Площадь среди Китай-Города. Утро прекрасного июля 1571-го.

1.

Ставка Ивана Грозного. Слобода. Москва. 1571 год. Лето.

- Так ты говоришь, Федя в темнице на... Прозоровского показал? И на отца своего Алексея тоже?
- Показал, Государь.
- Ну что замолк. Дальше говори.
- На Шахматова тоже...
Царь невообразимо гнёт бровь. А этому-то полутатарину чего не достало при дворе...
- На кого из них?
Садится, смотрит в мутное стекло окна... Посох - жезл указующий, как копьё в руке пляшет.
- На обоих... Только жён просил не трогать.
Царь поднимается резко, и колено кричит болью.
- А уж это мне решать.
Понял, что и за свою Варвару тем самым попросил... Под пыткой просил. И за сыновей малолетних.

Тишина и пыль в свете заката.
- Ты проследи, Малюта, чтоб его там не уродовали. Моё повеление. Двадцать годов всего, дитя...неразумное. И сссмотри у меня!!! Хоть пальцем тронете свыше меры. Ну, что стоишь?!Иди! Нет, стой! Раскаивается? Ну!!
- Нет, государь, не раскаивается.
Грозный покачивается, прикрыв глаза, красные от бессонницы и хмеля.
- Не трогать боле. Передай, что за всё ответит завтра муками... "царскими". Чашу вина от меня передать.

Малюта кланяется и отползает в тесную пасть проёма выхода из его "денницы".

Площадь среди Китай-Города. Утро прекрасного июля 1571-го.

Рассвет страшен величием идеала Лета.
Страшен был помостами с орудиями казни, о которых догадывался каждый, замирая духом до оторопи полной.
И столько сейчас собрались поразиться и поразвлечься, и сколько согнано было против воли - устрашиться воли царской в расправе над изменниками... - И сколько - умереть страшно на людях.
Появление среди осуждённых обоих Басмановых, любимцев царских, поразило толпу. Отец почти и не говорил с ним. Да и не дали. Оба - изменники. Отреклись друг от друга. Оба - опричину затеяли. И лелеяли, как царское благо... Но... Но беззаконья снести не смогли в итоге от таких-то "слуг государев" оба... Вот и ответ. Возвышения своего рода и клана возмечтали. Царевича Иоанна на престол прочили. Врагов сотнями изводили, с дороги убирали, да ямы своей же под ногами не заметили...
Многих испытывали, но не многие достойны стали противостояния Грозному. Даже не так... - самодурству его. Много блага было затеяно - корабли строить, моря отвоёвывать,татар остановить и обезвредить, торговать с Европой... Жить. Но - не судьба. Внутри слишком много уродов... Холопов и гадин и просто слабоумных.
- Алексей Басманов. Уличён в государю измене! В союзе с Прозоровскими и Вяземскими, и Колычовыми...

- Алексей Данилович... - палач чуть отступил, и Басманов-старший глянул на сына, что стоял со свечой рядом. И не дрогнули оба... Любил он сташрего-то... Тем более на внучков очень надеялся, а невестка их хорошенько в Предуралье спрятала...
И тут Фёдор Басманов учинил непорядок. Вещать правду задумал перед народом. И если б не "последняя наглость" Басманова, и не дрожь души Серебряного, что рядом внизу помоста стоял (по велению царя!), Феде бы люто мучиться... Малюта взгляд князя поймал, истолковал по-своему, и срубил Басманову голову одним махом своей сабли. И пресёк его речь последнюю. И наклонился к окровавленным сапогам, поднял за прекрасные волосы голову его. Серьги жемчужные зазвенели мелодично...

Только вот то ли замутило князя Никиту Романовича от зрелища зверств творящихся, то ли себя на месте казнимых живо представил, но вдруг улыбка отсечённой головы Басманова почудилась ему живой, и глаз его ясно лукаво подмигнулкак будто. Как в бытность в том шатре, после битвы. Проморгался князь, крики и стон вокруг вновь затопили его до полной тошноты. Всюду бабы и девки валились без памяти. Вышел тут из расхлынувшейся толпы Василий-юродивый, с пронзительным причитанием об Ивашке-убийце стал карабкаться в лохмотьях своих по скользким от крови ступеням помоста лобного, плач апокалипсиса поднялся выше, и в гневном исступлении ужаса пришпорив коня, и выронив обагрённое копьё из мощной всё ещё десницы, покинул царь место той страшной казни...

А после плакал и трясся весь, рассказывают, один быть не мог. А почему - не говорил никому.

Вскоре обстоятельства той расправы забылись и стёрлись из памяти народной, и без того переполненной тяготами и испытаниями непомерными.

На время, конечно. Время - это Источник Нетленной Информации.

А князю Никите Серебряному всё на память приходила та улыбка Басманова, и то, что крови как бы не было вовсе, а сыпались искры, как от красных драгоценных камней. Множество слухов и басен разных тут же сочинено было, как водится, и среди прочих - о теле казнённого Басманова -младшего, что не обнаружилось ни его, ни головы отсечённой нигде, когда собирали все останки вывозить за городскую стену...
На время, конечно. Время - это Источник Нетленной Информации.

Дата добавления: 2015-10-24