В 70-е годы с агитбригадой МАИ мы ходили по Северному морскому пути. Давали концерты, пересаживаясь с одного судна на другое. Побывали и на легендарных в то время атомоходах «Ленин» и «Арктика». Но больше всего мне понравился ледокол «Красин», изготовленный в Финляндии с такой любовью, как будто на заводе детских игрушек. На ледоколе стояла невиданная мною прежде сантехника, были обои, паркет, зрительный зал на двести человек с модерновыми для того времени мягкими красными стульями, даже аккуратненький, разлинеенный яркими красками спортзал, и баня, обшитая светлой вагонкой без торчащих перегретых гвоздей, от которых плавятся плавки.
Это было мое первое в жизни знакомство с евроремонтом. Однако уже тогда я заметил, что персонал «Красина» потихоньку этот евроремонт разворовывает. Где-то свинчены дверные ручки, никелированные планки, где-то заменены розетки и даже финские лампочки на наши, а где-то умудрились даже блестящие шурупы из панелей вывернуть и ввернуть вместо них наши, ржавые. Однако тогда никто из нас не мог предположить, как в будущем разрастется снежный ком поголовного воровства.
Через несколько лет я вспомнил о «Красине», когда случилась авария на Чернобыле. Перестройка уже уверенно шагала по стране, приучая широкие массы к тому, что спекуляция и воровство — просто разновидности бизнеса и творчества. В этом смысле надо отдать должное перестройке. Она плавно подготовила население к ельцинским реформам.
Тогда мне увиделся и Чернобыльский атомный реактор, как «Красин», с вывинченными болтами. Конечно, от пары десятков вывинченных шурупов аварии не случится. Но у каждого свои «шурупы» согласно его возможностям. Как говорил Марк Твен, «рабочий крадет бочку, а депутат — железную дорогу». Кто-то из младших сотрудников унес домой технический спирт, предназначенный для профилактики. Кто-то из оставшихся после сборки реактора лишних деталей «вымучил» и себе дачу. Начальству не доложили о том, что строители чего-то не доложили… Зачем? Наверху все равно никто ничего не понимал в реакторах. Понимали только одно: надо сдать объект к очередной: годовщине во что бы то ни стало.
Когда же все это, недостроенное-разворованное, бабахнуло прямо перед первомайским парадом, верхушка вообще решила не объявлять об аварии. Подумаешь, пара тысяч человек заразится радиацией… Нехорошо, конечно, но не так страшно, нежели сорвать демонстрацию… Поэтому до сих пор и не нашли виновных. Списали на несчастный случай.
Лет спустя
И аварии, и затонувшая подводная лодка, и рухнувший самолет у нас считаются несчастными случаями, что означает: единого виновника этих великих катастроф нет.
Как-то в «Новостях» плакала женщина из Карачаево-Черкессии: «За что на город обрушился сель? Почему Господь послал нам такую беду?» Конечно, невозможно не сочувствовать ей, оставшейся с детьми без квартиры. Но при чем тут Господь? Администрация края еще несколько лет назад украла все средства, отпущенные на строительство дамбы. Когда же в Центре увидели, что отпущенные деньги разворовала местная администрация, ее решили наказать и впредь денег не давать, а украсть самим прямо в центре.
После беды с «Курском», пожара на Останкинской башне, взрыва на Пушкинской во многих городах служили молебны, чтобы Господь пожалел, наконец, Россию. Люди шли в церкви. Их можно понять. Каждый опять почувствовал себя абсолютно беззащитным. В первый раз такое чувство мы испытали, когда убили Влада Листьева. Именно тогда нам впервые указали на наше место. Конечно, президент для убедительности рявкнул, мол, он берет дело под личный контроль. Но мы тогда еще не знали, что выражение «взять под личный контроль» означает лично контролировать, чтобы заказчика никто никогда не узнал.
Дата добавления: 2015-10-24; просмотров: 41 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Задорнов отправился в Англию — поучиться языку в небольшой частной школе. Хозяева школы, интеллигентные англичане, много расспрашивали его о России. | | | Армейские мощи |