Б. Емельянов

Площадка прицепного трамвайного вагона была переполнена. На остановке у Никитских ворот втиснулись сюда еще люди: ста­рушка с полосатым мешком за плечами, старик с корзинкой, высокий плотный человек в кавалерийской шинели и черной ку­банке и еще один человек с острым носом, в наглухо застегну­том пальто и серой кепке.

Последним в трамвай влез бедно одетый юноша с книжками под мышкой. Сразу юношу затолкали и впихнули в середину пло­щадки.

Растерянно глядя на кондуктора, шарил он по карманам в поисках гривенника, следуемого за проезд, и радостно улыбнулся, когда гривенник нашелся.

Мало кто выходил из вагона. Проехали Пушкинскую площадь, Петровские ворота, трамвай стал спускаться с горы к Трубной площади, и вот здесь, несмотря на великую тесноту и давку, человек в серой кепке заметил, что кавалерист в шинели лезет потихоньку в карман к юноше с книжками.

Вор был схвачен за руку на месте преступления. Все закри­чали и заволновались, трамвай остановился, и толпа с площадки высыпала на улицу. Только один старичок ткнул на прощанье корзинкой жулика в спину, удобно устроился на пустой пло­щадке и поехал по своим делам дальше.

На улице толпа разрослась и забурлила так, что постовой милиционер долго упрашивал: «Граждане, тише! К порядку, граж­дане!» — прежде чем понял, в чем дело.

Кричали и волновались девушки, ребята, человек в серой кепке, но злее всех была, кажется, старушка с полосатым тико­вым мешком. Так и лезла она вперед на жулика, махая перед собой маленькими сморщенными кулачками.

— На кого польстился! — орала старушка.— У кого хотел отнять последнюю рубашку!

И как ни старался человек в шинели и кубанке доказывать, что рубашку, хотя и последнюю, снять с другого человека в трамвае немыслимо, все равно ему никто не верил. Все шумней и шумней становилась толпа.

Тогда милиционер сурово махнул рукой, стал выяснять обстоя­тельства преступления и потребовал у вора документы.

Вор полез в свой карман и вынул коричневую маленькую книжку.

— Паспорта у меня с собой нет,— сказал он смущенно,— а
только есть членский билет Союза советских писателей. Сам я
тоже писатель, и зовут меня Аркадий Гайдар.

— Знаем мы таких писателей! — первой закричала злая ста­
рушка.

И следом за ней все закричали тоже.

Среди шума и гама не кричал и не волновался только один пострадавший юноша с книжками.

— Кто вы такой и что у вас украли, товарищ? — ласковым,
добрым голосом спросил у него милиционер.

Юноша покраснел и ответил, что со стороны жулика "тут про­изошла досадная ошибка.

— Сам я приезжий,— сказал юноша,— и вчера стал студентом
первого курса Первого медицинского института. Свои деньги
я уже сам истратил, а стипендию еще не получил.

— Капиталиста нашел, жулик! — злобно сказала старушка, а
милиционер укоризненно покачал головой и предложил юноше
все-таки посмотреть, не вытащены ли у него документы или еще
какие-нибудь ценности.

Юноша добросовестно вывернул карманы, и у всех на глазах на мостовую медленно упала смятая пятидесятирублевая бу­мажка.

— Это не мои деньги, у меня не было денег,— сказал юноша.

И в толпе произошло замешательство. Все стали смотреть на жулика-писателя, но он молчал, глядел в землю и мял в руках свою шапку-кубанку.

Стар и опытен был постовой милиционер. Многое он видел на своей долгой и трудной службе, но такого жулика, который бы лазил в пустые чужие карманы и оставлял там деньги, ему ви­деть не приходилось.

Еще раз милиционер поднял руку и, когда наступила необык­новенная тишина, сказал, что за отсутствием состава преступле­ния он с большим удовольствием освобождает товарища писателя и просит разойтись по домам свидетелей и очевидцев.

Все стали тихо расходиться, каждый по-своему обдумывая и понимая происшествие. Хотел было уйти и писатель Аркадий Гайдар, но злая старушка успела ухватить его за рукав, и он остался.

Возле бульварной решетки старушка присела на ступеньку, развязала свой полосатый тиковый мешок, достала и подала Гайдару большое румяное яблоко.

— Бери, добрый человек,— сказала злая старушка.— Бери,
яблоко большущее, я его потихоньку тебе в карман не всуну —
ты все равно заметишь.

ЭТОГО НЕ НУЖНО ПОВТОРЯТЬ

Все было хорошо для Гарика до тех пор, пока звеньевой Иб­рагим не сказал:

— Бабушка Таня — наша подшефная!

И адрес назвал. Уточнил, что живет одна и помочь ей не­кому. Стали приходить к бабушке Тане каждый день. Только у Гарика складывались странные отношения с бабушкой. Они избе­гали смотреть в глаза друг другу. Дело в том, что бабушка Таня — родная бабушка Гарика. Только теперь она не просто бабушка, к которой ему все как-то не было времени забежать, а «зона их пионерского действия». Так что пришлось внуку у этой «зоны» просить о великом одолжении: не говорить ребятам, что она его родня. Стыдно. Пусть лучше Гарик будет просто ти­муровец, а никакой не внук. И бабушка, любя внука, согласилась. Но легче Гарику не стало. Мучил вопрос: почему так получилось, что тимуровская разведка нашла его бабушку, а ему и в голову не пришло, что ей помощь нужна? В конце концов Гарик не выдержал и признался, что он никакой не тимуровец, а просто плохой внук. А ребята это и сами знали. Они сказали:

— Мы ведь не только бабушке хотели помочь, но и тебе!

Вопросы: 1. Как вы поняли слова: «Так что пришлось внуку у этой «зоны» просить о великом одолжении...» Кого имеет в виду автор под словом «зона»?

2. Почему Гарику пришлось скрывать от ребят, что бабушка Таня — его родная бабушка?

3. Как относятся к своим бабушкам и дедушкам твои това­рищи? А ты?

БУКЕТ МАКОВ

КАК ВОВКА СТАЛ ВЗРОСЛЫМ

Дата добавления: 2015-10-02