Мадрид. Климатические данные 6 страница

Еще сырые поверхности сосудов мастер покрывал различным орнаментом, используя кончик ножа, острую палочку или какой-то штамп, вырезанный из деревянной палочки, а иногда, ударял по глине ногтем или делал защипы пальцами. Орнамент сруб-ного времени называют «геометрическим». Это были треугольники, углы. Наверняка орнамент нёс какую-то смысловую магическую нагрузку, например, сбережение пищи от духов-злыдней. Потом же он стал просто украшением этих тяжелых толстостенных глиняных горшков. Но, несомненно: орнаментальный мотив — это выражение художественного вкуса срубного населения, отображение его духового мира.

Археологи отмечали не раз отступления в орнаментации от принятого стандарта: какие-то асимметричные прочерки по глине, странные наборы знаков. Это можно было объяснить, например, попыткой гончара рассказать своим «клиентам» о событиях или явлениях, которые его взволновали. Может быть, таким образом зарождалось «пиктографическое письмо». Так, у г. Волжского найден сосуд с множеством непонятных знаков. Они сейчас нами не «читаются». Но среди них есть символы, понятные нам с детства: вода, солнце, горы. Может быть, именно такими знаками-черточками по сырой глине («рунами» или пиктографическим письменами) мастер пытался рассказать о переходе людей к большой реке от далёких гор, из-за вершин которых встаёт солнце. Такие нетрадиционные строчки из прочерченных знаков пытались расшифровать археологи. Г.Ф. Турчанинов, посчитал, что на баночном сосуде из раскопанного погребения у Горной Пролейки (Дубовский район) якобы начертано «Он есть дорогой, безвременно почивший».

Иногда на тулове сосуда встречаются изображения свасти-ческих знаков древних ариев, которые так нам испоганили фашисты. А ведь эти солярные знаки — символы огня, солнца, вечного движения известны еще со времен эпохи камня. Возможно, сосуды с такими знаками использовали для ритуальных магических действий.

Во время поисков древних памятников на левом берегу Цимлянского водохранилища у пос. Приморский (Калачёвский район), где в срубное время находилось несколько древних поселений, как-то обратили внимание на странное тёмное прямоугольное пятно. Оно контрастно выделялось на светлой поверхности песчаного откоса. Когда его раскопали, выяснилось, что это — следы землянки срубной культуры, примерно XIV—XIII вв. до н.э.

Внутренний вид землянки удалось реконструировать. Она имела длину 12 м и ширину 8 м, была вырыта в материковой почве. Сверху землянку перекрыли деревянными слегами, покрыли хворостом, засыпали землей. Вход в помещение, шириной до 2 м, шёл наклонно, поднимаясь к поверхности земли.

В.И. Мамонтов. Далёкое прошлое Волго-Донских степей

Племена срубной культуры

Эта короткая дорожка была густо посыпана слоем углей и золы, который хозяйка выбрасывала из очага. Двери, конечно, не было: сверху свешивался полог из шкуры животного или плотной ткани.

Как оказалось, внутри землянка делилась легкой перегородкой на хозяйственную и жилую части. В полу сохранилось несколько отверстый для столбов ширмы. На «кухне» был вырыт погребок («холодильник»), где были обнаружены кости коровы и фрагменты кухонной керамики, брошенные обитателями жилища. У стенки — два очага. Это кучки мелких щебней песчаника. На раскаченных камнях очага устанавливался глиняный котел, где варилась пища или кипятилась вода. Накаляясь в огне, камни долго сохраняли тепло, нагревая также и помещение.

Следы очагов обнаружены в жилой части землянки. Их разжигали, когда в жилище было прохладно. Угли найдены у основания земляных нар — высокого пласта материковой земли, оставленного «строителями» вдоль короткой стенки помещения. Сверху лежанку, конечно, застелили шкурами, положили тюфяк, набитый травой. По стенам на вбитых кольях висела одежда, котомки, на полу стояли мешки с припасами, лежали свернутые шкуры, бурдюки с водой. На полу землянки найдены также фрагменты крупных и мелких хозяйственных сосудов, обломок бронзового серпа, кремневые скребки, тяжелая зернотерка из песчаника. Самые интересные находки в землянке — фрагменты массивных лепных глиняных сковородок. Они овальной формы, а не круглые, какими пользуются сейчас наши хозяйки.

Ранее, в 1933 г., была раскопана землянка в местечке «Долгий овраг» на р. Царице, северо-западнее г. Волгограда (Сталинграда). Эта экспедиция обнаружила следы шести землянок. Одна из них была раскопана и представляла собой четырёхугольное сооружение в земле. Вдоль стен сохранились земляные нары, в центре — следы очага. Здесь встречены фрагменты керамики, кремнёвые орудия, бронзовые браслеты, костяной наконечник стрелы, кости овцы и быка. Есть и ботанические находки. В глиняном котле хранились зерна проса, которые были смешаны с семенами клёна и сорняков.

К позднему периоду срубной культуры относится находка на поселении Ложки (Калачёвский район) большой круглой глиняной крышки. В середине глиняного диска укреплена петле-видная толстая ручка, по внешней поверхности прочерчен орнаментальный пояс из косых коротких насечек и углов. Вероятно, он прикрывал во время варки кипящий котёл. На поселениях встречаются достаточно часто глиняные пряслица и подвески-грузила. Они использовались при переработке шерсти и пуха. Изготавливают их из глины, или вырезают из костей животных. Грузила для натяжки основы ткани делали также из крупных кусков битой посуды.

Увеличение поголовья мелкого рогатого скота (овец и коз), получение большого объёма сырья (шерсть, пух, кожа), заставило степное население перейти к радикальным по тому времени приёмам переработки полученного пуха и шерсти. На поселениях зарождаются элементы прядильно-ткацкого производства.

На стоянках собрана также большая коллекция хозяйственных орудий из кремня, кварцита, песчаника и диорита. Это — ножевидные пластинки, скребки, скобели, резцы, проколки, тёрочники, песты, ступки и т.д. Такие предметы почти не встречаются в погребениях. Особенно интересны наконечники стрел, изготовленные из тонких кремнёвых пластинок. Исследователи обычно датируют их XV-XIV вв. Встречены также кремнёвые наконечники дротиков. Иногда при осмотре стоянок срубной культуры попадаются мелкие изделия из бронзы. Обычно это иголки с ушком, шилья, бронзовые ножи и их фрагменты, дротик. Интересна находка бронзового втульчатого наконечника копья.

Крайне редко в погребениях срубной культуры на Дону и Волге встречаются вещи из металла: топоры, ножи, наконечники копий, долота, украшения (браслеты, височные подвески), шилья. Эти изделия ценились очень высоко. Вероятно, поэтому их старались не класть в погребение умершего, а оставляли потомкам.

Анализ изделий из бронзы срубного времени показал, что металл чаще всего попадал в степи Нижнего Поволжья в виде сырья или готовых изделий из южно-уральских районов, которые

В.И. Мамонтов. Далёкое прошлое Волго-Донских степей

Племена срубной культуры

странствующие кузнецы приносили в донские земли. Был ещё один путь поступления изделий в Волго-Донское междуречье — из районов нынешней Воронежской области. Именно там, на р. Битюг, левобережье Дона, раскопан крупный поселок литейщиков-металлургов, снабжавший бронзовыми изделиями не только свою округу, но и далёкие степные районы Подонья. Полагают, что сырьём служили руды, привозимые с Донецкого кряжа. Воронежские археологи при раскопках мастерских нашли десятки глиняных форм для отливки бронзовых орудий труда и оружия, аналогии которых встречены в погребениях срубной культуры Волго-Донского междуречья.

То есть, среди населения на срубных посёлках существовала ремесленная прослойка, которая обеспечивала своими изделиями (керамика, каменные и костяные орудия, бронзовые поделки) и жителей посёлка и окрестные кочевья. Необходимо добавить, что обитатели поселений, расположенных по берегам водоёмов, занимались рыболовством, в леса же уходили охотиться или за мёдом диких пчёл. Но всё это являлось лишь дополнением к основному виду занятий — скотоводству.

Древние скотоводы, перегоняя свои стада, всё чаще уходили от поселений в далёкие незнакомые места. Со временем эти уходы затягивались на весь летний сезон. Причём, покидали поселение не только пастухи, их помощники и семьи, но и взрослое население, участие которого в условиях длительных передвижений было просто необходимо. Это — помощь пастухам в обслуживании скота (прием приплода, свежевание туш, заготовка мяса, лечение больных животных, борьба со степными хищниками, а при необходимости, защита стада или границ угодий от угрозы соседей). Только к зиме скотоводы возвращались в свои поселения, так как в пойме реки легче было перенести тяготы зимнего времени.

Климат становился засушливее, степи быстро высыхали после весенних дождей. Все реже находились места с хорошим травостоем, хуже восстанавливалась трава после передвижения многочисленных стад. Приход в поселок стал теперь связан только с участием в общих ритуальных семейных, родовых или пле-

менных праздниках, сходках, где решались внутриплеменные вопросы. Потом и эти связи рвутся. Срубное население уже освоило просторы Волго-Донских степей, занимаясь кочевым скотоводством.

Экстенсивная эксплуатация угодий привела к полному выбиванию растительного покрова стадами пасущихся животных. Наверное, это одно из обстоятельств, которое заставило население волго-донских районов в поздний период срубной культуры перейти к разведению неприхотливого мелкого рогатого скота, овец, не требовательных к пище. Это могло произойти в конце II тысячелетия до н.э.

Основная же часть срубного населения Волго-Донских степей, полагают, ушла в Прикубанье, Северное Причерноморье, в Предкавказье. Обычно время откочёвки срубной орды из Волго-Донских степей относят к концу II тысяч, до н.э.

В связи с уходом основной массы срубного населения прерываются традиционные связи нашего региона с рудными районами Кавказа, Урала, Средней Азии. Вместе со своими племенами уходят и мастера-литейщики, унося с собой секреты бронзолитейного производства. Исчезают и такие представители населения, как офени — мелкие бродячие торговцы, которые являлись основными посредниками между производителями бронзовых изделий и покупателями степных районов.

Конечно, Волго-Донские степи не обезлюдели. Небольшие группы поздних срубников остались на обжитых местах в селищах на берегах водоёмов, довольствуясь тем немногим, что давала им природа. Разбросанные на большие расстояния, они практически не были связаны друг с другом. Так продолжалось до тех пор, пока их размеренную жизнь не нарушил приход племен раннего железного века.

Ранний железный век. Киммерийцы

Н

ачало античной археологии России, пожалуй, уходит в далёкий XVIII век. Именно тогда русские войска, возглавляемые полководцами Румянцевым, Суворовым, флот Ушакова нанесли сокрушительное поражение огромной турецкой армии на берегах Чёрного моря и Крымском полуострове. Все эти земли и Крымский полуостров, в частности, (так бездумно переданный Украине в советское время Н.Хрущёвым) были присоединены к Российской империи. Государство получило выход в Чёрное море. И тогда здесь, во второй половине 18 века, началось активное строительство русского военного Черноморского флота и закладка русских крепостей-городов Одессы, Севастополя, Николаева и др.

Во время обширных строительных работ солдатам и матросам стали попадаться в земле странные изделия из мрамора, глины и даже, из драгметаллов, которые, оказывается, относились ко времени греков и римлян. Эти находки древней культуры вызвали большой интерес у офицеров, чиновников и российских историков. Тогда-то они вспомнили свои далёкие гимназические годы, когда их заставляли зубрить греческий и латинский языки, чтобы читать в подлиннике «Илиаду» и «Одиссею» Гомера, «Историю» Геродота, «Географию» Страбона, мифы древней Греции. Теперь в их памяти всплыли имена известных греческих героев, побывавших в этих краях, названия многих древних народов, обитавших в степях Причерноморья, ставшими теперь новыми землями Российской империи. Греки и римляне в своих произведениях часто упоминали племена киммерийцев, скифов, савроматов и других народов. Все они жили в эпоху раннего железного века.

Нам, жителям Волго-Донских степей, интересны эти народы, поскольку они связаны с древней историей нашего края. Но, главное, мы впервые можем узнать о них не только из материалов археологических раскопок, но и из письменных источников,

Ранний железный век. Киммерийцы

оставленных греками и римлянами, и точно «привязать» эти сведения к определенной местности, в первую очередь, к рекам и морям, по берегам которых они обитали: Танаис (Дон), Борис-фен (Днепр), Истр (Дунай), Тирас (Днестр), Меотида (Азовское море).

Киммерийцы...Какой же большой след в художественной и исторической литературе древних авторов оставил этот мифический народ, живший в начале I тысячелетия до н.э. в степях Северного Причерноморья.

«...Там киммериян печальная область, покрытая вечно Влажным туманом и мглой облаков; никогда не являет Оку людей там лица лучезарного Гелиос, землю ль Он покидает, всходя на звездами обильное небо, С неба ль, звездами обильного, сходит, к земле обращаясь; Ночь безотрадная там искони окружает живущих.» Так мрачно описал в «Одиссее» причерноморские земли Гомер, используя информацию какого-то мореплавателя или купца, явно побывавшего здесь, не в лучшее время года. Гомер даже считал, что киммерийская страна находится на краю света, где-то невдалеке от входа в загробный мир, в царство Аида.

Киммерийцы, надо отметить, долгое время существовали только «на бумаге». Исследования курганов российскими археологами в Северном Причерноморье, как уже было отмечено, проводились. Но только в конце 19 - начале 20 века, когда появился массовый материал из раскопанньгх курганов, ученые сумели выделить погребальные сооружения киммерийцев (вождей и простого люда). Они дали возможность материально подтвердить сведения, изложенные в древней литературе.

Как-то странно для археологов и историков было такое «неожиданное» появление киммерийцев на исторической арене. Ведь мы привыкли к тому, что огромные массы населения начинают передвигаться в новые, уже заселенные другими народами, районы. Пришельцы теснят или «выживают» местное население, осваивают природные ресурсы открытых земель, оставляя следы своего присутствия в виде подкурганных или грунтовых погребений, поселений, случайных находок предметов

В.И. Мамонтов. Далёкое прошлое Волго-Донских степей

Ранний железный век. Киммерийцы

их быта или оружия. В данном же случае, археологи не смогли выявить каких-то серьезных перемещений местного населения в начале I тысячелетия.до н.э.

Но они увидели важные в жизни племён южно-русских степей события: во-первых, переход от эпохи бронзы к эпохе раннего железного века; во-вторых, часть учёных России посчитали, что в Причерноморских степях возможно постсрубное население стало основой для формирования местного киммерийского народа с их новой духовной и материальной культурой. Кстати, исследователи отметили также, что Волго-Донские степи стали в те времена особенно малолюдны, возможно, из-за ухода большей части срубной орды в западном направлении, т.е. в районы за Дон в степи Причерноморья.

Долгое время экспедиции не могли найти стоянок или стойбищ киммерийцев. То есть киммерийцев можно считать очень подвижным народом, занимающимся кочевым скотоводством в Понтийской степи. Следовательно, их племена не задерживались долго на одном месте. И когда корма для скота на занятом участке становилось мало, быстро снимали свой походный лагерь и перегоняли табуны лошадей, отары овец на новые угодья. Греческие историки и поэты часто называют киммерийцев «гиппе-мологами», «млекоедами», «доителями кобылиц».

Действительно, киммерийские воины (а в мирное время — пастухи) прекрасно знали лошадь, ее нрав, физические возможности. Они придумали, например, современные по тому времени элементы конской узды. Это позволяло всаднику хорошо управлять конем. В эпоху поздней бронзы, такая мягкая узда изготавливалась из кожи быка, а удила (грызла) из жгутов кожи вепря. Потом появились круглые костяные пластины псалиев с острыми шипами на внутренней плоскости. Всадники фиксировали пару таких псалиев по бокам головы лошади у её рта так, что, натягивая поводья, можно было управлять умным животным. В киммерийское время псалии были уже в виде костяных длинных стерж-ней с отверстиями для кожаных поводьев. Позднее, при совершенствовании бронзолитейного ремесла киммерийцев, детали псалиев и удила стали отливать из бронзовых сплавов.

Подстать хорошо оснащённой лошади было и вооружение киммерийского воина. Сам всадник шёл в бой в панцире, изготовленным из нескольких пластов грубой кожи. В его арсенале были короткие и длинные мечи с крестовидной рукоятью, кинжалы, ножи, булавы, дальнобойный лук. Причем, всё оружие изготавливалось киммерийскими мастерами в степном походном лагере, который формировался на очередной стоянке.

Как только разбивался шатер вождя, а вокруг него походные жилища приближенных (военачальника, командиров боевых отрядов, жреца), сразу же устанавливались кибитки рядовых воинов и их семей, делались легкие загоны для мелкого рогатого скота, вбивались колья для привязи запряженных коней. Над становищем поднимался дымок от костров, разожжённых под бронзовыми или глиняными котлами. Тут же располагались мастерские, где ремесленники отливали бронзовые втульчатые двухлопастные наконечники стрел, ковали клинки бронзовых и железных мечей. Появлялся небольшой торговый пункт, где можно было обменять скрутки кожи, шкуры, мех, бронзовые уздечные наборы, оружие, украшения, гончарные изделия, продукты питания. Иногда здесь появлялись и купцы из Греции, Кавказа, из далеких городов Малой Азии.

Следует отметить, что киммерийцы знали технологию литья и ковки металла и особо прочного железа. Металлографический анализ клинков того времени показал, что они имеют мелкозернистый состав. Это возможно достичь ковкой при температуре заготовки предмета около 1000 градусов. Так могли раскалить металл только в мастерской с хорошими мехами и горном.

VII в. до н.э. в южно-русских степях был веком киммерийцев. Обладая великолепным оружием и прекрасной конницей, киммерийцы сумели разбить урартского царя Русу I, они успешно воевали с ассирийцами, штурмом взяли столицу Лидии Сарды, нанесли поражение войскам Пафлагонии и Фригии, сумели, как говорят, участвовать даже в захвате легендарной Трои. Теперь становится понятно, почему киммерийцы оставили такой след в истории древних государств Малой Азии и Греции, которые внимательно следили за событиями на востоке.

В.И. Мамонтов. Далёкое прошлое Волго-Донских степей

Ранний железный век. Киммерийцы

Киммерийские племена не раз упоминались в клинописях Ассирии, а позже и на страницах Библии. Так, в главе «Книги бытия», в «таблице народов», где перечисляются сыновья и внуки Ноя, говорится о некоем их родственнике Гомере (тогда так называли только киммеров, киммерийцев). Пророк Исайя (VTII— VII вв.) в своих проповедях не раз упоминал киммерийцев, называя их «народы дальние».

Естественно, контакты с Ассирией, Вавилонией, Месопотамией, Египтом и другими государствами Ближнего Востока, бывшими тогда центрами восточных цивилизаций, оказали большое воздействие на культуру киммерийцев. Они же, в свою очередь, оказывали влияние на духовную и материальную жизнь своих степных соседей.

Пока не было войн или боевых походов в дальние страны, киммерийцы жили в обширных причерноморских степях отдельными племенами, во главе которых стоял избранный вождь. Судя по материалам письменных источников, такие племена могли объединяться в союзы племен, которыми управляли вожди-цари. Они решали многие вопросы повседневной или боевой жизни киммерийского населения: совместные походы или оборона против воинственных соседей, ведение переговоров о мире или войне, установление границ угодий между племенами, ведение расследования «уголовных дел», наказание виновных, сборы налогов и даней и т.д.

Но однажды на землю киммерийцев пришла беда. В конце VII в. до и.- э. появились воинственные скифские племена. Они быстро освоили равнинные районы Предкавказья, Кубани, затем смело продвинулись в степные угодья киммерийцев. Первые стычки со скифами дали понять киммерийцам, какой это был грозный и смелый народ. Время и кровопролитные схватки показали киммерийцам, что завоеватели-скифы пришли сюда, в Причерноморье, навсегда. Киммерийцы защищались. Но силы были неравны. Все новые и новые волны пришельцев приходили с востока, неся смерть киммерийскому народу.

Вожди, как пишет Геродот, призывали народ стоять на смерть, не пускать скифов в глубинные районы степи, «упорно

защищать родную землю от захватчиков». Большая часть киммерийского народа на общем сходе открыто заявили вождям: надо немедленно покинуть эти места, оставив их скифам, иначе все они будут уничтожены. Что оставалось делать тогда вождям? По обычаю тех лет, они, разделившись на две равные группы, на глазах своих людей сошлись в смертельной схватке друг с другом. Когда последний вождь упал замертво, народ собрал их тела и похоронил со всеми почестями, оружием и доспехами в огромной яме, над которой насыпал для приметы высокий курган на берегу Тираса (Днестра).

Киммерийцы избрали новых предводителей, затем, собрав пожитки, согнав скот, не теряя времени, ушли из Причерноморья. Да так быстро, что отряды скифов, которые кинулись в погоню за ними, потеряли вначале их след. Обозы киммерийцев шли долго, двигаясь вдоль побережья Понта (Черного моря) так, что Кавказские горы были всегда слева от них.

По всей видимости, какое-то племя, входившее в состав киммерийской орды, отошло от основного потока населения, направлявшегося в сторону Кавказа. Оно ушла далеко в восточном направлении и, переправившись через Танаис (Дон), оказалась в Волго-Донском междуречье. Местное население, конечно, пыталось защитить свои угодья от внезапных пришельцев.

Возможно, о такой жёсткой встрече говорит находка погребения в небольшом кургане у пос. Первомайский Калачёвского района. В погребальной яме покоился взрослый мужчина. Он лежал на левом боку в сильно скорченном положении. Никаких вещей на «тот свет» соплеменники ему не положили. Вначале расчистки скелета трудно было определить время захоронения. Когда археологи осторожно подняли правую сторону его грудной клетки, то обнаружили небольшой бронзовый двухлопастной наконечник стрелы. Стало ясно, что он относится типам наконечников, которые был широко распространены в киммерийское время. Можно только предположить, что стычка военного отряда пришельцев с местными скотоводами закончилась так трагически. Стрела, выпущенная с близкого расстояния, попала точно в сердце аборигена.

В.И. Мамонтов. Далёкое прошлое Волго-Донских степей

Ранний железный век. Киммерийцы

Немногочисленное население киммерийского времени в наших степях занималось скотоводством, было мобильным, долго не задерживалось на одном месте. Может быть, поэтому находки этого периода здесь так редки. Пришедшее население часто хоронило своих покойников в ранее насыпанные курганы. Ямы небольшие прямоугольные. В них иногда встречаются следы деревянных перекрытий, органическая подстилка на дне ямы. Погребённые лежат либо в скорченном положении, либо — на спине, вытянуто.

Инвентарь разнообразен. Встречаются вещи, принесённые с собой из далеких Причерноморских степей. Они не отмечены в погребениях эпохи поздней бронзы нашего региона. Прежде всего, это тонкостенные сероглиняные кубки (иногда с петлевидной ручкой) с подлощённой поверхностью, покрытой геометрическим резным орнаментом: горизонтальные и ломаные линии, углы, ромбы, треугольники с заштрихованной внутренней площадью. Следует отметить широкое применение в быту деревянных сосудов, порой оббитых по краям бронзовыми обкладками.

Встречены бронзовые ножи. Они однолезвийные, с прямой или горбатой спинкой. Кроме этого, в погребениях киммерийского круга памятников найдены каменные оселки. Это — тонкие прямоугольные пластинки, в основном, из песчаника и сланца. На узком конце оселка всегда просверлено отверстие для подвешивания к поясу.

Широкое использование лошади, освоение огромных степных пространств, большая подвижность киммерийского населения в Волго-Донских степях, доказывается находками уздечных наборов, встречаемых в погребениях воинов-всадников. Один из таких уздечных наборов VIII—VII веков до н.э., куда входили отлитые из бронзы массивные удила и пара псалиев, найден у хут. Обрывский Чернышковского района ещё в 1887 г. Интересно отметить, что в этой коллекции находился большой колчанный набор бронзовых двухлопастных наконечников стрел.

Около пос. Барановка Камышинского района археологи Вол-ГУ обнаружили в кургане погребение воина киммерийского времени. Он лежал на спине в вытянутом положении на спине.

Рядом с ним положили кожаный колчан, в котором когда-то находились 52 стрелы, оснащённые бронзовыми наконечниками. Здесь же найдены несколько наконечников стрел из железа, дерева и кости. Около колчана обнаружили крупный железный наконечник копья.

Самой удивительной находкой в этом погребении был стержень из рога, украшенный кольцами с резьбой. На нижний конец этого предмета были надеты еще два резных кольца. Пазы на стержне и кольцах были окрашены броской ярко-красной краской. Полагают, что это была какая-то запорная деталь колчана. А, возможно, — амулет, который оберегал его владельца от сглаза, вражеской стрелы, злого духа. Он мог быть знаком, символом статусного положения этого пожилого воина киммерийской эпохи. Всем было видно, взглянув на этот яркий костяной предмет, что это — большой начальник.

В женских захоронениях оружие не встречается. Зато всегда присутствует посуда, некоторые бытовые вещи. Так, в погребении, раскопанном у с. Ильёвка Калачевского района, покоилась женщина 35—40 лет. Около неё поставили два роскошных кувшина. Они тонкостенные, из серой глины с гладкой лощеной поверхностью корпуса, хорошего обжига. Больший из них украшен резным геометрическим орнаментом: углами, треугольниками, полосками, «лесенками». На другом сосуде — глубокие наклонные полосы лощения. Такие сосуды встречаются в Предкавказье. Кроме того, в этом погребении найдены бронзовые однолезвийный нож и пуговица. Рядом с сосудами была положена отрубленная голова лошади.

Недавние раскопки у пос. Писаревка в Иловлинском районе выявили совершенно новый, ранее неизвестный в наших краях, обряд погребения киммерийского времени. Его удалось реконструировать. На крутой древней террасе р. Иловли находился курган, насыпанный ещё в период обитания здесь населения ямной культуры (III тысяч, до н.э.). У основания этой первичной насыпи в меловом монолите материка мужчины общины вырубили большую глубокую яму. Около восточной стены ямы до слоя меловых плит была очищена площадка. На неё кочевники

6.И. Мамонтов. Далёкое прошлое Волго-Донских степей

Ранний железный век. Киммерийцы

положили тело умершего, на которое набросали охапки хвороста, сучьев, стволы срубленных деревьев. Всё это погребальное сооружение было подожжено. Жар огня был настолько силён, что плотные нижние слои мела стали жёлтыми, а насыпанная сверху земля — ярко оранжевая. Тело умершего сгорело в пламени погребального костра. От человека остался лишь пепел, да несколько кальцинированных косточек. Вместе с ним сгорело мясо жертвенных животных — быков, баранов, разрушился от огня крупный лепной сосуд.

Всё, что осталось на площадке после этого огненного обряда, смели в яму. В неё ещё бросили «на тот свет» сосуд с какой-то жидкостью. Он красно-коричневого цвета с хорошо залощё-ной поверхностью, корпус изящный, вытянутой формы, с отогнутым наружу венчиком. Вся поверхность тулова украшена прочерченными ромбами и симметричными линиями. Аналогий этому сосуду нет.

Конечно, пастухов-общинников, простых воинов хоронили без совершения таких грандиозных обрядов.

А что же происходило в наших Волго-Донских степях в то время, пока в далёком Причерноморье пасли свои многочисленные стада киммерийцы, когда кипели их жаркие схватки с нахлынувшими ордами скифов. Кто же столкнулся с пришельцами киммерийского времени в Волго-Донском междуречье? Какие элементы обряда позволяют определить памятники, оставленные местным (постсрубным) населением начала I тысячелетия до н.э.? В настоящее время, благодаря материалам раскопок, можно достаточно близко представить жизнь местного населения в период финальной бронзы.

К.Ф. Смирнов в своё время выделил на Дону, Нижней Волге и в Заволжье серию погребений эпохи поздней бронзы, которые, по его мнению, относились к финальному этапу срубной культуры. Он отнёс эти погребения к «переходному» периоду, считая, что они являлись своеобразными «мостиками», связывающими местное население эпохи поздней бронзы и вышедших на историческую арену племенами эпохи раннего железного века савроматов (конец VII — начало VI вв. до н.э.).

О савроматах упоминает в своих произведениях великий Геродот. Эти племена принесли в наши степи уже сложившуюся самобытную культуру: обычаи, обряды, ремесленное мастерство, новые виды оружия, художественные вкусы (например, «скифский звериный стиль»), т.е., элементы материальной и духовной культуры, которые никогда не встречались в среде срубного населения. Ученые теперь считают, что никакой генетической, культурной связи между племенами эпохи поздней бронзы и савроматами не существует.

Население наших степей конца II — начала I тысячелетия до н.э., было малочисленным. Их небольшие становища находились в поймах рек, где удобно было держать скот на пойменных травах. Семьи кочевников, в случае смерти своего ближнего, не могли произвести грандиозные земляные работы, связанные с рытьем глубокой ямы и сооружении высокой насыпи кургана. Поэтому, захоронения, как правило, устраивали в насыпи древних курганов. Это были небольшие прямоугольные или узкие могилы. Тела укладывались на левый бок или на спину в слабо скорченном положении; руки, либо согнуты, как ранее, у срубного населения, в локтях, направлены кистями к лицу, либо разбросаны в стороны.

Дата добавления: 2015-10-02