Почему возникает агрессия?

Агрессия – это естественное чувство, которое присуще всем людям, если ее переживание и проявление не было задавлено на корню. А в возрасте 1.5-2 лет агрессия проявляется у ребенка обязательно (хотя она была и раньше, только теперь переживается более осознанно и целенаправленно), потому что он проходит этап отделения, а точнее, выделения из пары с матерью.

Прежде чем возникнет радость и удовлетворение от собственных достижений, сначала появляется агрессия, наряду со страхом: ведь теперь ребенок почувствовал и «понял», что именно мать обеспечивала удовлетворение его потребностей, а вовсе не он сам.

Дело в том, что младенец некоторым образом пребывает в иллюзии, что обладает «волшебными и могущественными» способностями организовывать удовлетворение своих потребностей. Эту иллюзию поддерживает в младенце тот факт, что стоит ему только заплакать и закричать, как мать тут как тут к его услугам, словно по взмаху волшебной палочки. И это очень важный период в жизни человека, потому что именно на этом этапе формируется ядро здоровой личности.

Но всему свое время. Так не может продолжаться вечно – развитие требует изменений. Ребенок теперь должен ощутить себя, как отдельное существо. Он учится самостоятельно управлять своим телом (например, контролировать и регулировать выделительные процессы, т.е. писать и какать не в штаны или в памперс в любой момент, когда захочется, а в горшок). Ребенок также начинает осознавать в себе свои способности и их границы («вот это я могу и делаю сам, а это совсем не могу») вместо иллюзорного ощущения всемогущества, когда стоило только заплакать и потребности, словно сами собой «волшебным» образом удовлетворялись.

И вот тут-то, когда, казалось бы, объективно ребенок становится сильнее и самостоятельнее, субъективно он ощущает себя маленьким, слабым и беспомощным, так как начинает понимать, что в сравнении со способностями матери, которые раньше он приписывал себе, реальные границы его возможностей, на самом деле, крайне малы. Однако осознание этого – прогрессивное явление, если дальше развитие функций самого ребенка поддерживается одобрением и восхищением со стороны матери (еще одно условие наряду с фрустрацией).

Таким образом, овладевая и открывая для себя новые способности, ребенок, с одной стороны, испытывает радость обретения, а с другой, большую печаль от расставания с ощущением «всемогущества» в паре с матерью. Он одновременно испытывает два противоположных желания: быть независимым и, наоборот, вернуться в состояние «слияния» с матерью, чтобы она, как и раньше безгранично исполняла все его желания. Поэтому ограничения вызывают у ребенка агрессивный протест: до сих пор, когда он кричал и плакал, ему давали все, что было нужно, а теперь – нет.

Вообще, в этот период у ребенка возникает много разных чувств: и ощущение всесилия матери, и переживание собственной малости и зависимости, и чувство стыда, возникающее из-за сравнения своих способностей и возможностей взрослого, и зависть, и страх, что его могут бросить, если он не будет хорошим. И, конечно, агрессия, в которой есть и доля стремления восстановить былое контролирующее и доминирующее положение, и злость на мать за то, что она «отдельное и сильное» существо, когда он так нуждается в ней.

Что же делать с агрессией?

Нужно уважать право ребенка испытывать злость – не подавлять и не избегать ее. Если с подавлением картина более или менее ясна («Сейчас же замолчи! Ну-ка прекрати орать!» «Какой ты непослушный! Посмотри, какой Ванечка хороший мальчик» и т.п.), то с избеганием, ситуация не так очевидна. Избегание может выглядеть, как «задабривание», как выполнение любых «хотелок» ребенка, как, по сути, отсутствие адекватных границ и выносимой, находящейся в терпимых пределах фрустрации.

Однако важно обозначить следующее: сама по себе злость и ее переживание не тождественны агрессивному поведению и вседозволенности. Поэтому, задача взрослого человека помочь ребенку не только узнать в себе чувство злости, позволив ему быть внутри, но и научить его с этим чувством обращаться – выражать агрессию, не разрушая все вокруг.

И вот тут обычно все хотят варианты решения данной задачи J.

И я постараюсь привести здесь примеры взаимодействия с агрессией и / или агрессивным поведением. Но, ни одна из нижеописанных ситуаций не сможет стать руководством к действию или универсальным решением на все случаи жизни. К каждому ребенку нужно искать индивидуальный подход.

про Сережу (6 лет):

В связи с нашей темой, вспоминается история про мальчика, который проходил психоаналитическую терапию (т.к. его поведение стало «невыносимым и неуправляемым») и никак не хотел смириться с тем, что есть ограниченное время сессии и что когда оно заканчивается, надо собирать все игрушки и рисунки и уходить. Он говорил: «Ну и что! Мне все равно! Я буду играть! Ты же не моя мама и не сможешь меня наказать! Ха-ха!» «Я действительно не твоя мама. И я не хочу тебя наказывать, но наше время закончилось, и мы с тобой договаривались о том, что когда время заканчивается, нужно уходить. Поэтому если ты не захочешь уходить, мне придется взять тебя за руку и вывезти из комнаты, т.к. через 10 минут у меня будут другие дела». «Нет! Я никуда не пойду. Ха-ха-ха! И ты ничего со мной не сделаешь!» «Знаешь, я понимаю, что ты злишься на меня из-за того, что мы тут с тобой всегда так хорошо играем, а я все равно говорю, что время заканчивается и у меня есть другие дела. И ты даже можешь обижаться на меня за это. Но что поделаешь, время действительно закончилось». «Нет! Я буду играть дальше. И ты тоже». «Нет. У нас больше нет такой возможности. Поэтому мне придется взять тебя за руку и увезти. А в следующий раз мы поговорим о твоей злости». «Нет!!!». И Сережа ложился на пол.

Этого “властелина” пришлось вывозить на пузе из кабинета раза три, после чего была продолжительная истерика, но, в итоге, мальчик понял, что путь контроля и власти для него закрыт (“истеришь, истеришь, а толку никакого”) и ему придется искать другие средства, чтобы справиться со своими страхами – придется понять, что он не сможет управлять взрослым, что он маленький и многого не умеет, а чтобы стать сильным, нужно не подчинить себе “всесильного” взрослого, а учиться быть самостоятельным. И это не наказание или подавление, а возвращение ребенка на грешную землю, к реальности жизни. А еще это называется “выстраивать границ отношений”, которых нужно последовательно придерживаться и не отодвигать всякий раз, как ребенок закатывает истерику.

про Олю (2.3 года):

Мама с Олей зашли в небольшой магазинчик, где на входе, в крутящемся барабане было много разноцветных шариков с номерами. За то, чтобы вытянуть один такой шарик, нужно было заплатить 100 рублей. Оля сама отдала улыбающейся девушке-продавцу «денежку» и вытянула один шарик, за который ей дали приз – красивый большой браслет. Оля с интересом надела его на свою пухлую маленькую ручку и сама не могла на себя налюбоваться. В ней было столько кокетства! И вот, пришло время уходить из магазина – мама посмотрела все, что ей было нужно. Но как можно пройти мимо крутящегося барабана с шариками, за которые раздают такие красивые браслеты! И Оля стала пытаться вытянуть еще один шарик из барабана. Когда мама сказала, что всем девочкам и мальчикам можно вытянуть только один шарик, и она свой уже получила, Оля села на корточки, затем на четвереньки, обхватила свое личико ладошками и стала горько плакать. И плакала тем громче, чем больше мама просила ее пойти с ней на улицу из магазина. Мама взяла Олю на руки (крик стал еще громче) и сказала: «Да, ты злишься…Вот так! Да!.. Как же это обидно, что всем девочкам и мальчикам можно только по одному шарику! Давай, я пока тебя понесу на руках, пока ты сильно злишься и расстроена. Зато вот какой у тебя есть браслет. Смотри, какой красивый. Конечно, обидно, что еще один шарик нельзя». Оля еще плачет. Мама уже вынесла ее из магазина и поставила на ножки. «Ой, смотри, а тут еще машинка твоя у меня оказалась!» Оля плачет, но стала успокаиваться. А мама продолжала говорить: «Посмотри, как светит солнышко. Мы сейчас пойдем гулять в парк. Вот пешеходный переход, это зебра. Ну-ка, давай прыгать, как мы с тобой прыгали по вот этим белым полоскам».

Мама сумела объяснить ребенку его чувства. Определила их и облекла в слова. А затем помогла справиться со злостью и обидой: «Мы злимся, такое бывает. И мы чувствуем обиду, когда нельзя получить все и сразу. Все иметь невозможно. У нас всегда чего-то да не будет. Но мы можем научиться радоваться тому, что у нас есть. И солнце светит, и жизнь продолжается. А пока тебе трудно с этим справиться, я тебя поддержу». Примерно такой перевод на «взрослый» язык слышится во взаимодействии мамы с Олей.

А ведь можно было бы отшлепать ребенка или сказать что-то резкое: «Так, ну-ка хватит! Я сказала «нет», значит «нет». Что это за слезы тут крокодильи!». Иными словами: «Никого тут не интересует, чего ты хочешь! Будешь делать так, как скажут. Нельзя, значит, нельзя!».

А еще можно было купить ребенку второй и третий приз: «Ты хочешь еще шарик?.. Ну, чего ты плачешь?.. Хорошо, давай, тетя даст нам еще шарик. Только не плачь». В переводе это звучит так: «Я сделаю все, что угодно, только чтобы ты не обижалась и не злилась. Потому что, я очень боюсь, когда ты злишься и обижаешься. Я просто не знаю, что с этим делать и как с этим справиться. Я хочу, чтобы ты была счастлива и ни в чем не нуждалась!»

А это просто нереально. Это есть искажение реальности. Нет людей, которые ни в чем не нуждаются. Если они ни в чем не нуждаются, то им никто не нужен, и они никому не нужны. И тогда они несчастны глубоко внутри. А если человек с головы до пят упакован материально, то это совсем не означает, что он чувствует себя счастливым.

Если с чувствами постоянно справляться подобным избеганием, т.е. не переживать их, а пугаться и «затыкать», «задабривая» призами, то со временем, в душе поселится пустота, которую постоянно нужно будет восполнять подарками, шариками или, например, едой. То есть у человека не будет глубокого ощущения себя. Он будет вынужден все время восполнять «бездонную дыру» из-за отсутствия чувств, которые он не научился переживать.

про Дашу (7 лет)

Дашу привели в терапию с диагнозом «мутизм» (невозможность разговаривать при сохранности речевого аппарата). В процессе работы выяснилось, что Даша воспринимает свои слова, как опасные, потому что испытывает много злости внутри и нуждается в том, чтобы ее выразить, но одновременно, запрещает себе это. Затем наступил такой период, когда она, наконец, позволила себе ощутить свою злость и начала ее выражать, но она не знала, как справиться с этим чувством. В кабинете у терапевта Даша начала вести себя агрессивно и разрушительно.

«… Даша чирикает по столу ручкой.

А. Даша, мы можем с тобой разговаривать обо всем, но портить вещи я тебе не разрешаю.

Я забрала у нее фломастер.

Даша все сбрасывает со стола, потом идет к письменному столу, выдвигает ящики. Роется в моих рабочих бумагах.

А. Я понимаю, что тебе хочется узнать все тайны, которые, как тебе кажется, я от тебя скрываю. Но в своих ящиках я тебе рыться не позволяла.

Д. Замолчи! Я оторву тебе руку!

Опять все раскидывает, мусорит.

А. Ты показываешь мне столько злых чувств! И ты не можешь справиться с ними прямо сейчас. Для безопасности мне придется тебя остановить.

Д. А ты не можешь меня наказать! Ты не моя мама. И я буду делать, что захочу!

А. Я не могу и не хочу тебя наказывать. Но я и не могу позволить тебе портить мои вещи. В таком случае, ты сейчас лучше уходи. А я буду ждать, когда ты сможешь говорить об этом, а не разрушать здесь все.

Д. Нет! Я не уйду! Я просто больше к тебе не приду. Ты злая, плохая, и я не буду к тебе ходить!

А. Ну, тогда я буду тебя вспоминать. Я буду помнить, как когда-то ко мне пришла девочка Даша, которая не хотела ни с кем в саду разговаривать, и мы с ней долго привыкали друг к другу, а потом играли в домик. Еще я помню, как сначала Даша не умела рисовать, только обводила по контуру, а потом стала рисовать очень красиво, по-своему.

Даша внимательно слушает. Видно, что ее гнев успокаивается, уменьшается…

Д. Дай мне листы. Я буду рисовать…

Рисует лето. Потом, на других листах, весну, осень и зиму…»

(Васильева Н.Л. «Горилла и динозавр или что чувствуют дети»)

Оказывается, бывают разные состояния души, как и времена года. И злость тоже состояние души.

Для Даши было важно, что психолог (психоаналитик) не убегала от ее злых чувств, даже останавливая их проявление в действии и в поведении. Плохие чувства оказывались не такими страшными и разрушительными, потому что кто-то вместе с ней мог их переживать и справиться с ними.

Таким образом, мы видим, что одна из основных задач, которая стоит перед взрослыми для обеспечения адекватных условий развития ребенка, заключается в том, чтобы находится в контакте с его чувствами и научить ребенка их переживать. Это значит быть с ним и тогда, когда мы говорим «да» и тогда, когда мы говорим «нет», потому что такова реальность.

Дата добавления: 2015-10-02