Ганнушкин-старший

На упрёки в небрежении к сохранению исторической застройки центра Рязани чиновники обычно отвечают, что дома, представляющие архитектурную ценность, учтены и сохраняются, всё же остальное – «ветхий фонд», рядовая застройка, которую и оплакивать не стоит. На архитектурный вкус и цвет, разумеется, товарищей нет, но существует ещё критерий исторической ценности, который оспорить трудно, если речь идёт о домах, где проживали наши выдающиеся земляки. И тут на стороне чиновников лишь неисправимая близорукость рязанского краеведения, за десятки лет так и не сумевшего оценить мемориальный потенциал многих объектов так называемой «рядовой застройки».

Возьмём дом № 90 по улице Горького – единственное сохранившееся без изменений деревянное здание в этой половине квартала. Ни в каких списках памятников оно не числится. По дореволюционной общегородской нумерации этот дом на углу Мясницкой (Горького) и Александровской (отчего-то превратившийся в начале 1990-х гг. усилиями покойного В. Сытых в Праволыбедскую) имел № 872 и принадлежал в 1899 г. врачу Б.М. Ганнушкину. Стало быть, здесь прошло и детство его сына, великого русского психиатра Петра Борисовича Ганнушкина (1875-1933).

Ганнушкин-старший

Борис Михайлович Ганнушкин (1838-1903) происходил из крещёных евреев. Его жена – Ольга Михайловна Можарова (1840-1901), напротив, принадлежала к старинному дворянскому роду, связанному с рязанской землёй, как минимум, с XVI века.

Н.О. Фрейман, лечившийся у Ганнушкина-старшего, вспоминал: «Это был очень знаменитый в Рязани доктор. Он славился как своим хорошим лечением, так и оригинальностью – всегда требовал за визит один рубль – ни больше, ни меньше он не брал. Про него рассказывали разные анекдотические случаи. Так однажды ему дали за визит один рубль мелочью. Причём вручена эта сумма была ему при выходе. Но не успели ещё уйти в комнаты, как в окно полетела вся мелочь и его раздражённый голос потребовал: «Не мелочь, а рубль! Я не нищий и мелочью не собираю! Рубль!» С таким же возмущением доктор Ганнушкин отказывался и от более крупных сумм: «Я не беру больше рубля, я требую за визит рубль, один рубль, а не два!»

Хотя перед нами именно анекдот, на которые охоча обывательская среда, он, надо полагать, отталкивается от реальных черт характера Бориса Михайловича, который был человеком резким, определённым и ни на шаг не отступающим от своих принципов. С другой стороны, велика же была востребованность доктора Ганнушкина, если он, не беря за визит больше рубля, смог стать весьма обеспеченным человеком, владельцем собственного дома, содержать большую семью.

В книге «Памяти П.Б. Ганнушкина» (1934 г.), указывается, что Борис Михайлович «пользовался большой популярностью среди населения, любовью многочисленных больных». В том же источнике сообщается, что в конце жизни Борис Михайлович занимал должность помощника главного врача Московского воспитательного дома. Но как согласовать это с тем, что Б.М. и О.М. Ганнушкины похоронены в Рязани, на кладбище Спасо-Преображенского монастыря? Возможно, Борис Михайлович перебрался в Москву после смерти жены в 1901 г., а через два года, когда не стало и самого Ганнушкина-старшего, его тело было привезено в Рязань и похоронено рядом с супругой. Дом на углу Мясницкой и Александровской был продан в чужие руки. Во всяком случае, к 1913 г. у него уже новые владельцы – мстиславская мещанка В.Г. Евцихевич и потомственный почётный гражданин А.Т. Качков.

Дата добавления: 2015-10-24