Л. Н. Толстой

СТРАНИЧКИ МОЕГО ДЕТСТВА

(отрывки из автобиографической повести)

«Привычка поверять бумаге

Свои мысли и переживания

Признак развитой духовности

человека»

Л. Н. Толстой

Думаю, истоки любви к природе лежат в детстве. Причем, в деревенском детстве. А как же иначе? Может это началось зимой? С каким нетерпением я ждал, когда пойдет снег и завьюжит. Пурга наметет большие плотные сугробы около заборов. Из этих утрамбованных

ветром пластов мы делали снежные крепости. С ходами и бастионами. Они очень раздражали проходящих мальчишек. И частенько приходилось по настоящему защищать свои сооружения.

Мы отбивались, чем могли. В ход шли заранее заготовленные снежки и палки. Почти всегда

варвары получали мощный отпор. Так было и в Древней Руси. А ведь в наших жилах текла кровь предков Киевской Руси. Мой дед с Украины, из казаков.

Настоящих лыж у меня не было до 10 лет. Бегали на, так называемых, клепках.Они делались быстро и просто. Брались досточки из разбитых бочек из-под капусты, заострялись топором концы, а к середине прибивались ремешки. Лыжи готовы! Но мои родители были мудрые люди На мой день рождения, 4 декабря отец подарил мне настоящие лыжи.

До сих пор не знаю, где он их купил. Их просто не было в продаже. Я был на седьмом небе от радости. Правда, этой же зимой, падая, сломал лыжную палку. Плакал! Но отец смастерил самодельную лыжную палку. И лыжи еще долго служили мне. На лыжах мы ходили в школу в дни физкультуры, на них я даже участвовал в районных соревнованиях по лыжам в селе Осиновка, куда мы приехали на крытой машине. Наш учитель физкультуры, Светлана Алексеевна Мельникова включила меня в команду в качестве запасного. Помешал мой маленький рост, хотя я бегал к тому времени на лыжах очень даже неплохо. Я несколько обиделся на нее, и тут меня взяла спортивная злость. Когда команды ушли со старта, я попросил судей разрешить мне выйти на лыжню вне зачета. Дали *Добро*. И тут я все забыл. Впереди были соперники и их надо было * клеить*. С необычайной легкостью обгонял их одного за другим. Пришел на финиш в числе призеров. Судья долго бегал за мной, выспрашивая мой стартовый номер. Думали, потерял его где-то на лыжне..

К Светлане Алексеевне я даже не подошел и больше с ней не разговаривал, пока

ехали из села Осиновки в наше родное село Кремово.

Встретились мы через 15 лет, случайно, в электропоезде. Разговорились. Никаких обид к ней не держал и деликатно погасил некую неловкость. Это был мой школьный учитель. К тому времени я уже имел кандидатское звание по лыжам и первый разряд в беге на длинные дистанции.

Тогда и другое время года имело свои приятные краски. Осенью, в начале сентября, я ходил

заготавливать шиповник, мелкие яблочки на зиму. Как правило, ходил один и у меня были любимые места. Знал, где можно собрать богатый урожай ягод, полакомиться диким виноградом посидеть у любимого ручья. И вид осеннего леса с его запахами запали в душу на всю жизнь. Я с какой-то грустью смотрел на далекие сопки. Но они были так далеко. Смогу ли когда - нибудь туда попасть? Но однажды отец взял меня на этот далекий перевал.

Мы прошли много километров, прежде чем достигли цели.

Наградой были огромные лианы дикого винограда со спелой ягодой. Наши рюкзаки были полны и тяжелы. Но дорога домой не была утомительной. С той поры отец отпускал меня в тайгу, когда намечался коллективный выезд за дикоросами и когда он сам не мог поехать

вместе со всеми. Общение с товарищами отца мне многое давало. Прежде всего, трудиться

наравне со взрослыми.

И однажды, зимой, такая возможность представилась. Отец сообщил в субботу, что есть работа на элеваторе по погрузке и разгрузке вагонов с зерном. Людей нет – выходной, давай, сын,

подключайся.Работа будет хорошо оплачена, по двойному тарифу. К тому же работать надо будет ночью. Это было уже серьезно. И я отправился на элеватор. Наша бригада состояла из шести человек.Все они хорошо меня знали. Всю ночь мы работали как заведенные.

Подошли вагоны с гречкой. Надо разгружать. Потом надо было грузить зерно. Подключили три транспортера. Брали в руки широкие лопаты и гребли, гребли. Когда делались перекуры, я в

дежурке пил чай, а мужики курили и разговаривали о жизни. За это время меня никто

не подгонял и не кричал, что, мол, слабак. Домой пришел уже утром. Не завтракая, лег спать.

Проснулся – вторая половина дня.

С очередной получкой отец получил деньги и за эту внеурочную работу. Отдал их мне со словами: - Это твои. Купи себе, что желаешь!

Мною уже давно был присмотрен фотоаппарат Смена -2 в ближайшем магазине. Эту покупку

мы сделали вместе с сестрой. Сами, без родителей. Скажу, что ни у кого из моих друзей такой серьезной вещи не было. И никто не мог мне помочь разобраться с тонкостями

фотодела. Я начал с книг и одновременно экспериментировал с определением экспозиции.

В конце концов, все стало, как то получаться. Научился проявлять пленку, с большим трудом

освоил печать. Для этого пришлось одолжить фотоувеличитель у соседа по улице. Появились

первые фотографии друзей по улице, брата и сестры, родителей. Потом моя Смена стала ходить в школу. И первой школьной фотографией стал портрет Тони Устиновой, в которую

я был влюблен. Фотографировал ее и около стены школы и на уроке. Тоня с удовольствием позировала мне. Очень хороши были неожиданные снимки за партой. Все это заменяло записки и мои друзья знали о моей школьной любви. Учитель английского языка, жена летчика, необычайно красивая женщина, маскировала улыбку,старалась быть строгой. Но никогда меня не наказывала за эти шалости на ее уроке. Поразительно, никто из моих школьных друзей никогда не смеялся над нами. Уже потом, на школьных вечерах, играя в ручеек, я неизменно приглашал только Тоню. Тогда это было лучшее школьное время.Провожая однажды Тоню с подругами зимним вечером, затеяли баловство в снегу около оврага. Я так завел Тоню, завалил ее в сугроб и склонился над ее лицом. Оно было так близко, рядом. Осталось только наклониться.

Потом моя камера начала жить другой жизнью. Большую часть снимков отражали краски природы. А если делался портрет, то тщательно выбирался фон. Это был либо стог сена, либо речка с плесом на повороте, либо низко летящий самолет на фоне облаков. А чтобы сделать снимок самолета, пришлось забраться на крышу дома. Однажды к отцу пришел техник, который обслуживал самолеты МИГ-21 и СУ-100. Я показал ему свои первые фотографии и он оценил их качество положительно. А следующий приход подарил мне круглую плоскую банку с высокочувствительной пленкой от фотопулемета МИГа. Как же я был доволен. Когда было нужно, в кладовке, в темноте отматывал метра полтора пленки и снимал все, что мне нравилось.

В девятом классе я учился в поселке Липовцы и жил у своего брата. Осенью в семье брата

родился сын, мой племянник Костя. Фотографировали его много, но много отснятой пленки

и пропало из – за некачественных фотохимикатов из местного магазина. В то время я жил в

чулане, среди подшивок журналов Огонек и множества тараканов. Тут же была и моя фотолаборатория.

В 10 классе я учился снова в своем селе. К этому времени при школе была организована

Вечерняя школа рабочей молодежи. Фотоаппарат и здесь послужил достойно. При его помощи

мы готовили фотошпаргалки. Но приходилось переписывать сочинения убористым почерком и

потом их снимать на пленку. После такой работы с сочинениями мы их выучили наизусть и

на экзаменах по литературе получили хорошие оценки. Шпаргалками даже и не пользовались.

Часть снимков была посвящена моим друзьям по вечерней школе. Но и тогда и много позже

фотоаппарат помогал при знакомстве, снимал застенчивость и излишнюю скромность.

Расскажу один случай, который произошел со мной и моим другом Юркой за несколько дней

до ухода в Армию. Я вернулся из тайги и две недели отдыхал у родителей. В один из солнечных дней мы поехали на велосипедах на реку Лефу, в районе села Ляличи. Там у нас

были любимые места для купания. Но наше место было занято – купались и загорали две очень даже симпатичные девушки. Одна мне сразу приглянулась. Не худосочная, как я, а плотненькая

и, даже упитанная, с красивым телом, симпатичной грудью. Но, надо как то познакомиться.

Решено. На меня как будто что - то нашло. То ли то что скоро, буквально через два дня уходить служить, то ли стал уже взрослее. Не знаю, но взял в руки фотоаппарат и смело к

ним. Завязался простой разговор, и они были не против познакомиться. Помог и фотоаппарат

Снимки на берегу, в купальниках, несколько смущенные лица девушек. По тем временам их

купальники были довольно смелые, и они знали, что это уже возможность рассматривать их

как красивых женщин. Последние снимки были сделаны по дороге в Ляличи, где они отдыхали у своих друзей. Можно было понять, что знакомство не будет иметь продолжения, но я у той девушки, которая мне понравилась, попросил адрес - прислать фото. Не запомните Но я все же запомнил. Вечером фото было готово, а на следующий день меня провожали служить в Армию. В доме поставили столы. В комнате родителей - для молодежи. В гостиной

для взрослых. Из моих друзей я уходил служить самый первый. На день призыва мне еще не было 19 лет, но в военкомате я сам изъявил желание пойти на службу раньше. Мой друг Володя Вахминцев хорошо владел баяном, а дядя Алексей, постоянный участник всех свадеб-классно играл на бубне. Как же у них это здорово получалось! Мне пожелали хорошо отслужить три года. Тогда это звучало как наказ. И как то я был спокоен в этом плане. У меня была специальность - радист. Военком сразу же сделал отметку -** Осназ ** А таежная закалка тоже помогла быстро привыкнуть к армейским нагрузкам. К тому же, я отменно стрелял из всякого оружия. Утром мои близкие и друзья проводили меня на вокзал. Поезд шел на Уссурийск. А уже вечером вся наша команда под грифом «417» в мягком вагоне отправилась во Владивосток. Пересыльный пункт. Последняя комиссия.Теплоход * Крильон *. И вот он Сахалин! Туманный остров. Но из всех событий в памяти остро сохранился эпизод: на перроне стоит отец и по его щеке катится слеза. Отец воевал на Малом Донце в 42 году, где получил несколько ранений. Какие там были бои можно судить по фильму ” Они сражались за Родину ”. Кто мог знать, что после моего возвращения, он проживет всего лишь полгода. Война не пощадила его и укоротила жизнь до 57 лет. Фотографии девушек я взял с собой. Через месяц, с места службы послал письмо и фото в Уссурийск, где училась девушка. Надежды на ответ почти не было. Три года службы! А такая красивая одна долго не будет. Но пришел ответ с благодарностью и пожеланиями хорошей службы.

Так началась моя служба. Три года - немалый срок. Он вместил в себя столько событий, что впору описать их отдельной книгой. Причем, негативная сторона, свои ошибки как -то очень потускнели со временем. Сохранились яркими красками первый выход в эфир на боевой радиостанции, поездки по острову во время учений, соревнования по лыжам, нашего взводного лейтенанта Леонтьева, свои друзья и письма. Письма от матери, короткие, но почти еженедельные. Письма из тайги, редкие и желанные. Я долго еще жил той жизнью, которая называется простым словом Свобода. Письма от моего школьного другаЮры Тропина, длинные и подробные.

Только через два года службы я был вызван в штаб, где сообщили: «Собирайтесь в отпуск к родителям. Помогите им косить сено». Так в июле месяце я увидел своих родителей. Как

они были рады. Отец молчал, но это молчание было добрым. Мать всплакнула немного. К тому же к этому времени я уже был ефрейтором, радистом второго класса и имел первый разряд по радиоспорту и лыжам.

А на следующий день мы с отцом уже были на сенокосе, валили в две косы траву и вместе рыбачили. Это была прекрасная неделя. Но отпуск подошел к концу и вот самолет доставил меня опять в Южно- Сахалинск. Оставалось служить еще целый год.

Дата добавления: 2015-10-24