Бабочка.

Это был обычный четверг. Обычно, в обычные четверги Моника Шэйд вставала в 6:55. Она шла умываться и, вернувшись из ванной, жизнерадостно восклицала, как в любой обычный четверг:

- Оли, вставай! Ты пойдешь в школу или нет?

- Мони, иди в пень. На улице мороз.

- Всего 12 градусов. Мороз?

Оливии пришлось подняться с кровати.

Обычно, ну, в обычные четверги, Моника и Оливия Шэйд завтракали омлетом и сладким чаем. Они шли в школу и садились за третью парту первого ряда. Моника сидела у окна, и обычно, её доставал Кайл Уик, что сидел сзади нее. Первыми двумя уроками, как обычно, была биология, а третьим – английский. Не в том кабинете, что обычно. Вот тут все и началось. С другого кабинета…

Было холодно. Все, кто мог – грелся у батареи. Многие сидели в куртках. Учитель опаздывал. Обычно, этого не происходило. Она приходила задолго до звонка. Моника, почему-то думала, что урока сегодня не будет. Мисс Вингс была очень строгой и не позволила бы себе этого. Сестры не любили Мисс Вингс. Оливия порой говорила: «Да она бы даже на моих похоронах улыбалась!». Моника себе это представляла и тоже тайно держала на нее зло.

Кайл Уик подошел к парте сестер и нагло положил сумку на место одной из них.

- Что ты тут забыл? – прыснула Моника.

- Нельзя?

- Оливия будет против.

- Оливия? – спросил удивленно Кайл, как будто забыл, что она существует.

- А кто еще? Ты же на ее место сел.

«Да, я буду против» - услышала Мони голос сестры прямо над ухом.

Кайл решил не спорить. Он сел на подоконнике, грея свои ноги. Через минуту начал усердно всматриваться замерзшее стекло. Моника подумала: «Узоры на окне, и, правда, очень красивые». Она подошла к Кайлу.

- Псс. Иди сюда, - прошептал парень.

Мони поднялась на цыпочки и посмотрела туда, куда указывал его палец.

- Ты видишь?

Да. Моника видела. Она видела гаражи и узкую дорожку, заметенную снегом. Это место, обычно, было настолько безлюдно, что весьма неожиданно было увидеть лежащего человека. На белоснежном снегу была отчетливо видна кровь. Оливия очень испугалась. Она не любила всех этих маньяков и убийства.

- Надо ему помочь! Вдруг, он еще жив! – воскликнула Моника, вместо того, чтобы успокоить сестру.

Все тут же оживились (в отличие от человека на дороге), но добровольцев спасти неизвестного не было. Мони бросилась из класса. Уже на первом этаже она услышала голос.

- Шэйд! Стой!

Девушка обернулась. За ней бежал Кайл, которому хотелось доказать свой героизм, и Ирен Купер, которая сулила себе будущее великого врача. Они незаметно выбрались из школы (за ними увязалось еще несколько одноклассников) и побежали к человеку. Еще издалека Моника узнала шубу Мисс Вингс. Она закричала, что есть мочи:

- Вызывайте скорую!

- Надо прощупать пульс, - с дрожью в голосе сказала Ирен, когда они подбежали к телу.

Моника послушалась и приложила три пальца к запястью. «Холодная» - подумала она (или сказала вслух?)

- Конечно, холодная. Мороз же, - прошептала Мелани. Мони не видела, когда она пришла.

- Всего 12 градусов… - выдохнула она, еле слышно.

- Что ты сказала? – хрипло спросил Кайл.

- Пульса нет. Дыхания тоже…

- Может, удастся еще что-то…

- Переверни ее, - перебила всех Ирен, - может, ей еще можно помочь.

Моника оглянулась. Сестры не было. Наверное, она побежала к остальным. Она взяла учительницу за руку и плавно перевернула на спину. Девушка перевела взгляд с окровавленного снега на одноклассников. Сказать по правде, перекошенное лицо Ирен (которое она, слава Богу, наполовину закрыла рукой) было не на много приятней. Кайл, постояв секунду в полном оцепенении, решил, что следует показать снегу свой завтрак. Моника вздохнула и, моргнув, посмотрела на учителя. Ей больше не нужна помощь. Девушка слышала, как приближаются люди скорой, и видела, что на груди ее учителя не хватало куска кожи в виде бабочки. Органы были закреплены и составляли узор на крыльях. «Бабочки в животе» - промелькнула мысль в голове. Она почти улыбнулась, когда сотрудники скорой застали ее с железным лицом. Они взяли ее за руку, и повели назад. От тела. Её взгляд по-прежнему был устремлен туда…

***

Моника, Ирен и Кайл сидели в теплом уютном помещении. Школьный психолог разговаривал с классным руководителем и врачом. Мони сидела, уставившись в одну точку. Она слышала, как им назначают время на психотерапию.

- Мне не нужен психолог, - вскочила Шейд, как только взрослые подошли к ним.

- Мони, это необходимо. Вы получили травму….

- У меня нет психологической травмы.

- Я так не думаю, - заверила Элизабет Грэм – психолог.

- Зато я думаю. У меня хорошая психика. Вы можете разговаривать с ними, - Моника указала рукой на одноклассников, - но я в психотерапии не нуждаюсь.

- Мы должны убедиться в том, что с тобой все нормально. Это правило, Шейд.

Она выдохнула сквозь зубы и ответила:

- Это пустая трата времени.

- Моника. Всего два сеанса. И все. Мы тебя отпустим. Мы должны убедиться, что все хорошо.

- Два?

- Может, больше…

- Два. И точка, - Моника, удивленная своей дерзостью, удалилась из кабинета.

- Она многое пережила за последнее время, - сказала Элизабет, - с ней все будет хорошо.

***

- Это была твоя инициатива? Ну, побежать к… Мисс Вингс.

- Да. Я думала, что ей еще можно помочь, - холодно говорила Моника.

- Что ты чувствовала, когда ее увидела, когда поняла, что это она?

- Мне… - пауза - Страх. Всегда ужасно, когда человек, которого ты знаешь много лет, в опасности.

- Да, ты права. Я слышала, у вас были разногласия.

- Были, но это не важно, если человек умирает.

- Ты разумно мыслишь.

Мони в благодарность кивнула.

- Твоим одноклассникам стало плохо, когда ты ее перевернула. Что чувствовала ты?

- Я… Ничего…

- Ничего? Совсем?

- Говорю же, у меня хорошая психика.

- И ты совсем ничего не почувствовала? Страх, отвращение, ужас… может… радость?

- Что вы несете?.. – хмыкнула Мони, - Может, я вздрогнула от неожиданности, но у меня не возникло желания опустошить свой желудок или что-то вроде того. И уж тем более, я не была рада за нее.

- Хорошо… Какая первая мысль пришла к тебе в голову?

- «Этот монстр разгуливает по нашему городу» - соврала девушка. Она подумала, что если сказать о «Бабочках в животе», её сочтут за больную.

- Значит, ты все же испугалась.

- Да. Но не из-за зрелища. Я испугалась за своих родных и друзей.

- Скажи, тебе снятся кошмары?

- Нет. Можно я пойду?

- Мони, как часто тебе снятся кошмары?

- Я… я не помню.

- Как часто они тебе снились за последний месяц?

- Я не знаю! Может, пять раз или шесть…

- Это больше, чем обычно?

- Я. Не. Зна. Ю! – почти кричала Моника.

- Когда они тебе снились в последний раз?

- Неделю назад, или около того… Вы можете меня отпустить?

- Два дня назад ты увидела жестоко изуродованный труп своей учительницы, и тебе не снились кошмары?

- Нет!

- Ты помнишь какие-нибудь детали?

- У нее на ключице было вырезано «butterfly» (англ. Бабочка).

- Хорошо. Ты можешь идти, - быстро отрезала Элизабет, собрав бумаги со стола.

«На конец-то» - подумала Моника и вышла из кабинета.

Через несколько мгновений туда зашел главный следователь Адам Клос (они почти столкнулись в дверях) Моника его знала. Она его уже видела несколько раз, но не придала значения.

- Она сказала, что у нее на ключице было вырезано «Бабочка», - прошептала Элизабет Грэм.

- Все понятно…

- А у нее ключицы разве были открыты?

- Элизабет, мы сами с этим разберемся, - строго сказал Адам и оставил психолога в одиночестве…

***

Адам Клос не любил, когда что-то шло не по плану. А еще он не любил, когда у него не хватало улик, чтоб засадить какого-нибудь ублюдка за решетку.

- Я знаю, что это сделал ты! Все эти девушки!.. И опять ты взялся за свое!

Собеседник хмыкнул.

- У вас нет улик, чтоб посадить меня. Вы не можете доказать мою причастность к этим преступлениям.

- Можем! Еще как можем!

- Вы не можете меня посадить в тюрьму, только потому, что у меня татуировка бабочки на запястье.

Адам рвал и метал. Он носился по комнате допроса и, действительно, ничего не мог сделать. Собеседником был Найджел Моретто. Все вело к тому, что тех девушек убил он, но улик все равно недостаточно.

- А теперь давайте к делу, - сказал Найджел, - что я тут делаю?

- Нам сообщили, что есть улики, которые могут доказать твою вину.

- Ха-ха-ха.

На его разрывном смехе в комнату допроса зашла симпатичная девушка в белом халате. Она без вопросов схватила руку Найджела и взяла кровь из пальца. Тот даже не успел среагировать.

- Что?!! Что это за фигня? Вы не имеете права!

- Мы знали, что ты откажешься. Нам этой капли достаточно.

- Я вас засужу! – бесился Моретто.

- С тобой я закончил, - сказал Адам и вышел из комнаты опроса вместе с медсестрой.

***

- Я даже спрашивать не буду, откуда вы достали этот нож, но ДНК совпало. У нас есть все основания засадить этого … Найджела… - процедил Адам Клос.

- Нож был найден под шкафом второй жертвы. Она видимо, оборонялась…

- Берем его, - заключил Адам.

***

Адам Клос – главный следователь и далеко не глупый человек не понимал, почему изощренный преступник Найджел Моретто отказывается признаваться в убийстве последней жертвы. Все указывало на то, что это был он.

У трех девушек на ключице было вырезано слово «бабочка». Тем же почерком, что и на татуировке Моретто. Четвертая жертва – Прай Вингс была лишена внушительного куска кожи на груди в виде бабочки. Адам был уверен – это работа Найджела Моретто.

- Вы, наверное, должны понимать, что я не настолько глуп, что бы убивать дважды в одном городе, тем более, таком маленьком.

- Это тебя не оправдывает!

- Я сознался, что тех трех девушек убил я. Вы можете наказать меня по всей строгости закона, но я не убивал Прай Вингс.

- Ты хочешь сказать, что впервые в жизни её видишь?

- Я этого не говорил, - азартно улыбнулся Найджел. Адам вопросительно посмотрел на преступника, он продолжил, - я видел её, когда уходил с места преступления.

- Ха! Вот и мотив! Она – случайный свидетель, ты её убил!

- Брось, Клос. Я был в маске, она бы меня не опознала. Зачем мне лишние жертвы? К тому же, если я не ошибаюсь, она не говорила вам, что кого-то видела там. Мм?

Адам посмотрел на свою секретаршу Кристину. Девушка быстро пролистала нетолстую папку до нужной страницы и проговорила:

- По её показаниям, она в этот день была дома. Свидетелей нет.

Найджел залился смехом.

- Это дача ложных показаний, Адам! – продолжал хохотать он, - возможно, если бы она сказала вам, то вы бы нашли меня многим раньше. Но… в таком случае, мне было бы выгодней её убить прямо там, а не вешать на себя еще одно убийство после того, как меня обнаружили. Я человек не мстительный. А, возможно… - Найджел задумчиво улыбнулся, - она все видела и никак этому не помешала.

- Заткнись, Найджел! Не все такие, как ты!

- …и с чего бы мне вдруг менять почерк? Но, сказать по правде, вы упускаете множество деталей, о которых известно даже мне.

- Что ты знаешь, Моретто?

- Я… Я хочу поговорить с той девочкой, что нашла тело.

- Ты… Ты… - Адама переполняла ярость.

- Всего пять минут. Короткий такой разговор.

***

- Сказать по правде, я очень удивлен, что тебя сюда привели, Моника. Тебя ведь так зовут?

- А вы Найджел Моретто, - сухо ответила девушка.

- Ты помнишь меня? Мы уже встречались. Ты помнишь меня?

Адам Клос по другую стену комнаты опроса не понимал о чем идет речь. Он не понимал, откуда приличная девушка может знать закоренелого преступника.

- Нет. Я вас не помню. Вы убили мисс Вингс?

- Ха… Нееет. Я не убивал её.

- Вас называют Бабочка, - Мони посмотрела на запястье Моретто. Там была красивая бабочка и знакомые буквы. «Butterfly».

- Да?

Найджел несколько секунд молчал.

- И все же. Ты меня не помнишь?

Девушка мгновение рассматривала его, а потом потрясла головой, как будто отгоняя плохое воспоминание.

- Нет. Я вас не помню.

- Ты ведь что-то вспомнила, да?

- Нет.

- А, правда, что вы с сестрой виновны в смерти собачки мисс Вингс? – внезапно сменил тему Моретто и посмотрел на тонированное стекло, за которым стоял Адам Клос.

- Это… Это… случайность… - заволновалась Моника, - спросите у Оли! Мы не виноваты…

- Оли, Оли… Оливия? Это твоя сестра?

Девушка кивнула.

- Нас ведь не накажут за это?

- О, нет. Что ты.

- Мы не виноваты, правда. Это случайность, - продолжала твердить Моника.

- Наверное, Прай так не думала?

Прай. Как непривычно было слышать имя учительницы. Моника опустила голову.

- Наверно… Она не любила нас…

- Как ты думаешь, если бы Оливия позвала её на помощь, она бы пришла?

- Она говорит… Мисс Вингс даже на ее похоронах бы улыбалась… - еле прошептала Шэйд.

Найджел еще раз посмотрел на тонированное стекло, как будто видел за ним Адама.

- Спасибо, Моника. Ты можешь идти, - сказал он громко и встал из-за стола.

Когда двое выходили из комнаты опроса, Найджел сказал мертвым шёпотом:

- Это ведь ты, да? Ты убила её?

- О чем вы говорите? – истерически прошептала Моника.

- На меня повесили это убийство. Но мы оба знаем, что это сделала ты. Ведь, если бы мисс Вингс вовремя вмешалась…

Адам Клос грубо схватил преступника за руку, не дав договорить.

- И что это значит, Моретто?!

- Вы не глупые люди. И сами все без меня знаете.

Найджел улыбнулся и протянул Адаму скрещенные руки. Наручники с лязгом захлопнулись на его запястьях.

***

Моника Шэйд сидела в своей комнате и плакала. Отряд полиции зачем-то обыскивал их квартиру. Её сестра сидела прямо напротив, на диване. Они сидели почти неподвижно.

- Ээй. Систр, не плачь. Все будет хорошо, - успокаивала её Оливия. На её глаза тоже наворачивались слезы.

- Тебе легко говорить…

Всхлипывания не утихали. Моника не решалась сказать вслух то, о чем думала. И это только усиливало её страдания.

- Мони… Ты можешь рассказывать мне все, что захочешь. Мы же близнецы… Мы, как одно целое!

- Это ведь ты убила Мисс Вингс? – с дрожью в голосе прошептала Моника, опустив голову, - я знаю, это ты…

Оливия молчала.

***

Тем временем молодой агент Джеймс Рок пытался справиться с гневом Натали Шэйд. Гнев – это нормально, когда твою дочь пытаются обвинить в убийстве, когда обыскивают каждый миллиметр квартиры, чтобы найти орудие убийства…

- Вы можете говорить все, что угодно, предъявлять какие угодно улики, но я никогда в жизни не поверю, что моя дочь на такое способна!

- Скажите, Моника – ваш единственный ребенок?

Натали вмиг утихла. По её телу пробежала дрожь. Она сбивчиво ответила:

- Да. Её сестру… убили месяц назад… - женщина закрыла лицо руками, чтобы сдержать слезы.

- Это был он? Бабочка? Тот, кого обвиняли в убийстве мисс Вингс?

Натали Шэйд промолчала. Но Джеймс понял, что ответом было неслышимое: «Да».

- Этот ублюдок убил мою дочь, а теперь из-за него же у меня хотят отнять вторую, - без эмоций сказала Натали, когда вышла из комнаты. Женщина услышала голос своей дочери. Её всхлипывания и постучалась в дверь.

- Мони, с кем ты разговариваешь?

- Ни с кем, мам, - ответила Моника.

Она подняла голову и, с грустью посмотрев на себя в зеркале, достала из-под подушки окровавленный кинжал…

Дата добавления: 2015-10-02