохода, – одобрил Джордж. – Нам всем нужно освоить какие-то побочные занятия. Лично я буду показывать фокусы. Пол – вышивать крестиком. А Ринго… Что ты будешь делать?
– Открою парикмахерскую, – серьезно ответил тот. – Люблю я, братцы, как там пахнет…
Не успели они прохихикаться, как в дверь опять, на этот раз тихонько, постучали.
Переглянулись.
– Не отвечаем, – шепотом предложил Джордж. – Какие-нибудь психи…
Затаились.
Стук повторился. Для психа слишком уж нерешительный.
Инициативу взял на себя Пол.
– Да?.. – сонным голосом откликнулся он.
– Ребята, это я.
– Крошка Брайни проснулась
Ни свет, ни заря…
– отпирая, вполголоса продекламировал Джон первые строчки экспромта.
Брайан стоял на пороге улыбаясь – рот до ушей, с многообещающим портфельчиком в руке.
– …Мне она улыбнулась,
Я верил не зря!
– закончил Джон.
– Выпить хотите? – спросил Брайан.
– О!!! Спаситель!!! – заголосили они в один голос, и через минуту из портфельчика были извлечена бутылка дорогого коньяка, дорожный набор хрустальных рюмочек и коробка конфет.
– За наши удачи! – поднял тост Эпштейн, устроившийся на краешке постели Джорджа, слегка придавив тому живот. – За вас, ребята!
– Нет. За вас! – не согласился Ринго. – Если бы не вы, мистер Эпштейн…
– Короче, ладно, – постучал по столу Джон. – За нас всех, вместе взятых.
Они выпили. Брайан блаженно откинулся, сплюснув Джорджа между своей спиной и стенкой.
– Ы-ы… – прохрипел тот, но никто на этот звук не обратил внимания.
– Только что, ребята, мне приснился удивительный сон, – начал Эпштейн с улыбкой. Пол закатил глаза, Джон оскалился, а Джордж снова захрипел. На этот раз: «Нэ-эт…»
Только Ринго смотрел на Брайана огромными доверчивыми глазами, чуть приоткрыв рот. Но тот заметил, наконец, мытарства Джорджа и вскочил:
Дата добавления: 2015-10-24; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Осколки неба, или Подлинная история “Битлз” Юлий Буркин 14 страница | | | Осколки неба, или Подлинная история “Битлз” Юлий Буркин 16 страница |