Характер чудес

Чудеса в смысле теологическом - Спиритизм не делает чудес - Творит ли Бог чудеса? - Религии и сверхъестественное

Чудеса в теологическом смысле

§392. В своём этимологическом значении слово "чудо" соответствует понятию о чём-нибудь изумительном, чрезвычайном, чудном. Французская Академия дополняет его значение следующим определением: "Акт Божественного могущества, противоположный известным законам Природы".
В обычном употреблении это слово, как и многие другие, утратило своё первоначальное значение. Из понятия общего, каким оно было, оно ограничилось до понятия частного. В понимании масс чудо заключает в себе идею сверхъестественного факта; в смысле теологическом это нарушение законов Природы, посредством которого Бог являет Своё могущество. Таково на самом деле общераспространённое значение этого слова, получившее собственный смысл, который лишь сравнительно и метафорически прилагается в обыкновенных случаях жизни.
Характерной чертой для чуда в собственном смысле является его необъяснимость, именно потому, что оно совершается вне законов Природы; и эта идея так крепко усвоена, что если какое-нибудь чудесное явление находит себе объяснение, то, как бы оно ни было изумительно, - говорят, что это уже не чудо. Что представляет для Церкви достоинство чудес, это именно их сверхъестественное происхождение и невозможность их объяснить; она так утвердилась на этой точке зрения, что всякое уподобление чудес явлениям Природы обвиняется как ересь, как посягательство против веры; что не желавших верить в известные чудеса, отлучали от Церкви и даже сжигали.
Другой характер чуда - это его необычность, обособленность и исключительность; с той минуты, как явление повторяется, само собой или актом воли, значит оно подчинено какому-нибудь закону, и оно не есть уже чудо, известны или нет законы, им управляющие.
§393. Наука ежедневно творит чудеса в глазах невежественных людей. Если человек, на самом деле умерший, возвращён в жизнь вмешательством Божьим, вот настоящее чудо, потому что это факт, противный законам Природы. Но если этот человек имеет лишь вид смерти, если в нём есть ещё остатки скрытой жизненной силы и если наука или магнетическое действие достигнут его оживления, для просвещённых людей это явление естественное, но в глазах простого невежественного народа этот факт пройдёт за чудесный. Если физик среди деревни запустит электрического змея и заставит молнию упасть на дерево, на этого нового Прометея посмотрят, конечно, как на человека, вооружённого дьявольской силой; но Иисус Навин, останавливающий движение Солнца, или, вернее, Земли, вот настоящее чудо, потому что нет ни одного магнетизёра, одарённого достаточным могуществом для совершения такого дива.
Века невежественности были богаты чудесами, потому что всё то, причина чего была неизвестна, сходило за сверхъестественное. По мере того, как наука открывала новые законы, круг чудес становился уже, но как всё поле Природы ещё не исследовано, - то для чудесного остаётся ещё обширное место действия.
§394. Чудесное, изгнанное наукой из области матерьяльного, укрылось в спиритуализме, который был его последним убежищем. Спиритизм, показав, что духовный элемент есть одна из живых сил Природы, непрерывно действующая совокупно с матерьяльной силой, возвращает зависящие от этого феномены в круг явлений Природы, потому что они, как и прочие, подчинены известным законам. Если чудесное будет изгнано из спиритуализма, то существование его не будет больше иметь смысла, и только тогда можно будет сказать, что время чудес миновало. (Гл.I, §18.)

Спиритизм не совершает чудес

§395. Итак, Спиритизм делает то же, что и всякая наука при своём начале: т.е. открывает новые законы, а следовательно, и объясняет явления, которые касаются этих законов.
Эти явления, правда, связаны с существованием духов и их вмешательством в матерьяльный мир; но вот это, говорят, и есть сверхъестественное. В таком случае следовало бы доказать, что духи и их манифестации противны законам Природы; что здесь нет и не может быть одного из её законов.
Дух - не что иное, как душа, которая переживает тело; это существо главенствующее, так как оно не умирает, тогда как тело есть только принадлежность, которая разрушается. Стало быть, существование духа совершенно так же естественно после, как и во время воплощения; оно подчинено законам, которые управляют духовным началом, как тело подчинено законам, правящим началом матерьяльным; но так как оба эти начала имеют необходимое сродство, поскольку они непрестанно друг на друга воздействуют и из их одновременных действий получаются движение и гармония целого, то следует, что спиритуальность и матерьяльность суть две части одного целого, из которых одна столь же естественна, как и другая, и что первая не составляет исключения или аномалии в порядке вещей.
§396. В продолжении воплощения дух влияет на материю посредством своего флюидического тела, или перисприта; то же самое и вне воплощения. Он делает как дух и в размере своих способностей то, что он делал как человек; но поскольку у него нет более тела, служившего ему орудием, он пользуется матерьяльными органами воплощённого духа, который становится, как говорят, медиумом. Он поступает, как всякий, кто не может писать сам, и пользуется рукой секретаря или как не знающий какого-нибудь языка пользуется услугами переводчика. И секретарь, и переводчик суть медиумы воплощённого так же, как медиум есть секретарь и переводчик бестелесного духа.
§397. Среда, в которой действуют духи, и средства исполнения уже не те, что были в состоянии воплощения, потому и проявления их различны. Они кажутся нам сверхъестественными только потому, что орудия, которыми они пользуются, не те, какими пользуемся мы; но раз эти орудия находятся в самой природе и явления исполняются в силу известных законов, - то в них нет ничего ни сверхъестественного, ни чудесного. Прежде чем узнали свойства электричества, электрические явления в глазах некоторых людей казались чудесами; но как только стала известна причина - чудесное исчезло. То же самое и со спиритическими явлениями, которые не более выходят из разряда законов Природы, чем явления электричества, акустики, света и другие, которые были источником множества суеверий.
§398. Тем не менее, скажут нам, вы признаёте, что дух может поднять стол, поддерживая его в пространстве без всякой точки опоры; разве это не нарушение закона тяготения? - Да, закона известного; но разве все законы известны? Прежде чем была испытана сила подъёма известных газов, кто бы сказал, что тяжёлая машина, заключающая в себе множество людей, может торжествовать над законом притяжения? В глазах простого народа разве это не должно было казаться чудесным, или дьявольским? Если бы столетие тому назад кто-нибудь предложил передать за пятьсот миль телеграмму и в несколько минут получить ответ, он сошёл бы за сумасшедшего; если бы он это сделал, то подумали бы, что он пользуется услугами дьявола, потому что в то время только один дьявол способен был на такую быстроту; однако, теперь это признано не только возможным, но и кажется совершенно естественным. Почему же неизвестные флюиды не могли бы в данном случае оказывать противовес действию тяжести, как водород - тяжести воздушного шара? Это и происходит на самом деле в тех случаях, о которых идёт речь. ("Книга Медиумов", гл.IV.)
§399. Так как спиритические явления находятся в самой природе вещей, они, стало быть, происходили во все времена; но именно потому, что их изучение не могло производиться матерьяльными средствами, какими располагает обыкновенная наука, они остались долее других в области сверхъестественного, откуда в настоящее время их освободил Спиритизм.
Сверхъестественное, имеющее основания, с виду необъяснимые, оставляет свободу воображению, которое, блуждая в неизвестном, создаёт суеверия. Рациональное объяснение, основанное на законах Природы, возвращая человека на почву реальности, обуздывает сбившееся воображение и разрушает суеверие. Спиритизм не только не расширяет область сверхъестественного, но суживает его до последних границ и отнимает у него последнее убежище. Если он даёт веру в возможность известных фактов, он в то же время уничтожает другие верования, доказывая в пределах спиритуализма, как наука в пределах материализма, что возможно и что невозможно. Несмотря на то, не претендуя во всём сказать последнее слово, даже в вопросах своей компетенции, Спиритизм вовсе не ставит себя неограниченным распорядителем в области возможного и знакомит с теми знаниями, которые будущее раскрывает лишь постепенно.
§400. Спиритические явления заключаются в различных видах манифестаций души, или духа, в воплощённом или в бесплотном состоянии. Именно через эти манифестации душа открывает нам своё существование, своё выживание и свою индивидуальность; о ней судят по её проявлениям; причина естественна, естественны и следствия. Эти проявления и составляют специальный предмет спиритических изысканий и изучений для того, чтобы достигнуть столь же совершенных, сколько и возможных знаний природы и свойств души, а равно и законов, которые управляют духовным началом.
§401. Для тех, кто отвергает существование независимого духовного начала, а, следовательно, индивидуальность и переживание души, вся Природа заключается в осязаемой материи; все явления, относящиеся к области духовной, в их глазах сверхъестественны, а, следовательно, и химеричны; не признавая причины, они не могут признать и следствия; а когда явления очевидны, они их приписывают воображению, иллюзии, галлюцинации и отказываются изучать их поглубже: отсюда у них предвзятые мнения, которые делают их неспособными здраво судить о Спиритизме, потому что их точка отправления есть отрицание всего, что не матерьяльно.
§402. Из того, что Спиритизм признаёт явления, зависящие от существования души, вовсе не вытекает, что он признаёт все явления, называемые чудесными, и что он хочет все их оправдать и распространить; что он делается защитником всех мечтателей, всех утопий, всех систематических эксцентричностей, всех чудесных легенд; надо очень мало знать его, чтобы так думать. Противники его думают предоставить ему неопровержимый аргумент, когда после учёных исследований об одержимых судорогами в Сен-Медаре, о камизарах Севеннских гор или о Лудунских монахинях, они открывают у них явные факты обмана, которых никто и не оспаривает; но разве это - Евангелие Спиритизма? Разве последователи его отрицают, что шарлатанство злоупотребляло в свою пользу известными фактами? что воображение их создавало? что фанатизм их страшно преувеличивал? Он не более солидарен с теми нелепостями, которые можно создать от его имени, чем истинная наука с злоупотреблениями невежественности, чем истинная религия с преувеличениями фанатизма. Многие критики судят о Спиритизме лишь по волшебным сказкам и народным легендам, которые представляются им его измышлениями; это то же самое, что судить об истории по историческим романам или трагедиям.
§403. Спиритические явления бывают по большей части произвольны и происходят без всякой предварительной мысли у лиц, менее всего о них думающих; в некоторых случаях бывают такие, которые производятся через агентов, известных под именем "медиумов"; в первом случае медиум не сознаёт того, что происходит через его посредство; во втором он действует сознательно; отсюда различие между сознательными и бессознательными медиумами. Последние самые многочисленные и находятся часто среди самых упорных скептиков, и таким образом те служат Спиритизму, не зная и не желая этого. Поэтому произвольные явления имеют большую цену, так как нельзя заподозрить прямодушие тех, кто их получает. Здесь то же, что и в сомнамбулизме, который у некоторых субъектов естественный и невольный, а у других вызван магнетическим действием.¹
Но происходят ли эти явления от акта воли или нет, причина их одна и та же, ни в чём не нарушающая законы Природы. Итак, медиумы не производят ровно ничего сверхъестественного; а, следовательно, и никаких чудес; даже моментальные исцеления не более чудесны, чем другие проявления, потому что они происходят от действия флюидического агента, который служит агентом терапевтическим, свойства которого не менее естественны от того, что они до сих пор ещё не были известны. Эпитет чудотворцев, раздаваемый известным медиумам невежественной критикой, таким образом, совершенно не подходит. Название чудес, данное этого рода явлениям, может лишь повлечь к заблуждениям относительно их настоящего характера.
§404. Вмешательство оккультной силы в явления Спиритизма не делает их более чудесными, чем все другие явления, производимые невидимыми агентами, потому что оккультные существа, населяющие пространство, составляют одну из сил Природы, действие которой на мир матерьяльный так же непрестанно, как и на мир духовный.
Спиритизм, освещая нам это могущество, даёт нам ключ ко множеству вещей необъяснённых и необъяснимых всеми другими способами и которые в отдалённые времена могли слыть за чудеса; так же, как и магнетизм, он открывает закон, если небезызвестный, то, по крайней мере, мало понятый, или, лучше сказать: были известны явления, так как они происходили во все времена, но не был известен закон, и незнание этого закона порождало суеверие. Чудесное исчезает, когда известен закон и явление входит в разряд обыкновенных вещей. Вот почему спириты, заставляя стол вращаться или заставляя писать умершего, делают не больше чудес, чем доктор, оживляя умирающего, или физик, низводя молнию. Претендующий с помощью этой науки делать чудеса или невежествен в ней, или намерен дурачить людей.
§405. Так как Спиритизм отвергает всякое притязание на чудеса, бывают ли они вне его в обыкновенном значении этого слова?
Скажем, прежде всего, что среди фактов, слывущих за чудесные, которые произошли прежде появления Спиритизма и которые происходят ещё и сейчас, большая часть, если не все, находят своё объяснение в новых законах, которые он открывает; таким образом, эти факты, хотя и под другим именем, входят в разряд явлений спиритических и, как таковые, не имеют ничего сверхъестественного. Понятно, что здесь речь касается не тех фактов, которые под именем чудес служат низкому шарлатанству для эксплуатации легковерных людей, а фактов достоверных и также тех легендарных фактов, которые могли иметь в основании правду, но которые суеверие преувеличило до абсурда. Спиритизм освещает эти факты, давая средства отличить заблуждения от истины.

Творит ли Бог чудеса?

§406. Что касается чудес в собственном смысле слова, так как нет ничего невозможного для Бога, Он, конечно, может их творить; но творит ли Он их? Иначе говоря, нарушает ли Он законы, которые Он Сам установил? Человеку не дано судить действия Бога и подчинять их своему слабому пониманию; тем не менее, у нас есть критерий для суждения о делах Божьих: это самое свойство Божества. К верховному могуществу Его присоединяется верховный разум, откуда следует заключить, что Он не делает ничего бесполезного.
Для чего же Ему делать чудеса? Говорят, для того, чтобы явить Своё могущество; но могущество Божие не проявляется ли несравненно более поражающим образом через всё величественное целое творческих дел, через предусмотрительную мудрость, которая царит, как над ничтожнейшими, так и над величайшими частями Творения, и через гармонию законов, правящих Вселенной, чем какими-то пустыми нарушениями этих самых законов? Что сказали бы об учёном механике, который, для того, чтобы показать своё уменье, испортил бы сделанные им часы, чудо искусства и науки, чтобы показать, что он может разрушить то, что сделал? его знание не лучше ли видно, напротив, из правильности и точности движения?
Итак, чудеса в собственном смысле слова не входят в область Спиритизма; но, опираясь на заключение, что Бог не делает ничего бесполезного, он излагает следующее мнение: так как чудеса не нужны для прославления Бога, ничто во вселенной не удаляется от общих законов. Бог не делает чудес: потому что законы Его совершенны и Ему не нужно их нарушать. Если же есть факты, которых мы не понимаем, это значит, что мы ещё не имеем необходимых для того знаний.
§407. Если допустить, что Бог, по причинам, которые мы не можем оценить, мог бы в иных случаях нарушать законы, Им установленные, тогда бы эти законы уже не были неизменны, но, по крайней мере, было бы рационально думать, что Он Один имеет эту власть; было бы невозможно допустить, не отрицая Его всемогущества, чтобы Духу зла было дано право разрушать творение Бога возможностью, со своей стороны, творить такие чудеса, которые заставляют даже избранных предполагать идею могущества, равного Его собственному; между тем нас учат именно этому. Если Сатана имеет власть останавливать течение законов природы, созданных Богом, без Его позволения, то он могущественнее Бога; значит Бог не всемогущ; если, как говорят, Бог передаёт ему эту власть для того, чтобы легче вовлекать людей на путь зла, значит, в Нём нет высочайшей благости. В том и в другом случае это есть отрицание одного из свойств, без которых Бог не был бы Богом.
Церковь различает также чудеса, идущие от Бога, от злых чудес, идущих от Сатаны, но каким образом их различать? Происходит ли чудо от Сатаны, или от Бога, оно всё же есть нарушение законов, исходящих от Одного Бога. Если кто-нибудь исцелился, так сказать, чудесным образом, - будь это от Бога, или от Сатаны, он всё же исцелился. Надо иметь весьма ограниченное понятие о человеческом уме, чтобы думать, будто подобные доктрины могут быть приняты в наши дни.
Если стала известна возможность некоторых фактов, называемых чудесами, следует заключить, что каков бы ни был источник, им приписываемый, эти явления естественны и духи или воплощённые могут пользоваться ими наравне со своим собственным разумом и научными знаниями в пользу добра или зла, смотря по их добрым или злым наклонностям. Стало быть, злое существо, пользуясь своими знаниями, может делать такие вещи, которые в глазах невежественных людей сходят за чудеса; но если эти явления дают хорошие результаты, было бы нелогично приписывать им дьявольское происхождение.
§408. Но, говорят, религия опирается на факты, которые не объяснены и необъяснимы. Не объяснены, может быть; необъяснимы, это другой вопрос. Разве известны открытия и знания, которые готовит нам будущее? Не говоря уже о чуде Сотворения, бесспорно, величайшем из всех, которое вошло ныне в область всемирного закона, не видим ли мы уже, как под влиянием магнетизма, сомнамбулизма и Спиритизма происходят экстазы, видения, появления, зрение на расстоянии, мгновенные исцеления, левитации, словесные и иные сообщения с существами невидимого мира, явления известные с незапамятных времён, которые когда-то рассматривались как чудесные, а теперь причислены к разряду естественных, происходящих по общему закону Творения. Священные книги полны явлений этого рода, признаваемых за сверхъестественные; но так как подобные и ещё более чудесные факты встречаются во всех языческих религиях древности, то, если бы истинность религии зависела от количества и качества этих фактов, неизвестно, которая бы из них одержала верх.

Религия и сверхъестественное

§409. Утверждать, что сверхъестественное есть необходимое основание всех религий, что оно есть самое главное в здании христианства, это значит поддерживать весьма опасное положение; делать единственной опорой христианских истин чудесное, значит давать христианству непрочное основание, камни которого ежедневно выпадают. Это положение, защитниками которого сделались знаменитые теологи, прямо ведёт к тому заключению, что в известное время не будет больше никаких религий, даже христианской, когда то, что считалось чудесным, будет признано естественным; и какое бы множество аргументов ни собирали тогда, всё же не удастся поддержать верование, что такое-то явление чудесно, если доказано противное; а доказательством, что известный факт не есть исключение из законов Природы, служит то, что он может быть объяснён этими самыми законами и что он перестаёт быть привилегией святых, если может повторяться через посредство чьего-нибудь вмешательства. Религиям нужно не сверхъестественное, а духовное начало, которое к общему вреду смешивается с чудесным и без которого религии невозможны.
Спиритизм рассматривает христианство с точки зрения более возвышенной; он даёт ему основу более крепкую, чем основа чудес, это неизменные законы Божии, которые управляют как духовным, так и матерьяльным миром; эта основа не боится ни науки, ни времени, потому что и наука, и время, одинаково подтвердят её.
Бог не менее достоин нашего восхищения, нашей благодарности и нашего почитания от того, что Он не нарушает Своих законов, великих особенно в своей неизменности. И не нужно сверхъестественного для воздавания Богу должного Ему поклонения; разве Природа не достаточно величественна сама по себе, чтобы ещё прибавлять к ней доказательства верховного могущества? Чем более религия санкционируется разумом, тем менее она встретит неверующих. Христианству нечего терять от этой санкции, оно только выиграет от неё. Если что-нибудь могло повредить ему во мнении известных лиц, это именно злоупотребление чудесным и сверхъестественным.
§410. Если принимать слово чудо в его этимологическом значении, в смысле дива, то у нас перед глазами будет бесконечно много чудес; мы вдыхаем их в воздухе, мы топчем их ногами, потому что всё в Природе есть чудо.
Каким образом народу невежественному, нищему духом, дать понятие о могуществе Бога? Нужно ему показать Его в бесконечном разуме, который правит всем в удивительной организации всего, что живёт в оплодотворении растений, в приспособленности всех частей каждого существа к его нуждам сообразно с той средой, где он призван жить; надо показать ему деяния Божьи в каждой былинке, в цветке, который раскрывается, в солнце, которое всё оживляет; надо показать ему доброту Бога в Его заботливости о всех творениях, как бы они ни были ничтожны, Его предусмотрительность в целесообразности каждой вещи, в добре, которое получается всегда из кажущегося и мимолётного зла. Дайте ему особенно понять, что действительное зло есть дело человека, а не Бога; не старайтесь поразить его ужасом вечного пламени, в который он перестаёт верить и который заставляет его сомневаться в доброте Божией; но ободрите его уверенностью в возможности когда-нибудь искупить и исправить то зло, которое он мог совершить; покажите ему открытия науки как откровения Божьих законов, а не создания Сатаны; научите его, наконец, читать в той книге Природы, которая постоянно открыта перед ним, в той неисчерпаемой книге, где разум и благость Создателя начертаны на каждой странице; тогда он поймёт, что существо столь великое, владеющее всем, заботящееся обо всём, предвидящее всё, должно быть верховно могущественно. Земледелец увидит Его, проводя свою борозду, и несчастный благословит Его в своей скорби, потому что он скажет себе: если я несчастен, я сам тому причиной. Тогда люди будут действительно верующими, разумно верующими, не так, как они теперь верят в камни, источающие кровь, или в статуи, льющие слёзы.

¹ См. "Книгу Медиумов", гл.V. (А.К.)

Дата добавления: 2015-10-02