Нарушители Будут Обескровлены

Бэйли не был курсе того, что значит «обескровлены», но как это звучало, ему точно не нравилось. Цирк чувствовал себя неуютно в дневное время, слишком тихий. Нет играющей музыки, какого-либо шума. Только щебетание птиц поблизости, да шелест листвы на деревьях. Даже казалось, что там вообще никого нет, все выглядело пустынно. Пахло так же, как и ночью, но слабее - карамелью, поп-корном и дымом от костра.

Бэйли оглядывается и смотрит назад через поле. Остальные всё еще сидят на дереве, хотя на таком расстоянии их фигурки кажутся совсем крошечными. Безусловно они наблюдают за тем, решиться ли мальчуган перелезть на ту сторону забора. Он больше не очень-то уверен в своем желании проникать за эти ворота, но даже, если он всё-таки решится, ему не хотелось бы, чтобы за этим наблюдали.

Большая часть ограждения очень близко граничит с шатрами, и Бэйли не найдя подходящего место для того, чтобы перелезть, идёт дальше.

Спустя несколько минут, когда он уже теряет дуб из виду, Бэйли обнаруживает часть забора, которая стоит не вплотную к шатру, и между ним и забором есть небольшой проход, скорее алея между ними, которая, извиваясь, огибает один из шатров и исчезает за углом. И смельчак решает, что это славное место для того, чтобы перемахнуть через забор.

Бэйли понимает, что он действительно, на самом деле, очень хочет попасть внутрь. Не только, чтобы исполнить желание, но и потому что ему интересно. До смерти так интересно, безнадежно интересно. Над необходимостью показать себя перед Каролиной и ее бандой, за любопытством, стояло то, что необходимость возвращаться довлела над ним.

Прутья решетки толстые и гладкие, и Бэйли понимает, что он не сможет через них перелезть. Кроме того, нет ничего, на что можно было бы наступить в начале, да и верхушка ограды состоит из железных завитков, напоминающих шипы. Они не были чрезмерно устрашающими, но и приглашающими войти, определенно не выглядели.

Но забор, по-видимому, все-таки не был построен с той целью, чтобы не пускать десятилетних мальчиков - хоть прутья были и массивными, но отстояли друг от друга на фут. И Бэйли, будучи сравнительно небольшим, может легко через них протиснуться.

Он колеблется, всего мгновение, но он знает, что будет проклинать себя потом, если, по крайней мере, не попытается, и не важно, что будет потом.

Он думал, что будет чувствовать себя по-другому по сравнению с тем, как это было ночью. Но после того, как он протискивается сквозь решетку и стоит в проходе между палатками, он ощущает себя также же, как и перед забором на другой стороне. Если волшебство все еще там и в дневное время, он его не чувствует.

Цирк выглядит полностью заброшенным, нет никаких признаков рабочих или циркачей.

Здесь намного тише; он не слышит пения птиц. Листья, шелестевшие под его ногами за решеткой, здесь отсутствуют, хотя между прутьями решетки достаточно пространства, чтобы ветер мог занести листья внутрь.

Бэйли гадает, в какую сторону бы ему пойти и что может послужить доказательством выполнения желания. Там нет ничего такого, что можно было бы взять, лишь голая земля, да гладкие стены шатров. Палатки, что удивительно, на свету выглядят старыми и потрепанными, и он задумывается, как же долго путешествует цирк и куда он отправится, когда покинет это место. Бэйли считает, что должен быть цирковой поезд, хоть поблизости и нет ни одной железнодорожной станции, да и насколько он может судить, никто никогда не видел подобного поезда приезжающим или отбывающим.

Бэйли поворачивает направо в конце прохода и обнаруживает себя среди шатров, над каждой дверью которых висит вывеска, рекламирующая его (шатра) содержание. ПОЛЕТ ФАНТАЗИИ, читает он на одной; ЭФИРНЫЕ ЗАГАДКИ, гласит другая. Бэйли задерживает дыхание, когда пробегает глазами по следующей, ЗЛОВЕЩИЕ ЧУДИЩА И УДИВИТЕЛЬНЫЕ СОЗДАНИЯ, но он не слышит, чтобы изнутри доносился хотя бы малейший шорох. Он не находит ничего подходящего, чтобы унести с собой, так как ему не хочется воровать вывеску, а из других вариантов на глаза попадаются только случайные обрывки каких-то бумажек, да разбросанный кое-где попкорн.

От после полуденного солнца, шатры отбрасывают длинные тени, которые стелются по сухой земле. Сама земля припудрена где-то белым порошком, где-то черным. Бейли может разглядеть коричневую грязь там, где эти припудренные участки больше всего исхожены. Мальчик призадумался, неужели они подкрашивают землю каждый вечер, и так как он разглядывал землю, то чуть было не врезался в девочку.

Она стоит посреди дорожки между шатрами, просто стоит, как будто поджидает его. На вид ей столько же лет, сколько и ему, и одета она в то, что можно назвать костюмом для представлений, уж точно не повседневной одеждой. Белые сапоги со множеством заклепок, белые чулки и белое платье, сшитое из невообразимого количества лоскутков разной ткани, здесь тебе и кружево и шелк, и хлопок, всё сшито воедино, а поверх платья на девочке был надет военного кроя пиджак. И довершали образ белые перчатки. Каждый дюйм её шеи покрыт белой пудрой, от чего её волосы кажутся особенно ярко-рыжими.

— Ты не должен быть здесь, — тихо говорит рыжеволосая девчушка.

Она не выглядит ни расстроенной, ни удивленной. Бэйли, глядя на неё несколько раз моргает, прежде чем успевает что-либо ответить.

— Я... ээ, я знаю, — отвечает он. И вся эта нелепица, которую он смог выдавить из себя, звучит, как самая глупейшая вещь в мире, но девочка только смотрит на него. — Простите? — добавляет он, что прозвучало совсем уж по-идиотски.

— Тебе, вероятно, следует уйти, пока кто-нибудь другой тебя не увидел, — говорит рыженькая, оглядываясь через плечо, но Бэйли не мог сказать, что же она ищет. — И каким же путем ты сюда пришел?

— Оттуда... эээ… — Бэйли оборачивается, но не может сказать наверняка откуда же он всё-таки пришел, тропки переплетаются и он не видит никаких признаков, какие же из них он прошел. — Я не уверен... — говорит он.

— Все в порядке, пойдем со мной.

Девочка берет его рук своей в белой перчатке и тянет его на одну из дорожек. Она больше ничего не говорит, пока они шествуют между шатрами, однако заставляет его остановится, когда они добираются до угла и они почти с минуту никуда не двигаются. Когда мальчик открывает рот, чтобы спросить чего же они ждут, она просто подносит пальчик к своим губам, чтобы он не произносил ни звука, а спустя несколько секунд они вновь продолжают свой путь.

— Ты сможешь пролезть через забор? - спрашивает девочка, а Бэйли в ответ кивает. Девочка делает резкий поворот за одним из шатров и огибает его, а Бэйли даже не заметил, что здесь снова забор, за которым простирается поле. — Иди этой дорогой, — говорит девочка. — С тобой всё будет хорошо.

Она помогает протиснуться Бэйли через прутья, которые оказываются намного крепче в этой части забора. Когда он оказывается по другую сторону, то поворачивается к ней лицом.

— Спасибо, — говорит он. Не в состоянии придумать, что бы еще сказать.

— Не за что, — говорит девочка. — Но тебе следует быть более осторожным. Не стоит приходить днем, посторонним сюда нельзя.

— Я знаю, мне жаль, — говорит Бэйли. — Что означает «обескровливание»?

Девочка улыбается.

— Это означает - выкачать всю твою кровь, — говорит она. — Но они, кончено, так не сделают, я не думаю.

Она разворачивается и начинает спускаться обратно в проход.

— Подожди, — говорит Бэйли, хотя и не знает, зачем просит ее подождать. Девочка возвращается к ограде. Она ничего не говорит, просто ждет, что же скажет он. — Я... Мне надо что-то принести отсюда, — говорит он и мгновенно об этом жалеет. Брови девочки взлетают вверх, когда она смотрит на него сквозь прутья.

— Что-то принести? — повторяет она.

— Да, — говорит Бэйли, таращась на свои стоптанные коричневые ботинки и на ее белые сапожки по другую сторону забора. — Это было Желание, — добавляет он, надеясь, что она поймет.

Девочка улыбается. Она кусает губку и задумывается на секунду, а потом она стягивает одну из своих белых перчаток и передает ему через решетку. Бэйли колеблется.

— Все в порядке, забирай, — говорит она. — У меня их целая коробка.

Бэйли берет из её рук белую перчатку и прячет её к себе в карман.

— Спасибо, — вновь говорит он.

— Пожалуйста, Бэйли, — говорит девочка. В этот раз, когда она разворачивается, чтобы уйти, он ничего не говорит. Она скрывается за углом полосатого шатра.

Бэйли еще долго стоит там перед тем, как возвращается обратно, пересекая поле. На дубе никого нет, когда он подходит к нему, лишь огромное количество желудей на земле, и заходящее солнце.

Он уже на полпути до дома, когда понимает, что никогда не называл девочке своего имени.

*en vogue – в моде (пер. с фр., примечание переводчика).

Дата добавления: 2015-10-02