Почему не состоялась национальная революция 2 страница

Однако шансы актуального русского национализма организовать и возглавить это давление выглядят ничтожными. Он слишком слабый политический игрок, которому не под силу направить процесс этнизации русского сознания в политическое русло «обрусения» государства. Несмотря на заметное улучшение качественных характеристик (особенно в сравнении с прошлым десятилетием) и создание общенациональной сетевой инфраструктуры, национализм слишком разрознен, плохо организован, а его поддержка в обществе не превышает 10-15 %. Не говоря уже о преследовании и репрессиях со стороны государственной машины, ведь в официальном дискурсе русский национализм рассматривается как главная угроза стабильности и межнациональному миру в России.

Однако ведущая причина слабости русского национализма коренится не во внешних обстоятельствах – недостаточной массовой поддержке, противодействии государства и «жидо-масонской» закулисы, а в самих националистах. Русскому национализму на протяжении почти всей его истории присущ ряд серьезных дефектов. Первый, хотя и не самый важный – интеллектуальная неадекватность. Удивительно, но факт: людям, притязающим выступать от имени народа, глубоко безразлично, что русские хотят на самом деле, националистам не в пример важнее, что они сами думают о русском народе. А представления эти были (и во многом все еще остаются) столь далеки от реальности, что возникает впечатление, будто националисты свалились в Россию с Луны. Где они видели такой русский народ, который фигурирует в националистических идеологемах?

Заблуждение, объяснимое для дворян второй трети XIX в., непростительно интеллектуалам конца XX - начала XXI вв., продолжавшим смотреть на Россию и русских сквозь литературную призму – кривое зеркало отечественной жизни, по точному выражению Ивана Солоневича. Националисты или не понимали и не хотели понимать Россию и русских, что слишком очевидно характеризует их интеллектуальные способности, или же боялись говорить себе правду о «народе-богоносце». Ту правду, которую разглядели и умело использовали большевики в начале XX в. и необольшевики-либералы на его исходе. То, что русские дважды пошли не за народофилами-националистами, а за русофобствовавшими силами с очевидностью указывает, кто лучше понимал русский народ.

Характерное русскому национализму нормативистское представление о русском народе-каким-он-должен быть отделено «дистанцией огромного размера» от актуального народа-какой-он-есть. Фантасмагорическое представление о коренных чертах и потребностях русских способно породить лишь фантасмагорические политические программы.

В начале XX в. упования националистов на инстинктивный крестьянский монархизм и патриотизм выглядели нелепыми перед лицом страстного желания «черного передела», мира и взрывом народного анархизма. Такими же нелепыми, как призывы к сохранению империи, аскетизму, самопожертвованию и коллективизму на исходе XX в., когда русской доминантой стало стремление к индивидуальному преуспеянию. А по сей день продолжающие бытовать среди националистов евразийские, традиционалистские, монархические и гитлеровские фантазмы вообще проходят по психиатрическому ведомству. Это не шутка: профессиональный анализ психического профиля националистических интеллектуалов указывает, что стержнем группообразования в их среде нередко (что не значит – всегда) выступает общий комплекс или девиация. Впрочем, этот вывод столь же верен и для либеральных интеллектуалов.

Для интеллектуального отрезвления и избавления от самодовлеющего мира доморощенных иллюзий националистам потребовалось сильнодействующее лекарство в виде национальных катастроф. Весьма примечательно, что прозвучавшие из их уст по итогам революционных событий начала и конца XX в. оценки русского народа носили порою весьма нелицеприятный, если не сказать русофобский, характер. Лишь в начале XXI в. националисты стали нащупывать более или менее реалистическое представление о русских, которое, правда, пока так и не вылилось в целостную мобилизующую программу.

Слабость позитивного измерения националистической идеологии теоретически могла быть компенсирована силой ее негативного измерения. Проще говоря, если у националистов не получалось зажечь русские сердца образом будущего, то они могли бы мобилизовать общество, предложив ему образ врага. Однако традиционный главный враг националистов - евреи («жидомасоны», «мировая закулиса» и проч.) вовсе не казался таковым массам русских. В начале XX в. они считали своим главным врагом самодержавие, элиту и помещичье землевладение, на его исходе - коммунистическое единовластие, в начале XXI в. - олигархию и преступность. В современной России антисемитский призыв просто не понятен широким слоям общества, антииммигрантский дискурс в мобилизационном плане несравненно более перспективен.

Тем не менее одной лишь антиммигрантской повестки недостаточно для массовой политической мобилизации. Иммиграция - важная, но не центральная забота российского общества, для которого на первом месте стоит социальная проблематика. В общественном мнении иммигрантский вопрос составляет лишь фон социальной проблематики, в то время как русские националисты зачастую всецело поглощены им, рассматривая сквозь призму «чурок» все остальное. И тогда они неизбежно остаются на периферии того, что в первую очередь беспокоит русский народ. А беспокоят его не отсутствие монархии, ослабление катехонической роли России и перспектива ее консервативной реконструкции, а дефицит справедливости, свободы и ущемленные социальные интересы.

Значит, надо развернуть националистический дискурс именно в этом направлении. Ведь узко понятый национализм – национализм как жестко очерченное политическое и идеологическое течение – уже практически исчерпал себя. Электоральный потолок «жесткого» национализма не превышает 15 %, и практически нет перспективы «пробить» его. В то же время потенциал «мягкого» национализма, национализма как культурной системы составляет от половины до трех четвертей населения страны: около половины граждан России полностью или с некоторыми оговорками поддерживают лозунг «Россия для русских», а для 75 % ценность патриотизма (читай: «мягкого» национализма) одна из ключевых. Но чтобы реализовать этот потенциал, националистам, оставаясь националистами, надо стать еще демократами и социалистами.

Не думается, что это так уж трудно. Ведь по самой своей сути русский национализм либерален и демократичен. Разве движение, выступающее за свободу национальной жизни, не либерально? Разве движение, требующее демократизации политической и экономической жизни, не демократично? Разве тот, кто защищает права русского народа, не правозащитник? Наконец, русский национализм – это настоящее гражданское общество, которое выросло само, снизу, а не сформировано сверху, по указке власти.

Гибкость и пластичность националистической идеологии позволяет без труда ассимилировать демократические и социальные идеи и даже либеральную риторику подобно тому, как коммунисты попытались узурпировать патриотическую риторику, ультралибералы стали осваивать социальную, а Кремль манипулирует и той, и другой. Никаких принципиальных препятствий этому, кроме негибкости и неповоротливости самих националистов, не существует. Выйти за пределы гетто, в которое загоняют национализм и в котором многим националистам довольно комфортно, можно, лишь кардинально расширив и видоизменив политическую и идеологическую повестку национализма.

В его программах, а главное, в лозунгах и агитации во главе угла должны стоять конкретные социальные интересы масс русского народа: доступ к здравоохранению, образованию, жилью, свобода мелкому и среднему бизнесу, перераспределение сверхдоходов и проч. Главное содержание русского вопроса – социальное, успех национализма абсолютно невозможен без апелляции к социальным интересам. Характерно, что пик популярности «Родины» пришелся на время, когда она органично сочетала националистическую и социальную идеологию и риторику. По оценкам социологии, национал-социальный синтез с добавлением толики либеральных идей (гражданские права и свободы) наиболее перспективен в плане влияние на общество.

Особого внимания заслуживает этнически русская мелкая и средняя буржуазия, которую со всех сторон обложили иноплеменные конкуренты, власть и крупные монополии. Русскому бизнесу нужна свобода развития и справедливые правила игры. В свою очередь, он мог бы стать экономической и финансовой базой движения, одной из его социальных основ. Это не просто экстракт из исторического опыта, эмпирическая социология подтверждает особую чувствительность русских хозяйчиков к националистической риторике.

Но все это относится к гипотетическому будущему национализма, в то время как в настоящем его риторика и программы ничтожны в плане политического влияния. Беда даже не в том, что они интеллектуально убоги или утопичны. В мировой истории утопии не единожды вызывали менявшую лицо мира социальную динамику, что русским в XX в. дважды пришлось испытать на себе. Но утопия утопии рознь: консервативная утопия русского национализма не мобилизует, а скорее демобилизует. Так было во второй трети XIX в., в начале XX в., в начале XXI в.

Дефицит воли у русского национализма несравненно губительнее дефицита интеллекта. Нацистская антиутопия на историческое мгновение обрела шанс реализации во многом потому, что за ней стояла волевая организация – то, что русскому национализму оказалось не под силу создать на протяжении всей его двухвековой истории. Зависимость от государства, невозможность помыслить себя не только против него, но хотя бы вне его стала роковой для русского национализма. Пустые надежды на превращение имперского Савла в националистического Павла лишили националистов способности политического самостояния, обрекли их на оппортунизм и бездействие в критических ситуациях. Когда в XX в. дважды рушилась империя, а власть в прямом смысле слова валялась в грязи, националисты даже не пытались нагнуться за ней. У них не оказалось не только воли к власти, но даже воли к борьбе.

Волевая слабость русского национализма обусловлена его антропологической, экзистенциальной червоточиной. Как большевики и либералы не ненавидели друг друга, они, тем не менее, всегда могли объединиться ради общей цели и против общего врага. А вот русские националисты не могли и не могут. Политическая история русского национализма – это не история союзов и объединений, а история расколов, предательств и взаимной ненависти. В этом смысле этос русского национализма прямо противоположен пропагандируемым им идеалам соборности и товарищества. Ненависть вообще и друг к другу в частности – доминантная психологическая характеристика русской националистической среды. Причем взаимная неприязнь сильнее неприязни к пресловутым «жидам» и уж точно сильнее любви к русскому народу. Хотя ненависть – эффективное политическое орудие, политическую организацию нельзя строить на одной лишь ненависти.

Слабость интеллекта, дефицит воли и организационная импотенция (две последние черты, в свою очередь, экзистенциально обусловлены) – вот три порока русского национализма, обусловившие его политические поражения и роковую неспособность сыграть важную роль в отечественной истории. Мы бы даже назвали эти пороки генетическими, то есть неискоренимыми, если бы последние годы не показали, что они могут быть изжиты. Однако изживание это идет столь медленно и туго, что русский национализм вновь оказался не готов к моменту решающего сражения за власть, причем не готов тогда, когда ситуация для него складывается более благоприятно, чем когда-либо в отечественной истории. Но винить в этом националисты должны не власть и внешние обстоятельства, а только себя.

[1] Содержательный историографический обзор теорий национализма см. в книгах: Малахов В.С. Национализм как политическая идеология. Учебное пособие. М., 2005; Коротеева В.В Теории национализма в зарубежных социальных науках. М., 1999.

[2] Малахов В.С. Указ. соч. С.39. Близкое определение доктрины национализма содержится в книге В.В.Коротеевой (С.10).

[3] Смирнов Артем. Национализм: нация=коллективное действие: пустое означающее // Логос. 2006. № 2 (53). С. 162.

[4] Малахов В.С. Указ. соч. С.164-165 (сноска 1).

[5] Brudny Yitzhak M. Reinventing Russia. Russian Nationalism and the Soviet State, 1953-1991. Cambridge, Mass., 1998. P5.

[6] Smith A. The Ethnic Origins of Nations. Oxford, 1986. P.12. Цит. по: Малахов В.С. Указ. соч. С.57-58.

[7] Этой точки зрения придерживаются такие видные специалисты, как Р.Брубейкер, Э.Смит, Б.Як. Об их взглядах на сей счет подробнее см.: Коротеева В.В. Указ. соч. С.77-81, 121-122.

[8] Это точки зрения придерживаются А.Гастингс, П.Горски, Э.Смит. Анализ их взглядов см. в четвертой главе книги: Graham D., Thompson A. Theorizing nationalism / Ed. by J.Campling. Basingstoke; N.Y., 2004. Рецензию на кн. см.: Свободная мысль-XXI. 2005. №.6. С.212-214.

[9] См.: Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М., 2001.

[10] См. об этом: Малахов В.С. Указ. соч. С.113-114.

[11] См.: Вдовина Л.Н. Что есть «мы»? (Русское национальное самосознание в контексте истории от Средневековья к Новому времени) // Русский народ: историческая судьба в XX веке. М., 1993. С.10.

[12] См.: Малахов В.С. Указ. соч. С.270-271; Биллиг Майкл. Повседневное напоминание о Родине // Логос. 2007. № 1.

[13] Brubaker Rogers. East European, Soviet and Post-Soviet Nationalism // Research on Democracy and Society. Vol. 1 / Ed. Weil Frederick D., Huffman Jeffrey and Gautier Mary. Greenwich, Conn.,, 1993. PP. 353-378.

[14] Hroch Miroslav. Social Preconditions of National Revival in Europe. Cambridge, 1985. PP.22-24.

[15] См. пространный реферат этого монументального труда в: Славянофильство и западничество: консервативная и либеральная утопия в работах Анджея Валицкого. Реферативный сборник / Сост. К.В.Душенко. В 2-х вып. Вып.1., М., 1991; Вып. 2. М., 1992.

[16] Зеньковский Сергей. Русское старообрядчество: духовные движения семнадцатого века. Репринтное воспроизведение. М., 1995.

[17] Степанов С. Черная сотня. 2-е изд., доп. и перераб. М., 2005. С.32-33.

[18] Кирьянов Ю.И. Правые партии в России. 1911-1917. М., 2001. Работа содержит обширную справку по историографии «черной сотни».

[19] См.: Гросул В.Я., Итенберг Б.С., Твардовская В.А. и др. Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика. М., 2000; Гусев В.А. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития. Тверь, 2001; Ермашов Д.В., Пролубников А.В., Ширинянц А.А. Русская социально-политическая мысль XIX - начала XX века: Л.А.Тихомиров. М., 1999; Репников А.В. Консервативная концепция российской государственности. М., 1999; Российские консерваторы. М., 1997; Шлемин П.И. М.О.Меньшиков: мысли о России. М., 1997 и др.

[20] Сергеев С.М. Русский национализм и империализм начала XX века // Нация и империя в русской мысли начала XX века. М., 2003.

[21] Лакер Уолтер. Черная сотня. Происхождение русского фашизма. Москва, 1994.

[22] Янов Александр. Русская идея и 2000-й год. Нью-Йорк, 1988; Он же. Россия против России Очерки истории русского национализма 1825-1921. НСБ, 1999; Он же. Россия: У истоков трагедии. 1462-1584. Заметки о природе и происхождении русской государственности. М., 2001 и др.

[23] Allensworth Wayne. The Russian Question: Nationalism, Modernization, and Post-Communist Russia. Boulder, N.Y., Oxford, 1998.

[24] Duncan Peter J.S. Russian Messianism: Third Rome, Revolution, Communism and After. L., N.Y., 2000.

[25] Brudny Yitzhak M. Reinventing Russia. Russian Nationalism and the Soviet State, 1953-1991. Cambridge, Mass., 1998.

[26] См.: Митрохин Н. Русская партия: Движение русских националистов в СССР. 1953-1985 годы. М., 2003.

[27] Там же. С.39.

[28] Малахов В.С. Указ. соч. С.122-130.

[29] См.: Dunlop John B. The New Russian Nationalism. N.Y., 1985. Подробнее о западной историографии русского национализма см.: Соловей В.Д. Русское национальное движение 60-80-х годов XX века в освещении зарубежной историографии // Отечественная история. 1993. № 2.

[30] См.: Самоваров Александр. Останутся ли в России русские? Русское национальное самосознание: триумф или катастрофа. М., 2007. Он же. Перспективы русского национализма: национализм с человеческим лицом. М., 2008; Сергеев Сергей. «Русизм»: третья волна // Политический класс. 2008. № 6.

[31] См.: Верховский Александр, Папп Анатолий, Прибыловский Владимир. Политический экстремизм в России. М, 1996; Верховский Александр, Прибыловский Владимир. Национал-патриотические организации в России. История, идеология, экстремистские тенденции, М, 1996; Верховский Александр, Прибыловский Владимир, Михайловская Екатерина. Национализм и ксенофобия в российском обществе. М., 1998; Верховский Александр, Михайловская Екатерина, Прибыловский Владимир. Политическая ксенофобия. Радикальные группы. Представления лидеров. Роль Церкви. М., 1999; Лихачев Вячеслав. Нацизм в России. М., 2002; Верховский Александр. Политическое православие: русские православные националисты и фундаменталисты, 1995–2001 гг. М., 2003; Путями несвободы: (сб. статей) / Сост. А.Верховский. М., 2005; Лихачев Вячеслав, Прибыловский Владимир. Русское Национальное Единство, 1990–2000. В 2-х т. Stuttgart, 2005; Цена ненависти: национализм в России и противодействие расистским преступлениям: (сб. статей) / Сост. А.Верховский. М., 2005; Русский национализм: идеология и настроение: (сб. статей) / Сост. А.Верховский. М., 2006; Верхи и низы русского национализма: (сб. статей) / Сост. А.Верховский. М., 2007 и др.

[32] Степанов С. Указ. соч. С.220-221.

[33] Цит. по: Макарова Е.А. Национальная мысль и национальное сознание в Англии // Национальная идея в Западной Европе в Новое время. Очерки истории / Отв. ред. В.С.Бондарчук. М., 2005. С.120-121.

[34] Макарова Е.А. Указ. соч. С.120.

[35] Там же. С.40 (также см. с.39).

[36] Книга Мануэля Саркисянца так и называется: «Английские корни немецкого фашизма» (СПб., 2003).

[37] Малахов В.С. Указ. соч. С.312

[38] Фурсов А.И. Интеллигенция и интеллектуалы. Предисловие к книге А.С.Кустарева «Нервные люди. (Очерки об интеллигенции)» // Кустарев А. Нервные люди: Очерки об интеллигенции. М., 2006. С.60.

[39] Там же.

[40] Лебедева Н.М. Теоретико-методологические основы исследования этнической идентичности и толерантности в поликультурных регионах России и СНГ // Идентичность и толерантность: Сб.статей / Под ред. Н.М.Лебедевой. М., 2002. С.18.

[41] Кустарев А. Нервные люди. С.235.

[42] См., например: Коротеева В.В. Указ. соч. С.10; Малахов В.С. Указ. соч. С.39, 124.

[43] См.: Соловей В.Д. «Память»: история, идеология, политическая практика // Русское дело сегодня. Книга 1. «Память». М., 1991; Он же. Современный русский национализм: идейно-политическая классификация // Общественные науки и современность. 1992. № 2; Он же. Русское национальное движение 60-80-х годов XX века в освещении зарубежной историографии // Отечественная история. 1993. № 2; Он же. Эволюция современного русского национализма // Русский народ: историческая судьба в XX веке. М., 1993; Он же. Русский национализм и власть в эпоху Горбачева // Межнациональные отношения в России и СНГ. Семинар Московского Центра Карнеги. Вып.1: доклады 1993-1994 гг. / Под ред. П.Гобла и Г.Бордюгова. М., 1994; Он же. Война в Чечне и российская оппозиция // Кентавр. 1995. № 5; Он же. Фашизм в России: концептуальные подходы // Демократия и фашизм / Современный политический лексикон. Вып.5. М., 1996; Он же. Перспективы русского национализма в свете парламентских выборов // Партийно-политические элиты и электоральные процессы в России / Аналитические обозрения Центра комплексных социальных исследований и маркетинга. Серия: Политология. М., 1996. Вып.3; Он же. Коммунистическая и националистическая оппозиция в контексте посткоммунистической трансформации России // Россия политическая / Под общ. ред. Л.Шевцовой; Моск. Центр Карнеги. М., 1998; Он же. Консервативная ниша в российской политике // С верой в Россию. Российский консерватизм: история, теория, современность. М, 1999; Он же. Национал-радикализм // Политические партии России: история и современность. Учебник / Под ред. А.И.Зевелева, В.В.Шелохаева, Ю.П.Свириденко (отв. редакторы) и др. М., 2000 и др.

[44] Статистические данные взяты из следующих источников: Бурдуков Павел, Орлов Александр. Демография как продолжение политики иными средствами // Расовый смысл русской идеи. Вып.1. Изд. второе, испр. М., 2000; Водарский Я.Е. Население России за 400 лет (XVI – начало XX вв.). М., 1973; Гаман-Голутвина Оксана. После империи // НГ-сценарии. 2007. 27 марта; Горянин Александр. Мифы о России и дух нации. М., 2001; Демографический энциклопедический словарь. М., 1985; Кабузан В.М. Народы России в XVIII веке. М., 1990; Казьмина О.Е., Пучков П.И. Основы этнодемографии. М., 1994; Козлов В.И. О сущности русского вопроса и его основных аспектах // Русский народ: историческая судьба в XX веке. М., 1993; Он же. История трагедии великого народа: Русский вопрос. М., 1996; Уткин А.И. Запад и Россия: история цивилизаций. Учебное пособие. М., 2000 и др.

[45] Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 1998. С.566.

[46] Милов Л.В. Указ. соч. С.568.

[47] Россия – страна с самой низкой в мире среднегодовой температурой. Хотя это сомнительное первенство с нами делит Монголия, в части долговременной успешности две этих страны просто несравнимы. В списке ста самых холодных городов трех самых больших северных стран – США, Канады и России – 85 приходятся на долю России, 10 – Канады и 5 - США. При этом самый холодный канадский город находится на двадцать втором месте, а самый холодный американский – на пятьдесят восьмом. Среди 25 самых холодных городов с численностью населения более полумиллиона 23 находятся в РФ, только два – в Канаде.

[48] Близкая аргументация содержится в непривычно русофильской для западной историографии книге: Poe Marshall T. Russian Moment in World History. Princeton N.J., 2003. См. рецензию на нее Петра Ильинского в журнале «Pro et Contra» (2004. Т.8. № 3. С.226-234).

[49] Подробнее об этом см. 2 и 3 главы книги В.Д.Соловья «Кровь и почва русской истории» (М., 2008).

[50] Например, в XVIII в. Нота Ноткин и Иосиф Цейтлин (имел чин надворного советника), оставаясь в иудейской вере, владели большими имениями с сотнями крепостных. (Миллер А.И. Империя Романовых и национализм. М., 2006. С. 102.)

[51] Миронов Б. Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX в.) В 2 т. 3-е изд. Т.1. 2003. С. 33.

[52] Центральная Азия в составе Российской империи. М., 2008. С. 136-137.

[53] Суворин А.С. В ожидании века XX. Маленькие письма (1889 - 1903). М., 2005. С. 248.

[54] См.: Козлов В.И. История трагедии великого народа. С.49,51; Цимбаев Н.И. Россия и русские: Национальный вопрос в Российской империи // Русский народ: историческая судьба в XX веке. С.48; Хоскинг Джеффри.. Россия: народ и империя (1552-1917). Смоленск, 2000. С.55 и др.

[55] Миронов Б. Указ. соч. С.XXX.

[56] Сергеев Сергей. Нация и национализм в русской истории и русской мысли. [Неопубл. рукопись.] [М., 2008.]

[57] Соболевский А.И. Образованность Московской Руси. СПб. 1894. С. 7 – 11.

[58] См. об этом: Лурье С.В. Историческая этнология: Учеб. пособие для вузов. М., 1997. С.160.

[59] Подробно об этом см. гл.2 книги В.Д.Соловья «Кровь и почва русской истории» (М., 2008).

[60] Солоневич Иван. Народная монархия. М., 1991. С.184.

[61] Хоскинг Джеффри. Россия: народ и империя (1552-1917). Смоленск, 2000. С.13.

[62] Зеньковский Сергей. Русское старообрядчество: духовные движения семнадцатого века. Репринтное воспроизведение. М., 1995. С.39.

[63] Там же. С.34.

[64] Зеньковский.Сергей. Указ. соч. С.37.

[65] Там же. С.302.

[66] Там же.

[67] См.: Макарова Е.А. Национальная мысль и национальное сознание в Англии // Национальная идея в Западной Европе в Новое время. Очерки истории / Отв. ред. В.С.Бондарчук. М., 2005. С.22-24, 27-28.

[68] Исаев И.А. Власть и закон в контексте иррационального. М., 2006. С.299.

[69] Зеньковский Сергей. Указ. соч. С.461.

[70] Зеньковский Сергей. Указ. соч. С.461.

[71] Там же. С.438.

[72] Там же.

[73] Ливен Д. Российская империя и ее враги с XVI века до наших дней. М., 2007. С. 403.

[74] Зеньковский Сергей. Указ. соч. С.254-255.

[75] Славянофильство и западничество: консервативная и либеральная утопия в работах Анджея Валицкого.. Реферативный сборник / Сост. К.В.Душенко. Вып. 1 М., 1991. С.14-15.

[76] Зеньковский Сергей. Указ. соч. С.487.

[77] Хоскинг Джеффри. Россия: народ и империя (1552-1917). Смоленск, 2000. С.86. Зеньковский дает меньшие, но сопоставимые цифры (Зеньковский Сергей. Указ. соч. С.476-477).

[78] Цит. по: Хоскинг Джеффри. Указ. соч. С.249.

[79] Хоскинг Джеффри. Указ. соч. С.84.

[80] Славянофильство и западничество. Вып. 1. С.13-14.

[81] См. Неусыхин А. Эмпирическая социология Макса Вебера // Вебер М.. Избранное. Образ общества. М., 1994. С.637-638.

[82] Зеньковский Сергей. Указ. соч. С.487.

[83] Зеньковский Сергей. Указ. соч. С.487.

[84] Макарова Е.А. Указ. соч. С.35.

[85] Подробнее о гипотезе этнических архетипов и, в частности, о русском архетипе власти см. гл.2 книги В.Д.Соловья «Кровь и почва русской истории». (М., 2008).

[86] О понятии и структуре националистического дискурса см.: Малахов В.С. Национализм как политическая идеология. Учебное пособие. М., 2005.С.122-124.

[87] Мысль известного французского историка-марксиста А.Собуля цит. по: Бовыкин Ю.Д. Идея нации во Франции в эпоху от Революции до Второй Империи // Национальная идея в Западной Европе в Новое время. Очерки истории / Отв. ред. В.С.Бондарчук. М., 2005.С.170.

[88] Славянофильство и западничество: консервативная и либеральная утопия в работах Анджея Валицкого. Реферативный сборник / Сост. К.В.Душенко. В 2-х вып. Вып.1., М., 1991. С.167-168 (примечание 3).

[89] Там же. С.25.

[90] Сергеев С.М. Русский национализм и империализм начала XX века // Нация и империя в русской мысли начала XX века. М., 2003. С.12.

[91] Славянофильство и западничество. Вып. 1.С.41.

[92] Славянофильство и западничество. Вып. 1.С.104

[93] Славянофильство и западничество. Вып.2. М., 1992. С.179

[94] Славянофильство и западничество. Вып. 1.С.34.

[95]Там же. 1.С.35-37.

[96] Сергеев С.М. Идеология творческого традиционализма в русской общественной мысли 80-90-х гг. XIX в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2002. С.12.

[97] Славянофильство и западничество. Вып.2. С.57, 60.

[98] Хоскинг Джеффри. Россия: народ и империя (1552-1917). Смоленск, 2000. С.287.

[99] Славянофильство и западничество. Вып.2. С.54.

[100] Там же. С.55.

[101] Сергеев С.М. Указ. соч. С.12.

[102] Славянофильство и западничество. Вып.1. С.133.

[103] Там же. С.133.

[104] Там же. Вып.2. С.191.

[105] Там же.

[106] Цит. по: Славянофильство и западничество. Вып. 2. С. 35 – 36.

[107] Степун Ф.А. Бывшее и несбывшееся. СПб., 1995. С. 19.

[108] Славянофильство и западничество.Вып.2. С.185-186.

[109] Малахов В.С. Указ. соч. С.35.

[110] Славянофильство и западничество. Вып.1. С.103.

[111] Цит. по: Хоскинг Джеффри. Указ. соч. С.191.

[112] Славянофильство и западничество. Вып.2. С.79-80.

[113] Герцен А.И. Былое и думы. М., 1982. Т.2. С.119.

[114] Лакер Уолтер. Указ. соч. С.35.

[115] Самарин Ю.Ф. Статьи. Воспоминания. Письма. М., 1997. С. 232.

[116] Славянофильство и западничество. Вып.1. С.67.

[117] Цит. по: Славянофильство и западничество. Вып.1.С.34-35.

[118] Славянофильство и западничество. Вып.2. С.86.

[119] Славянофильство и западничество. Вып.1. С.41.

[120] Макарова Е.А. Национальная мысль и национальное сознание в Англии // Национальная идея в Западной Европе в Новое время. С.70.

Дата добавления: 2015-10-02