Книжный червь

Пролог

Не знаю, думает ли так каждый подросток моего возраста или эта тема касается реально только меня, но мысли бывают очень даже взрослыми, во всяком случае, так кажется мне. Вот ведь если так подумать, мне сейчас восемнадцать, на дворе уже двадцать первый век и вокруг все используют друг друга, как хотят, вся молодежь, что младше меня, думает об отношениях, строят любовные треугольники, влюбляются и встречаются, "отрываются" и забрасывают учебу, и вообще не думают о будущем. А я, вот, наверное, сильно от них отличающийся в их возрасте думал об одной девушке, с которой у меня было бы все в первый раз и с которой все было бы в последний, чтоб все по жизни общее. Думал о том, что выучившись, мне нужно сразу задуматься о семье и работе, о детях и благоустройстве жизни.

Хотя всегда задумывался и том, что все хотят совсем другого, в отличие от меня! Кто-то уже давно спит с девочками, кто-то гуляет до полуночи, хоть это у нас и запрещено, кто-то уже перепробовал кучу разных отношений, а я… Я все это время был вроде и на виду, но совсем одиноким. Я, как у нас часто говорят, - салага или малой, еще не спал с девушкой и вообще пробовал отношения лишь раз, да и то, как-то неправильно - для меня неправильно. Я все думаю об ухаживаниях, долгом знакомстве, понимании и уважении друг к другу, то есть как «в старые добрые». Но мало кто меня понимает, хотя понимают ли вообще?

И когда я завожу вот такой монолог, невольно проскакивает мысль «А не рано ли я думаю о взрослых заботах? Может правда что-то не так во мне, а не в окружающих? Мысли недетские уже, нужно думать о других вещах, нагуляться еще и все такое». И это напрягает. Кажется, что живешь совсем неправильно и что-то потерял такое, что больше жизни было важно.

Школьник

Уже одиннадцатый год утро начинается как обычно – в семь часов будильник, полчаса на завтрак, пятнадцать минут в душе, к восьми уже в строгой школьной форме на пороге. Как обычно в половину девятого я в школе и с этого момента – ученик почти до самого вечера. Все на вид скрипучее и тысячи раз перепробованное. К счастью, вся эта идиллия обещала закончиться вот уже через два месяца, но они, как мне начинает казаться, будут самыми тяжелыми.

День начался скучно, но это далеко не удивительный случай. Три урока прошли томно, все время хотелось спать, даже жесткая, порисованная малолетками, парта притягивала не хуже мягкой подушки. На четвертом уроке я, наконец, понял, что сегодня субботний день, а это значит – приедут друзья студенты, которые покинули родную школу после девятого класса, то есть вечер пройдет в компании веселых ребят за кружечкой чая и с тортиком. Но ведь занятия не закончились…

На перемене произошло неожиданное событие – мои друзья студенты решили навестить своих бывших учителей и поиздеваться надо мной. Да, конечно я иногда завидовал им, что они уже второй год живут в далеких от нашей деревни в городах и получают профессию, но при этом не забывал и о том, что мое обучение даст намного больше преимуществ, если, конечно, добьюсь того, о чем желаю. А ведь все равно как-то не по себе, когда эти ребята напоминают о том, что я еще именно школьник. Ну и ничего – это тоже как-то пережили, ведь перемены короткие, а на уроки к нам их не пустили.

Последние занятия не отличились ни чем от обычных, и я к двум часам дня отправился домой на заслуженные выходные.

***

- Что ты думаешь об алкоголе?

- Хм… странный вопрос. Обычное средство чтоб повеселиться, отвлечься от всей этой суеты, разговориться и вообще - стать более развязанным.

- А что мешает быть тебе развязным без алкоголя?

- Наверное, ничего. Но вообще я не представляю веселья без выпивки. Это то же самое, что хлеб без соли!

- Ну вот – приводишь такой удачный пример, только вот не там, где нужно… Ты хоть раз пробовал веселиться без алкоголя? Сходить на День Рождения, отмечать какой-нибудь праздник?

- Последний раз это было лет в четырнадцать, а потом я стал уже выпивать.

- То-то же! Вот что я тебе скажу, есть у меня мысли по поводу этого вот алкоголя. А вдруг у каждого человека есть что-то, что само по себе насыщает наш организм нужным веществом, которое как бы опьяняет, а когда мы начинаем опережать вот этот механизм, то он исчезает, и мы не можем обойтись без алкоголя. Совсем недавно об этом подумал, когда среди веселых выпивших ребят сидел и тоже неплохо провел время.

- Ну, ты же, наверное, тоже поддал!

- В том то и дело, что я за всю жизнь всего два раза алкогольные напитки употреблял, и то – больше года назад.

* * *

Смерть

Вечер субботы удался – мы с ребятами отправились в баню, весело провели там время, отдохнули душой и телом. Так как наше мероприятие затянулось, то мы остались на ночь у друга и улеглись лишь после трех часов утра, но неожиданно в шесть зазвонил мой телефон, и мне пришлось в спешке собираться и ехать домой – вызывал папа.

Все мои планы на отдых в этот день рушились как карточный дом. Папа просил меня поехать на работу чистить лесополосы. А я понимал, что это шанс заработать деньжат. И ведь в нашем финансовом положении они были нужны очень сильно - на плаву держались, как могли, а все равно - где-нибудь должны.

Вообще жили мы небогато. Папа работал у частника разнорабочим. В основном его работой было рытье ям, перевозка всякого хлама, и вообще любая тяжелая работа. Платили за это копейки, но других мест не было, приходилось как-то выкручиваться. Мама была дома - держала хозяйство, которое тоже приносило небольшие деньги в семью. Я же не мог сильно подсобить, мешала учеба с утра до вечера. И лето не очень-то обещало быть прибыльным, ведь нужно готовиться к экзаменам, потом поступать в университет – забот хватит.

Я давно уже привык к тому, что я не как все, что подарки у меня не дорогие, вещи не самые стильные и похвастаться в целом нечем. Да и не стремился я к этому, ибо не видел смысла…

Через два часа после папиного звонка я уже стоял на дороге возле посадки и сонно оглядывал мокрые после ночного дождя деревья. «Да уж, этот день будет веселым» - мелькнула мысль в голове.

Сегодня нам с папой предстояло сделать "совсем немного" - всего лишь убрать все ветки, упавшие за зиму, спилить поросль и деревья за зоной лесопосадки и все это, распиленное на небольшие брусочки, загрузить в телегу. В общем – работы до ночи.

Как и ожидалось – закончили почти в одиннадцать ночи, я стал негодовать по поводу завтрашнего учебного дня, ведь предстояло снова рано встать, а после тяжелого рабочего дня сложно оторваться от мягкой подушки. Но ведь и небольшая стопка купюр все же грела душу. Мы с папой сели в машину и отправились домой. А дома ждало горе…

Папа зашел в дом первым и, ничего не замечая, подошел к умывальнику. Я сразу увидел маму и поздоровался, но она не ответила: «Наверное спит».

Мама лежала на диванчике, который у нас стоит в большой кухне перед столом, положив голову на спинку. Скорее всего, долго нас ждала и уснула здесь. Я переоделся и отправился спать…

Наутро все произошло, как и обычно вот уже одиннадцатый год. Когда я встал с кровати, то увидел, что от дома отъехала машина скорой помощи. Я удивился, кому могло стать плохо? Не было времени заморачиваться, поэтому я продолжил обычный утренний процесс.

На втором уроке в школе меня вызвала из кабинета завуч, когда я вышел, то увидел рядом стоящего папу, он был хмур, по лицу, будто бы паутинки, были рассыпаны морщины, которых ранее я не замечал. Глаза будто бы впали и источали то ли грусть, то ли потерянность. Стало как-то не по себе.

- Марк, за тобой приехал твой отец, собирай свои вещи и можешь ехать с ним. Думаю, он сам скажет, почему тебя отвлекают. – Клара Георгиевна сделала едва заметный кивок папе и ушла. Папа попросил скорее собраться. Его голос дрожал.

Отправились в соседний город. Ехали сначала молча, потом папа прервал молчание:

- Видел утром «скорую»?

- Н-у-у да… Сразу как проснулся. А к кому она приезжала?

- К маме. Ее забрали в больницу – тяжелое состояние. Что именно, не сказали. Еще вчера стало плохо. Она сознание потеряла незадолго до нашего приезда. Сейчас едем к ней.

- Я надеюсь, что все будет хорошо, пап, ведь не может так много проблем свалиться на нас... – а ведь проблем было и правда предостаточно – долги, хозяйство, в школе тоже что-то зарождалось нехорошее с одним из моих учителей.

- Дай Бог… - после этих слов молчали до самой больницы.

В больнице нам сказали, где находится мама, к ней не пустили, у нее находился врач и медсестра, которая то и дело выбегала из палаты. А когда папа выпытывал у нее, что происходит, она уходила от ответа. Через полчаса, наконец, вышел врач. Его лицо было потным.

- Кирилл Андреевич? - обратился доктор к моему отцу.

Папа подошел к врачу, тот отвел его немного подальше, через минуту папа вдруг ссутулился, немного покачнулся, упал на колени и… зарыдал. Я все понял. В душе все затряслось, перевернулось, мир стал принимать какие-то зверские очертания, из глаз покатились слезы, а в горле все стало комом, захватив дыхание. В голове звонко прозвучало «Мамы больше нет», после чего я потерял сознание.

* * *

- Эй, ну помоги мне!

- Нет, не хочу! Вообще тебя не понимаю – начальник ушел, чего бояться, можно отдыхать. А ты работаешь, да еще и надрываешь вон как.

- А зачем мне отдыхать, если я могу провести время с пользой?

- Хотя бы за тем, что тебе платят не за то, сколько ты сделал, а за время, которое ты находишься на рабочем месте.

- И что? Это повод не работать?

- Ты что, глупый совсем? Просто пойми, тут работы, как делаешь ты – на неделю, а если ты будешь отдыхать, как только выпадет возможность, то на две-три недели! А ведь другой работы скоро не будет, и где ты заработаешь деньги?

- А я не могу так, как делаешь ты. Я если работаю, то работаю, а если нет, то даже не берусь. Да и работа для такого как я всегда найдется. А вот у тебя ее уже нет, пожалуй…

* * *

Из мира вон

Папа первую неделю просто ушел в запой. Меня поддерживали бабушка и родная тетя, но это все равно не делало счастливее ни одной минуты жизни, я все так же просыпался на мокрой от слез подушке в холодном поту ночью. Собственных сил еле хватало на то, чтобы держать все в себе на людях. И эта нескончаемая школа…

Количество друзей резко сократилось. Лишь три человека стали ко мне ближе, когда все произошло. Они почти не упускали меня из виду, далеко не уходили и вообще не забывали. Их поддержка много для меня значила. Но все равно я был где-то не здесь, где-то в параллельной вселенной. Когда мы собирались на чай, то все пытались что-нибудь обсудить, а я, иногда вскакивая от осознания моего окружения, узнавал, что пропустил долгую беседу. Ребята мне это прощали, но как-то неловко получалось.

Время в одиночестве я проводил в соц. сетях, где искал какого-то новшества, выхода, но, как и ожидалось, не находил. Там были только веселье, опросы, шутки, которые меня никак не заводили.

Когда папа все же немного одумался и снова вышел на работу, то в нашей разбитой семье появились небольшие деньги, вроде как удалось справиться с долгами и подняться с колен, но этим коротким рывком мы лишь подровнялись, потом все пошло без подъемов и обрывов. Я видел, что он тоже еще не восстановился, и вряд ли это произошло бы скоро. Наши редкие разговоры были короткими и почти ни о чем. Мы оба чувствовали, что остались там, где есть она, моя любящая мать и его верная жена.

* * *

- Почему ты всегда говоришь «папа», как маленький ребенок? В твоем возрасте все уже начинают говорить «отец», «батя», «пахан», а ты все "папкаешь"!

- А я его уважаю и считаю самым родным и близким.

- Ну и что? Все уважают своих отцов и говорят по-разному, а ты только так, ведь от этого ничего не изменится.

- А ты не думал, как твой папа реагирует на твое обращение? Вот он ведь всегда будет считать тебя маленьким наивным ребенком. И тут вдруг этот малыш начинает говорить «батя», «пахан» именно про него. И он перестает относиться к тебе как раньше, чтобы уступить повзрослевшему разуму, но тогда ломается много связей, каких даже представить невозможно, и многое меняется. А я все время остаюсь тем малышом, и я люблю своего его, как и он меня от рождения.

* * *

Книжный червь

Прошло немногим больше месяца после трагедии, а жизнь все еще не желала приобретать краски. Каждый день проходил словно сон: никакой четкости, воспоминаний, звуков. Но река нашего существования все текла через мутное и лишенное всякой живности русло. Любые контакты с людьми не приносили никаких эмоций и редко оставались в памяти. Но все равно хотелось общения, но необычного, какого-то особенного, какого не было.

В школе началась суета по поводу окончания школы, через две недели намечался конец учебного года. Нужно было возвращаться в реальность и жить дальше как получится. Этого требовало мое будущее, и теперь все стало серьезно.

Каждое воскресенье я бывал в парке. Этой весной после трагедии у меня появилась привычка брать с собой книгу и читать сидя на лавочке. Это могло продолжаться иногда достаточно долго. И вот однажды рядом села она: красивая изящная девушка, с книгой в руках. Ее светлые, собранные в «хвостик» волосы под солнечными лучами напоминали золотистую реку, большие зеленые глаза привлекали внимание и увлекали в другой мир, улыбка призывала к доверию. Впервые за долгое время я улыбнулся, забыв обо всем. Моя гостья улыбнулась в ответ и погрузилась в чтение.

Сначала больше часа мы сидели на разных концах скамьи и читали книги, иногда поглядывая друг на друга, я краем глаза замечал ее движения и не сомневался, что она тоже видит мо. Потом я все же решился на диалог:

- Ты, наверное, тут в первый раз? Я тебя еще не встречал.

- Нет, я сижу тут каждое воскресенье напротив тебя вот уже второй месяц – девушка ответила моментально, будто бы ждала этого вопроса. – Ты всегда читаешь книги очень жадно. Я заметила, что ты вообще от них не отрываешься пока не уйдешь, настоящий книжный червь – она только сейчас повернулась ко мне лицом и улыбнулась.

- Неужели все это время я тебя не замечал?

- Наверное, да, я то ведь не могу сказать наверняка.

- Надо же, как глупо. А как тебя зовут? Я тебя ни разу не встречал в нашем городке.

- Меня зовут Юля, я приехала издалека, долгая история. Мы с мамой живем тут всего пару месяцев.

- Меня Марк зовут. Приятно познакомиться, Юлия.

- Мне тоже приятно, Марк, - Юля посмотрела на наручные часы - а сейчас мне нужно идти, увидимся еще как-нибудь – моя собеседница закрыла книгу и пошла в сторону промышленной зоны. Я сильно отвлекся от книги, и теперь она меня ни сколько не интересовала, я просто смотрел, как эта прекрасная девушка не спеша идет по аллее. Новая знакомая повернулась и посмотрела в мою сторону, потом, заметив мой взгляд, помахала, я улыбнулся и сделал ответный жест.

Весь вечер я думал о случае в парке, вспоминал прекрасные черты лица Юлии и представлял нашу следующую встречу, с этими мыслями и уснул.

* * *

- Тебе же нравится эта девушка, почему бы тебе просто не сказать об этом ей и не предложить ей отношения?

- А зачем делать это сейчас? Еще рано, я не во всем уверен, думаю, нужно подождать еще.

- Подождать? А тогда появится кто-то более шустрый и уведет ее, и что же ты будешь делать?

- Ровным счетом – ничего. Что мне нужно сделать, если ей будет нравиться тот человек? Пусть живет так.

- Не глупи! Девушкам нравятся парник, которые сразу же берут их в охапку и потом ведут по жизни. А пока ты вот так вот будешь медлить, то ни одна девушка не дождется.

- Знаешь, я живу совсем по другим принципам. Я лучше сейчас не буду ничего уточнять, мы с ней будем общаться, познакомимся поближе, притремся, разберемся в себе, и все само собой свершится. Я не люблю резкостей, они совершенно ни к чему.

* * *

Дата добавления: 2015-10-24