Глава 12. Гермиона открыла дверь маленькой нью-йоркской квартирки

Гермиона открыла дверь маленькой нью-йоркской квартирки, которую делила с одной из своих коллег и поставила пакеты с продуктами на пол. Входная дверь открывалась сразу в крохотную кухоньку, совмещённую с гостиной. Спальни было две – та, которая была поменьше, принадлежала Гермионе. Ванная комната, конечно же, была общей. Когда девушка увидела квартирку в первый раз, она была шокирована – ей ещё никогда не приходилось жить в настолько ограниченном пространстве. Но с тех пор прошло более шести месяцев, и она уже успела привыкнуть. Госпиталь имени Сары Гуд предоставлял работающим по программе врачам бесплатное жилье, но оно находилось на Лонг- Айленде, в то время как сама больница была расположена на Манхэттене, так что девушке пришлось немало постараться, чтобы найти жильё по подходящей цене неподалёку от работы. На её удачу, одна из врачей искала сожительницу, и Гермиона ей подошла.

Коллега сначала показалась девушке немного эксцентричной, но, несмотря на это, они довольно-таки хорошо сошлись. Возможно, причиной тому было то, что Гермиона проводила на работе дни и ночи, появляясь дома только в те вечера, когда у неё не было дежурств. Она начала программу позже, чем другие врачи, так что ей пришлось многое навёрстывать, в том числе посещать лекции, предназначенные для интернов, на которых она чувствовала себя довольно неловко, поскольку многие из них знали её в лицо и не упускали случая попросить сфотографироваться с ними или получить автограф. Нагнав коллег по необходимому количеству теоретических часов, она тем ни менее продолжала работать всё в том же бешенном ритме. С утра у них были лекции и семинары, во второй половине дня они работали в госпитале или в исследовательском центре и четыре раза в неделю оставались на ночные дежурства. Гермиона выбирала самые тяжёлые дежурства, а свободные вечера проводила зарывшись в библиотеке. Также она записалась на онлайн курс медицинского менеджмента, преподаваемого на одной из кафедр Нью-Йоркского института Магической Медицины, что не входило в её программу. Через некоторое время она стала замечать, что её поведение раздражает многих из её коллег, но ей было плевать. Она должна была работать, чтобы добиться цели, которую поставила перед собой полгода назад, в спешке покидая родную Англию.

Воспоминания всё ещё жгли её изнутри, не давая расслабиться ни на минуту. Чёрт её раздери, если она не будет лучшей на этом курсе! Они пожалеют, что посмели пренебречь ею! Что посмели выбрать другого, только потому, что тот был чистокровным!

Гермиона знала, что Европейский Совет уже сотрудничает с американцами по поводу постройки аналогичного центра в Европе, но место ещё не было выбрано. Где бы его ни построили, она добьётся поста главы этого центра, а потом пойдёт ещё дальше, и перетрясёт всю эту прогнившую насквозь систему, которой управляли чистокровные с большими карманами!

Она знала, что жажда возмездия не была самым лучшим советчиком, но она помогала ей двигаться дальше, невзирая на трудности и усталость. Всё же, где-то глубоко внутри Гермиона понимала, что был ещё один человек, которому она отчаянно желала отомстить. Более того, возможно именно из-за него она каждый день работала с такой бешеной энергией, словно завтра никогда не наступит.

Драко Малфой. Его красивое холёное лицо стояло перед её глазами, когда она ложилась спать и когда просыпалась. Чёрт, как же она его любила! Гриффиндорка не могла простить себе эту любовь, не могла простить, что позволяла ему обращаться с собой, словно с игрушкой, позволяла контролировать себя и вмешиваться в свою жизнь так, словно он имел на это полное право! А он … этот грёбаный ублюдок … всё это время он стыдился её! Стыдился, потому что опустился до связи с грязнокровкой. И потом вздохнул с облегчением, когда понял, что его постыдная связь останется тайной! Думая об этом, Гермиона стискивала дрожащие от ярости кулаки и проклинала весь род Малфоев до седьмого колена. Боже, как же она теперь ненавидела его! Ненавидела так же страстно, как и любила когда-то. Первый раз в жизни, девушка искренне желала мести, и это чувство окрыляло её своей новизной. Она хотела добиться высокого положения. Она хотела денег и власти. Хотела получить право войти в те круги, в которых вращались только подобные Малфою «избранные» и показать им, что она о них думает! О, он ещё пожалеет, что посмел пренебречь ею, что посчитал её недостойной себя! Она заставит его унижаться перед нею, молить о прощении. А потом вытрет об него ноги и вышвырнет, так же как и он поступил с нею!

Бессонными ночами гриффиндорка лежала в своей узкой постели и вновь и вновь прокручивала в голове это мысли, трепеща от воображаемого триумфа, и засыпала лишь под утро, измученная и опустошённая. Потом вскакивала, вливала в себя львиную долю кофе и бодрящего зелья и мчалась на работу, словно наркоман за новой дозой кокаина.

Потом был тот день, когда она грохнулась в обморок в середине дежурства. В тот вечер она дежурила со Стивеном Хейзом – одним из старших врачей больницы – и парой интернов. Стив быстро перетащил девушку на кушетку и осторожно похлопал по щекам.

- Гермиона, Вы меня слышите? Гермиона!

Слабо застонав, она открыла глаза и с изумлением воззрилась на склонившегося над нею мужчину.

- Что случилось? – недоумённо спросила она, пытаясь понять, каким образом очутилась на кушетке. – Я что, уснула?

- Вы потеряли сознание. Нет, не вставайте! Полежите пока, я хочу вас осмотреть.

- Не нужно меня осматривать! – воскликнула девушка, отталкивая палочку коллеги, — со мной всё в порядке, я просто немного переутомилась!

Стив отступил, и гриффиндорка осторожно села на кушетке, стискивая пальцами пульсирующие виски.

- Ничего не понимаю, — смущенно пробормотала она. – Со мной такого раньше не случалось!

С благодарностью приняв протянутую медсестрой склянку укрепляющего зелья, она тут же высушила её до дна.

-Ну вот, теперь я чувствую себя лучше! Можно приниматься за работу.

- Нет! – отрезал Стив, — никакой работы для Вас сегодня, идите домой и отдохните как следует. Мне не нужны производственные травмы на дежурстве.

- Но я не хочу! Что мне делать дома в восемь вечера в субботу?!

- То же самое, что и другие люди делают.

Стив был старшим врачом и на время дежурства оставался главным, поэтому имел полное право приказывать ей.

- А как же Вы?

- Вызову из дома ещё одного интерна. До свидания, Гермиона.

Отвернувшись, он вышел. Девушка осталась сидеть на кушетке с открытым ртом.

- Не обижайтесь, — хихикнула одна из медсестёр, — он всегда такой. Вызвать Вам такси?

Гермиона добралась домой к половине девятого. Положив купленные по дороге продукты в холодильник, она стянула с себя одежду и отправилась в душ. Через полчаса из спортзала вернулась её сожительница – Лиз. Застав Гермиону дома, она порядком удивилась:

- Ты чего дома делаешь? Разве ты не дежуришь сегодня?

- Дежурю! – мрачно отозвалась девушка, — но Стив отправил меня домой.

- Ты шутишь? Такого ещё не было, чтобы Хейз отправлял кого-нибудь домой с середины дежурства! Что-то случилось?

- Да ничего особенного, я потеряла сознание на пару секунд, так он и взъелся.

Лиз застыла посреди комнаты с саркастично поднятыми бровями.

- Ах, ты всего лишь потеряла сознание! Надо же какие мелочи. Действительно непонятно, что на него нашло!

Гермиона отмахнулась:

- Не доставай, Лиз.

- Ладно, ладно, не обижайся. Слушай, раз уж ты дома, закажи чего-нибудь на ужин, пока я в душе буду, а то я с голода умираю!

- О’кей.

Заказывать ужин для Лиз было хлопотным делом, так как она была помешана на правильном питании. В конце концов, девушка остановила выбор на суши и сделала заказ на двоих. Минут через пятнадцать Лиз вышла из ванной комнаты, заворачивая мокрые волосы в огромное махровое полотенце. Ей шёл тридцать первый год, но она выглядела намного моложе своих лет. Причиной тому, возможно, было ненормальное с точки зрения Гермионы увлечение фитнессом, йогой и здоровым питанием. Иногда девушке казалось, что Элизабет уж скорее пропустит дежурство, чем посещение спортзала. Но это было преувеличением – Лиз была на хорошем счету в больнице, хотя и не ставила карьеру во главу угла.

- Блин, я так голодна, я могу целого слона съесть!

- Я заказала тебе суши, слона сегодня не подавали, извини.

Хмыкнув в ответ, Лиз села на диван и включила телевизор.

- Я думала, вы собирались провести выходные с Мэттом.

- Он во Флориде, родителей навещает. Хотел, чтобы я с ним поехала, но я отказалась – мне его маменьки и без того хватает, когда она приезжает сюда.

Мэтт был бойфрендом Лиз, и он был младше её на три года. Именно это и не давало покоя его матери.

Вскоре принесли ужин, и женщины сели за стол. Утолив первый голод, Элизабет обратилась к Гермионе:

- Ну, так что там у тебя сегодня случилось?

Гриффиндорка пожала плечами.

- Сама не знаю. Всё шло как обычно, а потом внезапно открываю глаза и нахожу себя на кушетке, а Стив говорит, что я грохнулась в обморок. Просто немного переутомилась, наверное.

Лиз покачала головой.

- Это уже перебор, Гермиона. Знаешь ты кто? Трудоголик. У меня отец-маггл был таким же. Пахал днями и ночами, а потом скончался от обширного инсульта прямо за рабочим столом.

- Я — не трудоголик, — нерешительно покачала головой гриффиндорка, — просто у меня много работы и мало свободного времени.

- А так у всех, дорогая. Но в жизни есть вещи поважнее работы.

-Например?

-Близкие. Здоровье. Отношения, в конце концов.

- Да, — буркнула в ответ Гермиона, — у меня уже были отношения! Спасибо, больше не хочется.

Однажды, когда им точно также пришлось коротать вечер вдвоём, они разоткровенничались, как все женщины, и Гермиона рассказала сожительнице краткую историю своих взаимоотношений с бывшим мужем и любовником.

- Ну и зря! Просто тебе ещё хорошие мужчины не попадались. Хотя … ты своим видом и поведением любого отпугнёшь, так что не удивительно.

- Моим видом? Что ты имеешь в виду?!

Лиз усмехнулась.

- Ого, значит тебе всё-таки небезразлично. Это уже два очка вперёд!

- О чём ты говоришь?! Я что плохо выгляжу???

- Гермиона … Да ты когда последний раз в зеркало смотрела? Когда ты приехала, ещё ничего была, а сейчас – просто жесть! Отощала, кости торчат, круги под глазами, волосы нечёсаные. И ты хочешь с таким видом мстить своему англичанишке? Да он как увидит тебя, перекрестится, что вовремя дал дёру!

- Я не хочу никому мстить! – воскликнула уязвлённая до глубины души гриффиндока.

- А может и стоит! Может, стоит привести себя в порядок, найти классного парня и быть счастливой, назло всем!

Некоторое время девушка молчала, обиженно глядя на сожительницу. Лиз умела быть поразительно настырной и прямолинейной, но возможно в её словах была своя доля правды.

- Хорошо, — сказала она наконец. – Что ты предлагаешь?

Лиз восторженно хлопнула в ладоши, словно ребёнок, получивший новую игрушку.

- Для начала, радость моя, я возьму тебя в спортзал.

Гермиона откинулась на спинку стула и застонала, не обращая внимания ни смех женщины.

- Ох, нет, только не это!

На следующий день они действительно отправились в спортзал, забежав по дороге в магазин спорттоваров и купив необходимую для Гермионы одежду. Вскоре гриффиндока уже стояла напротив огромного зеркала в раздевалке, критически осматривая себя со всех сторон. На ней были обтягивающие тренировочные штаны, спортивный лифчик, короткий топ и кроссовки.

- Ндааа …. – пробормотала Лиз, задумчиво потирая подбородок, — всё ещё хуже, чем я предполагала.

Гермиона и сама видела. Её тело было худеньким, но каким-то дрябловатым, особенно в сравнении с подтянутой атлетической фигурой подруги. Ребра и ключицы торчали, живот выпирал, ягодицы … кажется, их вообще там не было! Как же она раньше этого всего не замечала?!

- Ну что ж, пора за работу! Обещаю, что уже через пятнадцать минут ты будешь меня ненавидеть!

Её предсказание оказалось пророческим. Они сделали разминку и лёгкую растяжку, после которой следовал пятнадцатиминутный кардио комплекс. Со слов Лиз, комплекс был для начинающих, но Гермиона чувствовала себя так, словно бежит кросс на выживание.

- Я не могу больше! – крикнула она Лиз, задыхаясь и обливаясь потом. – Меня сейчас наизнанку вывернет!

Лиз, кажется, даже и не вспотела.

- Можешь! Здесь семидесятилетние бабуси похлеще кардио выполняют, а ты через десять минут расклеилась! А ну давай, соберись!

Потом они стали делать силовую тренировку.

- Я вчера хорошо поработала над верхней частью тела, так что сегодня займёмся ногами и ягодицами. Пресс покачаем в конце.

Научив девушку правильно выполнять приседания и выпады, Лиз всунула ей в руки пару гантель по десять фунтов, а сама ловко взвалила себе на плечи штангу.

- Ну, вперёд. Повторяй за мной. Самое главное, держи спину прямо и двигайся медленно, о ‘Кей?

- о ‘Кей!

На следующий день Гермиона не могла нормально ходить.

Гриффиндорка всегда считала себя волевым человеком, но только теперь поняла, что никогда по-настоящему себя не испытывала. Регулярные посещения спортзала с Лиз стали для неё одним из самых тяжёлых испытаний в жизни. Непривыкшее к тренировкам тело протестовало так бурно, что ей просто хотелось плюнуть на всё и прекратить себя мучать. Казалось, болит и ноет каждая крохотная мышца, каждое сухожилие! Но самое обидное, первое время она не видела никаких особых изменений! Словно она и не занималась вовсе! При этом Гермиона стала больше есть и даже немного поправилась, что ей совсем не нравилось.

- Успокойся! – нетерпеливо сказала Лиз, — ты была тощая, как швабра, если и набрала чуточку, это вполне нормально. Но ты действительно должна контролировать, что ешь! Ты же питаешься всякой дрянью и хлещешь сладкий кофе литрами! Ешь больше белка, овощей и фруктов, пей больше воды, и все будет тип топ!

Стиснув зубы, гриффиндорка позволила подруге поменять свой рацион, но про себя поклялась, что если не увидит никаких результатов в ближайшее время, ноги её в спортзале больше не будет!

Только через полтора месяца регулярных занятий, она стала замечать, что её тело медленно меняется. Живот подтянулся, ягодицы слегка округлились, мышцы приобрели форму. Окрылённая успехом, Гермиона стала заниматься усерднее, тем более что спортзал помогал ей не только приобрести желаемые формы, но и избавиться от накопившегося психологического стресса. Здесь она забывала о своих тревогах и неприятностях, а после тренировок спала, словно младенец, безо всякого снотворного.

Её работа, между тем, продвигалась не менее успешно. Они уже закончили все лекции и семинары и занимались чисто практической работой в госпитале и исследовательском центре. Вскоре заведующий отделения интенсивной терапии вышел в отпуск на месяц, и Гермиону поставили на его место, выделив ей под начало пятеро врачей и кучу интернов. В тот же день её назначение стало новостью номер один во всём госпитале – назначение на такую должность иностранного врача, работающего по программе повышения квалификации, оказалось беспрецедентным событием. В тот месяц она работала намного больше обычного, но продолжала регулярно тренироваться, благо в госпитале был небольшой спортзал и бассейн для сотрудников.

По окончанию этого месяца, Кливленд Браун, глава научно-исследовательского центра госпиталя, а по совместительству и глава кафедры усовершенствования врачей, перевёл Гермиону в свой центр и предоставил ей возможность работать наравне с учёными. Гриффиндорка была на седьмом небе от счастья, ведь именно там и происходило всё самое интересное! Они создавали магическое медицинское оборудование, переделывали изобретения магглов, придумывали и испытывали новые зелья и заклинания. Это был совершенно новый уровень магии, и Гермионе пришлось использовать все свои знания, чтобы быть наравне с коллегами.

Кроме того, она стала замечать явные признаки интереса со стороны Дэвида Бейли – заместителя Брауна. Дэвид был симпатичным подтянутым американцем с широкой белозубой улыбкой, тёмно-русыми волосами и зеленоватыми глазами. Гермиона знала, что многие врачи женского пола тайком сходят по Бейли с ума, поэтому внимание с его стороны льстило её самолюбию. Всё же она держала себя с ним с подчёркнутым профессионализмом, не позволяя себя лишней улыбки, не говоря уже о флирте.

-Почему ты отталкиваешь его? – спросила её Лиз как-то раз. – Он – обалденный парень! Умный, сексуальный, спортом занимается, зарабатывает хорошо! Чего тебе ещё надо?!

Гермиона задумчиво передёрнула плечами.

- Не знаю. Не тянет меня к нему, почему-то. Кроме того, это не в моих принципах заводить рабочие романы. Они всегда плохо заканчиваются.

Но где-то в глубине души она понимала, что причина на самом деле не в Дэвиде. Причина была в мужчине из её прошлого, которое всё ещё держало её в своих крепких тисках. Лёжа ночами в своей одинокой постели, девушка закрывала глаза и вспоминала его запах, его прикосновения, вкус его поцелуев… Вспоминала, как он вжимал её в постель своим мощным телом, как умело доводил до кульминации, словно её тело было скрипкой в талантливых руках музыканта. Мерлин, как же она скучала по нему. Год спустя, всё ещё скучала и всё ещё ненавидела…

****

Однажды, тёплым пятничным вечером они прогуливались по заполненным туристами улочкам Нью-Йорка, направляясь в сторону Вашингтон-Сквер. Мэтт обнимал Лиз за плечи, а Гермиона шла рядом, не испытывая никакого дискомфорта – она уже привыкла гулять вот так с ними, да и парочка была не против. Они поужинали в милом мексиканском ресторанчике, потом решили пойти в Вашингтон-Сквер посмотреть на собак. В парке было два загона для собак – для маленьких и больших пород. Магглы обожали наряжать своих питомцев в забавные костюмы, так что смотреть на играющихся животных было всегда весело. Лиз громко смеялась, глядя на миниатюрную таксу, носящуюся по загону со скоростью ветра и пристающую к каждой собаке, попадающейся на её пути. За таксой трусцой бежал деловитый мопсик, но именно на него она и не обращала внимания. Лиз вновь весело расхохоталась и повернулась к Мэтту, указывая ему на собак, а он внезапно потянулся и так нежно поцеловал её в губы, что у Гермионы защемило сердце. Она бы многое дала, чтобы быть сейчас с любимым мужчиной, который обнимал бы её и целовал просто потому, что она смеётся. Отвернувшись, девушка сделала вид, что смотрит на собак, но возникшее чувство горечи никуда не делось. Внутри неё словно был вакуум, некая пустота, не дающая покоя. Мерлин, как же она устала от одиночества. Ей хотелось любить и быть любимой, хотелось отдаться другому мужчине и позволить ему трогать её истосковавшееся по ласке тело, дарить ей наслаждение… Гермиона решила, что она должна согласиться на свидание с Дэвидом. Малфой выжег в её сердце огромную дыру, которая всё ещё истекала кровью. Но, кто знает, возможно другому мужчине удастся залечить её? Она должна дать себе шанс быть счастливой…

На обратном пути, буквально в десяти минутах ходьбы от их дома, они заметили новую дэнс студию.

- Уау! Гермиона, глянь! Они здесь бальные танцы преподают! Всего в нескольких шагах от нашего дома!

- Ох, нет … — пробормотала почуявшая неладное гриффиндорка, но было уже поздно.

- Класс! Они ещё работают! Давай запишемся!

- Нет. Ты записывайся, если хочешь, а у меня и без стриптиза дел по горло.

Но от Лиз так легко не отделаешься.

- Ну, пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Ты же знаешь, мне будет веселее, если мы будем ходить вместе!

Тяжело вздохнув, девушка позволила затащить себя в студию, где Лиз с восторгом узнала, что сейчас как раз набирается новая группа, а первый урок проводится бесплатно.

- Урок начнётся через полчаса, так что можете остаться, если хотите! – сказала им вежливо улыбающаяся девушка в спортивном топе и шортах.

- Отлично! Мы как раз успеем сбегать домой и переодеться!

Мэтт дожидался их на улице.

- Солнце моё, — заявила Лиз с ходу своему бойфренду, — не обижайся, но тебе придётся провести этот вечер без меня! Мы с Гермионой идём учиться стриптизу!

- Ничего, я не обижаюсь, — шутливо ответил Мэтт, — я могу скромно постоять где-нибудь в уголочке и смотреть, как вы, девчонки, занимаетесь!

Гермиона захихикала, а Лиз притворно замахнулась на мужчину.

Через полчаса они и ещё восемь женщин стояли в танцевальной студии, с любопытством оглядываясь по сторонам. Центральная и боковые стены были зеркальными, от потолка до пола тянулись пять металлических шестов, а у одной стены стояла куча стульев, и были свалены тренировочные коврики. Гермиона внимательно посмотрела на себя в зеркало и с радостью отметила следы регулярных тренировок на своём теле. Она с благодарностью посмотрела на Лиз – та уже успела подойти к одному из шестов и попробовать его что называется «в действии». В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошла их преподаватель. Она оказалась энергичной миниатюрной женщиной лет тридцати с шапкой тёмных кудрей и яркими голубыми глазами. Она встала перед группой, вперив руки в бока и улыбнулась.

- Здравствуйте! Меня зовут Ирен, я буду вашим преподавателем по стрип-дэнсу. На своём курсе я преподаю классичиский стриптиз, приватный танец и пол-дэнс, занятия по вашему выбору могут быть групповыми либо индивидуальными. Сегодня мы разучим элементарные движения, используемые в стриптизе, а во второй части занятия выучим простую связку. Но для начала, я бы хотела, чтобы каждая из вас представилась по имени.

Пока женщины представлялись, Ирен внимательно рассматривала каждую и повторяла её имя. Когда её глаза задержались на Гермионе, девушка внезапно вспыхнула и с запинкой произнесла своё имя.

Расставив женщин в шахматном порядке, Ирен повернулась к ним спиной и начала делать разминку, пристально следя за своими ученицами в зеркале. После разминки они перешли непосредственно к занятию. Преподаватель показала, как выполнять круги грудью и потом стала ходить между ними, поправляя кого нужно и давая советы. Гермиона изо всех сил крутила торсом, пытаясь понять, каким образом женщине удалось выполнить это движение так плавно и изящно.

- Ни фига не понимаю, — прошептала пыхтевшая рядом Лиз, — чем двигать надо?! У меня не получается!

Вскоре Ирен подошла к Гермионе и несколько секунд стояла рядом и просто смотрела. Гриффиндорка почувствовала, как по её лицу снова разливается румянец. Собственное тело казалось деревянным и непослушным, словно было чужим.

- Нет, Гермиона … тебя ведь Гермиона зовут, да? Смотри, ты двигаешь плечами и всем торсом, а надо двигать только спиной. Видишь?

Она встала впереди и показала движение ещё раз. Потом подошла к девушке сзади и сильно надавила между лопатками, заставляя прогнуться в спине и выдвинуть грудь вперёд.

- Видишь? Так, теперь двигай грудь вправо … вперёд … влево …назад. Вот так. Молодец. Теперь по этим же точкам, но плавно, по кругу. Отлично. Теперь попытайся сделать то же самое, но в обратную сторону. Главное зафиксируй плечи и бедра.

Ирен отошла к Лиз и через несколько минут вновь встала впереди группы.

- Так, пока всё идёт отлично! Но у нас впереди ещё волны и восьмёрки на широко расставленных и узких ногах, так что не расслабляемся!

Через полчаса пыхтящие девушки кое-как научились делать оказавшиеся неожиданно трудными движения, и Ирен показала им простую связку, одновременно комментируя свои действия.

Медленным кошачьим шагом она прошла от задней стены к центральному зеркалу, одновременно проводя руками по телу снизу вверх.

- Идем медленно, плавно … Гладим себя по телу, так чтобы было видно, как мы себя любим. Голова немного наклонена, взгляд вперёд, улыбаемся. Представьте, что перед вами сидит мужчина, которого вы хотите соблазнить. Губы чуточку приоткрыты, но не так, словно вы пытаетесь банан в горло пропихнуть, а слегка, эротично.

Девушки поражённо рассмеялись, но тут же замолкли, продолжая завороженно смотреть на женщину.

- Встали, расставили широко ноги, восьмёрка бёдрами вперёд, гладим себя по груди, откидывая голову назад. Вы должны показать, как вам нравится себя трогать, как вы любите себя, своё тело. Мужчины от этого просто с ума сходят.

Она широко расставила ноги и стала плавно двигать бёдрами, одновременно медленно откидывая голову назад и страстно стискивая грудь маленькими ладонями. Издав дрожащий выдох, она посмотрела в зеркало с таким выражением, что у Гермионы внезапно промокли трусики. Лиз поражённо хмыкнула рядом.

Сделав шаг вперёд, Ирен изящно развернулась спиной к зеркалу и, широко расставив ноги, наклонилась вперёд, медленно проводя одной рукой по ноге. Другая рука скользнула по внутренней стороне бедра и легла на промежность. У Гермионы перехватило дыхание. Эта женщина стояла перед группой из десяти человек и спокойно трогала себя между ног! Это же эксгибиционизм в чистом виде!

- Показывайте, что любите ласкать себя, что не стесняетесь своего тела. Будьте смелой, раскованной, сумасшедшей! Так теперь медленно поднимаемся наверх, спина прямая, поворачиваемся, проказливо смотрим на него через плечо и …

Тут Ирен шаловливо улыбнулась воображаемому мужчине и с силой шлёпнула себя по попе! Потом встала, повернулась к ошеломлённым ученицам и деловито сказала:

- Теперь ваша очередь, девушки!

Это оказалось для гриффиндорки истинной пыткой. Преподаватель не щадила своих учениц и любые промахи отмечала саркастической репликой. Вскоре Гермиона обнаружила, что большинству женщин всё-таки удалось расслабиться, и они, весело хихикая, трогали и шлёпали себя, словно заправские стриптизёрши. Сама же Гермиона стала чувствовать себя ещё более неловкой и скованной. Ирен обратила внимание на её зажатость, заставила девушку встать ближе и следила за каждым её движением, от чего той вскоре захотелось провалиться сквозь землю. Тем более что женщина, видимо, не отличалась особой тактичностью.

- Гермиона, расставь ноги шире. Нет, ещё шире. ШИРЕ! Вот так, наконец-то! Так теперь проводим рукой по животу вверх, кладём ладонь на грудь. Гермиона, у тебя что, грудь в подмышке находится? На грудь я сказала!

- Да у меня и груди-то особой нету, — пробормотала красная от смущения гриффиндорка.

- Ничего, маленькая, зато своя! Научишься ходить с прямой спиной, так и грудь сразу появится! Но тебе все равно придётся её потрогать!

Лиз и Гермиона добрались домой совершенно потрясённые и усталые.

- Вот это да! – выдохнула Лиз, опрокидываясь на кушетку. – Эта Ирен – настоящая бомба! Тебе понравилось?

Гриффиндорка пожала плечами.

- У меня ничего не получилось, — ответила она, поджав губы. – Думаю, это не моё.

- Ну и что, у меня тоже мало что получилось! Но если эта женщина может научить меня двигаться хотя бы вполовину также красиво, как она, я у неё останусь! Представляешь, как Мэтт офигеет, когда я ему станцую?!

Гермиона тихо вздохнула. Она бы многое отдала, чтобы двигаться так же раскованно и уверенно, как Ирен. Но, похоже, она не в ладах со своим собственным телом, потому что оно отчаянно не хотело её слушаться.

****

На следующей неделе Гермиона в конце концов решилась пойти на свидание с Дэвидом. Они встретились в небольшом уютном ресторанчике, где их ждал зарезервированный на двоих столик. Дэвид заметно волновался.

- Ты в порядке? – спросила его немного удивлённая девушка.

- Да … Просто, — тут он беспомощно улыбнулся, — чёрт, ты, наверное, думаешь, что я веду себя, как мальчишка! Просто, я так давно добивался этого свидания, что теперь боюсь сделать что-то не так и выставить себя дураком перед тобой.

Гриффиндорка рассмеялась.

- Кто должен волноваться, так это я! У меня очень мало опыта в плане свиданий, честно говоря.

- По тебе не скажешь, — ответил мужчина, — ты выглядишь такой спокойной и уверенной в себе.

Девушка передёрнула плечами. Причиной её спокойствия было отсутствие интереса по отношению к нему, но не скажешь же такое в лицо!

- Я просто немного устала. Сегодня был непростой день.

Они начали обсуждать работу, коллег и начальство. Дэвид рассказывал ей уморительные случаи из своей практики, она смеялась, и постепенно они оба расслабились и стали наслаждаться свиданием.

Позже она позволила ему проводить себя до дома. Остановившись у входной двери, она повернулась было к нему, чтобы поблагодарить за проведённое время, как он внезапно обнял её за плечи и страстно прижался губами к её губам. Гермиона испуганно отдёрнулась, но мужчина инстинктивно сжал руки, не позволяя ей вырваться. Но как только его губы разомкнули её рот, и горячий язык скользнул по её влажной нижней губке, девушка упёрлась руками в его грудь и сильно толкнула.

Дэвид отодвинулся, тяжело дыша.

- Я не могу так быстро, Дэвид, — сказала Гермиона, утирая губы подрагивающей рукой.

- Прости меня, не знаю, что на меня нашло. Ты не представляешь, как давно я мечтал об этом! Ты такая красивая, Гермиона, такая сексуальная. Ты, наверное, даже сама об этом не догадываешься!

Девушка недоверчиво покачала головой, чувствуя себя, однако, довольно-таки польщённой в душе.

- Мы встретимся на следующей неделе? – с надеждой спросил Дэвид, — пожалуйста, дай мне шанс!

- Ну, хорошо, — неохотно согласилась Гермиона.

Ей казалось, что она совершает ошибку, но отказать, глядя в умоляющие мужские глаза, было нелегко.

Приняв душ, она легла в постель и устало вздохнула. Вечер казался потерянным – лучше бы посидела дома над книгами. Перевернувшись на спину, гриффиндорка закинула руку за голову и задумчиво уставилась в окно. Какая ирония. Наверное, это правда, что в отношениях один любит, а другой терпит. Одну вещь она теперь знала точно – намного лучше быть тем, кто терпит. Возможно, ей все-таки стоит дать Дэвиду шанс.

****

Дни потекли своей чередой, и Гермиона скоро уже потеряла им счёт. Её казалось, что она всегда жила в Нью-Йорке, всегда работала в госпитале имени Сары Гуд, всегда бегала в спортзал с Лиз и встречалась с Дэвидом. А ведь прошло чуть больше года! Всё казалось правильным, всё шло хорошо. Через некоторое время она переехала к Дэвиду, и они стали жить вместе. Дэвид казался на седьмом небе от счастья, а она … Ей было спокойно. Не было никаких эмоциональных взрывов и потрясений. Она жила с человеком, который, казалось, искренне любил её, хотя возможно и ощущал, что его чувство было не совсем взаимно. Гермиона позволяла ему любить себя, оставаясь всё такой же застывшей в душе, словно она потеряла способность испытывать сильные чувства. В этом состоянии она, однако, находила определённую долю комфорта.

Даже их секс казался ей каким-то пресным. Дэвиду нравилось, когда она была сверху и двигалась, как ей хочется, а ей хотелось, чтобы её вдавливали в матрас и доминировали над нею, овладевали ею. Ей удавалось доводить себя до оргазма, когда она двигалась на его красивом сильном теле, но этот оргазм был лишь слабым подобием того, что она испытывала когда-то с мужчиной, о котором теперь боялась и вспоминать. Но Гермиона научилась мириться с этим.

Оставалась лишь одна сфера в её жизни, в которой дела шли не столь успешно. Гриффиндока по-прежнему посещала уроки танцев вместе с Лиз, хотя испытывала от этого всё меньше и меньше удовольствия.

Она не могла сказать, что не видела прогресса. Он был – она теперь ходила с прямой спиной и высоко поднятой головой, не испытывая особого дискомфорта, талия от постоянных занятий приобрела более чёткие линии, она научилась не просто двигаться, а танцевать, словно её тело каким-то образом начало запоминать и выполнять движения самостоятельно, позволяя ей расслабиться и наслаждаться собой.

Но внутренняя скованность и зажатость никуда не исчезли. Их преподаватель, Ирен, боролась с их комплексами с такой же страстью, с какой учила их танцевать. Она заставляла их танцевать поодиночке в нижнем белье, пока остальные просто сидели и смотрели, учила их владеть своим лицом и показывать чувства одними глазами. Она устраивала настоящие психотренинги, во время которых каждая девушка должна была рассказать о своих неудачах и комплексах, а потом все остальные придумывали, как ей помочь… Она делилась с ними своим опытом, которым могла владеть только женщина, познавшая многих мужчин. Но самое главное, она заставляла их любить своё тело и верить в себя, в свою красоту, уникальность и сексуальность. И женщины постепенно раскрывались, словно цветы под благодатными лучами солнца и стряхивали с себя навязанные общественным мнением оковы. Практически все … кроме Гермионы. Она так отчаянно скрывала доступ в свой внутренний мир, что при любой попытке отворачивалась и ощетинивалась, словно прячущий беззащитное брюшко ёжик. Ирен ставила её рядом с собой и не сводила с неё глаз в течение всего урока, комментируя каждое зажатое движение, каждый смущённый взгляд. В конце одного из таких занятий Гермиона не выдержала и просто расплакалась навзрыд. Она ощущала себя никчёмной и бестолковой и совершенно чуждой этой группе раскрепощённых и уверенных в себе женщин. Ирен тут же остановилась и распустила группу пораньше. Смущённые женщины и девушки разошлись беспрекословно, даже Лиз не сказа ни слова. Преподаватель закрыла комнату изнутри, подошла ко всё ещё рыдающей девушке и осторожно потрепала её по плечу. Та отдёрнулась, словно это прикосновение обожгло её.

- Поплачь, Гермиона, — тихо сказала Ирен, — тебе станет легче. Я уже думала, ты совсем ничего чувствовать не умеешь.

- Ты что, специально доводила меня до слёз??? – прорыдала гриффиндорка в ответ.

- Да, специально. Ты окружила себя такой крепостной стеной, что снаружи через неё было не прорваться.

- Я не хочу, чтобы кто-то через неё прорывался! – вскрикнула девушка, — я хочу, чтобы меня все оставили в покое!

- Тогда почему ты продолжаешь так упорно посещать мои занятия? Ты сама себя не понимаешь, девочка. Ты постоянно держишь себя в кулаке, словно боишься дать себе волю.

- Я пытаюсь! Я не виновата, что у меня не получается!

Ирен заставила её разжать ладони и встать.

- Посмотри на себя! – резко приказа она.

Гермиона взглянула на своё отражение в зеркале, но тут же отвела глаза. То, что она увидела, ей совсем не понравилось.

Преподаватель стала позади неё и положила руки на её плечи.

- Посмотри на себя, Гермиона. Чего ты боишься?

Гриффиндока заставила себя посмотреть вновь и увидела маленькую сжатую фигурку с залитым слезами лицом.

- Посмотри, какая ты красивая. Почему ты себя не любишь? Разве ты не заслуживаешь любви и уважения от самой себя?

Девушка горько покачала головой и тихо прошептала:

- Не заслуживаю … Я заслуживаю лишь, чтобы меня использовали и бросили, словно ненужную тряпку…

Ирен удивлённо отступила, но тут же улыбнулась странной быстрой улыбкой.

- Так вот в чём всё дело. Дорогая, через это проходит любая женщина. Это является частью взросления. Знаешь, сколько раз меня кидали, обзывали шлюхой и проституткой, только потому, что я была стриптизёршей? Им было плевать, что я родилась в такой дыре, из которой не было другого выхода. Но вот я открыла свою школу в Нью-Йорке, а это чего-то, да и стоит, но для многих так и осталась шлюхой. Но знаешь, мне плевать. Никто тебя не может обидеть, пока ты сама себя не обидишь. Тебя закопают в дерьмо, только если ты это им позволишь. Ты должна научиться ценить, уважать и любить себя. Потому что иначе тебя никто никогда не полюбит по-настоящему…

Гермиона тяжело вздохнула. Слова женщины находили отклик в её душе, но она всё ещё не понимала, что ей мешает переступить через себя.

- Знаешь что, — сказал Ирен, — уже поздно, я иду домой. Но я хочу, чтобы ты осталась здесь немного и подумала над моими словами. Скажешь портье в холле, чтобы запер за тобой дверь, когда будешь уходить.

Ирен ушла и оставила её одну в залитой приглушенным светом зеркальной комнате. Гермиона стояла, широко распахнув глаза, прислушиваясь к шуму огромного города за окнами, но чувствуя себя так, словно была затерянной на необитаемом острове. Она смотрела на себя в зеркало, пытаясь понять, кем она на самом деле была, что было спрятано в ней, куда она стремилась и чего хотела от самой себя и от своей жизни.

Ответ пришёл сам собой. Она хотела быть … цельной. Хотела мира и гармонии внутри себя. Хотела любви…

Это чувство ударило её внезапно, словно разряд молнии. Она… любила себя! Да. Она себя любила. Она любила своё маленькое худенькое тело, она любила свою крохотную грудь и каждый дюйм своей бледной кожи и даже свои буйные непокорные кудри! Она любила свой упрямый характер и твердолобую натуру и любила эту наивную обиженную девочку, испуганно прячущуюся внутри.

Приблизившись к зеркальному отображению, Гермиона посмотрела в свои глаза и увидела, что горечь и боль в их глубине таят, словно куски льда под палящими лучами солнца. Она видела, какой она может стать. Сильной, самоуверенной, красивой, успешной зрелой женщиной. Свободной от комплексов и навязанных другими правил. Раскрепощённой. Уверенной в своей сексуальности и притягательности. Счастливой…

Отойдя в середину комнаты, гриффиндорка стянула с себя топ, оставшись в бюстгальтере, и включила музыку. В тот вечер она танцевала так, словно была рождена для танца. Она знала, что может покорить любого одним взмахом ресниц, что может свергнуть самого неприступного мужчину к своим ногам, но это не был танец для мужчин. Это был танец для самой себя, ода любви своему телу и своей душе, поток чувств и эмоций, срывающий на своём пути все плотины и преграды…

Дата добавления: 2015-10-02