Я та самая опекун Катя, о которой тут пишут!

Как опекаемых детей из благоустроенного жилья переселили в халупу.

Елена НИКОЛАЕВА.

Анонимка

По всем правилам, любую анонимку редакция газеты вправе выбросить в мусорную корзину. Но тут речь шла о детях. Об опекаемых детях, которые (как утверждалось в письме) уже прожили вместе со своей опекуншей Катей одну зиму в доме, который шёл на снос: без нормального электричества, газа и печного отопления. Авторы письма утверждали, что и вторую зиму детям предстоит провести в таких же условиях – уже морозы на дворе, а дом не отремонтирован и дрова не завезены.

«Доброжелатели» указали адрес дома-развалюхи и просили вмешаться. В первую очередь мы поставили в известность о полученном письме председателя комитета по образованию Елену Леонидовну Комарову. Это в её ведомстве работает орган опеки и попечительства.

Молниеносная реакция

Из опеки по телефону сообщили, что эту Катю знают. На место выедут и разберутся. Несколько часов спустя подтвердили – описываемая в письме ситуация подтвердилась: дом в неприемлемом для проживания детей состоянии. Оформлено официальное изъятие детей от опекуна. Сейчас ребятишки в школе, но педагоги уведомлены, чтобы по окончании уроков детей Кате не отдавать. Их заберут в другую семью.

Елена Леонидовна попросила нашу редакцию сделать для комитета по образованию ксерокопию письма. И пообещала прислать за ней сотрудника из органа опеки.

Через какое-то время на пороге редакции появилась женщина, интересовалась, куда пройти «по поводу письма».

– Вы из опеки? – уточнила я.

– Да, – уверенно кивнула головой посетительница.

Передав ксерокопию, я попыталась уточнить, а знали ли сотрудники комитета по образованию о том, в каких условиях проживают опекаемые дети? Если изъяли детей из семьи сейчас (причём так стремительно), то как можно было допустить, чтобы ребятишки предыдущую зиму прожили в таких условиях.

Но вместо того, чтобы оправдываться, посетительница стала атаковать.

А разве авторы письма в доме были, чтобы такое понаписать? Никто в дом не приходил, как они могли знать, в каких условиях живут дети?

– Женщина, а вы точно из органов опеки? – спросила я, уже догадываясь, что произошла ошибка.

Я та самая опекун Катя, о которой тут пишут!

Увидев, что я протягиваю руку, к копии письма, которую только что ей передала, посетительница прижала бумагу к груди и помчалась из кабинета. Никакие призывы остановиться и вернуть письмо, действия не возымели. Женщина улепётывала так, словно бы уносила единственную улику, уничтожив которую, она смогла бы вернуть всё на прежние места.

В хлеву – чище

Как оказалось, беглянка только что побывала в комитете по образованию и кричала там на сотрудников опеки так, что впору было полицию вызывать. Но ни крики в комитете, ни кража копии письма из редакции – ничто уже не повернёт ход событий вспять. Вот только опекунша Катя уверена в обратном.

Приехав взглянуть на её дом, мы его сразу даже не нашли. Фасад был полностью закрыт деревьями и кустарником, поднимающимся выше конька на крыше. В таком доме наверняка не хватает солнца, так нужного детям в подростковом возрасте.

Трудно было понять, как следует заходить в этот дом. Через канаву был брошен деревянный настил, но упирался он в заваливающиеся ворота. А чтобы подойти к покосившейся калитке, требовалось прыгать с настила на маленький пятачок земли, причём желательно сразу же зацепиться за эту самую калитку.

Зацепились, постучались. Ответа не было. Но и заперто тоже не было. Заглянули внутрь. Неужели это ежедневный маршрут опекаемых детей в школу и обратно?

Двери дома были нараспашку. Покосившиеся ступени крыльца и всё то, что открывалось взору с порога, наталкивало на мысль, что у хорошего хозяина даже в хлеву чище, чем в этом доме. Внутрь зайти не удалось. На очередной наш стук из дома выбежала та самая Катя и потребовала выйти с её двора. Разговаривать отказалась и заперлась в доме.

Оставаясь на «нейтральной» территории, у нас была прекрасная возможность разглядеть и дом, и двор. Чувства были противоречивые. Брошенный на доски ковролин, грязная посуда, раскиданная прямо на земле одежда и детские игрушки…

В хаосе вынесенной во двор мебели угадывались попытки хозяйки что-то из этой мебели подремонтировать, а что-то подкрасить. Попытка ремонта дома тоже присутствовала. Одно из окон было заменено на стекло без переплётов, причём рама со стеклом была втиснута между гнилых брёвен. Прикрепить обратно отодранные наличники хозяйка не торопилась. Поэтому некогда новая рама уже поблёкла и посерела от дождевой воды.

Чем дальше от дороги, тем больше дыр в шиферной крыше. А так называемая «хозяйственная часть дома», похоже, вообще дышит на ладан.

Противоположности

Увидев, что сотрудники редакции пристально рассматривают дом и двор, да ещё и фотографируют, Катерина выскочила наружу с криками: «Не имеете права!» Поговорить опять не получилось. Даже соседи из домов напротив не сразу смогли успокоить возмущённую женщину.

О соседях стоит сказать особо. Разыскивая дом Екатерины, мы немного запутались с нумерацией. Обратили внимание на двух женщин-соседок, которые возле своих аккуратненьких и ухоженных домов собирали (вы не поверите!) каждый упавший листик, каждую соринку. У них придомовая территория отсыпана гравием, кустарник подстрижен, канавы выкошены, заборы – по стойке «смирно!»

Именно эти женщины и показали нам на заросший кустарником дом своей соседки-опекунши. Ещё до того, как постучаться к Катерине, мы побеседовали с ними. Они нахваливали её, как могли. И были крайне удивлены, что про неё кто-то написал плохое в газету.

Она детей так любит, так о них заботится! – уверяла меня одна из женщин. – Мы сами не раз передавали для её ребятишек одежду. Они всегда обуты, одеты. Катя каждый раз, как я её в магазине с детьми встречаю, покупает им чипсы и лимонад.

– Если вы говорите, что передавали детям вещи, то и в доме, наверное, бывали? – полюбопытствовала я. – А не обращали внимания, кроме чипсов, в доме была хоть какая-то еда для детей: первое, второе, третье?

– Так на чём же ей готовить? Газа-то нет и печки нет, – ответила моя собеседница, даже не понимая, что её комментарий совсем не обеляет Катерину, а наоборот, добавляет к её портрету тёмных красок.

Некрасивое подозрение Ложные надежды

Единственное, что удалось понять из слов возмущённой нашим визитом Катерины, это то, что специалисты из органов опеки активно поддерживают её в ремонте дома. Буквально через 2-3 дня всё будет завершено. И она готова пригласить нас, чтобы показать результат.

Женщина была искренне уверена, что детей ей вернут. Однако председатель комитета по образованию Е.Л. Комарова сказала, как отрезала: «Никогда!» И вот тут у меня возникает множество вопросов.

Как можно было, не видя купленный опекуном дом, не понимая, что жить там детям будет плохо, поддерживать опекуна в ремонте? Почему сейчас не разъяснить, что дети отобраны раз и навсегда? Что теперь уже ни при каких обстоятельствах ни эти дети, ни какие-либо другие ей не будут доверены? Зачем вселять ложные надежды? Это, по меньшей мере, жестоко.

А может быть, анонимное письмо было не одно? Не только в редакцию, но ещё и в органы опеки? И там засуетились, мол, надо срочно поторопить Катю с ремонтом, чтобы история не приобрела огласку и опекуншу не лишили опекаемых детей? Такой сценарий возможен по двум причинам. Либо беззаветная любовь специалистов из опеки к детям и нежелание разлучать почти сложившуюся семью. Либо заинтересованность в том, чтобы данный опекун продолжал получать денежное пособие и слегка им делился.

Некрасивое подозрение, согласна. Но вот закралось в душу и не даёт покоя.

Из квартиры – в хибару

Но самый главный вопрос, который я пришла задать председателю комитета по образованию Елене Леонидовне Комаровой, касался отсутствия контроля за условиями проживания опекаемых детей.

Дело в том, что ещё год назад Екатерина с детьми жила в благоустроенной квартире в центре города, на одной из оживлённых старорусских улиц, где рядом и школы, и магазины, и детские площадки. По одной из версий – зимой, по другой – в апреле этого года, женщина вдруг продала свою удобную во всех отношениях квартиру и купила старый покосившийся дом на окраине Старой Руссы.

– Из-за коммунальных долгов продали? – задала я прямой вопрос Екатерине.

И она, в пылу полемики прямо же и ответила:

– Не только из-за долгов …

А потом замялась и замолчала. Зато позже горячо доказывала:

Дата добавления: 2015-10-24