Тема 2. Особенности становления и развития инженерной деятельности и профессии инженера в России. Строительная техника на Руси с древнейших времен.

В Древней Руси профессиональные строительные навыки передавались при непосредственной работе ученика, подмастерья в составе артели. Распространению умений способствовало то, что строительство зданий по природе своей было коллективным. Первыми профессиональными руководителями строек были десятники, производители работ,архитекторы. С появлением сначала эмпирических, а затем научно обоснованных методов расчёта, конструирования и строительства стали возникать профессиональные учебные заведения. Для низшего и среднего звена управления в России организовывались школы десятников по строительному делу, а также курсы по подготовке техников-строителей. Во Франции первое строительное училище было основано в 1740 году архитектором Блонделем^[7]. Одним из первых высших учебных заведений в области транспортного строительства был Петербургский государственный университет путей сообщения, основанный в 1809 году. Он готовил специалистов по проектированию, строительству и эксплуатации дорожных, а также гидротехнических сооружений. Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет был основан в 1832 году под названием «Училище гражданских инженеров» и является старейшим в России среди специализированных вузов строительного профиля.

С глубокой древности на Руси решались оригинальные технические проблемы, связанные со строительством, развитием металлургических процессов (изготовление металлов, литье колоколов, пушек и т.д.), другими сложными технологиями.

На первом этапе – до конца XVIII века инженерное дело развивается в соответствии с потребностями становления хозяйственной деятельности. Первые шаги отечественного инженерного дела были весьма робкими по сравнению с Западной Европой.

Инженерное искусство получает мощный импульс вследствие реформирования российского государства Петром І. Однако этот процесс идет с помощью иностранных специалистов, западных идей, новшеств и некоторого развития собственных возможностей.

На этапе становления инженерной профессии в России возникает специальное высшее образование, появляется промышленное законодательство и его институты в виде мануфактур, коллегий и других учреждений, проводивших техническую политику и отчасти регулировавших деятельность инженеров; происходит выделение инженеров в особый род войск; появление гражданской инженерной специальности, связанной с развитием промышленного производства.

Происходит определенный перелом в развитии инженерного дела, возникает инженерная профессия и первые профессиональные учебные заведения, что ускоряет становление профессии инженера в России.

Слово «инженер» в русских источниках впервые встречается в середине ХVІІ в. в “Актах московского государства”. Есть сведения, что попало оно в Русское государство из немецкого и французского “ingenier”.

Массовая инженерная деятельность на Руси возникает и конституируется лишь тогда, когда в ремесленном производстве намечается отделение умственного труда от физического. Как и везде в целом, исключительной функцией инженера в Древней Руси следует считать интеллектуальное обеспечение процесса создания техники и различных сооружений.

Вместе с тем истоки инженерного искусства на Руси уходят в глубь веков. История славянских народов свидетельствует, что еще в VI в. славянское войско в войне с Византией использовало сложные осадные машины (железные тараны, катапульты для метания камней, «черепахи»). Так, при обороне Доростола в 971 г. ими успешно использовались укрепления, возведенные в короткие сроки. Еще до прихода на Русь первых инженеров-строителей имелись хорошо укрепленные города: Чернигов, Киев, Новгород и другие. Самобытно русское лицо запечатлено в мировых творениях Пскова, Ростова, Суздаля, Владимира и иных городов, которых с древнейших времен у нас было столь много, что и норманы, и арабы еще на заре нашей истории называли Русь Гардарикой – «страной городов».

В истории Руси есть немало имен русских мастеров, владевших собственными приемами в области строительной механики.

Развитие строительной техники в Древней Руси

Наиболее древним видом строительства восточных славян было сооружение жилищ, которые строились по южному и северному типам.

Южный тип представлял собой полуземляночное жилище, сооружаемое в открытом котловане. Котлован обычно имел круглую форму диаметром 5—6 м и глубину около 0,5 м. Над котлованом ставился шалаш из тонких слег, который обтягивался кожей, берестой, камышом или ветвями и засыпался землей. Более прочные жилища полуземляночного типа устраивались в котловане глубиной 1—1,5 м и делались гораздо просторнее. Так, раскопанная у селения Панфилово в б. Владимирской губернии полуземлянка имела около 12 м в диаметре и уходила в землю на 1,5 м. Посредине такого жилища складывался круг из камней, служивший очагом; по краям устраивались нары и вкапывались в землю большие горшки для хранения запасов пищи и вещей. Такие землянки встречаются также и прямоугольной формы.

Интересен тип жилища так называемой трипольской культуры, получивший название по селенью Триполье и выработавшийся около 400 г. н. э. на юге России в пределах Бессарабии, Волыни, Киева, Полтавы и Чернигова. Около селенья Триполье были найдены остатки больших поселков с домами, расположенными по кругу. Дома эти строились в несколько комнат. Сперва возводилась деревянная основа, которая обмазывалась внутри и снаружи глиной, после чего глина обжигалась. Обжигался и гладко выровненный глиняный пол. Иногда такие дома снабжались печами.

Северный тип жилища возводился в виде деревянного сруба, установленного на заложенных в землю фундаментах.

В средней полосе России жилища строились как северного, так и южного типов. С развитием феодальных отношений на Руси появляются г ородища, которые становятся центрами ремесла, торговли и культуры восточных славян. Городища сооружались вблизи речных путей, что способствовало развитию земледелия, рыболовства, торговли и ремесел.

Характерным примером раннеславянского поселения является городище Березняки, раскопанное советскими археологами в 1934—1935 гг. недалеко от г. Рыбинска. В этом городище, помимо пятой жилых деревянных домов-срубов, имелось большое общественное здание с очагом, склад для хранения общинного хлеба, расположенный в центре города, большой навес и др. Весь комплекс построек был огорожен бревенчатой стеной с заслоном для общественного скота. Население составляло одну большую патриархальную семью, которая вела коллективное хозяйство.

Развитие строительной техники в Древней Руси, начавшееся с устройства городов, явилось и началом строительства военных сооружений. Возникновение городов было связано с возведением укреплений в виде деревянных стен и земляных валов, которые впоследствии заменялись более прочными постройками: появились каменные стены, кремли башни. Городом первоначально называлось всякое укрепление, которым обносилось какое-либо место с целью обороны от врагов.

Укрепление государственных границ способствовало сооружению пограничных городов (крепостей) и оборонительных линий, какими являлись засеки, завалы, остроги и редуты или городки. Арабские писатели (772—779) свидетельствуют о том, что у наших предков-славян было много городов, имевших оборонительное значение. Искусство сооружения таких укреплений было известно русским еще в древности. В летописях (например, в Ипатьевской) часто можно встретить такие записи, как: «рубить город», «заложить город», «ставить город».

Оборонительные ограды городов России того времени можно разделить на три вида: земляные, деревянные и каменные.

Земляные ограды (рвы и насыпи) следует причислить к самым древним на том основании, что они не требовали при тогдашних ограниченных условиях обороны большого искусства для возведения. В летописях земляные ограды назывались первоначально «спом», «приспом», «переспом» от слова «сыпать», а впоследствии — «осыпью». Земляные ограды были простые, состоящие из одной земляной ограды, и сложные, возводимые из земляной и деревянной (реже каменной) оград.

Простые земляные ограды возводились в виде насыпи с откосами высотой от 8,5 до 21,3 м и имели толщину вала в его вершине до 3,2 м.

Наружный откос устраивался по возможности крутым с заложением 1: 1 до 1: 1/2 с укреплением дерном. Внутренний откос делался более отлогим и по нему устраивались земляные ступени, покрытые досками или плетнем.

Для устройства земляной ограды отрывался ров, размеры которого определялись исходя из количества земли, потребной для возведения насыпи. При этом старались обычно делать рвы глубокими, а чтобы затруднить их преодоление, давали покатостям рва по возможности меньшее заложение. Глубина рва изменялась от 4,3 до 10,7 м, причем земляной вал отделялся от рва бермой шириной 2,1 м. Сообщение земляных оград с полем устраивалось с помощью подземных ходов, которые шли под насыпью вала по местному горизонту или спускались на дно рва. В первом случае через ров перекидывали мост или, не отрывая в этом месте рва, оставляли перешеек для свободного прохода.

При строительстве сложных земляных оград и возведении стен сообщение с полем осуществлялось через башни. На случай осады город снабжался водой при посредстве тайника, к которому изнутри города проводилась подземная галерея. Дно галереи шло, смотря по высоте и крутизне берега, пологим скатом или ступенями. Если рвы городских укреплений наполнялись проточной водой, то тайники устраивались в этих рвах, как, например, в г. Переяславле- Залесском (XII в.).

Ложная земляная ограда состояла из земляного вала с тыном или деревянной рубленой (венчатой) стеной на вершине. В этом случае, несмотря на наличие надстройки, высота насыпи устраивалась близкой к высоте простой ограды (от 10,7 до 17 м).

При устройстве земляного вала с рубленой венчатой стеной ширина вала зависела от толщины стены. Между основанием стены и наружным краем насыпи делалась берма шириной не менее4,3 м, а позади стены — ход такой же ширины. Тогда при толщине венчатых оград от 2,1 до 6,4 м и заложении основания по 1,1 же каждой стороны.размеры насыпи поверху составляли от 12,8 до 18,1 м, а ширина земляного вала у основания, при заложении откосов 1: 1 и высоте вала от 10,7 до 17,1 м, достигала величины от 33,1 до 51,2 м.

Такие значительные по объемам земляные сооружения возводились самыми примитивными методами. Рытье рвов производилось с помощью лопат, а перемещение грунта — корзинами и носилками. Учитывая, что насыпи должны были получить надлежащую осадку и приобрести достаточную плотность, можно полагать, что насыпи и стены при сооружении сложных земляных оград устраивались с определенным разрывом во времени.

Деревянные оборонительные ограды были двух родов: венчатые стены, которыми обносились города, и тыновые ограды, служившие для усиления земляных валов и образования острогов. При постройке деревянной ограды 1534 г. около Китай-города в Москве земляная насыпь была одета с двух сторон плетнем. Подробности, с какими летописи против обыкновения описывают эту постройку, называя мастеров «хитрецами», показывают, что такого рода сооружение было для того времени выдающимся.

По свидетельству историков, славяне до VII в. ограждали свои селения деревянными заборами и земляными окопами. С VII в. начинают появляться два вида городских сооружений: первый — подвижные станы в дальних походах, которые окружались широким рвом, бревенчатым забором (тыном) с бойницами для бросания стрел или деревянными срубами (засеками) и второй— неподвижные станы, или собственно города. В постройке укреплений в IX и X вв. проявляется стремление создавать неподвижные станы с двойными оградами, деревянными или земляными, и с расположенным внутри городом («детинец» или «днешний град», а впоследствии кремль). В таком детинце устраивался дворец или княжий терем. С XI в. города на Руси стали обносить каменными стенами с башнями. Башни (стрельницы) сооружались из камня и дерева, с кровлей и без кровли, имели несколько ярусов, или «боев». В плане башни имели квадратную, прямоугольную, многоугольную, круглую, полукруглую и неправильную форму.

По сказаниям летописца Нестора, Киев до IX в. занимал часть возвышенного берега Днепра и был обнесен земляным валом длиной в окружности до 1,3 км. Сделавшись в дальнейшем столицей древнего русского государства (Киевская Русь), Киев начал быстро расширяться, что побудило Ярослава Мудрого заложить в 1037 г. новую земляную ограду, которая, прикрывая собой разросшиеся поселения, примыкала оконечностями к старому городу.

Из значительного числа укрепленных пунктов и городов, построенных в течение XII—XIV вв., деревянными и каменными оградами были окружены города: Москва, Новгород, Псков, Порхов, Изборск, Серпухов и другие.

Начало возведения деревянных оград в виде венчатых стен следует отнести к первой половине IX в. Обширные леса покрывавшие большую часть древней России, составляли неистощимые запасы дерева для строительства подобных сооружений, причем дубовый лес предпочитался всякому другому.

Основываясь на том, что деревянные жилища славян в IX в. состояли из венчатых срубов, можно с достоверностью заключить, что и деревянные ограды устраивались сначала также из срубов, или по-тогдашнему городней, которые ставились один возле другого. При этом длина и ширина сруба определялась длиной бревен. Срубы, составлявшие бока ограды, имели вид продолговатого прямоугольника, причем если в углу помещалась башня, то одна стороны сруба, прилегавшая к башне, скашивалась. С течением времени стены срубов оседали, а бревна в местах соединения от действия влаги подвергались порче. Эти недостатки и послужили причиной перехода к устройству стен тарасами.

Ограждения, рубленные тарасами, состояли из двух непрерывных венчатых стен, расположенных параллельно на расстоянии толщины ограды и соединенных между собой поперечными стенами. Образовавшиеся при этом отдельные клетки-тарасы заполнялись камнем или землей и представляли собой надежную защиту. Расстояние между двумя поперечными стенами, или длина тарасы, принималось от 6,4 до 8,5 м. Участок ограды, имевший половинное протяжение в длину, носил название полутарасы.

Первоначальное расположение стен тарасами в. дальнейшем совершенствовалось и менялось. Так, например, вместо двух стен (внутренней и наружной) устраивалось три: положение поперечных стен менялось через каждые два венца, причем эти стены устанавливались не перпендикулярно к внутренней стене, а сходились у нее, образуя колодцы треугольного в плане очертания, что придавало сооружению большую устойчивость.

Толщина деревянных венчатых оград устраивалась от 2,1 до 6,4 м и учитывала лишь необходимые для размещения стрелков пространства, так как метательные машины, а впоследствии и огнестрельные орудия размещались в стеновых башнях. Венцы стен укладывались под вертикальную плоскость, но иногда при основании делались откосы для большей стойкости стен. Наружная стена обкладывалась на значительную высоту рядами дерна или обмазывалась глиной, чтобы затруднить возможность поджога стены. Деревянные ограды покрывались обычно крышей, которая сообразно ширине делалась односкатной или двухскатной и всегда усиливались башнями, служившими для целей обороны.

Таким образом, строительство в Древней Руси, включая раннефеодальный период ее развития, было в основном деревянным. Начиная с XII в., русскими зодчими были созданы многочисленные деревянные постройки в виде дворцов, храмов, крепостей и других сооружений.

Дома в городах строились бревенчатые, иногда в виде нескольких небольших домов, составленных вместе. В бревнах прорезались узкие окна, которые назывались волоковыми и закрывались (заволакивались) в холод дощечками. Вместо стекол окна затягивались бычьими или рыбьими пузырями, а позже—слюдой. Крышу покрывали чаще всего соломой. Трубы у печи не делали.

Основным типом жилого дома являлась клеть в виде сруба из бревен. Пространство между двумя клетями, покрытое крышей, носило название сеней. В больших постройках выделялись передние и задние сени, этих сенях, представлявших собой в сущности большой крытый двор, Устраивалась часто гридня, т. е. столовая; иногда гридня помещалась за сенями в особой клети. Над сенями устраивался терем, который в бедных домах представлял собой простую вышку.

Большая, накопленная веками культура восточных славян и особенно высокая степень развития деревянного народного зодчества делают понятным блестящее развитие древнерусской каменной архитектуры X—XI вв. — времени расцвета Киевской Руси (978—1015 — годы княжения князя Владимира и 1019—1054 — годы княжения его сына Ярослава Мудрого). К этому времени относятся древнейшие памятники каменной архитектуры, сохранившиеся до нашего времени в крупных городах бывшей Киевской Руси, где каменное строительство развивалось как в направлении оборонного, так и дворцового и культового строительства.

Характерной особенностью зодчества этого времени является проектирование городов на основе радиально-кольцевой системы плана с учетом наилучшего использования природного рельефа местности, а также строительство каменных монументальных зданий, богато украшенных мрамором, скульптурой, мозаикой и фресковой росписью.

Каменные оборонительные ограды, по данным летописей, появились в России в первой половине XI в. Так, в 1030 г. Ярослав Мудрый поставил на берегу р. Эмбаха крепостцу, которая была названа Юрьевым (ныне г. Тарту); в 1037 г.; Киев был обнесен каменными стенами; в 1044 г. положено первое основание каменному городу, или кремлю новгородскому.

Большая часть сооружений на Руси в XI и особенно в XII вв. располагалась на важных пунктах государственных трамп. Примером может служить г. Ладога, основанный в 1114 г. Укрепления и стены этого города, возведенные из плиты и булыжника, имели очертания, обеспечивавшие защиту башен, а для сообщения города с полем — ворота и тайник, при помощи которого жители могли скрытно во время обороны добывать воду.

Упоминаются в летописях ХІІ в. имена многих мастеров. Известны имена посадника Павла и розмысла Александра, построивших много укрепленных городов. Термин «розмысл» появляется в летописях времен царствования Ивана IV как прозвания иноземца, принимавшего участие в осадных и подземных работах при осаде Казани в 1552 г. Но вместе с тем, следует сказать, что оно встречается и раньше и, по всей видимости, означает специалиста по военно-инженерному делу (крепостному, осадному и др.).

Каменные ограды строились из естественных камней: из кирпича и из камня и кирпича, при этом высота их доходила до 10,7 м, а толщина— до 5—6 м. Высота оград соразмерялась с важностью укрепленного пункта, а толщина определялась разрушительной силой тогдашних стенобитных машин, а в дальнейшем (XIV в.) — артиллерии и шириной стены поверху, которая вытекала из необходимости размещения стрелков. Для входа на стену устраивались каменные и деревянные лестницы, помещаемые в толще стены, внутри башен или у стены.

Башни строились глухими и проезжими; они имели различные наружные очертания, причем чаще круглые и четырехугольные. Круглые башни имели наружный диаметр от 21,3 до 36,3 м. Башни строились 3, 4 и 5-этажные высотой до 32 м, причем нижние этажи были закрытыми, а верхний — открытым; верхняя площадка обносилась каменным парапетом. В башнях делались проходы прямого направления, закрывавшиеся с наружной и с внутренней стороны воротами. Отверстие ворот делалось высотой от 4,26 до 6,4 м (от 2 до 3 саж.) и шириной 4,26 м. К такому типу ворот могут быть отнесены ворота Московского Кремля (Никольские и Спасские ворота), в каменном г. Туле, в Зарайске и некоторых других городах.

В отдельных случаях башни использовались для устройства сложного сообщения каменного города с полем. К сложному сообщению можно отнести такое, которое проходило через две башни и через разделявший их двор. Примером такого устройства могут служить Никольские ворота в каменной ограде Порхова (рис. 68), где сообщение шло сначала через башню, проездной пролет которой был перекрыт коробовым сводом. Внутренний проход башни был защищен опускными решетчатыми воротами; отверстие, устроенное для них в полу верхнего этажа, служило и навесными стрельницами. За этой башней находился небольшой двор, огражденный двумя стенами, из которых наружная соединяла проезжие башни, а внутренняя составляла городскую ограду. Проход через вторую башню был также снабжен опускными решетчатыми воротами, для поднятия которых было устроено особое помещение в толще башенной стены. Далее сообщение шло по открытому сверху ходу между двумя стенами и доходило до ворот, расположенных в городской стене. Протяжение всего хода составляло 59,7 м. В той же ограде Порхова имелось другое сообщение, проходящее через стену мимо башни, для чего у ворот на протяжении 42,7 м была сооружена внутренняя стена, отстоявшая от наружной стены на ширину прохода, в конце которого находились внутренние ворота. Подобное расположение имело ту выгоду, что наружные ворота были совершенно прикрыты с поля башней, к которой они примыкали, а по своему положению на берегу реки Шелони были в значительной степени защищены от нападения.

Башни и стены возводились из плитного камня, кирпича и булыжника, которые выкладывались на известковом растворе. Так, стены и башни Порховской крепости были сложены из плитного камня на известковом растворе. Ряды кладки выложены неровно, а облицовочные камни лишены тщательной обтески. Обнаруженные пазы от «пальцев» лесов свидетельствуют о том, что каменная кладка производилась с наружных лесов.

Мосты через окружавшие стены рвы строились каменные и деревянные. В летописях времен Ярослава Мудрого можно найти указание, что, кроме войска, которому поручалось возведение укреплений, строительством занимались особого звания люди, городники, мостники, «порочные мастера». В обязанности городников входило сооружение городских стен; мостников — устройство различного рода переправ; порочных мастеров — устройство различного рода машин, необходимых для осады и полезных в полевых действиях. Порочные мастера находились всегда при войске, чинили старые и устраивали новые «пороки».

Развитие строительства в XI в. обусловило издание специальных правил на строительные работы, собранных в изданном при Ярославе Мудром «Строительном уставе», который явился первым русским кодексом общеобязательных строительных норм и правил. К этому времени орудия труда стали почти одинаковыми по всей Европе; мало различались и способы работы.

Важное место наряду с Киевом занимал в рассматриваемый период Великий Новгород, где широко развернулось строительство различных общественных зданий, церквей, крепостных сооружений и домов. С древних времен улицы Новгорода мостились. «Русская правда», занесенная в первую Новгородскую летопись, и устав о мостах указывают на существование государственной мостовой повинности в Великом Новгороде. Отсюда видно, что уже в XI в. мостовому делу придавалось очень важное значение, т.к в старину за мосты принималось и мощение улиц. Улицы Новгорода, имевшие ширину до 3,5 м, выстилались деревянным настилом из широких сосновых плах различной ширины— от 20 до 50 см, поверх которых укладывался второй настил из лаг диаметром 10—15 см, идущий перпендикулярно к плахам нижнего настила. Впоследствии улицы Новгорода мостили дубовыми плахами.

Мосты всегда считались сложными инженерными сооружениями, и освоить этот вид строительного искусства было не так просто. В 1014 г. летописец (Тверская летопись) говорит, что при походах отдавался приказ «требите путь и мосты мостите». Все пути передвижения были в то время главным образом грунтовыми и требить, т. е. поправлять, их нужно было часто.

В Ярославской «Русской Правде» A020 г.) есть особая статья о мостницах». Это дает основание считать, что сооружение мостов стало уже в то далекое время делом обычным на Руси и, кроме того, что существовали специалисты мостостроения. Первые мосты были наплавные, сооружаемые на баржах. Одним из древних наплавных мостов является мост, построенный в Новгороде через р. Волхов.

В X в. в связи с принятием христианства на Руси стали появляться каменные здания — церкви, сооружаемые, в основном византийскими мастерами при участии русских мастеров. Поэтому и кладка стен в начальный период каменного строительства на Руси осуществлялась по византийскому образцу.

Характерными особенностями византийской кладки являются: чередование рядов бутовой кладки с рядами кирпича; применение кирпича (плинфы), близкого к квадрату в плане, с размерами, большими по длине и ширине и очень малыми по толщине; широкие швы раствора, равные по толщине кирпичу; добавка в известковый раствор толченого кирпича (цемянки).

Русские мастера и течение короткого времени успешно освоили этот вид кладки, в результате чего во второй половине XI в. стало проявляться самостоятельное творчество русских мастеров в каменном строительстве древней Руси. При этом конструкции каменных зданий видоизменялись, упрощались, облегчались и приобретали национальный характер.

Выдающимся памятником каменного строительства того периода является Софийский собор в Киеве, построенный в XI в. (рис, 69). Собор состоит из 5 нефов (полуалтари-абсиды). Сначала он имел 13 куполов но примеру Новгородской Софии; в дальнейшем, после надстройки боковых открытых галерей и надстройки церкви (собора), число куполов увеличилось до 19.

Произведенные раскопки при исследовании Софийского Собора обнаружили многочисленные остатки древних строительных материалов, декоративного убранства, а также приемы каменной кладки. В отделке Собора встречается фресковая живопись и мозаиковая (смальтовая) отделка. Конструктивная особенность и техника кладки этого собора во многом сходна и типична для всех киевских и черниговских сооружений X-XI в.в. Ленточные фундаменты собора выложены из бутового камня на растворе для наружных стен и насухо для внутренних. Глубина заложения фундаментов небольшая и составляет 70 см под наружными стенами.

Кладка стен состоит из чередующихся 4-5 рядов кирпича и ряда камня на известковом растворе (известь, песок, толченый кирпич). Применявшийся в кладке плоский кирпич (плинфа) имел почти квадратную форму (365 на 312 на 45 мм) и отличался большой прочностью 80 кг/см², что обусловило сохранность этих стен на многие столетия. Ряды кирпича через один несколько углублялись в стену и закрывались раствором (утаенная, скрытая кладка) вследствие чего швы на поверхности стены получались втрое шире рядов кирпича и стены приобретали красновато-розовый тон.

Арки, своды и купола собора выложены из кирпича на известковом растворе. Для передачи распора в его стенах были выложены специальные арки – аркбутаны. В кирпичной кладке были заложены горшки из хорошо обожженной глины, под названием голосников (глечиков), которые применялись для акустических целей. Кроме того, такие горшки были использованы в конструкции арок и сводов для облегчения веса кладки. Переход от квадратного плана подкупольных барабанов осуществлялся при помощи парусов, расположенных в углах между подкупольными арками.Свинцовая кровля укладывалась непосредственно по кирпичным сводам и куполам.

В летописях XII в. упоминается о знаменитом строителе Петре Милонеге, который в 1199 г. построил на берегу Днепра под монастырем Выдубецким (в 2,1 км от Киева) столь замечательную каменную стену, что о ней в то время говорили, как о великом чуде. В этих летописях упоминаются и другие строители: посадники Павел и Олекса, Иван Палев, Недюба, Огарев, Федор Савельев и другие, которые построили много укрепленных городов.

До первой половины XII в. кладка стен зданий в древнерусском государстве состояла в основном из двух внешних стенок, которые возводились из рядов рваного камня, чередующихся с рядами плиткообразного (плинфового) кирпича. Размеры сторон кирпича доходили до 400X400 мм при толщине 25—45 мм. Кладка выполнялась на известковом растворе. Толщина швов кладки доходила до 45 мм, т. е. равнялась толщине кирпича. Внутреннее пространство между стенками забучивалось рваным камнем и битым кирпичом с заливкой известковым раствором. Такая кладка получила название бутовой.

Бутовая кладка, продолжавшая долгое время оставаться преобладающей, начала постепенно видоизменяться. Так, для наружного оформления фасадов зданий, как, например, в Софийском соборе в Киеве, ряды кирпичей стали утапливать в толщу стены, а остающиеся борозды замазывать раствором. Кроме того, из экономических соображений ряды кирпича начали укладывать не через один ряд камня, а через два-три ряда.

Другим примером каменной кладки XI в. могут быть стены Золотых ворот в Киеве, которые состояли из двух облицовочных стенок, выложенных из рядов серого, грубо отесанного гранитного камня, чередующихся с пятью рядами плоского кирпича (плинфы) толщиной 40—50 мм на известково-цемяночном растворе с толщиной швов 13 см. Внутреннее пространство между стенами было забучено рваным камнем с проливкой тем же раствором.

Таким образом, кроме желания оформлять внешний вид кладки но своему вкусу, русские строители стали в целях экономии кирпича и отесанных камней внедрять в кладку местные материалы — бутовый и булыжный камень.

В Киевской Руси применялись также облегченные конструкции стен. Например, стены Дмитриевского собора во Владимире A193—1197) состоят из внутренней и наружной верст, выложенных из тесаных известковых камней, между которыми уложена забутка из более легкого туфового известняка.

В течение XII—XIII вв., в период раздробленности Руси на удельные княжества, происходит дальнейшее изменение и усовершенствование каменной кладки на базе наиболее рационального использования местных строительных материалов. Так, в южных районах (Киевское, Полоцкое и Черниговское княжества) из-за недостаточности месторождений камня переходят на возведение каменных конструкций целиком из кирпича. Этот вид кладки позволяет русским строителям выработать новые конструктивные элементы зданий в виде крестовых сводов, ступенчатых арок, кокошников, поясков и других узоров из кирпича. Форма кирпича начинает в дальнейшем меняться и из квадратной переходит в прямоугольную. Кроме того, появляются специальные виды кирпича (фигурный, лекальный) для архитектурного оформления фасадов.

В то же время каменное строительство в Новгородской и Псковской землях осуществляется полностью из природного камня, причем в Новгороде из грубо отесанного, рваного, а в Пскове из местного серого плитняка Кирпич в этих землях применяется в самом ограниченном количестве лишь для кладки перемычек, арок и частично сводов.

Ростово-Суздальское княжество в XII в. повторяло технику киевской каменной кладки, выполняя ее из естественного туфового камня, чередовавшегося с несколькими рядами плинфового кирпича. При этом кладка велась на известковом растворе со швами толщиной 40—50 мм. Во второй.половине XII в. эта кладка подверглась изменениям: наружные две стенки стали выполняться полубутовой кладкой из местного тщательно вытесанного белого камня со швами толщиной 2—3 мм. Кладка.велась как бы насухо, что создавало гладкую поверхность наружных плоскостей стен. Внутреннее пространство между обеими стенками забучивалось рваным камнем со щебнем и заливалось известковым раствором. Такая кладка позволяла уменьшить толщину стен; гладкие плоскости их стали украшаться разными орнаментами, а в конце XII в. — «оброчными» (скульптурными) украшениями.

Выдающимися памятниками владимиро-суздальского зодчества периода его расцвета (ХП в.), составляющими гордость русского искусства, являются церковь Покрова на Нерли, Успенский и Дмитриевский соборы.

Церковь Покрова на Нерли сооружена из белого камня; на ее высоком барабане покоится одна глава. Здание церкви отличается чрезвычайной стройностью, изяществом пропорций и пластичностью форм. Наружные его стены расчленены уступчатыми лопатками и колонками, украшены нарядным аркатурным поясом и резными белокамениыми скульптурными украшениями. Входы в здание оформлены перспективными порталами с белокаменной резьбой. Церковь Покрова на Нерли, как и Успенский и Дмитриевский соборы, свидетельствует о самобытном таланте и высокой культуре древних русских мастеров. По мере освоения каменной резьбы во Владимиро-Суздальском княжестве, последняя стала применяться и в других городах Руси. Так, уже конце XII в. владимирскими строителями было построено несколько зданий, в том числе одно из крупнейших сооружений Киева — Золотые ворота.

С этого периода в строительстве зданий более широко стал внедряться кирпич. Начиная с XIII в., кирпичную кладку зданий в сочетании с белокаменными резными деталями и украшениями можно встретить в строительстве городов Ярославля, Чернигова, Рязани и других. Владимирские мастера осваивают возведение зданий из обычного кирпича, а выполнение архитектурных деталей — из лекального и фасонного кирпича.

Наряду с кладкой из кирпича и из природного камня русские строители осуществляли кладку «в коробку», т. е. с применением опалубки из расколотых плах или бревен. В такой кладке, представляющей собой прообраз будущих конструкций из бутобетона, раствор занимал от 0,5 до 0,75 объема стен.

Период объединения русских земель вокруг Москвы (XIII—XIV вв.) и образования Русского государства характеризуется возобновлением каменного строительства в большинстве городов Руси, которое было приостановлено в связи с монголо-татарским нашествием. Единственными городами, уцелевшими от нашествия, были Великий Новгород и Псков, в которых каменное строительство в этот период не прекращалось. В Москве, Твери, Переяславле-Залесском каменное строительство в это время возобновилось полубутовой и белокаменной кладкой, заимствованной от Владимиро-Суздальского княжества.

Первым каменным зданием в Москве был храм в Даниловом монастыре, построенный в 1282 г., который одновременно являлся крепостью на южных подступах к городу. С 1324 по 1333 гг. в Московском Кремле были построены четыре каменных храма: Успенский собор 1324—1326), церковь Спаса на Бору 1328—1330), церковь Иоанна Лествичника 1329) и Архангельский собор 1333).

Однако преобладание в Москве деревянных построек и сооружений создавало в то время большую опасность при возникновении пожара. В XIV в. Москва горела трижды. Особенно опустошительным был пожар 1365 г., в результате которого почти весь город выгорел. В следующем году вместо обгоревших дубовых степ Кремля начали возводить каменные. Камень для строительства заготавливали в подмосковных каменоломнях (Мячковских и других), а зимой 1366 г. его начали подвозить к месту работ. Стены были заложены весной 1367 г., когда началась постройка с «великим потеплением», для чего отовсюду были собраны мастера каменного дела. В Москве с XIV в. началось каменное строительство из чистоотесанного белого камня, которое продолжало развиваться, совершенствоваться и обогащаться местными самобытными образцами и приемами.

Необходимо отметить, что влияние иностранных специалистов, в том числе на военно-инженерное дело, было крайне ничтожным. Но со второй половины XV в. Иван ІІІ начал выписывать из-за границы искусных строителей. Так, в 1473 г. был послан в Италию Семен Толбузин для приискания там знающего зодчего. Он привез с собой знаменитого архитектора Аристотеля Фиораванти, который возвел несколько храмов, каменных палат, башен, а также участвовал в ряде военных действий русской армии. В 1490 г. из Италии приехали в Москву архитектор Петр Антоний с учеником, пушечный мастер Яков, в 1494 г. – знаменитый стенной мастер Алевиз и Петр-пушечник. В 1504–1505 гг. прибыло еще много итальянских зодчих и пушечных мастеров. Каждый из них обязывался отслужить определенный срок за известную плату.

Приглашение из-за границы мастеров имело большое значение, но решающим факторам не являлось. Импорт мастеров во многом способствовал прогрессу в инженерном деле, так как Италия славилась военной архитектурой. Естественно, что приглашенные инженеры и архитекторы сыграли заметную роль в истории русского инженерного дела, способствовали становлению на Руси инженерной профессии. Но свои, отечественные умельцы могли и делали свое дело мастерски с инженерным размахом.

Строители многочисленных русских крепостных стен умели так подбирать соотношение высоты и толщины стен, что они отлично и чрезвычайно долго держались без применения каких-либо боковых подпорных сооружений-контрфорсов. Лучшие мастера-строители умели избегать лишних запасов прочности.

Современные инженеры, архитекторы приходят в изумление от точности практического расчета древних строителей церкви Вознесения в селе Коломенском под Москвой, достигающей в высоту 58 метров.

Как выдающийся памятник инженерной мысли у стен Кремля в Москве стоит храм Василия Блаженного, сооруженный великим псковским зодчим Бармой вместе с русским мастером И.Постником. Это поистине произведение искусства, архитектуры и инженерной мысли. Объединив в едином храме девять отдельных церквей, они создали изумительную архитектурную гармонию, воедино сочетали конструктивные и художественные формы, удивительно правильно подобрали отдельные элементы, допуская только необходимую толщину стен и перекрытий, вводя возможно меньшее количество материалов и вместе с тем обеспечив должную монументальность своему творению.

Документы сохранили имена многих крупных организаторов уникальных строительных работ, которым придавали исключительное внимание выдающиеся государственные деятели древней Руси и более позднего времени – княгини Ольги, Владимира Святославовича, Ярослава Мудрого. Золотые ворота в Киеве, окруженные валами в 14 метров, заложенные Ярославом, Софийский собор в Киеве, построенный в 1037–1054 гг. греческими и русскими мастерами, София Новгородская, построенная сыном Ярослава Мудрого, собор Спаса в Чернигове, строительства второй половины ХІІІ века в Луцке, Хотине, Кременце и других городах Галицко-Волынской земли, где активно шло сооружение каменных замков, праздничных храмов – церкви Успения и Ивана Предтечи в Холме, Николая – во Львове, храма Иоана Богослова в Луцке и др. – далеко не полный перечень строений, требующих не только опыта, но и глубоких знаний, таланта зодчего и математика.

Не вызывает никаких сомнений, что у таких строителей был не только опыт, но и глубокий и трезвый расчет и какое-то своеобразное, основательное знание основных принципов механики, позволившее им отлично разрешить задачи строительной механики, решение которых сделало бы честь и современному инженеру-строителю, вооруженному, в отличие от древних строителей, обширным справочным, печатным арсеналом, различными ЭВМ и другой техникой.

Своеобразные знания относящиеся к области механики, возможно никогда и не писанные и вряд ли имеющие по форме что-либо общее с нашими привычными расчетами и дифференциальными уравнениями и их интегрированием, проявились и во многих других творческих делах древней Руси.

Эти и другие примеры свидетельствуют, что на Руси инженерная мысль имеет глубокие корни и являлась достаточно развитой.

Свидетельством этого является и умение подбирать компоненты и лить отменные колокола, в том числе гигантские, строить многочисленные уникальные мельницы. Последних было много на Руси. Строительство мельниц было столь обычным явлением, что описанием их устройств занимались мало. Их строили и строили множество. Упоминание о водяных мельницах можно встретить в документах еще ХІІІ века. Умение строить мельницы было перенесено русскими поселенцами за Урал и на Восток, в Сибирь.

Русская инженерная мысль разорвала узкий круг применения водяного двигателя, ограниченного переработкой сельскохозяйственных продуктов: мукомольные мельницы, крупорушки, сукновальни. Документы показывают, что в XVI веке, в районе Вычегды на речке Лахоме действовала железоплавильня с плотиной и водяным колесом, приводившим в движение молот для ковки железа – «самоков», в 60-тых годах XVI в. под Москвой водяное колесо начало приводить в действие установку для производства бумаги – бумажную мельницу. Условия для строительства плотин, мельниц были такими не одинаковыми, что переносить откуда-либо технику плотиностроения в своеобразные физико-географические условия Русского государства было нецелесообразно. Строителям первых вододействующих промышленных предприятий пришлось опираться на опыт русских «водяных» людей (так назывались строители водяных мельниц, плотин), выработавших свою своеобразную технику и технологию сооружения уникальных земляных плотин.

Документы также повествуют о том, что на Руси издревле умели создавать «колокола дивны слышанием». Чтобы создавать колокола, необходимо обладать знаниями и навыками, соблюдать пропорции в сплавах, знать температурные режимы, технологию изготовления колоколов с определенными заданными свойствами. Кроме отливки колокола, решались сложнейшие механические задачи: поднятия на большую высоту отливки из цветного металла, крепление и т.д.

Умело сочетая отечественный и зарубежный опыт, русские техники еще в древние времена ярко показали мастерство в подъеме огромных тяжестей, в сооружении различных механических установок, мельниц, а также в строительстве и артиллерийской механике. Опыт, навыки, знания, запечатленные в этих делах, столь своеобразны по своему существу и столь примечательны, что они дают право сказать: русская инженерная мысль была способна решить сложнейшие проблемы механики.

В XVI в. русское военно-инженерное искусство в некоторых направлениях обогнало западноевропейское. Так, в 1552 г. при третьем походе на Казань русские воины показали высокое мастерство инженерной атаки.

Следует заметить, что в то время уже в Германии военные архитекторы начали называться инженерами, и этот термин для обозначения военной специальности был завезен, по-видимому, из Германии мастерами, у которых были дипломы инженеров. Но это слово утвердилось в русском языке не сразу. Еще долгое время их обозначали русскими названиями, являющимися переводами с иностранного «ingenier». В официальных документах той поры чаще встречаются названия «горододельцы», «городовые смышленники», «муроли». Только очень немногие иностранные специалисты сохранили в России звания «инженер», и именно они положили начало его распространению на Руси, в Московском государстве.

Официально так стали называться специалисты по военному строительству при царе Алексее Михайловиче. Причем это звание давалось только иностранцам. Фактически русских инженеров в истинном смысле этого слова не существовало вплоть до XVIII ст.

В период царствования Ивана Грозного военные строители начинают разделяться на разряды:

1) к высшему разряду принадлежали военные архитекторы – систематики, занимающиеся преимущественно усовершенствованием оборонительной части;

2) ко второму – собственно строители, руководившие сооружением укреплений;

3) к низшему разряду – все остальные строители: каменных, стенных, палатных дел мастера и муроли.

Коренные преобразования в инженерном деле произошли в связи нарастанием тенденций централизации и созданием единого Русского государства. С того времени все военное строительство и изготовление военной техники поступили в ведение Пушкарского приказа, основанного в царствование Ивана IV. Круг действия приказа по инженерной части состоял в объединении указов о постройке новых и исправлении старых оборонительных сооружений; составление инструкций воеводам, руководившим военным строительством; составлении инструкций воеводам, руководившим осадой или обороной крепостей; определении смет для сооружения укреплений; в проверке отчетов.

Следствием создания Пушкарского приказа постройка оборонительных сооружений сделалась менее произвольной, появились установленные стандарты: инструкции и чертежи, составленные в приказе. Начали распространяться и, так называемые, городские «строельные» книги, заключавшие в себе подробное описание оборонительных оград.

При Пушкарском приказе числились:

а) инженеры, или иноземные строители, которые выступали чаще всего экспертами или консультантами: они рассматривали проекты, присылавшиеся с места сооружения, или сами их составляли. Кроме того, они выезжали на строительство с инспекционной комиссией;

б) городовые мастера – большей частью русские строители, находящиеся постоянно в крупных городах. Они рассматривали сметы, которые присылались строителями в Пушкарский приказ, а также непосредственно руководили строительными работами;

в) мастера и подмастерья были низшими разрядами строителей, помощниками городовых мастеров и осуществляли непосредственный надзор за производством работ;

г) для осуществления чертежных работ была создана особая категория «чертежников».

Несмотря на значение, которое придавалось инженерному делу, Пушкарский приказ был единственной организацией, регулировавшей отправление инженерных функций. Идея специального образования для отечественных инженеров еще не являлась в ту пору распространенной и не рассматривалась всерьез. Хотя Иван Грозный сделал определенный шаг вперед в развитии инженерного дела, все же он, как и его предшественники, основным способом удовлетворения потребности в специалистах избрал их вывоз (приглашение) из европейских стран, главным образом из Германии, Голландии и Англии.

При Василии Шуйском (1552–1612) было положено начало некоторому теоретическому образованию русских инженеров: в 1607 г. был переведен на русский язык «Устав дел ратных», в котором, кроме правил образования и разделения войска, действий пехоты, рассматривались и правила сооружения крепостей, их осады и обороны. Своеобразную роль учителей инженерного дела в русской армии взяли на себя шведские офицеры. Инженерные работы производились, как правило, наемными людьми, набираемыми из дворян, боярских детей и дьяков. Все они получали денежное и натуральное жалование.

По социальному происхождению первые русские инженеры принадлежали чаще всего к служилому сословию. Высший инженерный состав – воеводы, полковники, головы и другие офицеры были выходцами из московских или городовых чинов «служилых по отечеству».

Иностранные инженеры, находящиеся на русской службе, как правило, имели чин полковника. Низшие разряды русских инженеров принадлежали к служилому сословию, к городским чинам, несущих «осадную службу» в провинциях. Кроме того, имелись ремесленники, знавшие инженерное дело, они относились к разряду служилых людей «по прибору», в котором выделялись разряды пушкарей и затинщиков (т.е. работников, обслуживающих осадные орудия – «затинные пишали»), а также другая артиллерийская прислуга.

Эпоха коренных преобразований в инженерном деле связана с именем Петра І. Почти непрерывные войны, сопровождавшие его царствование, сделали необходимым развитие как военного искусства вообще, так и инженерного, в частности. Недостаток просвещения теперь стал главным препятствием к успешной подготовке русских инженеров. Основной же целью преобразовательной деятельности Петра І было дать возможность России стать самостоятельной развитой державой и обходиться по возможности без иностранцев. Именно это и послужило причиной основания корпуса собственных, русских инженеров.

Многочисленные войны, проводимые Петром І, со всей отчетливостью показали все недочеты и прорехи в инженерном деле того времени. Боевая тактика осадной войны сводилась в основном к блокаде, при которой инженерные работы либо отсутствовали, либо велись в весьма ограниченных размерах.

Сложная осадная техника в XVII в. практически не использовалась. Основным инструментом завершающего приступа была лестница. Удача при осаде основывалась главным образом на мужестве и храбрости войска, а не на искусстве инженеров.

Командование шло на большие людские потери при штурме, так как не было ни хороших руководителей осад, ни эффективной осадной артиллерии. Сказывался и недостаток теоретических познаний по инженерной части. Несмотря на то, что к началу XVIII в. при русской армии служило множество иностранных инженеров, потребность в знающих специалистах не была удовлетворена. Иностранцы чаще всего использовались как инженеры-строители и администраторы, но ни один из них не приобрел известность как военный инженер. Нередко инженерные обязанности при осадах исполняли артиллерийские обер- или унтер-офицеры, а при армии – кто-либо из офицеров штаба, имевших познания в инженерном искусстве.

Первым шагом в распространении инженерных знаний среди русских было направление молодых дворян за границу с целью изучения там архитектуры, корабельного искусства и инженерного дела.

Петр І сразу по возвращении из своего первого путешествия по Европе приступил к учреждению учебного заведения, получившего название Школы математических и навигационных наук (1708 г.). В числе предметов, преподававшихся в школе, входили арифметика, геометрия, тригонометрия, а также их практическое применение в артиллерии, фортификации, геодезии, мореплавании.

В 1712 г. открывается первая, а в 1719 г. – вторая инженерные школы, куда начали поступать дети из знатных русских фамилий. В числе первых слушателей были князь Мещерский, граф Гендриков, князь Вяземский и другие. Московская и Петербургская школы находились в ведении немецких инженеров, преподавание велось, как правило, на немецком языке. Выпускникам школ присуждалось звание кондуктора, а в дальнейшем инженера-прапорщика.

В инженерных школах петровского времени курсы преподавания не утверждались сверху. Многое зависело от заведовавшего школой офицера. Если один из них по собственному усмотрению вводил в курс новый предмет, то другой, приходивший на смену, мог исключить его. К числу таких необязательных дисциплин относились архитектура, геодезия и другие предметы, необходимые для несения службы офицера инженерных войск.

Качество образования в этих первых инженерных школах не удовлетворяло даже тем скромным требованиям, которые предъявлял XVIII в.

Юноши, посвятившие себя военно-инженерному делу, получали в основном теоретическую, математическую подготовку, дальнейшее же образование по инженерной части им приходилось получать практическим путем, в ходе службы в звании кондукторов.

И все же эти первые шаги инженерного образования дали свои плоды: во-первых, повышался образовательный уровень людей военного звания, а во-вторых, постепенно складывался круг образованных инженеров русского происхождения.

Кроме специализированной подготовки военных инженеров, Петр І в 1713 г. издал Указ о том, что все офицеры в свободное время должны обучаться инженерству. Таким образом число русских технических специальностей мало-помалу росло, что привело впоследствии к образованию инженерного корпуса. Датировать его возникновение довольно трудно. Но мы будем считать первым официальным доказательством существования инженерных чинов штатное положение о полевой артиллерии от 1712 г., согласно которому она имела структуру: 1) генеральный штаб, к нему принадлежали лица главного управления артиллерии и фортификационной части; 2) полк в составе двух команд инженеров и понтонеров.

В 1723 г. инженерная и минерная роты были слиты, а в 1724 г. Петр І приступил к формированию инженерного полка, в котором инженеры были разделены на два разряда: полевых и гарнизонных. Эти факты свидетельствуют о том, что численность инженеров в то время была уже довольно значительной, а круг действий вполне определен. Именно с того времени можно считать, что военно-инженерная профессия перешла на свою институциональную стадию, опередив гражданскую специальность где-то на 100 лет. Следует заметить, что развитие профессии инженера в военной сфере России отставало примерно на 60 лет от европейских темпов.

в Петровские времена п роявили недюжинные инженерные таланты такие строители как Михаил Иванович Сердюков, который сделал то, что оказалось не по плечу амстердамским инженерам, создавших Вышневолоцкую систему шлюзов для соединения Волги с бассейном Балтики (1722 г.), Михаил Михайлович Самарин показал себя гениальным инженером-строителем при сооружении кронштадских доков и каналов, Григорий Скорняков – Писарев при работах на Ладожском канале.

Русский народ вынес на своих плечах огромный труд, сооружая плотины, которые требовали строгих инженерных расчетов, постройки для многочисленных предприятий, появляющихся в результате усилий Петра І по преображению России. Основным заводским двигателем было водяное колесо, для действия которого необходимо было сооружать заводскую плотину, требовавшую огромных затрат труда, уникальных расчетов, чем все собственно заводские сооружения.

«Арифметика, сиречь наука числительная», — так называется одна из первых петровских книг, напечатанная кириллицею еще в 1703 г. На титульном листе внизу, в рамке, напечатано: «Сочинися сия книга чрез труды Леонтия Магницкого».

Леонтий Филиппович Магницкий, преподаватель московской школы «математических и навигацких, то есть мореходных хитростно наук учения», написал свои труд, использовав «старопереводные славенские» рукописные книги, известные еще в XVII в., а также иностранные источники. Он создал своеобразную энциклопедию первоначальных знаний по арифметике, алгебре, геометрии, тригонометрии. Основное внимание он уделил практическим приложениям математики в геодезии, астрономии, навигации, сообщив в своей книге также немало сведений, полезных для всех занимавшихся делами в области механики.

В разделе «О прикладах, потребных к гражданству» он дал способы определения высоты стен, глубины колодцев, расчеты для сооружения шатров, расчеты зубчатых колес, определение протяжения «внутреннего окружения» рвов и т. д. Книга Магницкого получила широкое хождение, на ней обучались поколения первой половины XVIII в. Она давала теоретическую основу для последующего освоения механики.

Петровский почин в создании печатной книги вскоре был продолжен изданием гражданским шрифтом книг, освещавших «приемы циркуля и линейки», артиллерийские, крепостные, морские дела. 20 февраля 1722 г. вышла в Петербурге из печати первая русская книга, посвященная специально механике: «Наука статическая, или механика». Эту книгу написал питомец Петра I Г. Г. Скорняков-Писарев. Значительное по тому времени распространение получили при Петре I рукописные книги. Широко начали использоваться и зарубежные издания. Некоторое представление о характере этих книг дает составленная в июне 1725 г. «роспись» книг, принадлежавших лично Петру I. В «росписи» значатся: «57. Токарное художество, автора Плумира, книга письменная, русская и голландская... 68. Генрика Шмица. Книга о махинах, в Нирнберге, 1686. 69. Рамелла. Разные и художественные махины, в Париже, 1588...».

Кроме подобных книг, сведения по механике содержат такие книги, как «Архитектура» Витрувия, «которой также пользовался Петр I, и другие. Помимо печатных книг имели хождение рукописные списки с иностранных изданий и их переводы, как показывают слова о «Токарном искусстве» Плюмье: «Книга письменная, русская и голландская».

Петр I заложил мощную основу для работы у нас зарубежных и роста собственных «ученых мужей по всякой части».

Марк Васильевич Сидоров, он же Красильников, тульский мастер кузнечного, ножевого и палашного дела, создал проект, по которому строился новый оружейный завод в Туле со всеми его вододействующими машинами. Строителем был лично Сидоров, которому помогал палашный мастер Сергей Шелашников. Вскоре после пуска завода, состоявшегося 10 января 1714 г., Марк Сидоров умер, не успев довести до конца начатую им постройку «молотового анбара для битья досок на стволы и делания стали». Все это были первые ростки. Не много их еще было для такой огромной страны, как Россия, но не так уж и многочисленны они были тогда и в зарубежных странах. Самое главное состояло в том, что в России начались работы по развитию механики как науки. В стране появились знатоки механики нового типа, вооруженные научными знаниями, как это блестяще представлено трудами наших первых академиков. В числе выдающихся отечественных ученых-механиков были Григорий Скорняков-Писарев, Василий Адодуров. Научные знания в области механики начали становиться достоянием таких передовых деятелей, как творец оригинальных новых весов для монетного производства Петр Крекшин, строитель уральских шлифовальных мельниц Никита Бахарев, строитель олонецких пильных мельниц Иван Бармин и другие механики во главе с петровским питомцем Андреем Нартовым.

На петровской основе расцвело бессмертное творчество Михаила Васильевича Ломоносова, внесшего драгоценный вклад и в историю механики.

Дата добавления: 2015-10-02