Взбираясь – тащи

Некоторые люди входят в твою жизнь и оставляют отпечаток в твоем сердце – отпечаток, который никогда не исчезает.

Ты помнишь драгоценное мгновение вашей встречи. Для меня одной из таких людей была Моника Туроши.

Я познакомилась с ней пару лет назад во время сбора средств кливлендскому кризисному центру для жертв изнасилования. Она была не самой высокой женщиной в зале, но впечатление было именно такое, потому что она выше всех держала голову. Ее черные волосы были идеально уложены; помада цветом соответствовала лаку на ногтях, сумочке и туфлям.

Моника бурно общалась, успевая поболтать с каждым из присутствующих, заставляя каждого почувствовать себя важным. Она знала, что люди любят поговорить о самих себе, поэтому смотрела прямо в глаза, задавала миллион вопросов и действительно хотела услышать ответы.

Никогда не забуду, как Моника оделась перед своим первым сеансом химиотерапии. Она пришла разодетая, как на свидание.

С первого же мгновения нашего знакомства мы стали друзьями. Она всегда приветствовала меня двумя словами: «Привет, куколка». И всегда пересыпала любой разговор своим любимым словечком: фантастика.

Она была на 15 лет моложе меня, но всегда вела себя как старшая сестра, которая обо мне заботится, давая мне советы насчет моды, работы и отношений. Моя подруга Моника жила в соответствии с девизом: «Взбираясь – тащи».

По какой бы карьерной лестнице ты ни поднимался, бери кого-то с собой. По карьерной лестнице можно взбираться в туфлях на каблуках, в рабочих ботинках с закованными в сталь носами или в паре мягких мокасин. Не важно, во что ты обут. Важно, кого ты тащишь по лестнице вместе с собой. Цени каждого человека, с которым встречаешься, вне зависимости от его должности.

Никто не должен взбираться по карьерной лестнице в одиночку. Совершая восхождение, тащи кого-то с собой. «Никогда не отворачивайся от того факта, что ты – женщина в бизнесе, – говорила Моника женщинам помоложе. – Это твое единственное преимущество в сфере, полной джентльменов. Слишком многие женщины считают, что им нужно строить свои связи так же, как делают мужчины. Отливай собственную форму».

По какой бы карьерной лестнице ты ни поднимался, бери кого-то с собой… Цени каждого человека, с которым встречаешься, вне зависимости от его должности.

Она работала и общалась увлеченно, потому что никогда не делала это только для себя; это всегда было обогащение жизни других людей. Моника уполномочивала женщин реализовать лучшее в них. Вместо того чтобы усваивать азы бейсбола и гольфа и стать «своей среди парней», она изобрела «вечер сплетен для девочек». Она создала салон Power Pedi, где деловые женщины всех возрастов общались, пока им делали педикюр.

– Если мужчины могут потратить весь свой день на гольф, то мы можем потратить его на педикюр, – говорила она.

Какова была ее философия? «Найди свою радость и оседлай ее, как волну».

Эта волна принесла ее в Вашингтон после того, как она оставила работу в Совете по высшему образованию северо-восточного Огайо. А потом однажды майским днем я столкнулась в магазине с ее теткой.

– Ты слышала про Монику? – спросила она. – Завтра ей предстоит операция на мозге.

Это начиналось как головная боль, которая никак не желала уходить. Сканирование показало рак повсюду – в мозгу, легких и брюшной полости. Из цветущей 38-летней женщины Моника превратилась в умирающую от рака четвертой стадии.

Она вновь переехала в Кливленд, чтобы получить там лучшее медицинское обслуживание в мире. Ее мать несколько лет назад умерла от рака груди, так что сестра Моники, Жаки, взяла на себя материнскую заботу о ней на каждом шаге этого пути.

Они дали хороший бой. Операция. Облучение. Химиотерапия. Жаки на несколько недель обосновалась у изножья кровати Моники в университетской больнице. Она тащила сестру на себе – иногда буквально, помогая ей вновь учиться ходить, когда рак обвился вокруг ее позвоночника.

Никогда не забуду, как Моника оделась перед своим первым сеансом химиотерапии. Она пришла разодетая, как на свидание. Я на свои сеансы ходила в джинсах и кроссовках. А на Монике была пышная белая юбочка с ярко-розовой блузкой в тон туфлям, лаку на ногтях и щегольской шляпке.

Когда операция на мозге «подарила» ей головокружения, она спрашивала: «Ну, что у тебя в жизни новенького и головокружительного?» Когда облучение мозга сделало ее забывчивой, она говорила: «Подскажи-ка мне, о чем мы с тобой только что разговаривали». Когда рак мозга привел ее на край могилы, она говорила: «Давай, рассказывай, как там поживает твой внук?»

Я чувствовала себя ужасно, потому что постоянно обещала, что ей станет лучше. Мой друг Патрик, священник, мягко напоминал мне: «Ей действительно становилось лучше».

На похоронах Жаки просила меня прочесть стихо-творение, которое Моника написала о самой себе. На самом деле оно представляло собой что-то вроде саморекламы. Это стихотворение описывало Монику лучше, чем я смогла бы это сделать:

Я – пара щегольских черных лакированных кожаных сапожек до колена. Я – отличная книга и горячий латте в холодное и солнечное утро на Потомаке. Я – свежий, вишнево-алый маникюр и педикюр в новых сандалиях на ремешках весенним днем.

Я – та девчонка, которая всегда будет глазеть с удивлением и восторгом, приближаясь от Парковой дороги в ночь полнолуния, на купол и Монумент Вашингтона, залитые светом.

Я – день в Ренвике, за которым следуют скотч и стейки в ресторане Чарли Палмера.

Я – самоуверенная всезнайка, остроумная и забавная.

Я – вино, которое продается после дегустации лучше, чем по каталогу. Я – та мысль о чем-нибудь вкусненьком, которая у тебя на уме, когда ты начинаешь третье селекторное совещание в конце рабочего дня в пятницу.

Я – та, кто спорит лицом к лицу на равных о профсоюзах, внешней политике, образовании, здравоохранении и экзаменах в середине семестра.

Я счастлива, как рождественское утро, когда вишневые соцветия раскрываются навстречу первому лучу апрельского солнца вдоль Приливного бассейна под присмотром Томаса Джефферсона.

Я – приглашенная на свидание, которая просто в восторге от прогулки по водопадам мемориала Рузвельта и сырной пиццы в Paradiso.

Я – босоногая на пляжах в Порто-Мари в середине февраля, попивающая тамариндовый сок после плавания в маске вместе с рыбкой-клоуном.

Я – солнечный свет, который живет лишь в холмах к северу от Сиены, отскакивающий от холмов Кьянти и зеленых оливковых рощ.

Я – пламя, которого ты не боишься.

Моника была человеком-ракетой. Она пылала ярко и быстро, а потом – пуф! – исчезла. Но ее свет будет вечно гореть в тех людях, которых она тащила.

Дата добавления: 2015-10-02