А) Совесть и связь

Здесь совесть реагирует на все, что способствует или угрожает связи. Поэтому наша совесть спокойна, когда мы ведем себя так, что можем быть уверены: мы по-прежнему принадлежим к своей группе, и неспокойна, когда мы настолько отошли от условий группы, что вынуждены опасаться, что полностью или частично утратили свою принадлежность к ней. В ном случае мы ощущаем вину как страх потери и исключения и как удаленность, а невиновность — как защищенность и принадлежность. Чувствовать право на принадлежность на элементарном эмоциональном уровне — возможно, самое прекрасное и глубокое из всех знакомых нам чувств.

Только тот, кто познал безопасность невиновности как права на принадлежность, знает о страхе или даже ужасе исключения и потери. Чувство защищенности всегда сопряжено с чувством страха. Поэтому совершенно нелепо утверждать, что в том, что человек испытывает страх, виноваты родители. Чем лучше родители, тем больше страх их потерять.

Защищенность и принадлежность — это великая мечта, ко-юрая руководит нами во многих наших поступках. Но эта меч-га неосуществима, так как право на принадлежность всегда находится под угрозой. Многие говорят, что для детей нужно создавать защищенность. Но чем больше защищенности создают для детей, тем больше они боятся ее потерять, поскольку ощущение защищенности невозможно без страха потери. То есть право на принадлежность нужно завоевывать снова и снова, им невозможно завладеть навеки, поэтому мы ощущаем невиновность как право пока еще принадлежать к группе, и неизвестно, сколь долго это продлится. Эта неуверенность — часть нашей жизни. Примечателен тот факт, что в отношениях с детьми совесть давит на родителей меньше, чем на детей в отношениях с родителями. Это может быть как-то связано с тем, что родителям дети нужны меньше, чем родители детям. Мы даже можем себе представить, что родители жертвуют своими детьми, но никак не наоборот. Поразительно.

Обе стороны совести, спокойная и неспокойная, служат одной цели. Как кнут и пряник, они гонят и манят нас в одном направлении: они обеспечивают нашу связь с корнями и родом вне зависимости от того, чего требует от нас любовь в этой группе.

Привязанность к родной группе обладает для совести приоритетом перед любыми другими доводами рассудка и любой другой моралью. Совесть ориентируется по тому, какое влияние оказывает наша вера или наши поступки на связь, не принимая во внимание то обстоятельство, что с других точек зрения эта вера и эти поступки могут казаться безумными или предосудительными. Так что мы не можем полагаться на совесть, когда речь идет о познании добра и зла в более широком контексте (см. главу III, 3). Поскольку связь обладает приоритетом перед всем, что, возможно, последует потом, то и вину в отношении связи мы воспринимаем как самую тяжкую, а ее последствия — как самое суровое наказание. А невиновность в отношении связи воспринимается нами как самое глубокое счастье и самая заветная цель наших детских желаний.

Связующая любовь и жертвенность слабых

Совесть привязывает нас к группе крепче всего, если мы занимаем в ней невысокое положение и полностью от нее зависим. В семье это дети. Из любви ребенок готов пожертвовать всем, даже собственной жизнью и счастьем, если его родителям и роду будет от этого лучше. Тогда дети, «заменяя» своих родителей или предков, делают то, чего не собирались, искупают то, чего не совершали (например, уходя в монастырь), отвечают за то, в чем не виноваты, или вместо родителей мстят за причиненную им несправедливость.

Пример:

Однажды отец наказал своего сына за упрямство, и той же мочью ребенок повесился.

С тех пор прошло много лет, отец состарился, но по-прежнему тяжело переживал свою вину. Как-то раз в разговоре с другом он вспомнил, что всего за несколько дней до самоубийства его жена за обедом сказала, что снова беременна, и мальшка, словно вне себя, выкрикнул: «Боже мой, у нас же совсем пет места!» Отец понял: ребенок повесился, чтобы снять с родителей эту заботу, он освободил место для другого.

Но стоит нам приобрести в группе власть или стать независимыми, как связь ослабевает, и вместе с ней становится тише и голос совести. Но слабые добросовестны, они остаются верными. Они демонстрируют самую самоотверженную отдачу, поскольку они привязаны. На предприятии это работники нижнего звена, в армии — обычные солдаты, а в церкви — паства. На благо сильных членов группы они добросовестно рискуют (доровьем, невиновностью, счастьем и жизнью, даже если сильные, прикрываясь высокими целями, бессовестно ими злоупотребляют. Поскольку они остаются во власти своей системы, они могут бесцеремонно использоваться против других систем. Тогда маленькие люди подставляют свою голову за больших и выполняют грязную работу. Это герои на затерянном посту, овцы, идущие за пастухом на бойню, жертвы, платящие по чужим счетам.

Дата добавления: 2015-10-24