А небо было – в девичьих руках

Далекий 1941-й моя бабушка, Менжулина Мария Яковлевна, помнит в деталях, будто все это было вчера. Маша, тогда еще Супрунова, в то время заканчивала десятый класс. На дворе стоял теплый май, цвела сирень и близились выпускные экзамены. Зная увлеченность Маши литературой, многие учителя прочили ей учебу в институте. Она и сама мечтала о скорейшем поступлении в вуз. А пока – оканчивала школу, посещала занятия в сандружине и принимала участие в непонятных тогда ей, семнадцатилетней, учениях.

Всякий раз, когда на станции родного поселка Каменка раздавался паровозный гудок, Маша спешила на построение с медицинской сумкой через плечо. Отрабатывали эвакуацию людей из зоны «пораженной» отравляющими веществами, выносили раненных из «взятого штурмом» райкома. Жители Каменки не всегда знали, что идут учения, и послушно укладывались на носилки, заслышав о поражении ОВ. Все происходило достаточно реально, использовались даже шумовые эффекты, но девушка, конечно же, была далека от мысли, что все это случится наяву. Юношеский оптимизм служил надежным барьером для тревоги и грусти.

Наступил июнь. Маша с подружкой пришли в завком местного комбината. Подождали минут сорок, затем, удивленные непривычной тишиной, подались в кино: был выходной, и афиши вещали о новой кинокомедии.

Она хорошо помнит, как перед самым началом сеанса на свободные места в зале стайкой прошли ребята-одноклассники. Обычно оживленные, они тихо сели и даже не улыбнулись в течение всей кинокомедии. Зато Маша с подружкой хохотали от души, как потом оказалось – последний раз в это лето, и на многие годы вперед. Когда зажгли свет, в зал вошел человек в форме и коротко сказал: «Все – на центральный стадион». В звонкой тишине вдруг показалось, что слышно как стучит сердце. Затаив дыхание, девушки почти на цыпочках вышли из зала вслед за остальными.

Всего какой-то час прошел с того момента, когда они вошли в кинотеатр. А, выйдя из него, не узнали родную Каменку – она переменилась. По улицам, где еще недавно в пыли «купались» воробьи, неслись повозки и спешили люди. Кто пешком, кто на велосипеде, с повестками и без них народ спешил на центральный стадион. Там им все и объявили…

Безжалостное слово «война» вдруг поставило точку на мечте о литфаке, о работе, и на всех остальных мечтах, только-только стучащихся в сердце. Как-то разом повзрослели мальчики, и, казалось, на глазах седели мамы…

Мужчин забрали на фронт сразу же, их место заняли те, кто остался: старики, женщины, и девчонки Машиного возраста. Как одна из лучших выпускниц того года, владеющая, к тому же, хорошим почерком, она стала работать техническим секретарем в райкоме партии. Приходилось спешно разбирать и сортировать архив. Самые ценные документы отправляли в эвакуацию, остальные сжигали. А тем временем фронт приближался – по ночам все отчетливее слышался гул канонады. В апреле 1942 года пришло постановление правительства о призыве на службу девушек со средним образованием.

Девятого апреля Маша уже была в Воронеже, а 24-го – приняла присягу на верность Родине.

Линия обороны Воронежа, войска ПВО. Когда звучит название этого рода войск, воображение сразу рисует зенитную установку. А вот Мария Менжулина прошла войну в составе прожекторного расчета 5-го отдельного батальона 3-й дивизии противовоздушной обороны, в должности командира отделения звукоулавливателя. Оказывается, небосвод берегли нежные девичьи руки…

Не часто в фильмах про войну рассказывают об этих тружениках фронта – девушках, с помощью чуткой аппаратуры прослушивающих ночное небо. Как только в наушниках появлялся гул приближающего самолета, они определяли его азимут и дальность. Сопоставив эти два параметра, рассчитывали местонахождение самолета в ночном небе. «Есть звук!» - это сигнал командиру о том, что координаты известны. Звучит команда «Луч!», и небо рассекают мощные лучи прожектора. Поймав самолет в пучок света, его вели, опознавали, и если в перекрестье прожекторов был враг, в ход пускались зенитные установки.

- Мы обязаны были знать силуэты и звук вражеских «юнкерсов», «мессеров», «фоке-вульфов» как таблицу умножения, - говорит Мария Яковлевна, - а без этого не определишь – свой в небе или чужой.

Хорошо запомнила Мария окопы, которые были только у прожектористов – правильный круг, по которому движется второй номер расчета, вращая штангу с прожектором и, таким образом, ведя в небе самолет. Сколько таких окопов им пришлось вырыть в эти долгие годы войны – не сосчитать.

Когда после жестоких боев освободили Воронеж, их полк пошел на Запад. Прошли через всю Украину, охраняя ее небо до победного мая сорок пятого. На боевом дежурстве где-то в бескрайних ее степях в два часа утра девятого мая они узнали о полной капитуляции Германии.

Прощальное фото на память было и радостным, и грустным одновременно. Фронтовая дружба навсегда связала их одними воспоминаниями, общей горечью опаленной юности. Прощаясь, обещали непременно встретиться – юношеская вера в лучшее, как всегда, была неистребима. Особенно ярким воспоминанием остался в памяти долгожданный путь домой. Эшелон, идущий с фронта, люди встречали с цветами и слезами радости на каждой станции, на каждом полустанке, и днем, и глубокой ночью. Он вез тех, кто долгие четыре года защищал и освобождал нашу Родину. В этом эшелоне возвращались домой, в большинстве своем, девушки – их отпустили с фронта первыми. Хрупким плечам, выносившим с поля боя полуживых солдат, мужеству и отваге вчерашних школьниц, повзрослевших до поры, низко кланялись освобожденные города.

…Весной 1985 года, в день 40-летия Победы, однополчане Марии Менжулиной собрались в Воронеже. Вместе выехали за город, чтобы, как когда-то в молодости, вдохнуть запах весенней листвы. Лес, выросший в районе Тепличного уже после войны, преобразил прежний ландшафт и почти скрыл глубокие шрамы войны. В далекие сороковые тут было чистое поле.

Пели птицы, боевые подруги вспоминали события тех далеких лет, шаг за шагом уходя все глубже в чащу. И вдруг у кого-то из рук выпал нежный букетик цветов: «Девочки, посмотрите…». Прямо перед ними, не тронутый временем, лежал до боли знакомый круглый окоп. Тот самый… Окоп прожекторного расчета пятого отдельного батальона, в котором помнилась каждая кочка, каждый выступ в шершавой стене…

Плакали навзрыд, не стесняясь стоящего рядом комбата Цеделина, опустившись на колени, трогали руками эту землю. Здесь в мае сорок второго они заступили на первое боевое дежурство по защите Воронежа с неба. С этого окопа начался их путь по освобождению родины от немецко-фашистских захватчиков.

В таком же окопе, но уже в мае сорок пятого на Украине они встретили Победу.

Все так же – на боевом посту.

И вот в мае 1985 они пообещали сами себе, что быть тут когда-нибудь памятному знаку. Через пять лет он был воздвигнут. Изображение лучей прожекторов и силуэт самолета на их пересечении, говорят сами за себя…. Это – маленький знак памяти тем девочкам, которые лучшие свои годы провели в глубоких окопах войны.

А знак большой памяти – в наших сердцах.

Дата добавления: 2015-10-24