Глава 4 невидимое послание

— Делайте, делайте вашу работу! — кричала Евгения. — Я уже сто раз вам сказала, мой сын... — Она заплакала, уткнувшись лицом в ладони.

Алина быстро сбежала по лестнице, но пройти в прихожую незамеченной не удалось. Приемная мать вскочила с дивана.

— Девочка моя, тут следователь, поговори с ним, может, ты вспомнишь что-нибудь еще...

Лысоватый мужчина в круглых очках тоже поднялся и пошел навстречу Алине.

— Простите, — выдавила из себя девушка. Она изо всех сил старалась, чтобы голос не дрожал, но получалось плохо. — Я ничего нового не вспомнила. А все, что помню, я уже сто раз повторила.

Ее била дрожь, руки были ледяными, и в груди болело.

— Хорошо, — кивнул следователь, — если понадобится, мы вызовем вас и ваших друзей еще раз.

До института девушка доехала на маршрутке. Сегодня была среда, и Захара объявили в розыск. После встречи со странным незнаком­цем, одним легким движением отшвырнувшим на два метра восьмидесятикилограммового парня, Алине посчастливилось вернуться в дом раньше всех остальных ребят. И на вопрос, по­чему она не догнала их, как обещала, она лишь вновь сказала, что у нее разболелась голова. А когда компания отправилась на поиски Заха­ра, девушка нарочно прошлась с Юрой неподалеку от того места, где в последний раз виде­ла под деревом сводного брата, но там никого не оказалось. Она даже подумала, что ошиб­лась — ведь в лесу так легко сбиться с пути, — но оторванная от ее джинсов пуговица, лежа­щая на березовом листочке, убедила в обрат­ном.

Захар — с застывшими глазами и вывернутой шеей — исчез.

Сестры встретили Алину возле института и в один голос спросили:

— Не нашли?

Девушка покачала головой.

Первой парой стояло «Естествознание». Алина вошла в огромную аудиторию, прибли­зилась к своему столу и увидела на нем белый конверт.

Она открыла его, вынула свернутый попо­лам листок с текстом, размашисто написан­ным красной ручкой:

Здравствуй, Алина!

Ни одно доброе дело не остается безнаказан­ным... воистину. Одиннадцать лет я знал, что этот день когда-нибудь наступит. И он наступил. Больше я не могу защищать тебя, оставаясь в тени, потому что враг показал тебе свое лицо. Нам нужно увидеться. Александровский сад. Лю­бое время. Я буду ждать тебя. Не бойся.

Навсегда твой А.

—Что это у тебя? — поинтересовалась Та­ня, выхватывая листок.

— Отдай! — резче, чем хотела, произнесла Алина.

Подруга без интереса повертела в руках листок и обиженно вернула, проворчав:

— Вот чудачка, из-за чистого листа готова горло перегрызть.

Алина еще раз пробежала глазами письмо. Создавалось впечатление, что у некоего А. то и дело переставала писать ручка.

— Из-за чистого листка? — переспросила девушка.

Таня странно посмотрела на нее.

— А что, по-твоему, он грязный? — Она сузила глаза и с усмешкой прибавила: — Или, может, ты пишешь шпаргалки невидимыми чернилами?

Алина снова прочла записку и, пробормо­тав: «Прости, из-за последних событий, я сама не своя», бросилась к выходу из аудитории.

— Я понимаю! Все нормально! — крикнула вслед подруга, но девушка не остановилась. Получила в гардеробе пальто, а пока натягива­ла его, положила перед старушкой гардероб­щицей письмо и спросила:

— Видите?

— Что именно, дитя? — сдвигая на кончик носа очки, заинтересовалась старушка.

— Текст! Видите?

Та перевернула листок и пожала остренькими плечиками.

— А он разве есть?

Желудок закрутило, как барабан в стиральной машине, голова сделалась такой тяжелой, что шея вдруг заболела.

Пока бежала по набережной Мойки, в мозгу стучало: «Навсегда твой А. Навсегда твой А. Навсегда твой А.»

В Александровский сад перед Адмиралтейством, золотой купол которого ярко сиял на солнце, девушка вошла с бешено колотящимся сердцем. Она несколько раз обошла вокруг ог­ромного фонтана, затем присела на белую ска­мейку. И тогда увидела Его. Он возник из ни­откуда, в точности такой же, как во сне, те же белые волосы, звериные голубые глаза, обрам­ленные выразительными черными ресница­ми, — высокий, статный и поразительно кра­сивый.

Юноша остановился перед ней, не доходя двух шагов.

— Кто ты? — прошептала Алина, задыхаясь от мощного аромата леса, наполнившего лег­кие.

— Ты знаешь.

Она знала или когда-то думала, что знает, но то было давно. А потом семейный психолог назвал ее веру в особенного друга, который всегда рядом, чтобы защищать, «мечтами маленькой одинокой девочки» и прописал таб­летки.

Юноша сел рядом и, не глядя на нее, произнес:

— Нужно больше доверять себе, Алина.

В его устах ее имя прозвучало так удивительно привычно, как будто он говорил его ты­сячи раз.

Она мельком посмотрела на собеседника, но, встретив его взгляд, опустила глаза и призналась:

— Ты мне снишься.

Наверно, за всю жизнь никто не улыбался ей так нежно.

— Я знаю.

После недолгой паузы Алина достала из кармана пальто смятый листок.

— Почему только я вижу письмо?

— Потому что оно написано кровью оборотня. И написано для тебя. — Он поднялся и протянул ей руку. — Идем!

Сколько раз во сне она видела эту ладонь...

Алина резко поднялась и без раздумий крепко стиснула протянутую ей руку. И в тот миг, когда их пальцы соприкоснулись, время повернуло вспять, отмотало одиннадцать лет — и замерло только для этих двоих. Они были посреди девственно белого леса — ма­ленькая девочка с пластмассовой короной, на­детой поверх шапки, и белый волчонок с голу­быми глазами...

Дата добавления: 2015-10-24